«…На всю жизнь я запомнила тот момент, когда со словами «Нет тела — нет дела» Руфус заставил нас с Томом поджигать трупы вампиров. Наверное, если б не моё покусанное плечо, он бы с радостью всучил мне в руки лопату, чтобы выкопать могильную яму, которую он потом назвал моим личным Гранд-Каньоном отмщения. И если быть честной, то он был прав — я почувствовала радость и облегчение от сжигания этого ублюдка.» Отрывок одной из десяти записей в дневнике Эдны Аллен
— Если что — звони, — Тернер тяжело вздохнул и сделал последние стежки на плече Говард, аккуратно вытирая грязь и кровь с раны. Винчестеры приехали ночью, с грохотом закинув Бобби на диван на первом этаже и после сами сваливаясь на скрипучие кровати в соседней от Эдди комнате. Она старалась еле дышать, вслушиваясь в разговоры «на повышенных тонах», доносящихся первые пару минут их приезда, пока Руфус не прервал все споры своим отъездом. Он тихо зашел в комнату Говард и легонько похлопал по плечу, сказав «Пока, мелкая», а потом выехал с автосвалки, оставляя подростка на неизвестность. Она проснулась самой первой и проверила наличие всех спящих в своих кроватях. Задержавшись на долю секунды в комнате Винчестеров, она тяжело вздохнула и прикрыла дверь, спускаясь к храпящему Бобби. Эдди сразу заметила, что охотники слегли без сил, но если к братьям ей было страшно даже подходить, то обеспечить Бобби более комфортный сон она была обязана. Аккуратно подойдя к старому дивану, Говард сняла с Сингера обувь и уложила ноги прямо на подлокотник, подивившись крепкому сну охотника, не шелохнувшегося за эти пару минут её махинаций. Она накрыла его одеялом и пошла на кухню. — Ну хоть вчера закупились, — вздохнула Эдди и поморщилась от боли в плече, когда взяла в руку лоток яиц с упаковкой бекона. Готовка отвлекала от мыслей о скором отъезде, в котором она теперь была уверена. Винчестеры очень громко пытались донести до Сингера этот момент. Бекон мирно шипел на сковородке, швыряя капли раскаленного масла на футболку Эдди. — Не прочтет, не прочтет, о, нет, он не прочтет Мой покер-фейс, — тихая музыка из радио прибавляла настроения. Говард слегка пританцовывала, следя за жаркой яиц. Солнце грело лицо, пробиваясь через засаленный тюль, а сквозняк приятно щекотал ноги, унося с собой все тревоги. Отвезут в детдом? Ну и ладно, не пропадет: закончит школу, поступит, а там и общежитие можно выбить, как сироте. Главное, что жива, и теперь, когда вампир-потрошитель гниет под землей, ей ничего не угрожает. Под ногами весь мир, а впереди вся жизнь. — Пиво на завтрак не лучшая идея, — пробурчала Эдди, следя за уверенными движениями вошедшего на кухню Дина. На её замечание Винчестер неловко пожал плечами и поставил бутылку обратно в холодильник, складывая руки на груди и облокачиваясь о стол возле подростка. — Тысячу лет не ел ничего домашнего, — как-то тоскливо протянул охотник, следя за кипящей туркой, которой ловко орудовала Эдди. Он шустро закинул полоску бекона себе в рот и закрыл глаза. — Вряд ли яичницу с беконом можно так назвать, — усмехнулась Говард, закидывая в сковороду ещё несколько полосок бекона, оценив реальные размеры желудков взрослых уставших мужчин. — Но приготовлено то оно дома, а не в забегаловке. На это подросток слабо улыбнулась и продолжила варить кофе и следить за завтраком. Под следящим взглядом Винчестера было неуютно, но и прогнать его Эдди не могла, поэтому оставалось только молча делать свое дело. Шорох со второго этажа дал понять, что Сэм тоже уже на ногах, и только старик Бобби не подавал никаких звуков. Больше всего, наверное, Говард ждала услышать его ворчание, по которому она даже соскучилась. — Наверное, Бобби ещё не отошел от больницы, — обеспокоенно вздохнула Эдди и взяла в руки тарелку с остывающим завтраком и чашку кофе. — Надо будет на обед приготовить что-то полегче… Винчестеры неловко переглянулись, но мешать не стали, оставаясь на кухне для своего разговора. Говард прошла в зал и поставила еду на журнальный столик. — Привет, ребенок, — улыбнулся Сингер и приподнялся на руках, усаживаясь. Эдди краем глаза осмотрела старика на наличие увечий и слегка повела укушенным плечом, спрятанным за футболкой и кардиганом. — Привет, — Говард пододвинула столик к охотнику и протянула вилку с полной тарелкой. — Как ты? — Сойдет, — хмыкнул он, поджав губы. — Что с тобой случилось? Руфус сказал, что ты попал в больницу, но на подробности щедр не был. — Я… Эдди, слушай, тебе надо уехать, — подросток сделала глубокий вдох и уперла взгляд в пол. Она знала, что их ждёт этот разговор, но все же не была готова к нему. — Я больше не смогу тебя защитить, тебе не безопасно оставаться здесь, понимаешь? — Бобби… — Послушай, — перебил её старик, — я не хотел, чтобы так получилось. Пытался убедить их оставить тебя в Су-Фоллс, у нас уже есть документы об опеке, хотел, чтобы ты жила со мной, но Дин!.. — Бобби! — Винчестер оказался за спиной Эдди, как черт из табакерки. Старик осекся и перевел тяжелый взгляд с Дина на Эдну и обратно, вновь ставя тарелку на столик. — Я не голоден. Спасибо, милая, я бы хотел побыть один. Говард хотела продолжить разговор, услышать, что хотел сказать Сингер, узнать, почему ему не удалось уговорить братьев, но рука Винчестера на плече остановила. Она обернулась к нему, а потом снова посмотрела на старика, прислушиваясь к шепчущему голосу в душе. Проследив за рукой Бобби, сжимающей его ногу, она нахмурилась и, поджав губы, начала крутить шестеренками в голове. Он хочет побыть один, но почему выбрал для этого открытую гостиную? Почему не уйдет в другую комнату? Слабость? Боль? Но он даже не шелохнул ногами, пока садился. В глаза бросилась незамеченная до этой секунды инвалидная коляска. Заметив пристальное внимание девчонки к ней, Дин хотел поскорее увести её на кухню, но Сингер был ей ближе, чем он, поэтому волнение за старого охотника закипело в груди Говард. — У тебя что-то с ногами? — спросила в лоб Эдди, стоя на месте, и посмотрела на Бобби, на секунду вернувшего ей свое внимание. — Да, — прохрипел он и сжал в руках плед. Охотник знал, что Эдди не дура, но никогда не жалел об этом, как сейчас. Бобби хотел, чтобы она уехала без знания, что он останется здесь один на коляске, и спокойно начала новую жизнь. — Ты… сможешь ходить? — старик поднял затравленный взгляд на подростка и кивнул. — Ты ведь врешь мне, верно? — Эдс, — Дин дернул Говард за плечо, снова пытаясь отвести её на кухню, на что та уже податливо поддалась, уходя вместе с Винчестером из гостиной. Рука на плече не отпускала её ни на секунду, хотя хватка и стала слабее. Тоска в груди сдавливала легкие, заставляя желать сбежать с автосвалки куда глаза глядят и просто начать всё ещё раз… однако реальность сложнее. Эдди посмотрела на стол, где Сэм уже разложил её новые документы на имя «Кэтрин Стоун», ученицы частной католической школы для девочек. Слезы напрашивались сами собой, но Говард стойко сдерживала их, смотря на чужой паспорт, чужой табель об успеваемости, чужие бумаги об опеке, чужую жизнь. Под пристальным взглядом Дина она села на стул и взяла в руки голубой буклет Старшей Школы Нотр-Дам. — Калифорния?.. — шмыгнула носом Эдди, поднимая глаза на братьев. — Я настолько вам мешаюсь? — она ещё раз пробежалась глазами по рекламе и швырнула её в сторону, вставая на ноги. — Зачем мне в католическую школу? Я не настолько верующая, чтобы читать библию вместо завтрака. — В этой школе есть наш человек, который может приглядеть за тобой, — Дин нервно почесал затылок и поднял буклет с пола. Он посмотрел на Сэма, поджавшего губы. — Ваш человек — это ещё один охотник? — Бывший. Он завязал с охотой и ушел в воспитание молодежи. — И вы считаете, что с ним мне будет безопаснее, чем тут? — Эдди, ты сама понимаешь, что Бобби больше не сможет тебя защитить в случае опасности, — вкрадчиво встрял в разговор Сэм и поднял руки в успокаивающей манере. — Да, но тот псих мёртв, и теперь мне ничего не… — Тот вампир не самая большая проблема, — Говард резко замолчала и посмотрела на Винчестеров. Она заломила пальцы, ожидая продолжения, но всё, что ей довелось получить — переглядывания братьев друг с другом. Никаких четких ответов, кроме адреса её нового «прибежища» нет, как нет и догадок об этих ответах. Винчестеры были для Эдди не просто закрытой книгой, они просто были пустым листом, нулем, о котором она знала только из редких рассказов Бобби. Все, что ей довелось увидеть: скрывающие от неё что-то профессиональные убийцы нечисти. И дай Бог, чтобы только нечисти. Говард не раз ловила себя на мысли, что не хотела бы пересекаться с ними лишний раз, вспоминая ощущения настороженности рядом с охотниками. — Чего мне теперь бояться? — нервно усмехнувшись, задала вопрос Эдди и уперлась взглядом в Дина. — Почему вы постоянно молчите, когда я спрашиваю вас про свое будущее? Просите слепо следовать вашему плану, но по итогу сваливаете меня то на одного человека, то на другого, будто я щенок с помойки! У меня теперь даже имени собственного нет! — Говард швырнула паспорт «Кэтрин Стоун» в сторону двери. — Я сраная сирота без имени и дома! — Успокойся и послушай… — Нет, это ты послушай, — она рывком скинула с себя руку старшего Винчестера, которую тот положил ей на плечо. — Я жила обычной жизнью. С любящими родителями, друзьями и гребаной пиццей по выходным. А потом заявляетесь вы со значками федералов, зная об опасности, но не сделав ровным счетом ничего, чтобы защитить меня или моих родителей! — Мы не знали, что именно убивало людей, — Дин старался не повышать голоса на Говард, но это было выше его сил. Сталь с каждым словом просачивалась в речи всё больше и больше, выдавая скорый срыв Винчестера с потрохами. — Да в жизни в это не поверю! — вскрикнула Эдди, всплескивая руками. — Этот ублюдок целенаправленно шел к нам, он хотел отомстить моему биологическому папаше, который сто из ста охотник. А вы своих всех знаете! Да этот урод даже трубку не взял, когда упырь звонил ему перед моим убийством! — стул, стоявший позади подростка, с грохотом опрокинулся назад, не выдержав случайного, но не менее резкого удара в порыве чувств. — И после всего этого вы просите — нет — приказываете следовать вашему «плану»? — она пожала пальцами в воздухе и с издевкой посмотрела на братьев. — Он вообще есть?! — Заглохни наконец и выслушай! — грохот от злостного хлопка по столу на секунду оглушил и привел в сознание. Дин с опущенной головой медленно дышал, стараясь собраться и успокоиться. Его спина неравномерно поднималась и опускалась, а плечи в напряжении чуть ли не тряслись от гнева. Винчестер ещё раз со всей силы ударил по трещащему дереву и посмотрел на девчонку, делая шаг на встречу к ней. — Дин, — настороженно окликнул его брат, на что получил отмашку рукой, как от назойливой мухи. — Самая умная, да? — Винчестер крепко схватил Говард за плечо, отчего та болезненно поморщилась, однако не отстранилась, а лишь крепче впилась в охотника взглядом. — Ты не имеешь понятия даже о сотой доли происходящего. У нас нет плана, ты права, но знаешь, почему его нет? Потому что мы по уши в дерьме, Эдди! — сильным толчком он швырнул подростка на ближайший стул и наклонился ближе. — Самонадеянность убьет тебя, ребенок. Поверь, уж я то знаю, о чем говорю, из-за неё однажды сам умер, но тебе… — Винчестер с силой тыкнул пальцем в грудь Эдны, до боли впиваясь в её кожу, — … тебе я этого повторить не позволю, поэтому закрой рот и делай, что говорят. Говард почувствовала, как дыхание стало тяжелее, а гнев кипятком поднимался из самых недр, грозя паром вырваться из ушей. Она неотрывно смотрела в глаза молчавшего Дина, который точно так же сверлил её потемневшим от злости взглядом, не отнимая указательного пальца от подростка. Сэм напряженно наблюдал за ними, готовый в любой момент вскочить с места и увести брата подальше от девчонки или же оттаскивать её саму от необдуманного поступка. Сжав кулаки, он хотел уже встать и разнять ссорившихся, когда Эдди отмерла и резким движением убрала руки старшего Винчестера от себя, вставая со стула и делая несколько шагов в сторону выхода из кухни. — Пошли вы, — еле слышно прошипела Говард, с грохотом закрывая за собой дверь, ведущую на улицу. Звенящая тишина, которая нарушалась только бурчанием Сингера из соседней комнаты, была как ножом по струнам: неприятным и напряженным. Дин продолжал смотреть вслед Говард, обдумывая свое желание пойти за ней и вернуть домой и совсем не замечая (или попросту игнорируя) сочувствующий взгляд брата. Губы сами вытянулись в полоску, а брови нахмуренно закрывали обзор. Сэм медленно встал из-за стола и подошел к Дину, кладя тому руку на плечо и хлопая ей пару раз в немой поддержке. — «Пошли вы»… — про себя хмыкнул старший Винчестер и устало прикрыл глаза, проводя по лицу только расслабившейся ладонью. — Хотя бы не я один. — Она — подросток. — А я её родитель, — сказал Дин и поднял взгляд на Сэма, а потом вернул его обратно на входную дверь, за которой скрылась Эдди. — И очень хреновый.***
— Как дела? — Пару дней назад я отрубил голову грёбаному вампиру, а потом копал могилу и сжигал тела, — Том поднял брови, слегка кивая своим словам и отстранённо смотрел куда-то чуть выше Говард. — Совсем плохо? — Терпимо. Эдди глухо шлепнулась на бордюр возле друга и устало откинула голову назад. Ей было ужасно стыдно, что она втянула Томаса во всё… это, но тем не менее, радость, что она может поделиться с кем-то всем своим ужасом перед неизвестностью, грела душу. Теперь Говард не одна варится во всем этом подростковом котле. — Хочешь фруктовый лед? — поинтересовался Аллен, вставая на ноги перед только что севшей Эдди. — Холодно на улице как-то. — Мы чудом выжили при стычке со смертельно опасной нежитью, — Том протянул руку Говард, чтобы та встала, — ангины нам бояться точно стоит в последнюю очередь. Они неторопливым шагом пошли в направлении ближайшего супермаркета, единственного, где круглый год продавали мороженое. Аллен изредка поглядывал на расстроенную Эдди, внезапно вызвавшую его на полуденную прогулку, и в голове начал перебирать все варианты возможной причины. В основном на ум приходил старик Бобби, но она ещё упоминала что-то про двух братьев, поэтому предположений было достаточно. Говард не спешила с выворотом души. Ей было невыносимо грустно расставаться с друзьями, а с Томасом, с которым она могла поделиться всем своим ужасом перед теневой стороной мира, особенно. Они шли шаг в шаг, иногда перекидываясь незначительными фразами, которые могли бы сгладить их молчание. — Мне апельсиновый, — сказала Эдди а момент, когда Том уже захватил две упаковки яблочного льда. — Он здесь отстойный, — скривив неприязненно рот, сказал Аллен и посмотрел на подругу, приподнимая брови в убедительном жесте. — Химозный просто до жути, только рот весь в оранжевый покрасишь. Говард звонко хохотнула и со вздохом согласилась на яблочный фруктовый лед. Аллен не доставал вопросами, хотя ей хотелось, чтобы он первый начал разговор, потому что рассказывать о своем отъезде язык не поворачивался, а при мысли о скорой учебе в католической школе в чёртовой Калифорнии глаза начинали щипать от слез и обиды. Она же не доставляла проблем. Они вышли из супермаркета и уселись на ближайшую лавочку, с тихим шорохом раскрывая упаковку лакомства. Томас устало оперся локтями о колени, пока Эдди откинулась назад и смотрела перед собой, периодически причмокивая от холода и приторного вкуса льда во рту. — Теперь я готов слушать, — сказал Аллен, вытирая нос от липкой сладости. Эдди недолго помолчала и разгрызла кусок мороженого во рту, поморщившись от холода, от которого заныли зубы. — Меня хотят отправить в католическую школу для девочек… — Чего? — Том достаточно резко обернулся на Говард, чудом удерживая лед на палочке. — Смеешься что ли? И где она? — В Калифорнии, — Эдди откусила ещё немного льда и посмотрела на друга. — Сама не хочу, но Винчестеры непреклонны. Даже документы успели сделать. Буду теперь «Кэтрин Стоун». — И что сказал твой старик на это? — Сказал, что пытался отбить меня у них, но Дин ему чем-то помешал, — она не заметила, как хмыкнула, расстроенно хмуря брови. Было интересно, почему Винчестер не дал Бобби взять над Эдди опеку не только документально, но и реально, с матерым охотником, у которого частый гость ещё один крутой охотник безопаснее, чем общество повернутых на вере девочек и черт знает каких, благодаря фильмам ужасов и новостной сводке, священнослужителей. — Слушай, может, мои родители смогут тебя удочерить? Не знаю, можно ли так сделать, если ты официально не без родственников… — Это было бы очень странно, — рассмеялась Говард. — Да и про Бобби опять бы начали говорить, а он такого не заслуживает, это точно. — И что теперь? — нервозно спросил Томас, откусывая свой лед. Он почесал затылок, ожидая ответа. — Смиренно соберешь сумку и уматаешь в Калифорнию? Будешь петь мессы? — А что мне делать? — со вздохом Эдди доела лакомство и принялась грызть деревянную палочку. — Либо я собираюсь, либо меня силком сажают в машину. Бобби остановить их не сможет, пока на коляску сядет, мы уже будем на границе Южной Дакоты… — На коляску?.. — Я не сказала? Бобби не может ходить. — Какого черта?! Говард смотрела на возмущающегося Аллена и как никогда жалела саму себя: неужели, ей до конца жизни жить под чужой личиной и без привязанностей? Где гарантия того, что «Кэтрин Стоун» станет её последним именем, и Винчестерам не взбредет в голову всучить надсмотр кому-то ещё? Мысли о постоянном бегстве от неизвестной, но очень близкой опасности убивают, медленно паразитируя мозг червями страха перед всем на свете. И единственная причина, которая может объяснить всю эту канифолью вокруг именно несчастной подростковой туши Эдди — её отец, насоливший, по видимому, абсолютно каждому виду нечисти на планете, а теперь, уверена Говард, ещё и нелюбители Винчестером наверняка были бы не прочь увидеть её мертвой. Пару раз Эдди порывалась предложить Тому сбежать из Су-Фоллс вместе, но здравый смысл постоянно одерживал верх. Если отмести мысли о том, что они несовершеннолетние и их при первом же промахе загребет соц.опека, то печальная реальность открывала Говард глаза ещё шире. Она может сбежать, её ничто не держит, но Томас… у него впереди просто блестящее будущее. Исподлобья посмотрев на друга, Эдна поджала губы и слегка шмыгнула носом, краем уха продолжая слушать Аллена и вместе с тем погружаться в свои размышления. У него тут семья, друзья, карьера если не футболиста, то юриста или дантиста. Он… может выйти в жизнь под своим именем, с честной жизнью за плечами и без страха быть обнаруженным, даже со знанием существования всякой чертовщины. А Говард так не может. Она никогда не была глупой, и осознание того, что высовываться ей нигде нельзя стало базой где-то на подкорке сознания. В ближайшие годы ей не вернуть своего собственного имени и не пойти ни в колледж, ни в университет, потому что её фотографии будут в базе данных и найти Эдди, даже под другим именем, будет проще простого. Сменить внешность? Бобби рассказывал про всякие заклинания поиска, а ещё про демонско-ангельские фокусы с нахождением чего и кого угодно и где угодно. Да и… будет ли это уже сама Эдна, если начнет жить уже не просто под чужим именем, но и не со своим лицом? Будет ли она вообще когда-нибудь снова просто девочкой-подростком Эдди Говард? Нужно брать себя в руки и думать рационально. Ей 15, она сирота, находящаяся в розыске штата Колорадо после массовой резни, где выпотрошили ее родителей. Денег нет, документы есть, но Винчестеры найдут её по созданным ими же именам, куда и как ехать она не знает. — Бобби — предатель, — вздохнула Эдди, тоскливо шагая в сторону автосвалки. — Надо было сваливать с Руфусом. Они разошлись с Томом, обнявшись на прощание, как в, возможно, последний раз. Говард с трудом удалось сдержать слез, когда она проследила за закрывающейся дверью дома Алленов, где Валери на пару с родителями уже заждалась брата с внезапной прогулки. Говард шмыгнула носом, отгоняя непрошеный рыдания вместе с разочарованием, оставляя место для смирения с судьбой. Она не борец, ей главное сохранить более менее нормальную жизнь. Если теперь её можно хотя бы приблизить к таковому статусу, учитывая всю паранормальщину, творящуюся вокруг несчастного подростка. На улице смеркалось, когда Эдди наконец дошла до входа на автосвалку и остановилась, как вкопанная, не желая делать и шага дальше, где её ждут виноватый вид Бобби и молчаливые охотники с красноречивыми взглядами, так и кричащими ей «завались». Как же ей хочется домой. Слезы, которые она сдерживала с самого утра, безудержно начали ручьями течь по лицу, словно кипяток заставляя кожу краснеть. Говард обессилено опустила голову, роняя крупные капли на кеды, и сдавлено всхлипнула. Руки не поднимались, чтобы вытереть щеки, ноги не двигались, чтобы сделать шаг в сторону от автосвалки, глаза не открывались, чтобы увидеть подошедшего к ней человека. Вой сам рвался из груди, и Эдди зарыдала в голос, все также не двигаясь с места. Она устала от такой жизни. Ей было интересно читать о ней, играть в видеоигры с таким сюжетом и смотреть сериалы. Но жить… жить так она никогда не хотела. Это не приключения — это кошмар, от которого она никогда не избавится и который не закончится. — Я ненавижу вас, — прошептала сквозь рыдания Эдди. Она не открывала глаз и не поднимала головы, чтобы посмотреть на подошедшего, но запах машинного масла вперемешку с дешевым одеколоном говорил намного больше. Рядом с ней стоял Дин, который разбитым взглядом следил за истерикой Говард. — Я вас ненавижу, — горячие слезы текли все сильнее, давно пропитав собою ткань красных кед. Винчестер поджал губы, не зная, куда деться. Он молча смотрел, как девчонка загибается от его действий и решений, переступая через саму себя, ломая свою волю, подстраивается под них, тех, кто просит её доверия, хотя для этого не сделали ничего. Дин понимал Эдди и её внутреннюю войну, где подростковую решительность побеждала слепая вера во взрослых. Винчестер плотно сомкнул челюсть и сделал шаг к Говард, прижимая ту к себе. Она не обняла в ответ, утыкаясь в его плечо, вмиг взмокшее от слез. Дин ненавидел себя даже сильнее самой Эдди. Внутри терзала тревога за её жизнь, рвал легкие страх перед апокалипсисом, давило разочарование в небесах и ангелах, сосала душу вина перед Сингером, и силы верить в лучший конец были на исходе. — Можешь остаться с Бобби, — хрипло сказал Дин, прижимая рукой голову Говард ближе и чувствуя, как всхлипы становятся громче. — Завтра уже обсудим твою и Тима подготовку к худшему, но сегодня пообещай мне, что выживешь. Плевать на всех, поклянись, что во всем этом дерьме выживешь ты. Сердце глухо отбивало ритм, грея где-то в глубине надежду на понимание. Винчестер тяжело сглотнул ком вины и крепче прижал к себе рыдающую девчонку. — Эдди, я знаю, что не в праве от тебя что-то требовать, но считай это моим последним приказом. Мне плевать, покалечишь ли ты кого-то или убьешь, но не смей умирать сама. Беги при любой возможности. Беги и не оглядывайся, поняла? Говард всхлипнула ещё громче, цепкой хваткой впиваясь руками в спину охотника. Она обнимала его, будто спасательную соломинку, ногтями царапая чужую кожу. Просьбы Винчестера обламывались где-то на задворках спокойного сознания, давая подростку понемногу утопать и захлебываться в собственной слабости. — Эдди, ты слышишь меня? — Да, — просипела Говард и снова уткнулась в плечо охотника. — Ты выполнишь мою просьбу? Она судорожно и дёргано закивала, дрожащими губами повторяя «да». Ноги совсем не держали, и Эдди продолжала рыдать, повиснув на Дине, крепко держащим её прижатой к себе. Он не давал ей упасть на землю, молча принимая все слезы и вой. Солнце давно ушло за горизонт, погружая свалку машин во мрак, освещаемый лишь парой жалких желтых фонарей, периодически мигающих то ли от старости, то ли от дешевых лампочек. Вдалеке слышался шорох ливня, делая ветер тяжелее для дыхания. Дин в последний раз сжал руки на теле Эдди и слегка отодвинул её, заглядывая в заплаканное лицо. Говард не посмела поднять опухших глаз и уставилась на свои кеды. Тяжелый вздох вырвался из легких сам, и Винчестер нагнулся, чтобы быть ближе к подростку. — Ты наверняка голодна, да? — Эдди медленно кивнула и посмотрела на Дина. — Поедим бургеров? — Сейчас? — Прямо сейчас поедем в бургерную, возьмем по сочному двойному чизбургеру с беконом и большой содовой, а потом я разрешу посидеть на капоте машины и послушать любую песню, которую только захочешь. Идет? Говард резкими движениями вытерла слезы с лица, и всхлипнула, согласно кивая. — Поехали, — слабо улыбнулся Дин, мягко сжимая плечи Эдди и поворачиваясь вместе с ней в сторону машины.