— Почему, когда я занимаюсь расследованиями с тобой, мы вечно ходим по всяким полузаброшкам, а? — недовольство явственно колыхается в воздухе. Кто-то делает глубокий и равномерно-спокойный вздох, прежде чем ответить:
— Потому что ты, как истинный джентльмен, сам приглашаешь меня вместе ходить по этим полузаброшкам. Поэтому так и получается. Не я ведь главный инспектор здесь, а ты, Масаши.
Примерно такие разговоры возникали всегда у Сомы и Масаши, когда они неизменно брались вместе за дело. Если во время расследования полицейские стояли в паре вдвоём, то в помощь им мог выйти только Шиота и то, потому что его насильно пихнули к ним. Два инспектора постоянно препирались, спорили и были похожи на двух маленьких, словно ругающихся в песочнице, детей.
Поэтому раньше им как раз по этой причине вести дела вместе особо и не давали. Ютаке нужно было быть везде первым, а Сома всегда делала всё на своих природных инстинктах в стремление дойти до сути, отчего и залезла в самые непроходимые дебри, из которых её вечно приходилось вытаскивать. Даже у Ичиносе было не такое чутьё: он действовал на старом опыте, в знании повадок преступников и умением выкрутить с людей любую правду. В общем, если тандем Сомы и Ичиносе до сих пор считался самым выигрышным в участке, то такой же дуэт Сомы и Масаши у многих вызывал опасения. Некоторые и вообще не подходили к ним, когда пара расследовала дело вместе, боясь увидеть, как те убивают друг друга. И хорошо, если взглядами, а не физически.
Поэтому и сейчас, никто им компанию не составил и они в раздражение шагали рядом, вечно переругиваясь. Хотя, конечно, зря их недооценивали. Уже на одних делах, когда Сома представлялась обычной девушкой, пытаясь выманить информацию у возможных подозреваемых, можно было углядеть возможный потенциал тандема, ибо Масаши на такие расследование, всегда приглашал Сому и только её. Да и в целом, вдвоём они достаточно быстро приходили к разгадке дела, несмотря на извечную спор и ругань.
Вот и сейчас на эту старую полузаброшку их завела работа. Компания ребят, один, из которых в конце оказался мёртв, проводили здесь последние часы перед тем, как разойтись по домам. Что было потом, никто особо ничего не помнил, но как итог, один товарищ мёртв, а остальные сильно напуганы. Поэтому сейчас они ходили по помещению, смотря остатки следов пиршества молодёжи, что забрели сюда в поисках развлечения.
А ведь раньше это помещение было клиникой для душевнобольных, но потом её прикрыли и здесь стала курировать старая Мафия. Сейчас, когда произошли изменения, она так и осталась заброшенной, хотя всем казалось, что были в ней и свои секреты. Наверное, они есть до сих пор. В общем, в Йокогаме было не столь много, но и не мало различных заброшенных мест.
— Как мне тут не нравится, — проворчал Ютака, оглядываясь. Тайя бросила на него саркастичный взор, который он не заметил, продолжая возмущаться, — не то, чтобы я боюсь. Обстановка тут просто удручающая.
И
верно. Всё помещение было в непроглядной сероте, пахло чем-то тухлым, несмотря на лёгкую прохладу, что царила здесь. Везде были раскиданы одеяла, подушки. Предметы медицинского пользования. На некоторых из них была уже с годами засохшая кровь, казавшаяся теперь, будто краской.
Неприятно.
— А что ты хотел, Масаши? Здесь же была больница, — она осматривала хирургический стол, который молодёжь до этого использовала для выставления своих продуктов, как например, валяющихся пачек чипсов и другого фаст-фуда, — дедушка как-то рассказывал, что это учреждение было лишь прикрытием. А на деле, здесь проводились эксперименты над людьми, в попытке воссоздать искусственных эсперов. Над самими эсперами тоже издевались, конечно… — но Тайе не даёт закончить теперь Масаши, что недовольно фыркает на её слова.
— Ты что, Сома, ужастиков пересмотрела где-то? — девушка состроила ему физиономию, пока юноша не видел, — а даже если и так. Думаешь, они единственные тут пытались? Наверняка, таких лечебниц было ещё очень и
очень много, — он поворачивается на Тайю, что, сложив руки на груди, смотрит на него, — поэтому береги своего эспера драгоценного. А то на опыты заберут.
— Не переживай, не заберут, — холодно отрезала она, тут же отворачиваясь от него, желая, чтобы Масаши под землю провалился.
Ведь с того момента, как Тайя открыла Масаши тайну, что она встречается с Доппо, он не переставал её подкалывать по этому поводу. Везде мелькали его шуточки про отношения с Куникидой. И Сома не могла понять, что раздражает Масаши в этом факторе сильнее: что она кого-то нашла или что этот «кто-то» эспер?
Зато, благодаря шуткам начальства, её коллеги узнали, что Тайя и Куникида вместе. По крайней мере, когда Ютака впервые пошутил после выходных про то, чего Сома такая помятая — не из-за эспера ли, то все сразу всё поняли, как пронырливые мыши. Женская часть её коллектива восторженно ахали и радовались, смущая Сому ещё больше, пока мужская только и успевала, что отпускать хитрые, полные идиотизма шуточки. Конечно, они тоже были рады за своего мрачного инспектора, но не пошутить над её личной жизнью никак не могли.
— Эй, Ши-кун, — верещал Вада весёлым голосом, — у тебя теперь такая бо-ольшая семья. Мама Со-кун, папа Масаши-кун, ещё и отчим Куникида-сан объявился.
После этого парень мгновенно получил папкой по голове. Кажется, Тайя только теперь начинала понимать, что Масаши, что Доппо, в желании пристукнуть коллег иногда. У неё такое работало в основном только с Мураками, но когда поднимались темы личного характера, от смущения хотелось бить всех без разбору.
Не любила она, когда задевают её личную жизнь без спроса. Не говорит — не надо лезть. Но все при этом почему-то активно навязывались к ней с вопросами. И Кагура тоже едва не получила впервые по голове, когда спросила, насколько же далеко зашли их отношения с Доппо. Сома тогда посмотрела на неё столь мрачно, что у Хаями чуть язык от страха не отсох.
Не хотелось Тайе говорить о самом сокровенном сейчас, что до сих пор жарким огнём билось в сердце.
Всё происходящее между ними с Куникидой было слишком незабываемо, перехватывая дух и завораживая нутро. Тайе было трудно представить, что она могла и умела именно
так. С Масаши всё было совсем по-другому. Как-то тускло. Хотя раньше почему-то казалось, что уже, как было, больше по-другому и не будет. Она и не готовилась ни к чему… Но появление Доппо всё изменило, заставило Тайю взглянуть на жизнь по-новому, будто её встряхнули за плечи, отчего она очнулась от непроглядной тьмы.
И увидела свет в глазах любимого человека.
Своей судьбы.
Осмотрев всё вокруг, Тайя уже хотела поделиться с Ютакой своими мыслями, как ощутила достаточно знакомый и смертоносный холод неподалеку.
Такэси. Здесь…? Что ей надо?
Сома довольно резко повернулась на Масаши, что стоял недалеко над столом, оглядывая его. И только чудеснейшим образом, она заметила лёгкое колыхание за его спиной.
— Масаши!
Убийца! — на радость всем мирозданиям и богам на планете, парень доверял ей безоговорочно, зная, что Сома никогда не станет шутить подобным образом.
Парень резко дёрнулся, успев увернуться, прокатившись под столом, встав и отряхнувшись. Такэси же мелькнула всего на секунду, отчего Тайя не успела выстрелить, кратко выругавшись на свой промах. В помещении, где до этого велось расследование, начались гонки за девушкой, в попытке её поймать. Но Сиота хорошо пользовалась способностью, избегая пуль и ножей, со смешком скрываясь от лишних глаз. И если Тайя в силу опыта, могла избежать её ударов, ещё и успевая пнуть девушку в ответ. Например, зарядить в живот. А вот у Ютаки были с этим проблемы. Хотя и бил он её порой тоже неплохо.
Ибо в какой-то момент, уходя от острого ножа, Ютака не заметил, как напоролся на него. Сиота успешно обошла его кругом, мелькнув лишь на миг, чтобы пронзить вновь. Тайя, которой Такэси зарядила по затылку, ненадолго оглушив, тяжело вскрикнула:
— Масаши! — она с сидячего положения направила пистолет в ту сторону, где, возможно, могла стоять Сиота, но она появилась напротив своего предполагаемого место стояния, усмехнувшись, — что ты делаешь? — вскрикнула Сома. Ютака попытался подняться, но Такэси схватила его за шкирку, потащив в сторону, — стой! За что ты так с ним?! Он тут ни при чем!
— Да ладно тебе,
Тай, он ведь очень наглый тип. Разве ты не мечтала, чтобы он когда-нибудь исчез? Твои мечты сбываются, — она останавливается на секунду, смотря на поднявшуюся Тайю, — или я сделала что-то не так?
— К чему это всё сейчас? — воскликнула Сома, что с болью в сердце, смотрела на раненного товарища. Это же
её вина.
Почему кто-то страдает за промашки самой Сомы?
— К тому, Тайя, что ты либо сейчас говоришь мне, где находится Моримура, — Такэси подходит к одной из стен, тыкая куда-то, отчего двери открываются. Вот же… Тут и лифт был. Значит, дедушка прав и в этой лечебнице творились по истине ужасающие вещи, — либо же… я отправлю твоего товарища в одну из холодных камер на свете. У Шакко ещё остались свои козыри, чтобы устроить человеку самую страшную смерть на свете, — эспер незамедлительно кидает его в лифт, отчего Масаши издаёт вздох, всё ещё пытаясь подняться.
Ведь если двери закроются, то он не сможет спастись… Куда они вообще ведут? На какой этаж? На минусовой? Есть ли оттуда выход? Они ведь даже не знали, что здесь вообще есть лифт! А где план здания? Как с ним связаны Шакко? Они это всё разрабатывали?
Ками, а успеет ли она до того, как он истечёт кровью и умрёт?
Ведь и Масаши ей тоже
дорог. Не как любимый — это уже пройденный этап. Но в какой-то степени, как человек. Как коллега. Как боевой напарник и товарищ, с которым она прошла столько трудностей. Разве Сома может бросить коллегу? По сути, тоже члена семьи?
— С-сома-а, н-не над-до, — тянется из лифта, чьи двери начинаются медленно закрываться.
К ëкаем всё!
— Стой! — её крик заставляет Такэси вытянуть ногу, не давая лифту закрыться, снова открывшись, — Такэси… ты же хочешь знать, где Моримура? — аккуратно спрашивает она, медленными шагами приближаясь к девушке.
— Говори, я жду, — от холодного жёсткого тона убийцы режет уши, но если ей хочется спасти коллегу, то… стоит перетерпеть.
— Хорошо… — шепчет Тайя, с силой сжимая зубы, не видя, как морщится лицо Сиоты, — знаешь, где он? — Сома усмехается, выдав резкое, —
в преисподней. В самом горящем чистилище, где демоны жгут его конечности по частям. Вот, где он, — Такэси сжимает руку в кулак.
Она взбесилась. Так.
— Ах ты… дрянь, — шипит преступница, налетая на неё, пока Тайя кричит Ютаке, чтобы он выбирался. Ей надо ранить Сиоту. И тогда она уйдет.
И они будут живы. Оба. Потому что сейчас не на кого рассчитывать, кроме самих себя.
Но Такэси была серьёзным соперником, к тому же, эспером. Ведь Тайя не умела становится невидимкой, но зато могла отбиваться, обостряя все рефлексы полицейской до предела. Один удар, второй, третий. Она не видела, что делает Масаши, а услышав его тяжёлый кашель с какими-то хлюпающими звуками, ощутила, как все органы упали вниз.
Ведь… В конце концов, инвалидность Тайи тоже давала о себе знать порой. Ибо и у неё была слепая зона, с которой Такэси, наконец, удалось зайти, обойдя Сому с боков, ударив Тайю железной рукой чуть ниже солнечного сплетения, отчего Сома захрипела. Сиота схватив её за шею, прошипела:
— Где мой наставник?! — она сжала пальцами горло девушки, отчего Тайя захрипела. Молчание длилось пару секунд, прежде чем Сома издал хриплый смешок, просипев:
—
Там же, где были мечты моего брата о счастливом будущем с тобой, — Такэси замерла, неожиданно расслабив руку. Её аметистовые глаза округлились и в них ярко расплескалась боль.
— Что…
Тайя резко ударила Такэси, что в ответ сработала на автомате, ударом металлической руки, отбросив Тайю к лифту, где прислонившись на дверцах, сидел Масаши, держась за бок и тяжело дыша. Сома просто сбила его, упав к лифту, что мирно стал закрываться.
— Нет, стой, — вскрикнула Такэси, когда двери закрылись, — а ну вернись, что ты имела ввиду… — она тыкала на все кнопки, пытаясь вернуть их обратно, вспомнив, что нажала на конечный спуск, — чёрт-черт, все разработки были у Моримуры-сана, я даже не знаю, куда они едут. Тайя… ты, как твой брат, вы оба оставляете меня без ответа…
Масаши же прошипел Соме, что она идиотка, но Тайя, погруженная в собственную клаустрофобию и оглушенная от удара Сиоты, ничего не расслышала. Сеть довольно быстро перестала ловить и двери открылись в едва освещённом, тусклом и очень холодном помещение.
Если существует конец света — то это ледяная тюрьма для них двоих. Совсем не так Сома планировала закончить свою жизнь.
Горло жгло. Тайе тщедушно не хватало кислорода, отчего под ногами всё кружилось. Она держалась за шею, на которой явно остались следы от пальцев Такэси, пытаясь глотнуть, как можно больше воздуха. Дурацкая, гадкая клаустрофобия всегда мешала Соме. Ещё с детских пор она не могла кататься на лифте, а во взрослом, когда попадала в замкнутое пространство, чувствовала себя, как в ловушке. Что при знакомстве с Симадой, она едва не задохнулась в помещении подобного рода, что в других случаях… Ей казалось, что её душат.
Сома-кун, ты не одна, — раздавался где-то в глубине голос наставника, — дыши глубже. Ты нужна сейчас кому-то больше, чем своим страхам. Давай представим, что тут окно и мы сможем выбраться. Тут есть окно. Понимаешь? Окно.
«Окно… Тут тоже есть окно…», — повторяла про себя девушка, выискивая кнопки, чтобы отправиться обратно на лифте. Но ничего. Видимо, тут была конечная точка, — «к тому же, я нужна Масаши. Я должна помочь ему.».
— С-сома, ты ка-а-к? — неожиданный вопрос от Масаши. Он никогда не интересовался её состоянием, особенно во время напряжённых расследовании, когда Тайя едва могла на ногах стоять. Видимо, сейчас она бледнее божьего света, раз Ютака спрашивает.
Надо собраться. Она не маленькая трусливая девочка.
Она инспектор Сома Тайя и ей неведом страх.
Девушка аккуратно вытащила его из лифта, кое-как расположив на каталке, молясь, чтобы этот поступок не стоил ему жизни. Повсюду так же валялись тряпки, которые она использовала парню под голову. Сома быстрыми движениями расстегнула ему рубашку, чтобы взглянуть на рану, отметив внимательный взгляд золотистых глаз. Масаши её хватать за руки не станет, конечно, что было очень хорошо. Ибо пока Тайя крутила у себя в голове мантру, что тут есть окно, она ещё могла как-то действовать. Девушка пробежалась взглядом по парню, оценивая ситуацию. Вроде всё не так критично. Можно кое-что исправить.
— У меня всё хорошо, — бросила девушка, снова делая глубокий вздох, чувствуя, что пока воздуха хватает, — у тебя фляга с собой? — спросила она, — Масаши, только не смей терять сознание, пожалуйста, — Тайя сцепила зубы, понимая, что если парень отключится, то она точно останется один на один со всеми свалившимися на неё проблемами.
А если клаустрофобия подступит снова к горлу, то Сома вообще ничего сделать
не сможет.
— Д-да, д-дура ты, Сома, — прошипел он в ответ, тяжело дыша.
— Знаю, но такая уж уродилась. Терпи теперь, — девушка вытащила флягу юноши, в которой был алкоголь. Вылив его частично на свои руки, она быстро протерла их.
Девушка огляделась кругом. Она осмотрела помещение холодной лаборатории, видя только торчащие повсюду грязные тряпки. Да уж, такими на рану не надавишь. Ладно.
Делать нечего.
Тайя вновь подскочила к парню, что тускло наблюдал за её действиями, медленно моргая и стараясь удержать своё сознание на плову.
— Масаши, знай, ты видишь эту картину в первый и последний раз в своей жизни, и то потому что сейчас вынужденная мера, — твёрдо проговорила она, чувствуя, как от холода зуб на зуб не попадает. Дыхание было слишком прерывистым и не от волнения, а от того, что Сома пыталась жадно взять, как можно больше кислорода. Парень же в ответ непонимающе нахмурился, а девушка не выдержала, отойдя немного в сторону, развернувшись, чтобы Ютака не увидел всё, что ему теперь
не положено.
Она сняла плащ, затем рубашку. Быстро располосовав её на нужные тканевые куски, девушка тут же подскочила к Ютаке, что не удержался от шутки.
— Ой, Сома-а, — томно протянул Масаши, усмехнувшись, — твой эспер меня с потрохами сожрёт, если узнает, в каком виде ты тут щеголяешь, — едва слышно шептал он, пока желание Сомы стукнуть его увеличилось на несколько градусов в Цельсию.
— Не переживай,
моему эсперу нечего переживать за мой вид, — раздражённо фыркнула она, надавив на рану, принявшись с трудом её перевязывать. Сейчас, пока всё сознание Тайи было занято спасением, страх оставался где-то вдалеке.
Надо не забывать про окно… — мы с тобой и не в таких злоключениях были, если ты, милейший, вдруг забыл.
— И то верно… — раздалось хриплое в ответ и парень ненадолго примолк.
В итоге, с большим трудом, но Тайя закончила делать давящую повязку, отметив, что кровь теперь бежит гораздо медленнее. Она накинула на себя плащ, радуясь, что любит его порой надевать во время выездов, чтобы скрывать иногда для многих провокационный статус полицейской. Сейчас же он скрывал от чужих глаз нечто непристойное. Но от холода не спасал. Сома очень мёрзла. Впрочем как и Масаши, что слегка затрясся, стараясь сильно не дергаться.
— Не удивительно, раз это лаборатория, то в них вроде специально сохраняют прохладную температуру, чтобы сохранить свойство многих элементов, — шептала Сома, стряхнув одну из грязных белых тряпок и слегка накинув поверх раскрытого тела Ютаки, — сейчас попробуем выбраться отсюда, — ещё тише шепнула девушка, пытаясь помнить, что тут
есть открытое окно.
— Да бесполезно, — сипло ответил Масаши, заставив Тайю вздрогнуть, что зажмурилась от этих ужасных слов, разрушающих её мантру, — это же лаборатория. Она закрытая и тайная. Вход был один. На лифте. А если есть и другие, то они явно работали на сигнализации и специальных карточках. Вряд ли, сюда можно было попасть так просто, — он тяжело вздохнул, видя, как неверяще смотрит на него бледная, как смерть, Сома, слегка подрагивая. Ютака отметил, как часто дышит девушка, держа руку почти у шеи, будто цепляясь за что-то. Ютака был совсем не глупым, почувствовав, как в голове что-то щелкнуло.
Чтоб его… Он за столько лет общения, только сейчас узнал, что у Тайи страх замкнутых пространств. Как она ещё в истерику не впала, как обычно и бывает в таких случаях? Вот же солдатик оловянный. Типичная Сома со своим упрямством. Вот и как с ней такой быть сильнее? Масаши фыркнул и проговорил более мягким тоном, чем до этого, — но думаю попытаться стоит. Выход есть всегда, Сома. А сейчас… давай флягу выпьем на двоих. Чтобы согреться.
Расслабиться.
Тайя была удивлена подобной речью коллеги, но согласилась. Возможно, на Ютаку так влияет ранение? Кто знает. Деваться было некуда, а после пары глотков в груди ударило немного теплоты, притупляя страх. Масаши всегда пил нечто крепкое. Пока юноша допивал свою часть, Тайя прошлась по всей территории, не найдя ничего, что походило бы на аварийный выход. Чуть позже, она нашла один, но это была подъёмная труба, похожей на их лифт, который выбросил Тайю с Масаши сюда. И она… тоже не работала.
Сома раздражённо цыкнула, смотря в телефон, не видя ни одной полоски. В висках стучала зазубренная на зубок мантра про окно, которая с каждой минутой, становилось слабее. Вскоре Тайя на не гнущихся ногах подошла к Масаши, внимательно посмотрев на него, на что тот качнул головой.
— И все же ты идиотка, — раздражённо проговорил он, — тебе надо было выбираться, а не пытаться спасти нас обоих. Да, возможно, потом ты меня и не нашла бы. Да,
я умер, но зато… ты бы не пострадала, как моя подчинённая, что никогда меня не слушается, — юноша покачал головой, громко вздыхая, — и почему же тебя вечно тянет геройствовать? — спрашивал он, на что Тайя продолжала молчать, пожав плечами, считая в уме каждый вздох и выдох, чтобы остановить нарастающую панику, — айх, что с тебя взять. Ты всегда была такая. Напоминаешь порой братца, — Сома вздрогнула.
Ведь Ютака почти никогда не говорил о своем старшем брате, что был храбрым, полным идеалов полицейским, готовым так же идти за справедливостью до конца. О Масаши Юри.
— Он же… работал в паре с Ичиносе-саном, верно? — тихо спросила Тайя, развернувшись к нему корпусом, на что Ютака кивнул головой, ответив:
— Верно. Геройствовали вместе. Пока не наткнулись на эспера одного. Сильный был зараза, — Масаши покачал головой, — Юри выступил вперёд во время одной потасовки и… его задело. Твой Ичиносе-сан, прям как и ты, итак особо не любил ни с кем работать, а после такого… Он вообще закрылся, пока
ты не появилась. Ичиносе-сан так боялся, что ты умрёшь и он ничего не сможет сделать, что… — Ютака вздохнул и Тайя, что поняла его мысль, продолжила мысль.
— Что
попросил тебя —
спасти меня, когда сам отдал свою жизнь. Обидно не ценить то, за что борются другие люди, — медленно проговорила девушка, отметив удивленный взгляд Ютаки, вздохнув, — прости, но врач деликатно поведал мне о юноши с золотыми очами, что на весь этаж кричал, что меня нужно спасать. Под такое описание только ты и подходишь, — Масаши недовольно фыркнул, возведя взор кверху, слыша дальнейшее, — и знаешь, мне было несколько больно от вашего решения, потому что я считала, что не заслуживаю спасения такой ценой. Учитывая, что твоего брата… никому так и не удалось спасти. Но спустя время, с появлением Шиоты… Я поняла, что приняла бы похожее решение, если это касалось тех, кого мне хочется защитить и дать им того времени, которого они достойны. Так что, — она перехватила руку юноши, — благодарю, что
спас, несмотря на ненависть, что питала тебя тогда, — Ютака тут же выдернул её руку от себя. Парень никогда не терпел лишних нежностей, а Тайя уже и забыла об этом
рядом с Доппо.
— Ух ты, пьяненькая Сома и говорит спасибо. Это нечто. Может, ещё и танец станцуешь? — сарказм так и льётся из раненого Масаши, которого затыкают резким:
—
Хватит с тебя на сегодня подарков судьбы, — хлестко произнесла она, нахмурившись. Ютака издаёт смех, слыша этот знакомый тон.
— Ну да, хватит, — он посмотрел на подрагивающую девушку и сам ощущая лёгкую дрожь. Ютака даже накрыть девушку не может, ничего нет. Начальник из него вышел никакой, как и
бывший, — всё-таки, мы вляпались из-за меня больше. Хоть и ругаюсь на тебя, но если бы не попался этой стерве под нож, то выбраться было бы больше вариантов. Да уж, не всегда всё ты портишь, а, оказывается,
я, — Сома качнула головой.
— Отчасти, Масаши. Этой ситуации не было, не будь тут
меня, — Ютака недовольно закатил глаза, страстно желая пнуть девушку, а ещё и себя заодно порой.
— Ладно, оба виноваты, — он поморщился, замолчав. Но ненадолго, — Сома… — неожиданно протянул юноша, — помнишь ты спрашивала у меня… много чего спрашивала… так вот…
— Масаши, ты считаешь, сейчас лучшее время для этого? Я не собираюсь сейчас умирать, чтобы ты давал мне предсмертные объяснения. Хочется послушать их в более спокойной обстановке, раз ты готов дать ответ, — отрешённо проговорила Тайя, постукивая зубами от холода. Она мёрзла, чувствуя неприятное охватывающее чувство трясучки, пока сознание сужалось до кромешной тьмы. Если и Масаши затрясет, то все труды насмарку.
Воздух…
Почему его становится так мало?
— Да иди ты, — раздраженно проговорил он, — просто захотелось ответить, — Масаши перевёл дух, отводя взгляд в сторону, выпалив, — во-первых, ты не всегда была источником мести в моих глазах. Да, когда всё начиналось, я злился из-за погибшего брата, которого никто не удосужился спасти, пока с тобой носились, как с торбой. Я хотел, чтобы Ичиносе-сан испытал боль, но у него не было никаких слабых мест, кроме
тебя, — Тайя моргнула, слушая. Она примерно это и предполагала, поэтому было несколько легче слышать свои догадки вслух, хоть сердце и скрипело противно от правды, — поэтому наши отношения изначально пошли не так и вся боль, что ты испытала, была ради боли Ичиносе-сана. Но… в какой-то момент, я понял, что слишком сильно углубляюсь в свою месть, а ты… так отчаянно в меня верила, что я почувствовал себя настоящим чудовищем… И оттого злился, как мог, выплескивая всю злость и ярость на тебя, — Масаши вздохнул, отвернувшись от девушки, чтобы не смотреть в её печальное от его слов лицо, — поэтому я и захотел исправиться. Хотел попытаться что-то построить с тобой, но было поздно… Даже наставления родителей о свадьбе с тобой слушал, думал, что может они правы, и если мы поженимся, то всё изменится… Но… ты закрылась и я уже никак не мог подобраться к твоему сердцу, ибо ты отличаешься… всегда отличалась от обычных девиц своим поведением. Я не знал, как быть с тобой. Мы с тобой… изначально не подходили друг другу. Уж больно ты колючая девица, — Тайя кивнула. Она прекрасно знала о своём недостатке, о извечной колкости, что щитом защищала её от боли. Было тяжело избавиться от того, что являлось частью девушки, ведь именно это спасало от ранений в сердце, пока в спину кололись ножи. Двоякая ситуация. Сома не шла лёгкими путями и не давала слабину… Хотя это было крайне тяжело, — поэтому я не знал, что делать, как исправить ту боль, что я причинил тебе. Да, я сговорился с Ичиносе-саном, чтобы в случае чего спасти твою жизнь. Но… прошло столько лет, а смотря на тебя, я так же вижу надежду, с который ты в отношениях смотрела на меня и только ещё больше ненавижу себя. И злюсь, что ты… никак не проявила свой гнев. Было бы намного легче, наори ты на меня тогда, да хоть сейчас…
Да, Масаши ненавидел Сому, что она никак не высказал свою боль. За то, что не показывала её, как будто и не было боли. Не было их отношении.
Будто ей плевать на всё.
Ненавидел и себя за то, что оказался таким подлецом. Что, воспитываясь в культурной семье, мог совершить нечто подобное. И от ненависти на себя, злился на Сому ещё сильнее. А она сносила всё и била в ответ.
И по идее, после всего, должна была бросить его умирать. А пошла вслед за ним. Ведь его поступок спасения Тайи, был всё таким же эгоистичным, как и его натура.
Ичиносе попросил его придти на помощь, в случае опасности для Сомы. Ютака же, немного поерничав, согласился, хотя и был удивлен просьбой Норио. Видимо, мужчина видел, что парню плохо от собственного гадкого поступка, решив дать ему шанс исправиться (брат был прав, говоря, о благодарной натуре ранее главного инспектора). И каждый раз, Масаши получал записки от Норио с местами, куда они отправлялись, следуя за ними и если видел, что все нормально, то возвращался.
Но не в тот раз. Ведь тогда… Масаши не успел спасти всех. Он сумел вытащить из горящего внутри помещения лишь Сому и, позвонив во все службы, отправился скорее в больницу. Ему было важно её спасти.
Важно было исправить хоть что-то. Ведь Тайя не может так просто умереть. Не может оставить его с чувством вины.
Так нельзя. Он же обещал Ичиносе, что она будет жить, несмотря ни на что. И ради этого, Ютака был готов пойти на что угодно, чтобы влипаемая в приключения девушка, жила и дальше. Даже если ценой станет его жизнь.
Возможно,
в смерти есть искупление?
— Сома… — снова тянет Масаши, ощущая невероятную прохладу. Как же было холодно, — почему ты сейчас так поступила? Не оставила меня?
—
Потому что ты идиот, Масаши, — слышится тяжёлое в ответ, заставив юношу поморщиться, — мы же коллеги. Столько лет знакомы. Думаешь, я стану бросать боевого товарища? — она посмотрела на него, моргнув и кутаясь плотнее, — я знаю, ты думаешь, что я должна ненавидеть тебя из-за прошлого. Но нет. Я уже давно не испытываю этого чувства. Мне было больно, когда я всё узнала, это правда. Но я переболела этим всем очень давно, чтобы после осознания всего отпустить нашу трагедию из своей души, — Сома мягко улыбнулась, — я, правда, простила тебя. Простила достаточно давно. И лишь не понимала, почему ты лелеешь свою боль в душе, срывая её на мне. Ведь если жить лишь этим чувством, то можно отравиться и умереть. Во мне итак было слишком много яда, которым я брюзжала в разные стороны, — девушка вздохнула, прикрыв глаза, пока тело било мелкой дрожью, а воздух становился жадным сокровищем, за который Тайя цеплялась, как кошка когтями за древо.
«Правда, есть один ненавистный тебе эспер, что день за днем до сих пор сцеживает этот яд. Благодаря нему, я, словно становлюсь чище,
свободнее. Как кулон, который он подарил. Я так хочу избавиться от груза прошлого, чтобы хоть когда-то надеть его на себя…».
У Тайи болезненно сжалось сердце при мыслях о Доппо. Она вспоминала его взгляд, ласковые слова. Руку юноши на щеке и как она скользит по спине. Тёплые объятья… Как же ей не хватало Куникиды прямо сейчас. Его помощи, ворчания под ухом. Она нуждалась
в нём, как никогда.
Без него вокруг, оказывается, было так много пустоты. Что Тайя задыхается в ней ещё хуже, чем в замкнутом пространстве.
—
Прости меня, — слышится тихое, отчего она вздрагивает, смотря в чистые и светлые глаза Масаши. Такой же взгляд у него был, когда он говорил о «своей любви». Она стиснула зубы, вздохнув.
— Масаши, прошу, успокойся. Это всё равно дело прошлого. От моего прощения не будет никакого толку, если ты не сможешь простить себя сам, — Тайя вздохнула, а у Масаши перехватило дыхание. Он уже и забыл, как умеет мягко улыбаться Сома.
Улыбаться ему. Сердце заныло от этого момента и непонимания, как Тайя вообще может так смотреть после всего отвратительного, что между ними было? Ютака жмурится, слыша тихое, — дело не во мне, Масаши.
А в тебе. Ты сам должен отпустить эту трагедию, а иначе так и будешь барахтаться в ненависти к себе. Это было наше прошлое и наши общие ошибки. И я считаю, что пора о них уже позабыть и двигаться дальше. По крайней мере, если бы не ты, я бы никогда не смогла оценить по достоинству чувства Доппо ко мне. Не понимала бы всего. И я надеюсь, что и ты встретишь девушку, с которой поймёшь,
что такое любовь на самом деле.
Ютака замолчал, обдумывая слова девушки, пока она сама прошла вперёд, чтобы немного согреться. В мыслях стучало, что они не могут так просто сидеть. Замёрзнут же. Ещё не известно, когда их хватятся…
— Как же отсюда выбраться, — с доселе неведомым отчаянием прошептала девушка, жмурясь. Было плохо. Дышать становилось всё труднее. Хотелось рвать и метать.
Особенно, когда в ответ слышится насмешливое:
— Ага, просто взорвать всё к чертям, — Тайе мысленно захотелось пнуть Ютаку по коленке за неуместный в такой ситуации сарказм…
Но тут она замирает. В голове слышится слово
«взорвать» и Сома медленно вытаскивает из кармана штанов листок с блокнота Доппо, имеющий надпись «бомба». Она оглядывает стены лаборатории.
— Как думаешь тут могут быть какие-нибудь подземные коридоры? — спрашивает напарника Сома, принявшись стучать по стенам.
— Без понятия, — раздается ей в ответ, но Тайя не обращает внимания, продолжая настукивать, — ты что делаешь? Азбуку Морзе решила выучить? — но Сома игнорирует его и он прикрывает глаза, чтобы немного отдохнуть и вновь подумать над чужими словами.
— Нашла! — но… Тайя, как обычно мешает всему, и довольно хлопнув в ладоши и стоит напротив стены, которая как раз и была несущей, издавшей глухой звук, — возможно, тут есть проход.
— Или ещё одна стена, — раздаётся ворчливым тоном в ответ, но Сома не слышит юношу, молясь всем богам, чтобы это был проход дальше. В коридор.
Туда, где есть воздух.
Она сложила бумажку в ладонях, словно в молитвенном жесте, тихо шепча:
— Доппо, пожалуйста, милый, прошу, — Сома посмотрела на бумагу, что никак не изменилась на её слова. Вот же… Что она делает не так?
«Позови мою способность»
А, точно.
—
Поэзия Доппо: бомба, — тихо, но твёрдо говорила Тайя, —
поэзия Доппо… поэзия Доппо… — тихо шептала Тайя, ощущая, как начинает дрожать не столько уже от холода, как от наступающего отчаяния.
Неужели её надежды были пусты? И она задохнётся здесь?
Масаши, что хотел уже было возмутиться, чего она там бурчит, неожиданно увидел, как Сому озарила вспышка. Тайя издала изумленный вздох, смотря как на руках образовалась бомба, что вскоре должна была взорваться.
Девушка ощутила яркую радость в груди и незатопляемую нежность. Он её услышал.
Услышал.
Он первый, кто сделал это.
***
Куникида явно не планировал, что его день пойдёт наперекосяк. Изначально хорошо начинавшее рабочее утро, без компании Дазая, должно было продолжиться обедом в компании с Сомой, ибо они заранее договорились о встрече.
Но девушка на обед не пришла и юноша, наконец дождавшись заказанных блюд, собирался ей звонить. Странно, Тайя должна была ему позвонить, если бы не смогла придти. Это совсем не в её характере.
Юноша принялся названивать, слыша недоступность сети и ощущая растущее беспокойство с раздражением. Неужели вновь куда-то вляпалась?
—
Не отвечает принцесса? — от столь знакомого и ехидного тона, Доппо неожиданно дёрнулся, и большими глазами удивления посмотрел на подсевшую к нему девушку.
Сиота Такэси.
Что она тут делает? Холодная волна горячего гнева потекла по жилам, отчего Куникида мрачно взглянул на невинно-сидящую Сиоту, сжав руки в кулаки.
— Ты что тут забыла? — грубо спрашивает он, на что девушка непонимающе жмурится.
— Пробую на вкус обычную жизнь. Уже и не помню, когда так с кем-то сидела. Как же это непривычно, — протянула она.
— Найди себе другого компаньона для этого, — рявкает Доппо, видя, какой изучающий взгляд бросает на него девушка.
— Ну, надо же, а ты, словно, теперь выглядишь по-другому, — она прикладывает палец к губам, — как будто что-то изменилось, но я не могу понять что… — от комментария Такэси, парень недовольно хмурится. Он мог бы напасть на неё, безусловно, но не хотелось подставлять под обстрел и ножи мирных граждан. Доппо знал, что Такэси может их задеть специально, чтобы сделать больно уже ему, а не Тайе.
Да и, к сожалению, Сиота не первая, кто говорил ему об этом, ведь до этого был чертов Дазай, что после тех выходных, когда он
был с Сомой, заявил ему с порога Агентства, что их заместитель выглядит довольно повзрослевшим и не столь невинным, как раньше. За подобные комплименты Осаму, конечно же, схлопотал, но в целом был прав. Куникида и вправду стал чувствовать себя несколько по-другому — поуверенней, расправив плечи и изменив походку, словно все страхи остались позади.
А всё из-за Тайи. И сейчас он хотел наслаждаться обществом с ней, как у него и было запланировано в дневнике, где-то между делом вспоминая теплоту её губ на своей коже, а не сидеть рядом с преступницей. Да ещё и той, что его девушку чуть…
Мысль прерывается на полуслове, ибо до Куникиды только что дошло, почему Сома может ему не отвечать.
—
Где Тайя? — злобно интересуется он, на что девушка лишь озорливо усмехается. Сиота беспардонно ставит рядом с собою заказанные для Тайи темпура.
— К сожалению, чёрная кошка не придёт. Машина переехала.
Шучу-шучу, драгоценный, — она усмехается, видя, как сереет лицо Доппо, что уже был готов наплевать на ранние мысли, что не будет на неё нападать, — ну раз, её нет, то не стоит блюду портиться. Верно? — Такэси с невинной улыбкой принимается за поданное блюдо, с притворным удовольствием жмурясь от съеденного кусочка.
— Не смей это трогать, — восклицает он, отмечая заинтересованные взгляды сидящих возле них людей, что качают головой, не одобряя его тон разговора с девушкой. Да что они понимают?!
— Эй, Куникида из Агентства, будь добр сбавить голос. Здесь же люди. Не стоит так выделяться, — она усмехается, откусывая одну из хрустящих креветок, заработав палочками ещё усерднее, — у меня слишком хорошее настроение, чтобы начинать тут кровавую возню. Да ещё с этими безспособными, — она презрительно фыркает, а Куникида так и чувствует, как огонь играет в его сердце, заставляя всё нутро сгорать при одном лишь стуке. Такую яркую злость он в жизни не испытывал, подпитанную при этом собственным бессилием.
Доппо понял, что тогда в участок, именно Сиота посылала предупреждение на Тайю, говоря, что безспособные ничего не смогут сделать. Думала, что Тавада её схватит, а она за волосы заставит Сому сознаться о месте обитания Моримуры. Но у неё ничего не вышло.
— Где Тайя? — ещё раз спрашивает он, получая убивающий всё изнутри ответ:
— Надеюсь, что ещё не померла. Она выносливая, чего не сказать о её дружке, — это заставляет Куникиду встрепенуться. Это, значит, что Сома попала в беду не одна.
Но погодите… Разве сама Такэси не говорила, что ей нет смысла убивать Тайю. С чего бы вдруг такие заявления?
— Что происходит? — тихо спрашивает Доппо, — ведь нужная тебе информация только у Тайи. Почему ты здесь? — на это Сиота лишь хмыкает, достаточно быстро уплетая чужой заказ и запивая его кофе, чуть морщась. Как же сильно у Куникиды чесались кулаки прекратить эту самозабвенную картину, но рядом кричали дети и это тормозило Доппо.
— Тайя ничего мне не говорит. Поэтому я спустила её с небес в преисподнюю, так сказать, — Сиота тяжело вздыхает, — но я немного перегнула палку и вытащить её обратно сама не смогу. А без Моримуры — спасти её, тебе не удастся, — Такэси прикладывает ладошку к лицу, облокачиваясь на неё, — может, ты знаешь, где он? Исполним вместе две мечты зараз. Я верну наставника, а ты любовь всей твоей жизни. М, как тебе сделка? — она прищуренно смотрит на нахмуренного Доппо, что понял, что случилось, но при этом совсем не знал, что ему делать и как помочь Соме.
— Извини, но ничем помочь не могу. Я, если бы даже знал — не сказал тебе. А не зная, тем более не смогу ничего сказать, — Доппо видит мелькнувшее раздражение в чужих, аметистовых глазах, — такую информацию, Тайя хранит глубоко в душе, пряча ото всех. Придётся тебе вытащить её самой, чтобы спросить ещё раз… — Куникида едва успевает договорить, как возле его ладони резво оказывается острый нож.
Кожа непроизвольно покрывается мурашками, но взгляд Куникиды спокоен, как никогда, что смотрит на яркий огонь в тёмных аметистах Сиоты.
— Что-то ты лезешь своими советами куда не надо, красавчик. Как бы без руки не остался, — ехидно тянет она, совсем не зная, что когда-то Доппо уже переживал подобное, чтобы этого сейчас бояться, — неужели сам за подружку совсем не переживаешь? — от этих слов нутро непроизвольно сжимается. Он ведь всё надеется выболтать у этой девушки, где находится Тайя, — мне вот интересно: а выберется всё-таки эта упрямица или нет. Если вдруг выберется, то мне даже проще. Глядишь, после случившегося её голова сама встанет на своё место, чтобы пасть ниц к моим ногам и рассказать всю правду-матушку…
Доппо до скрипа стискивает зубы вместе. С чего он вдруг вообще должен это всё терпеть?! Спокойно слушать, как
эта издевается над его любовью. Сам её схватит и узнает, что надо. Так ещё и Отделу поможет.
Но как только он собирается подняться в ушах раздаётся столь знакомый, полный отчаяния голос:
Доппо, пожалуйста, милый, прошу
Тайя?
Куникида на пару секунд, будто застревает в пространстве. Сердце гулко колотится, отдавая в уши и весь мир тускнеет. Теперь он слышит в голове более отчётливую призывную волну.
Поэзия Доппо: бомба
Поэзия Доппо… Поэзия Доппо…
Она его зовёт. С Тайей всё хорошо. Куникида делает вид, что откашливается, шипя в кулак нервное:
—
Поэзия Доппо: бомба, — Доппо сильно надеется, что его призыв будет услышан. Всё-таки порой Куникида пользовался способностью и на дальних расстояниях.
— Ты чего там бормочешь, красавчик? Представил, как она умирает и от горя уже с ума сошёл? — она достаточно быстро оказывается возле него и он, не успевая отстраниться, чувствует тонкий палец Сиоты на своей щеке, который, впиваясь острым ногтем в кожу, оставляет кровавую полосу, — как жаль… Мужская красота бывает такой хрупкой…
— Отстань, — шипит он и Такэси довольно резко убирает палец, отчего Куникида резко подскакивает, вытаскивая пистолет, направляя его на девушку.
— Воу-воу, остынь. Тебе и вправду пора в лечебницу.
Следом за подружкой, — Сиота одно мгновение усмехается над ним с поднятыми руками, становясь следом невидимой и пропадая из его поля обозрения. Лишь голос звенит в пространстве, вскоре заглушаемый звуками машин.
Доппо уже хочет бежать, пытаться догнать её, как резко тормозит, вспоминая слова этой странной дамы. Следом…
за подружкой?
Куникида хватается за телефон, звоня самым нужным для этого коллегам. Кажется, теперь он знает, где Тайя находится.
***
Куникида и сам уже не помнит, как они столь быстро пригоняют в нужное им место. Все же Доппо старался ехать в обход, дворами, чтобы не попасть на штраф и при этом никого не сбить. Сердце колотилось так быстро, что отдавалось в горле.
Тайя воспользовалась его способностью. Как она сейчас? Что с ней?
Доппо оперативно позвонил Симаде, как явно знающему, что делать в подобных ситуациях. А так же вызвонил на всякий возможный случай Йосано, за которой увязались Дазая и Ацуши, отправившись вместе с ним по указанному Сиотой месту, адрес которой, раздобыл Масахико.
— Эта лечебница долгое время находилась на попечении Шакко в своё время. Кстати, на нулевых этажах, как раз и была своя лаборатория, где готовились вещества, проводились эксперименты и прочее. Потом перед тем, как уйти, они обрубили канаты многих лифтов, а те, которые оставались в рабочем состоянии, запрятали, чтобы их не нашли так просто, — вещал Масахико, обойдя здание и спустившись с ними через люк ниже, — наш Отдел тут и не был особо. Но план здания видели, как и все документы на него, — юноша подошёл к крайней двери в большом коридоре, пахнущей сыростью и сгнившими досками, — хорошо, что позвонили, сами бы долго искали.
— Да уж, — вяло проговорил Осаму, наблюдая за крученными действиями парня, — вы, видимо, с таким сталкиваетесь не впервые, — отметил он, когда Масахико взломал замок, впуская их в прохладное помещение полное коридоров и стеклянных стен.
— В штате Калифорния, подобные вещи не в новинку, — отозвался Симада, бросая внимательный взгляд на Дазая, — судя по схеме, этот коридор имеет несколько путей, сложная цепочка пересечений. Лабиринт Минотавра не иначе, — Доппо изогнул бровь, подумав, как искать Тайю в этом месте.
— А сейчас возникло чувство, что вы будто хвалите эту преступную группировку, — протянула Акико, на что, Симада бросил отстраненный взор через плечо, пока они шли по коридору.
— Только интеллект главаря этой банды. Умение этого человека прятаться за лицами, создавать нечто подобное и при этом держать людей на привязи — несколько пугает. Как и восхищает, да, — Симада вздохнул, нахмурившись, — честно говоря, временами родная сторона, кажется мне намного пугающей, чем чужбина, — Доппо хотел уже спросить и чем она его пугает? Злодеями? Будто их в других местах не хватает… Но неожиданно детектив заметил совсем неподалёку знакомую фигурку, что катила каталку.
Сердце дало стук.
— Тай! — подскочил он, натолкнувшись на стеклянную стену, на которую не обратил внимание вначале. А Масахико же говорил…
Доппо только через пару секунд понял, что произнёс сокращённое имя девушки. И если Дазай всё знал, то Ацуши моментально издал изумленный вздох, а Акико торжествующий смешок, обознаючищий конец её догадкам об отношениях Куникиды и той странной полицейской.
А вот Симада лишь качнул головой, никак не выдавая свои эмоции. В конце концов, о том, что у Сомы кто-то есть, он был в курсе. Проигранные деньги отдал Миюки, так что… обидно ему не было. Да и у него сразу возникли подозрения, что Тайя, говоря о молодом человеке, имела ввиду именного его. Уж больно сильно детектив кружил вокруг девушки, словно гордый орёл над своей орлицей. Такое видно невооружённым взглядом.
Но Куникида об этих размышлениях не знал, ибо уши его стыдливо горели из-за собственных действий. Обещая себе быть беспристрастным в моментах работы, он не сдержался. Потому что слишком испугался за Тайю. Потому что Сома говорила ему однажды, что у неё страх замкнутых пространств, а тут же только одни стены…
Правда, Сома услышав громкий стук, медленным шагом рванула к ним с каталкой. Она что-то говорила, но Доппо ничего не слышал. Но вскоре его за локоть оттянули назад. Куникида столкнулся с серьезным взглядом Симада, отметив какую-то печаль, расплескавшуюся в тёмных очах. Масахико махнул Соме рукой, как бы прося отойти её в сторону, что девушка и сделала. А он сам проговорил им из-за спины:
— Кажется, если не ошибаюсь, у Накаджимы-куна есть способность Тигра? — о, значит, он ещё и информацию о них почитал. Ацуши кивнул, выступая вперёд, — отлично. Значит, сначала создайте в зеркальной стене трещину, чтобы потом сделать удар посильнее. Будет не хорошо, если вы тут раскидаете осколки по всему коридору. Постарайтесь причинить урон меньшей мощности. И всё же… прошу всех вас отойти подальше, — довольно деловым тоном произнёс Симада, поправляя рукава у пиджака.
И юноша беспрекословно, спросив до этого молчаливого согласия своих семпаев, сделал пару ударов, после чего стена осыпалась, являя их взору бледную Сому, что без лишних слов выкатила к ним каталку, на которой…
Был Масаши.
— Ему нужна помощь, — прошептала она едва ли не синими губами, — он ранен, — Йосано оказывается рядом, щурясь, — возможно, я наглею… — Акико мягко улыбнулась Тайе в ответ:
— Ничуть, ведь это моя работа — спасать чужие жизни, — девушка чуть наклонилась, глядя на лежавшего на ней юношу, что слабо приоткрыл желтоватые глаза, вытянув губы в тонкую полоску, похожей на улыбку, — Масаши-сан, вы не будете против, если вам помогу я, а не врачи?
— Вы лечили мою подчинённую, так что вам я доверяю, — хриплым звуком дал своё согласие юноша, медленно повернув голову на Тайю, что тревожно смотрела на него, цепляясь бледными пальцами за каталку, — ты большая молодец, Сома. Можешь выдыхать теперь.
Спасибо, — девушка вздрогнула, сжавшись в плечах, словно растерявшись с этих слов.
Когда Йосано резко дёрнула каталку, собираясь её откатить в сторону, то Сома, что была, будто к ней приклеена дёрнулась следом. Правда, к тому моменту она уже расслабила руки, отчего едва не упала, если бы не быстрая реакция Доппо. Юноша поймал в свои объятья почти настоящую ледышку, дрожащую от холода, что не особо подавала признаки здоровой реакции. Куникида представлял, как тяжело ей было держать себя в руках.
— Надо на воздух, — торопливо проговорил Куникида, ведя девушку за собой.
Но на воздухе Тайе не стало лучше. Девушка тихо прошептала, что у неё кружится голова, отчего ноги слегка подогнулись и Куникиде пришлось крепче держать ослабленную после сегодняшнего приключения Сому. Симада, который всегда знал Тайю, как ту, что даже ползком будет делать всё сама, был немного удивлён тем, что даже такая девушка может быть слабой в присутствий любимого человека. Дазай же с Ацуши помогали Йосано с возникшим у неё пациентом.
— У неё паническая атака была. Наверное, поэтому она сейчас себя так ведёт, — проговорил Масахико, смотря на взволнованного Куникиду. Лицо самого парня было вновь спокойным, будто ничего и не случилось. Хотя Доппо же видел его печаль… — Сома-сан, послушай меня, всё хорошо. Теперь все хорошо, — девушка пусто смотрела перед собой, словно ничего и не слышала и больше, отчего Симада тяжело вздохнул, прошептав тихое, — что ж, надеюсь, ты меня простишь и на этот раз. Потому что… других вариантов, как тебе помочь, я не знаю, — юноша вытащил из рукава пиджака браслет, на конце которого переливалась голубая бабочка, — в конце концов, я эспер, а не врач.
Способность:
канон, звучащий вечно… — Тайя качнулась от этих слов и, подняв взор на спокойное лицо парня с Отдела, тихо прошептала:
— Что ты…? — он мягко покачал головой в ответ, наблюдая, как возникшая из неоткуда голубая бабочка опустилась девушке на плечо, довольно медленно махая своими крыльями, будто вгоняя в транс.
— Всё будет хорошо. Я больше не собираюсь причинять тебе боль, копаясь в твоих воспоминаниях. На этот раз, ты сама должна помочь себе выйти из того состояния, в которое ты себя загнала, — говорил Масахико, видя, как Тайя, что цеплялась за Куникиду всеми пальцами, ослабила свои действия, прикрыв затуманенное око. Доппо же, почувствовав, как соскальзывает девушка вниз моментально подхватил её на руки. Он посмотрел на Симаду, стоящего перед ним, строго спросив:
— Что вы сделали? — ведь Доппо помнил рассказ Тайи о том, как тяжело ей было после того, как Масахико использовал свой дар на ней. Сам же юноша незамедлительно ответил:
— То, что делала моя сестра, когда нам в детстве было страшно засыпать без родителей, — отозвался юноша, а на приподнятую в удивление бровь Куникиды, пояснил, — моя сестра была эспером этого дара, погибнув в юном возрасте от тяжёлой болезни. Не знаю, как здесь, но в Америке, особенно в штатах, практика передачи дара по родственной крови — обычное для всех делов и считается чуть ли не обязательной, чтобы дары смогли сохраниться, развиваясь в руках других носителей. Благодаря этому, я и смог из юрисконсульта поступить в Отдел по делам Одарённых, вскоре вернувшись сюда, — Доппо склонил голову, не зная до сегодняшнего дня о том, что такое возможно, чувствуя в этом какую-то дикость. Зачем перетаскивать дар из поколения в поколение? Что это даёт? А если это очень опасный дар? Кому-то же такое проклятье может достаться на всю жизнь.
— Странно, что вы решились рассказать об этом мне, — тихо вбросил он, слушая хриплое дыхание девушки, уже успев разглядеть, что она была без рубашки, видимо, отдав её во спасение Масаши. Хорошо, что плотно застегнута была.
— Вы эспер. Это ваш родной дар, ваша суть. А мой — лишь напоминание о болезненном прошлом. Я не особо его люблю, а сестра всегда хотела переехать на родину и стать психологом. С её-то даром — это было бы проще простого. А я теперь всего лишь посредник, немного исполняющий её волю в желании помогать и спасать людей, — юноша вздохнул, сложив руки в карманы тёмных штанов, — да и вы внушаете мне некоторое доверие. Чувство, что вы меня поймете.
Куникида медленно кивнул, посмотрев на казалось бы уснувшую девушу. Было странно, но он, как будто и вправду понимал. Масахико явно чувствовал себя одиноким. Потерявшим близкого ему человека, оставленный на перепутье судьбы, в поиске хоть какого-то смысла своего существования. Он чем-то напоминал Куникиде самого себя, потерянного, искавшего свои идеалы. Пока…
— Ямато-надэсико для вас — это
сестра? — всё-таки задал Доппо вопрос, отметив, как стал мрачен взгляд юноши, — я просто тоже когда-то искал идеального человека, пока не понял, что надо искать не то, что эфемерно, а то, что рядом, откуда идёт тепло и куда тебя тянет, — Доппо прикусил язык, чтобы не сказать ещё: «пока я не влюбился в Тайю — я был таким же странником, как и вы».
Но Масахико понял парня без слов, глядя на лежащую в его руках девушку, что в полусознании продолжала цепляться за одежду парня:
— Она не ямато-надэсико
, я знаю, — шепнул Симада, слабо улыбнувшись, — я всегда это знал, просто порой позволял надежде осесть где-нибудь глубоко в душе, ведь, когда видишь чужую жизнь перед глазами, человек становится тебе, словно самым близким, хотя это и не так. И знать о чужом прошлом, не значит, стать ближе, — он отвернулся, продолжая говорить, — вы поддались человеческой натуре, жаждущей бурлящих чувств. Для идеалиста это даже забавно, — юноша стал идти куда-то вперёд, а на окрик Куникиды, громко проговорил, — когда бабочка улетит, она очнётся. Ей просто нужно немного времени.
Куникида сжал Сому в руках, смотря на застывшую бабочку, что так и находилась на плече девушки. Тайя, кажется, отчего-то плакала, ибо грудная клетка идеалиста была мокрая. Из-за этого ему так и хотелось узнать.
Что же она такого там видит?
***
Тайя ненавидела дар Масахико. Он мягко давил на сознание, проникая и распространяясь в нём, как вирус. Как страшная эпидемия.
Как…
— Сома-кун, — от этого тембра голоса всё нутро непроизвольно взмывается в небо, а сердце замирает. Тайя боится оборачиваться. Боится смотреть правде в глаза, ведь это игра её сознание, дурацкий дар Симады, что решил, будто он может ей так помочь… — Сома-кун, ты же не маленькая девочка, чтобы прятаться. Посмотри на меня. Давай.
Вот. Да. Сома сильно жмурится, медленно поворачиваясь к говорившему, постепенно приоткрывая взор и видя тёплый свет аметистов, нежную улыбку и ласковый взгляд. Всё то, по чему так страстно тосковала душа последние три года. Чего ждала и от чьей потери ныли все шрамы по сердцу.
— Ичиносе-сан… — тихо прошептала она, боясь двинуться, страшась, что от одного движения его фантом просто исчезнет и всё, что она сейчас видит, навсегда пропадёт из сознания Тайи, — вы же игра моего воображения, вызванная способностью Масахико-сана… Почему вы почти, как живой… — шепчет девушка, вновь замирая, когда мужчина за пару шагов преодолевает расстояние между ними, заключив Тайю в свои объятья.
— Потому что ты очень хочешь видеть меня живым. Ты цепляешься за меня. Сома-кун, ты сама не отпускаешь своё прошлое, думая, что разрешив дело с Шакко — сможешь дышать свободно, — Тайя же в ответ тяжело дышит. Слова наставника всегда были точны, как стрелы, попадая в саму цель, — на самом же деле, этим расследованием ты только ковыряешь свою больную мозоль. Ты причиняешь себе боль. А так нельзя, Сома-кун. Это неправильно.
— А умирать было правильно? — отозвалась она, думая, что только полная идиотка может спорить с собственным сознанием, от которого так и пахло табаком наставника, — вы… не дали мне и шанса вас спасти. Если бы я не сказала вам про то послание, то…
— Ты была бы мертва и я бы никогда не простил себе, что потерял дочь ещё раз, — Норио отодвигает девушку от себя, заставляя взглянуть ему в глаза, в которых, как мягкий свет в ночи, горит трепетная отцовская любовь, — поверь, здесь не было других вариантов. Кто-нибудь кого-то бы потерял. Но лично я был больше не намерен хоронить своего ребёнка. А ко всему прочему, ты ещё и молода, Сома-кун, твоя жизнь только начиналась, а я… окончательно бы сгинул без тебя, ведь ты была моим солнечным лучом, что освещал мне всегда дорогу, — Тайя вздрагивает, вспоминая, что и Доппо говорил ей всегда нечто подобное. Но неужели и вправду такая, как она, может быть для кого-то солнцем? К тому же, Норио впервые говорил ей об этом, продолжая свою речь и дальше, — ведь ты была нужна не только мне. Много людей цепляются за тебя, Сома-кун. Не только тогда, но и сейчас особенно. Без тебя их мир не будет столь счастливым. А я… у меня почти никого не было. Кроме тебя. Ты подарила мне самое счастливое время в моей жизни.
— Если бы меня не было в вашей жизни, вы остались живы. А я привнесла в вашу жизнь одни проблемы, — прервала его девушка, всхлипывая. От слов наставника всё сознание перекручивалось, а слезы непроизвольно текли с щёк, затопляя взор, отчего лицо дорогого ей человека размывалось перед глазами. Тайя принялась стирать непрошенные слёзы с глаз, чтобы не упустить ни секунды времени и продолжать смотреть на того, кто потерялся в омуте памяти, — а ведь вы были легендой. На вас держалось правосудие. Вы буквально вытянули меня со тьмы, а я… не смогла вас удержать на этом свете, — она протянула руки, приподнявшись, дабы коснуться дрожащими ладонями тёплых, как Сома сейчас помнила, щёк мужчины, — я знаю, вы правы, я должна вас отпустить, должна… Но после случившегося… мысли о том, что я доведу расследование с Шакко до конца, давали мне сил бороться и быть стойкой. Я потеряла вас, я не могла допустить, чтобы ещё и ваша смерть была напрасной…
— Моя колючка, она и не была напрасной, ведь я спас тебя, — он рукой прошёлся по голове девушки, что улыбнулась сквозь выступающие слёзы, — ты же моя гордость, моё продолжение. Тебе незачем пытаться что-то кому-то доказать, ибо твоя кровь, твой характер — всё говорит за тебя. Ты справилась со всей болью, что была на твоём пути, ты двигаешься дальше. Ты смогла полюбить, — Тайя замерла, вспоминая нежный взгляд серо-зелёных глаз, обладателя которых, тоже не хватало сейчас рядом, чтобы уверенно держать его за руку, — твой выбор для меня отрада, теперь я спокоен за твоё сердце. Я знаю, что его никто не обидит. Ведь, что для него, что для меня — ты никогда не была в тягость, мы принимаем и принимали тебя именно такой, какая ты есть.
— Ичиносе-сан… Простите меня, — Сома всхлипывает от переизбытка эмоции, снова вжимаясь в мужчину объятьями, пытаясь глотнуть, как можно больше ощущении, что он рядом. Рядом с ней. Будто вновь живой, — вы мне так дороги… и всегда будете. Вы понимаете это? — она ощущает, как чужие губы касаются макушки, тяжёло задышав от этого давно уже позабытого детского жеста со стороны наставника, что порой он проделывал с ней.
Она безумно скучала по нему. Это видение было, как хлесткая пощечина, что пора очнуться. Пора отступить. Ей надо перестать держаться за мужчину. Она должна его отпустить, если хочет…
Стать свободнее.
Но как это сделать, когда в жизни Сомы столько смертей? Особенно тех, кто дорог, кто так коряво, но зацепил её сердце. Ичиносе был тем элементом, которого ей так порой не хватало, чтобы чувствовать себя счастливее…
Правда, в последнее время, уже другая тень, более живая, искрящаяся теплотой и светом стала перекрывать взгляд на наставника, что заставляло Сому порой выглядывать за фигуру, стараясь уловить, поймать Ичиносе за руку. Но её только сжимали в объятьях на это действие, не давая идти вслед за прошлым.
И этим человеком был Доппо. Тот, кто ломал её натуру, разрушая все принципы подчистую. Именно он был той тенью, той фигурой, что помогала Тайе идти по новому пути, где больше не было осколков прошлого.
И наставник это чувствовал, так и прошептав:
— Понимаю, я всегда буду дорог тебе. Но я с могилы не встану, не оживу и не смогу увидеть твоё дальнейшее будущее, хотя очень хотелось бы. Например, как ты, наконец, станешь мамой и оттаешь до конца, став милым котëночком в компании своего ребëночка, но… — Норио издал смешок на заметное смущение своей живой ученицы, что прячет лицо в его рубашке, но вскоре взгляд мужчины стал серьёзен, а слова полны голубой боли, спрятанной внутри, — но, к сожалению, всё это невозможно и ты прекрасно это знаешь, — Сома вздрагивает от этих слов, медленно кивая и соглашаясь. Верно. Так оно и есть, — правда, есть тот, кому ты нужна больше всех на свете, моя колючка. Ведь для тебя — он свет. Даже я никогда не был им в твоих глазах, а его почему-то считаешь, — Тайя смущенно щурится, ощущая, как стали слабее объятья, — а теперь, моя колючка, тебе нужно вернуться. Ведь он тебя ждёт. Он постоянно тебя ждет. Некрасиво заставлять его мучиться, — чужие пальцы вытерли слёзы с глаз, позволяя Тайе поднять лицо, чтобы в последний раз взглянуть в теплоту взгляда наставника, — с миром, моё счастье.
— Ичиносе-сан… надеюсь, если, действительно, существует тот свет, вам там хорошо… — тихо шепнула девушка, чувствуя, будто опять падает куда-то вниз и где-то вдалеке слышит:
— Мне хорошо, пока хорошо тебе, Тайя…
— Тайя… — девушка слабо приоткрывает глаз, снова видя мир узко, но довольно привычно для себя. Пару морганий и всё становится более-менее четко, — Тайя… ты очнулась? — Сома видит перед собой лицо Куникиды, что беспокойно оглядывает её, пока она понимает, что сидит с ним в закрытой машине. Это скорая или что такое… Непонятно.
есть тот, кому ты нужна больше всех на свете
Тайя молча смотрит на Доппо, видя в нём и вправду тот свет, который так грел душу ещё с того разговора в торговом центре. Взгляд Куникиды всегда заставлял её, словно оживать. И поняла она это… Только
сейчас.
Куникида сделал то, о чем Тайя просила последний год само мироздание —
он заставил её почувствовать себя живой. По-настоящему живой с яркими и чистыми эмоциями, с горящими чувствами и желаниями. Той Сомой Тайей, которой ей хотелось быть, но всегда было так страшно…
— Доппо, — тянет она, приложив пальцы к его подбородку, видя, как опускается юноша, чтобы проверить её, замирая от тихого, — спасибо,
что ты со мной.
— Тай… — его пальцы касаются губ девушки, что приоткрываются, так и зовя Куникиду почувствовать всю их податливую мягкость, — всё хорошо? Ты плакала, кажется, ты…
— Все хорошо, Доппо, теперь хорошо. И дальше тоже будет, — ладонь девушки проскальзывает на щёку юноши. И Тайе хочется сказать так много всего, но прикосновение губ Куникиды к её, лишают Сому этой возможности… Но ведь поцелуй — это тоже своего рода язык чувств?
Значит, она скажет всё, что хочет.
