***
Итан ждал Дамиано всю ночь, он не мог заснуть, помня о чужом обещании, но его, кажется, обманули, и это задевало за живое. Почему Давид так с ним поступал, это было слишком горько. Отчаялся он уже под утро, когда было точно ясно, что к нему никто не придёт. Итан держался изо всех сил, чтобы вновь не начать причинять себе боль, но он знал, что откликнется это всё на Дамиано, а поэтому просто не имел права, тем более Дамиано в последние дни регулярно приносил ему по несколько царапин. Это служило ему напоминанием, что ничего между ними не нормально. Но Торкио не желал рассказывать самому Дамиано о получаемых от него подарках. Итан принимал, терпел и молчал, ждал, когда Давид сам к нему обратиться, сам что-то скажет, но, кажется, этого теперь не могло случиться.***
— За что вы их так? — всё же спросил Дамиано на следующий день, ему правда было интересно, а ещё он старался убедить себя, что эти парни не такие плохие, как могло показаться. Ему ответили практически сразу же. — Они были нашими конкурентами на конкурсе, — бросил Йоэль, как будто это всё для них было в порядке вещей. Дамиано, честно, не понимал подобного отношения к другим людям. — То есть вы просто их устранили? — уточнил Давид, получая утвердительный кивок. — Они хотя бы выжили? Все пожали плечами, и вокалиста это слегка разозлило. — Как вы можете быть такими?! — начал возмущаться Дамиано, он хотел ещё что-то сказать, но не смог, потому что его лёгкие словно сжали и воздух больше в организм не поступал. Дамиано осел на пол, надеясь, что Итан не собирался там сдохнуть. Винил ли он соулмейта? Нет, Давид и сам похлеще издевался над Торкио. Все взгляды тут же обратились на него, и Нико, стоящий ближе всего к Давиду, постарался хоть как-то ему помочь, но это не не возымело никакого эффекта. Дамиано чувствовал в этот момент все страдания парня и хотел бежать к Итану, но понимал, что это бесполезно. Он тонул в темноте и тишине, в ушах звенело, а ртом он пытался схватить хоть немного воздуха. Ничего не получалось. Давид был бессилен в этой ситуации и остальные тоже. Дамиано постоянно раньше чувствовал что-то подобное и уже перестал бояться за свою жизнь, только вот сейчас страх вновь вернулся, а что, если Итан не остановится и он умрёт или умрёт сам Торкио от причинённых себе повреждений. Честно, такой бред сейчас Давиду в голову лез. Наконец его немного отпустило, и парень тут же вдохнул, поднимая голову и сталкиваясь с шестью парами глаз, с интересом и непониманием смотрящими на него. — Эй, ты как? Что это было? — Нико похлопал его по плечу и помог подняться. — Привет от соулмейта, — саркастично усмехнулся Давид. Ему было сейчас очень больно, и он постарался скрыть это за подобным поведением. — Пиздец вы страдаете, — протянул Йоэль, — Бред это всё. Эта связь только приносит проблемы, мы вот избавились от неё и прекрасно существуем, а эта хрень определённо погубит тебя. Дамиано оглядел всех членов группы, которые одобрительно закивали, только Нико как-то странно посмотрел на Йоэля и опустил глаза в пол. — Вы убили своих соулмейтов? — предположил Давид, ну, а что, эти парни могли сотворить и такое, он был уверен. — Нет, — резко ответил Нико. — Связь можно порвать, есть способ. Он немного болезненный и отнюдь не безвредный, но зато никаких таких мучений больше не будет. Но это необратимо, и если ты хоть что-то чувствуешь к своему соулмейту, то не стоит этого делать, потому что после обрывания связи вы друг для друга станете совершенно чужими людьми. Давид внимательно наблюдал за его эмоциями, понимая, что тот уже совершил подобную ошибку. Вся группа притихла, но, кажется, она его боль не разделяла, а только радовалась освобождению от обузы в виде соулмейтов. Дамиано почему-то заинтересовала такая возможность. Да, он испытывал что-то к Торкио, но чувство вины не давало ему нормально жить, к тому же, парню определённо стало бы лучше без него, в этом Давид был уверен, а поэтому хотел попробовать дать Итану шанс на нормальную жизнь. — Как разорвать связь? — спросил Дамиано, ему срочно нужно было это узнать, но Нико покачал головой. — Ты знаешь, кто твой соулмейт? — поинтересовался он и, кажется, не просто так. — Да, у нас общие знакомые и похожие увлечения, — Дамиано решил не говорить о группе в целях своей же безопасности, а то вдруг эти ребята решат устранить и его. — Ты смотрел ему в глаза? — продолжил Нико и Давид кивнул, не понимая, к чему этот весь допрос, — Что ты в этот момент чувствовал? — Что причинил ему слишком много боли, мне стыдно смотреть на него, но он всё, что у меня есть, — Дамиано наконец понял, к чему всё это шло. Он ведь и правда не готов был порвать с этим парнем навсегда. — Тогда ни за что никогда в жизни не разрывай с ним связь, — твёрдо сказал Нико. Дамиано вздохнул, он должен был терпеть, простить себя и постараться построить для Торкио счастливое будущее. Это не должно было быть так уж сложно. — Хорошо, — пообещал Дамиано ему, но в первую очередь себе.***
Давида удивляли отношения Томаса и Виктории. Они будто вообще не приносили друг другу боли, на их телах не было ни одного пореза или шрама, даже у Томаса, у которого они точно раньше присутстовали. А это он прекрасно видел, потому что они часто друг перед другом переодевались, да и наряды у них все были мягко говоря откровенные. Дамиано просто не понимал, как они умудряются так держаться, а ещё он был уверен, что Вик точно называла Томаса несколько раз придурком, но у того почему-то не появлялись царапины. Давид всё ещё завидовал их отношениям и надеялся, что когда-то у них с Торкио будут именно такие и они наконец перестанут причинять друг другу боль. — Итан, что произошло? — Дамиано отправился к парню сразу же после посещения другой группы. Вопрос был задан с порога. Давид постарался рассмотреть его запястья, чтобы проверить на наличие порезов, но там их не оказалось. Торкио молчал и не глядел на него, конечно же, он был обижен, что Дамиано не пришёл ночью, и Давид хотел как-то загладить свою вину, просто теперь он стыдился ещё больше чем раньше, ведь он связался с явно плохой компанией и причинял боль не только Итану, но и окружающим. Как же ему было плохо. — Ты задыхался? — тихо спросил Торкио, и в его голосе в отличие от лица было раскаяние и сочувствие. — Да, но, Итан, что ты с собой сделал? Это из-за меня? — засуетился Дамиано. Парень отрицательно помотал головой, он определённо врал, глаза его выдавали. Дамиано был причиной всех его проблем и страданий. — Мы вроде бы пошли на сближение, Дами, я ждал тебя, надеялся, но ты просто не пришёл. Почему? — Итан высказал ему всё, и Давиду почему-то было легче от этого. — Извини, — Дамиано не хотел рассказывать Торкио про его новую компанию и их поступки. — Что ты себе сделал? — вновь перевёл тему Дамиано, но Торкио лишь покачал головой и отошёл от него. Давид практически сразу же нагнал его, обнимая со спины и прижимаясь всем телом, — Итан, пожалуйста, прости, во всём виноваты мои загоны, я не хочу портить тебе жизнь, но ты очень дорог мне и я боюсь, когда ты причиняешь себе боль, что могу потерять тебя. Торкио остановился, прислушиваясь к его словам, они были важными, нужными, именно тем, чем надо. Только соулмейт мог так сильно влиять на человека, и на равне с тем, как морально его убивать, он мог производить обратный эффект своими словами. — Дами, — Итан тяжело вздохнул и развернулся, накрывая его губы и на несколько минут забываясь в этом поцелуе. А дальше он отстранился, указывая на свои ноги. Давид понял его без слов, опускаясь перед ним на колени, расстёгивая брюки и спуская их, оголяя располосованные лезвием бёдра. — Итан, Боже, — Дамиано с ужасом смотрел на запёкшуюся на краях глубоких порезов кровь. Он осторожно прикоснулся к его ноге, — Ты их обработал? Торкио утвердительно кивнул. Давид продолжил осторожно водить пальцами по коже рядом, избегая трогать сами повреждения. Он потянулся вперёд, прикасаясь губами. Дамиано так сильно дорожил всем этим, так сильно… Любил, это слово произносить было страшно, но в мыслях оно вертелось уже давно. Итан с удивлением наблюдал за ним и наконец отстранил. — Дами, давай… — он хотел что-то предложить, но его прервали. — Итан, пожалуйста, прекрати мучить себя. Я чувствую ещё больше вины, я тоже хочу почувствовать эту боль, чтобы ты не один её испытывал, — Дамиано будто просил его что-то с ним сделать, но только Торкио не мог решиться на это. — Дами, ты же понимаешь, что я не могу, мы оба искали обходные пути, ты лез в драки, я будто случайно резался, и это нам помогало, — заметил Итан. — Давай будем причинять эту боль друг другу? — предложил он, сразу же осознавая насколько это неправильно, — По обоюдному согласию, без вреда для здоровья. — Снова предлагаешь ударить тебя? — Итан воспринял это больше как шутку. — Можешь выпороть, — ляпнул Дамиано, наблюдая, как Торкио краснеет, — Ладно, забудь эту мысль, — Давид понимал, что ничего серьёзного и нормального из этого не выйдет, но они хотя бы попытались. — Просто, если хочешь назвать меня идиотом или придурком, не сдерживайся. Торкио кивнул, касаясь губами его щеки. Как бы он не хотел боли, этого он желал больше. Теперь всё немного изменилось: когда Итан злился, он иногда обзывал Дамиано, а тот, копаясь в себе, мог заставить Торкио задыхаться, но этого было слишком мало, это не мешало, но и не помогало. К всему этому, их отношения не становились слишком близкими, они не занимались сексом, просто могли лежать вместе, обниматься, целоваться, причинять немного физической боли, но не переходили на следующий уровень. Практически каждый день Дамиано ходил к своим знакомым в тайне от остальной группы и выплёскивал там весь гнев, а потом шёл к Итану и был с ним относительно счастлив, насколько это было возможно. Так прошло уже несколько недель, и Давид думал, что они правда могут что-то исправить просто с помощью боли, но это так не работало. Тем более появились ещё одни обстоятельства, из-за которых всё полетело к чертям. — Ребята, мы будем участвовать в конкурсе рок-групп, — однажды заявила Виктория, — он состоится совсем скоро, так что несколько дней репетируем у себя и в пятницу едем в зал, где будет выступление, и проиграем всё там, а в воскресенье уже зажгём. У них уже было готово несколько песен, так что они не волновались по этому поводу, но проблема раскрылась, когда они отправились на место проведения. Они выбрали две песни, грустную балладу и весёлую заводную, активную, чтобы показать себя с разных сторон. Ребята прогоняли программу на сцене уже третий раз, как двери зала открылись и на репетицию зашла следующая группа. Дамиано захотелось испариться, потому что перед ним стояли шестеро его друзей, которые по счастливому стечению обстоятельств обожали устранять своих конкурентов. Кажется, они очень сильно влипли.