Три желания злодейки

      Пока ребятки развлекались с Тайносом, у страшно занятой тети-директрисы были свои дела. Мы на пару с Мандигором как сумасбродные бегали по школе, уворачиваясь от неожиданно возникающих лестниц и не менее взволнованных учителей. Господин Станцев, которого я поразила еще в начале своего «творческого» пути, в какой-то момент присоединился к нам, торопливо докладывая о первых пришедших результатах. Фиалка Ритина — пятый круг, неплохой результат для девочки, выросшей в глуши. Зак Мальцев — девятый, весьма уважаемая семья. Рауф Латов — шестой и далее, далее, далее. Нескончаемый список детей и фамилий, которые всплывали в моей голове какими-то яркими брызгами, застывая во времени. Очередь из первочасниц выстроилась возле моего кабинета, дожидаясь последнего слова. В какой-то момент из общей толпы я выдернула взглядом Марка. Мальчик тоже был озадачен, дожидаясь результатов. И, я была уверена, что младшая Драгоций его волновала почти так же, как и Василиса.       — Дети господина Огнева уже прошли Тайнос? — словно прочтя мои мысли, поинтересовался Мандигор, задыхаясь от слишком быстрой для своего грузного тела ходьбы.       — Нет. Я бы знала, — отмахнулась я, завернув за угол и всучив господину Станцеву все показательные документы, чтобы он занялся распределением первых учеников. — Мы начинаем, господин Мандигор, — тихо, но торжественно произнесла я, направляясь к своему кабинету.       — Пусть Время будет на нашей стороне, — ответил он, незаметно выдохнув, и поспешил прочь. Его дожидалась такая же очередь будущих учеников ТемноЧаса.       — Мне пойти с вами? — уточнил Станцев, прижимая к груди кипу бумаг.       — Нет, — я покачала головой, благодарно улыбнувшись. — Лучше проследите, — я приблизилась к его лицу, шепнув на ухо: — Чтобы сын господина Лазарева не встретился с предвзятым отношением господина директора, хорошо? Если будет так — жду весть через часовой браслет.       — Как пожелаете, — кивнул Станцев и быстро зашагал прочь, оставляя меня наедине с взволнованными юными часовщицами.       Я медленно выдохнула, на секунду прикрыв глаза. А потом обрисовала на своем лице приветливую улыбку, неторопливо направившись в их сторону.       — Итак, — я окинула всех внимательным взглядом. — Через несколько минут каждая из вас сможет называть себя ученицей СветлоЧаса, но перед этим я задам вам только один вопрос. Начнем. Госпожа Ритина, пойдемте со мной, — я улыбнулась малышке с темными кудряшками и протянула ей руку, заводя в свой кабинет.       Пара часов быстрого собеседования со всеми участницами Тайноса на удивление прошли быстро. Я спрашивала о заветной мечте каждой девочки и отправляла их по классам на их первые уроки. Я не собиралась пытать их сложными заданиями, как делала каноничная Елена, потому что Тайнос определил их способности за меня. А коли они не потянут свой уровень, то учителя просто поработают с ними подольше. Как никак, но цель у школы одна — научить детей быть хорошими часовщиками и людьми в целом. Такая была моя цель, а лишний страх только все усугубит.       Когда настала очередь Дейлы, я с неудовольствием отметила, что она боялась заходить в кабинет, явно думая о том, что я питала большую симпатию к ее сводной сестре. Поэтому пришлось убедить ее в обратном с помощью чая и дивного астроградского шоколада, который я прикупила сегодня утром, направляясь на работу через торговую площадь. Тайнос указал на восьмой круг, и я прекрасно знала, что Огнев уделил немало времени на первичное часовое образование своих детей, поэтому со счастливой улыбкой старшая Огнева направилась на свой первый урок, получив от меня пожелания успехов в учебе. Каждый ребенок заслуживает внимания и участия взрослых в своей жизни.       А вот Захарра весьма смело ввалилась внутрь, при этом совершенно по-хозяйски оглядевшись по сторонам. Особенно ей понравилась большая рукотворная картина, на которой был изображен табун изящных тонкорогов на просторах бескрайней Хрустальной долины.       — Мне ее подарил один именитый эфларский художник, — я проследила за ее взглядом, улыбнувшись краем губ. — Он, кстати, тоже учился в этой школе когда-то, и даровал ее стенам много своих картин.       — Правда? — девочка заинтересованно прищурилась, придирчиво оглядывая меня с ног до головы.       — Правдивее некуда, — я кивнула. — Слышала, ты любишь рисовать? Можешь заниматься в нашей художественной студии в восточной башне. Она давно пустует, но, если захочешь, я помогу вернуть ее к жизни, а то никак руки не доходят.       — Я хочу посмотреть! — в глазах девочки зажегся огонек, и я здраво рассудила, что пара минут времени ничего не решат, тем более, что остальные ученицы еще проходят Тайнос. Я на скорую руку проложила зеркальный переход, и поманила Захарру пальцем, первой шагнув в зеркало. Девочка нетерпеливо сопела за моей спиной.       На самом деле, художественный класс не был прямо совсем заброшенным, просто давно здесь никто не занимался, но краски, холсты, кисти, лаки и прочие принадлежности остались не тронутыми, благодаря охранному эферу, наложенному мной едва ли не в первый день на Эфларе. А еще здесь имелись панорамные окна, выходящие прямо на главную площадь Астрограда.       — Можешь приходить сюда, когда захочешь. Я дам часовые коды, чтобы ты не плутала по лестницам, — деловито сообщила я, одернув тяжелые портьерные шторы и впуская сюда яркий солнечный свет. — Если что-то будет нужно, просто скажи, и я куплю это.       — А что взамен? — Захарра недоверительно подбоченилась, держась от меня на приличном расстоянии. — За это я должна что-то сделать, верно?       — Нарисуй картину, которую захочешь подарить школе, — я пожала плечами, оглядевшись по сторонам. — Ну и не оставляй все это без присмотра, а то мало ли какая шпана вздумает сюда наведываться…       — И все? — девочка не унималась, и мне ее реакция была вполне понятна. Выросшая в Змиулане, она не знает, что такое бескорыстность.       — Все, — я серьезно кивнула, торопливо нацарапав на валявшемся здесь листке бумаги часовые коды, и отдала его Захарре.       — Тогда непонятно, как при такой маме, Марк порой ведет себя просто… нелепо, — вырвалось у нее, и юная часовщица едва ли не испуганно зажала себе рот рукой. — Извините…       — Что ж, — я широко улыбнулась, заговорщицки ей подмигнув. — Между нами девочками — все мужчины порой ведут себя просто нелепо, верно?       — Ага, — она расслабленно улыбнулась в ответ, окинув меня каким-то новым взглядом, в котором плескалось уважение.       На этом наше маленькое приключение закончилось, и я отпустила Захарру восвояси, напоследок попросив все-таки дождаться Василису, которая уже стояла в моем кабинете, нервно переминаясь с ноги на ногу. Я знала, что Тайнос дался ей не без труда. Девочки обменялись быстрыми ободряющими улыбками, и Драгоций скрылась за дверью.       — Здравствуй, Василиса, — я села за стол, пригласив ее в кресло напротив. Перед моими глазами тут же возник ее результат. Неизменно двенадцатый круг. — Самый высокий результат за сегодня, — я гордо улыбнулась, а девочка сосредоточенно нахмурилась. — Как ты себя чувствуешь?       — Волнительно, — честно выдохнула девочка, подняв на меня глаза. — Даже Марк еще на десятом круге…       — И что? — я фыркнула, отложив бумаги. — Тайнос никогда не ошибается. И я верю в твои силы. Кроме того, ты можешь выбрать любой круг, какой посчитаешь нужным, если беспокоишься. А когда убедишься в своих способностях — будешь обучаться на двенадцатом, идет? Но значок я тебе все равно дам по результату, — я ей подмигнула, а девочка тихо рассмеялась, явно приходя в себя.       — Спасибо, госпожа Елена.       — Всегда пожалуйста, милая. Просто верь в себя. А я уже верю, — с этими словами я благодушно улыбнулась, отпуская ее на урок. Конечно, за дверью ее поджидает не только Захарра, но и Марк, а уж с ним девочки точно вбезопасности.       Однако расслабиться я не успела, потому что господин Станцев отправил мне зов о помощи — младшего Лазарева Мандигор никак не хочет определять выше третьего круга, тогда как Тайнос указал на пятый. Мысленно выругавшись, я поднялась с места, направившись в крыло ТемноЧаса. Благо, Василиса была последней прошедшей Тайнос на сегодня. Те, кто не справились с заданием, отправятся домой до следующего учебного года.       Я вышла за дверь именно в тот момент, когда Марк с братской гордостью рассматривал золотую цифру «12» на Василисином галстуке.       — А ну-ка — на уроки, — шикнула я, шутливо пригрозив пальцем. Все трое встрепенулись и понеслись прочь под мой «страшно» серьезный взгляд.       Путь до кабинета Мандигора занял от силы пару минут, которые я и то не заметила, мысленно готовясь к нешуточному бою. Этакий борец за справедливость в моем лице не терпит ущемления чужих прав. А ведь Родион Хардиус предупредил, чтобы я была осторожней и не лезла на рожон. Когда меня останавливали чужие предупреждения. Я хмыкнула, после короткого стука влетев в кабинет. Мандигор был уже весь красный от досады, тогда как Ник с мрачной гордостью поглядывал на него из своего кресла. Господин Станцев молчаливой статуей застыл где-то в углу.       — Госпожа Мортинова, — Мандигор поднял на меня удивленный взгляд. — Чем я могу вам помочь?       — Время моих собеседований закончились, и все ученицы уже распределены по классам. С чем связана ваша сложность, господин директор? — холодно поинтересовалась я, заставив мужчину поежиться на месте.       — Видите ли… — скомкано начал он, опустив глаза. — Происхождение этого мальчика вызывают у меня сомнения, так что…       — Вот как? — я едко усмехнулась, подойдя к столу. — Какой результат показал Тайнос?       — Пятый круг, — Мандигор промокнул лоб платком.       — И что вызывает у вас сомнения?       — То, что мой отец мастер, — ввернул Ник, явно почувствовав себя смелее.       — Вот как, — я вернула взгляд ледяных глаз на Мандигора. — То есть теперь вы учитываете родословную детей при поступлении? Не видела, чтобы это было прописано в реестре школьных правил, уважаемый господин директор. Ник Лазарев показал свой результат на Тайносе, это раз. И два. Его отец не заслуживает такого к себе отношения, это понятно? Вам нужно рекомендательное письмо от меня? Или попросить об этом господина Астариуса? — я недобро сощурилась, и вокруг меня словно воспламенился сам воздух, возгорел синим пламенем.       — Н-нет…       — Не забывайте, что перед вами смотритель от мастеров, участник Часового Круга, — совсем уж по-демонически прошипела я, заставив Мандигора побледнеть.       — Я понял вас, госпожа Мортинова, — испуганно прошептал мужчина, дрожащими руками вручив Нику значок с золотой цифрой «5». — Извините, господин Лазарев. Это были необдуманные слова с моей стороны, — для верности добавил он, не решаясь поднять на меня взгляд. Я только вскинула подбородок.       — Спасибо, — мальчик тоже выглядел весьма потрясенным, хоть и пытался не подавать вида.       — Вот и славно, — я хмыкнула, намереваясь покинуть кабинет. Но уже у двери меня догнал Ник, выйдя вместе со мной.       До центральной лестницы мы шли в молчании, и я напряженно думала о том, не слишком ли грубой я была. И вообще, Мандигор тоже уважаемый часовщик, я не имела права тыкать его носом, поэтому… Нужно будет извиниться чуть позже. Я на патологическом уровне не могла терпеть предвзятого отношения к кому-либо только из-за его родословной. Тем более, что и там придраться было не к чему, если не считать старую вражду между часовщиками и мастерами. Глупую старую вражду, от которой хотелось выть волком.       — Спасибо вам, — неожиданно произнес Ник, когда я уже совсем забыла, что мальчик шел рядом со мной.       — Всегда пожалуйста, — чуть заторможенно ответила я, улыбнувшись. — Каждый имеет право на образование и на то, чтобы с его умениями и знаниями считались. Не потерплю в стенах школы некомпетентности со стороны преподавателей. И, тем более, директора ТемноЧаса.       — Вы много помогаете нам, — как бы между делом заметил Ник. — Моему отцу, мне… Василисе, — добавил он, неловко улыбнувшись.       — Кто-то же должен соблюдать последние нормы человечности, — усмехнулась я, передернув плечами. — Тем более, что ты и твой отец заслуживают справедливого к себе отношения. Как и Василиса. А кто считает иначе — либо глупцы, либо просто нелюди, вот и все.       — Вы не похожи на других часовщиков, — серьезно сказал он, а я весело поглядела на него, хмыкнув.       — Много ли ты встречал часовщиков? В любом случае, на Эфларе много плохих и хороших людей. Главное, уметь их различать.       — И вы умеете?       — Не так хорошо, как бы хотелось, — я вздохнула, уставившись на картину, украшающую стену напротив. На ней мастера и часовщики обедали за одним столом. — Кажется, у пятого круга сейчас История Часодейства? — я вскинула бровь, а Ник засуетился. — Лестница справа, — я кивнула в нужную сторону, и мальчик уже был готов бежать.       — До свидания, госпожа Мортинова! — на последок сказал он, уносясь прочь.       — Кажется, мы еще увидимся вечером, — вдогонку заметила я, не надеясь, что он услышит.       Сейчас мне нужно было посетить Голубиную Башню, где у меня была назначена встреча. Кто-то же должен подготовить комнату для девочек?

***

      На самом деле, Голубиная башня была отреставрирована ещё в конце июля, когда я направила нужные средства на восстановления Ратуши. Лазарев только проруководил доставкой новой мебели и почистил камин. Мне только оставалось навести красоту, поставить притащенные мною цветы и несколько механических статуэток, которых в Рубиновом Шпиле было хоть отбавляй. А Василисе с Захаррой будет приятно.       Заправляя постели чистым бельем, я с особой заботой разложила подушки и поправила покрывала. У Василисы оно было с луноптахами, а у Захарры — с тонкорогами. Я сама выбирала. Константин наблюдал за всем этим с молчаливой нежностью, вешая на гардины чистые шторы, которые я тоже принесла с собой.       — Я до сих пор не понимаю, почему ты решила поселить их здесь, — мужчина обвел приведенную в божеский вид комнату рукой, когда все было сделано. Я только устало бахнулась в кресло, счастливо улыбнувшись.       — Тебе не понять эту романтику, милый. Куда интереснее начинать новую жизнь не в прекрасных замках, наполненных чопорными леди, а в Голубиной Башне, откуда открывается вид на целый мир. Понимаешь? Василисе близка свобода, которыми обладают мастера. А Захарра почти всю жизнь прожила в мрачном замке, где и продохнуть некода было. А здесь они найдут то, в чем давно нуждались, — я с особой любовью посмотрела на Константина, и он благосклонно кивнул, окончательно смирившись с моей идеей. — Тем более, сейчас я и сама не отказалась бы здесь жить, — я хитро прищурилась, на что мужчина только задумчиво улыбнулся.       — Думаю, в Ратуше найдется комната, достойная тебя.       После его слов между нами повисла странная тишина, и до меня даже не сразу дошел смысл сказанных слов. Я медленно выдохнула, едва ли не утопая во взгляде глубоких карих глаз. Вся жизнь в одночасье промелькнула перед глазами. Старая двушка в провинциальном городке, ежедневные побои, рождение Лизы, ее болезнь, больницы, врачи. Потом похороны и скорбь длинною в вечность. Мое личное воскрешение, первый разговор с Огневым, знакомство с Василисой, дела спасения мира и в перерывах между всем этим — любовь, которой я не знала все свои тридцать шесть лет. И сейчас мне подарили надежду, что остаток своей жизни я могу прожить в домашней обстановке Ратуши, а не в бесконечных залах Рубинового Шпиля.       — Я собираюсь уйти с поста после нахождения Расколотого Замка. Я пообещала эту должность Фариэлле… и я так хочу просто жить, — я сказала все это сокровенным шепотом, не сводя взгляда с загорелого лица. — Просто жить с тобой.       — Значит, ты будешь жить так, как сама захочешь, — Константин подошел к креслу, на котором я устроилась, медленно опустившись рядом на колени.       — Вот так просто? — я усмехнулась, ласково накрыв его щеку своей рукой. — Если бы я только могла…       — Ты расскажи. Я все решу, — тихо отозвался он, прикрыв глаза от удовольствия прикосновений.       «Только потому что ты все можешь решить, я ничего тебе не скажу», — мысленно нахмурилась я, продолжая гладить пальцами теплую кожу. Я слишком любила этого мужчину, чтобы впутывать его в разборки с духом Осталы.       — У меня была другая жизнь, — шепотом начала я, почувствовав, как он напрягся. — У меня была семья… малая ее часть. Я очень любила свою дочь, — слова давались мне с трудом, но я не могла замолчать сейчас, потому что слишком долго хранила свои секреты. — Я была счастлива рядом с ней, потому что никого ближе нее у меня не было. Знаешь, моя Лиза была замечательной девочкой, — мои бледные губы тронула улыбка, а рука скользнула к светлым волосам, осторожно перебирая мягкие пряди. — Яркая, жизнерадостная, такая добрая… и я готова была жить ради нее. Она дарила мне смысл… Моя Лиза, — я судорожно выдохнула, с силой зажмурив глаза.       — Что случилось? — его голос тоже сорвался, и я глубоко вздохнула.       — Она очень сильно болела. И в конце концов умерла. Вот и все. Так… несправедливо. Дети не должны умирать раньше своих родителей.       — Мне так жаль, — Лазарев поднял на меня глаза, а я только покачала головой, подавив судорожный вздох.       — Все давно уже в порядке, — я натянула на лицо улыбку, а мужчина поднялся на ноги, заключив меня в крепкие сильные объятия. В свои объятия. — Просто иногда так странно ощущать себя счастливой, когда ее уже нет.       — Уверен, твоя дочь хотела бы, чтобы ты была счастлива, — заверил Константин, прижавшись губами к моему лбу.       — Хотела бы, — эхом повторила я, расслабившись в его руках. — Наверное, да.       Остаток времени мы провели за более незначительными разговорами, сидя прямо на полу и обмениваясь ленивыми поцелуями. У меня еще было полно дел в Рубиновом Шпиле, ведь сегодня туда прибудут новые ученицы, но так хотелось оттянуть привычную рутину еще ненадолго. Я знала, что и у мастера были свои дела в Академии, но мы молча договорились подарить друг другу столько времени, сколько сможем. Тем более, что сегодня вечером у нас планировался маленький семейный ужин. И я очень надеялась, что Ник не вздумает рассказывать отцу о моем поступке в кабинете Мандигора, иначе от полного благодарности и верности взгляда мне будет не скрыться.       — Недавно Ратушу посещала Диара Дэлш, — неожиданно сообщил Лазарев, а мое сердце кольнуло — Диана. — Она говорила о Железном ключе.       — Да, — я передернула плечами. Близится праздник Листопада, а это значит, что Василиса должна получить стрелу феи еще раньше. — Захарра Драгоций достойная ключница. Но я верю, что Диану Фрезер расчасуют.       — Ты всегда веришь только в хорошее, — мужчина с грустной улыбкой покачал головой.       — И оно почти всегда сбывается, — я дотронулась своим носом до его, осторожно вздыхая. — Вера — это самое сильное, что у нас сейчас есть.       — Ты права, — Лазарев, прикрыл глаза, потянувшись к моим губами, и весь прочий мир заглушил наш поцелуй, такой трепетный и практический целомудренный, словно свет.       Он заглушил весь мир, но только не возбужденный детский шепот, который слышался из-за стены.       — А Нику безумно повезло с будущей матушкой!       — Я слышу в твоих словах зависть, Захарра.       — Еще бы, она слишком хороша для тебя! И тебя, Марк, кстати, тоже… погодите, вы же станете братьями! Как мило, я сейчас умру.       — От тебя столько шуму, мелкая Драгоций. Лучше бы молчала, пока нас не раскрыли.       — Ребята… вы все очень шумные.       Кажется, кто-то слишком рано вернулся с занятий. Или это я потеряла счет Времени. Какая возмутительная неосмотрительность.