Мигрень

— Ты особенный мальчик, Гарри. Ты волшебник.       Именно это сказал мне странный мужчина на улице.       Мне было шесть и у меня случился первый магический выброс — Дадли застал меня за тем, как я пытался незаметно стащить из мусорного пакета его старую игрушку — дракона. Ещё полгода назад он был новенький, лежал в коробке и блестел свежей чёрно-лиловой краской. В него вставлялась батарейка и его глаза светились ярким зелёным светом. Сейчас у него не было одного крыла, а хвост держался на изоленте, глаза потухли навсегда, когда Дадли искупал его в городском фонтане.       Дядя Вернон не любил эту игрушку. Это ведь было выдуманное животное, не настоящее. Дурсли не любили ничего не настоящего. И Дадли быстро разлюбил необычную зверюшку — её переезжал его игрушечный поезд, его расстреливали оловянные солдатики, его на целый день закопал на грядке с ноготками игрушечный экскаватор.       Я следил за беднягой, которому даже не дали имени. Я бы мог полюбить его. Я не сказал дяде, что, если они отдадут мне эту игрушку, я не буду просить ничего больше. Было бы гораздо хуже. Но я не смог сдержаться, когда увидел перемотанный изолентой хвост, торчащий из мусорного ведра.       Дадли отобрал игрушку, сильно толкнул меня, стал что-то кричать.       Я разозлился. Да так сильно, как никогда до этого.       Голова взорвалась болью, перед глазами всё расплылось, а Дадли закричал по-новому — от боли. Проморгавшись, я увидел, как дракон сомкнул свои маленькие челюсти на пальце Дадли. До крови.       Я просидел в чулане без еды и воды остаток дня и всю ночь. Утром меня выпустили, накормили скудным завтраком и отправили полоть грядки. Я не возражал.       В тот день солнце палило особенно жарко. Я взмок, но боялся пройти в дом и попросить воды. На меня упала чья-то тень. Я поднял больную голову и увидел мужчину — тогда он мне казался совсем взрослым, лишь позже я узнал, что он может выглядеть иначе.       Он сказал эти слова. Я не знал, откуда он знает моё имя. Его глаза были вишнёвого цвета, но лицо оказалось вполне приятным. Не таким, с каким на меня смотрели соседи и родственники четы Дурслей.       Мы молча смотрели друг на друга. Незнакомец не уходил, а я не привык ни с кем разговаривать. — Чего ты застыл? Работы невпроворот! — завопила с окна тётушка. Я обернулся к ней и кивнул. А когда повернулся обратно, незнакомца не было.       А вечером в моём чулане под лестницей меня ждал он — мой дракон. Его хвост по-прежнему держался на изоленте, а одного крыла не доставало. Глаза его не светились. Но теперь он был моим. ***       Со мной стали происходить странные вещи — я мог оказаться в неожиданном месте или мои волосы за ночь отрастали после тётушкиной стрижки. Я мог оторваться от преследования Дадли, а однажды гадкая соседская собака захлебнулась своим лаем и больше не произнесла ни звука.       Я ещё несколько раз видел того загадочного мужчину возле дома, но он больше не говорил со мной.       Моё зрение и так было не в порядке, я понимал это, но после начала очередного учебного года я перестал хоть что-то видеть на школьной доске, а в учебник практически утыкался носом. Вместе с этим часто стала болеть голова. Мистер Уилсон пожаловался на мою успеваемость тётушке, и меня теперь периодически пороли за плохие оценки. Неожиданным спасением стала мисс Дэвенпорт, пришедшая на замену заболевшему мистеру Уилсону. Она наблюдала за мной несколько уроков, а затем отвела к школьной медсестре. Там она выяснила, что я банально ничего не вижу, и написала Дурслям о том, что мне срочно требуются очки.       А через три дня даже навестила их, так как я всё ещё утыкался носом в учебники и с трудом мог пройти между парт. — Вы обязаны заботиться о ребёнке, над которым взяли опеку, — строго заявила она тёте Петунии. — Возможно, социальная служба объяснит вам это доходчивее.       Тётушка краснела и бледнела — я тогда не знал, что один хитрый волшебник рассказал, что бывает с родственниками, сдавшими нежеланных племянников в детдом.       И уже на следующий день я стал обладателем круглых уродливых очков с большими диоптриями. Впрочем, у меня была уродливая старая одежда, так что очки просто дополнили мой образ оборванца. Я не печалился, я не смотрел в зеркало. *** — Ты не против, если я провожу тебя до дома? — спросил однажды тот странный мужчина с вишнёвыми глазами, когда я возвращался со школы.       Я покачал головой. — Мне говорили, что я не должен доверять незнакомцам. — Хорошо. Меня зовут Том. И я тоже волшебник, — заявил он.       Я пожал плечами.       Он рассмеялся. — Я ничего тебе не сделаю, Гарри. Я хочу тебя научить волшебству. — Сначала докажите.       Он сделал шаг в сторону и прошёл сквозь дерево. — Вы — призрак, — сказал я удивлённо, — а не волшебник.       Он закатил глаза. — Ну ладно, — напряжённо протянул он. — Смотри туда.       Он направил руку на крышку люка на дороге. Она задрожала, а затем взлетела вверх, направляемая сильным потоком воды.       Я опешил и смотрел на это во все глаза, пока на меня не накатила странная слабость, а затем и головная боль. — Чёрт, — выругался Том. — Тебе нужно скорее домой. У тебя дома есть шоколад?       Теперь смеялся я. — Не знаю. В жизни его не пробовал.       Кое-как добравшись до дома, я рухнул на матрас в своём чулане и проспал до вечера, а потом получил порцию упрёков в своей лени. С тех пор Том постоянно провожал меня домой и рассказывал невероятные истории про волшебников. Долгое общение с ним непременно вызывало головную боль, но я молчал, не желая прерывать эту связь с призраком, ведь он был единственным, кто нормально разговаривал со мной. ***              Через полгода, в феврале 1987-го, он заметил моё напряжённое лицо. — Я неприятен тебе, Гарри? — спросил как-то Том.       Я сжал зубы. Голова гудела, а что-то говорить ему не было желания. — Может, мой внешний вид тебя смущает?       Он передёрнул плечами и резко помолодел. Теперь ему на вид было лет семнадцать.       Я покачнулся и огляделся в поисках лавочки, чтобы присесть ненадолго и переждать приступ тошноты. — Уходи, Том, — процедил я. — Мне плохо рядом с тобой.       Он смотрел пристально ещё некоторое время, а затем растаял в воздухе, будто и не было. Мне тут же полегчало.       Целый месяц я вновь был один, а затем он появился снова, но приходил ненадолго. — Я хотел бы учить тебя магии, Гарри, но твоя головная боль будет проблемой. — Не учи, — буркнул я, поднимая воротник. Рядом были другие люди, которые не видели Тома, а если бы я разговаривал сам с собой, меня бы сочли ненормальным. И об этом обязательно узнают Дурсли. А они не любят всё ненормальное.       Том вернулся ещё через неделю и всю дорогу до дома заставлял меня повторять какую-то фразу на латыни, от которой головная боль не утихала, но становилась терпимой. — Повторяй это всегда, когда необходимо, — серьёзно сказал Том. — С завтрашнего дня начнём уроки.       Призрак не обманул — он приходил каждый день, провожал меня до дома или был рядом, пока я копался в саду, чистил снег, готовил еду или мыл посуду.       Он не хотел быть моим другом — я видел, какими бывают друзья. Они не насмехаются, не называют домашним эльфом, не понукают и не бьют словами больнее ремня дяди Вернона. Но он меня не боялся. А больше никого не было.

***

      Двадцать третьего июня 1991-го года я заговорил с удавом в зоопарке и случайно выпустил его. И совсем уж не по моей воле в террариуме оказался Дадли. Том стоял рядом и смеялся над толстяком кузеном, а я готовился к новой порции ремня и лечебному голоданию на неделю.       Появившись в моём чулане, Том заговорил со мной очень серьёзно. — Ты знал, что умеешь разговаривать со змеями? — Нет, откуда? — Это не простой дар. Не говори о нём никому. Пусть это будет наш маленький секрет. — По сравнению с тобой он действительно маленький. Иди отсюда, мне тесно. — Тебе тесно, потому что ты живёшь в чулане. Даже у меня была комната в приюте, а не кладовка. — Вот и иди туда, — буркнул я и улёгся, бормоча про себя давно заученную фразу, что отгоняла головную боль.       Двадцать пятого июля мне пришло письмо из Хогвартса. Разбирая почту, я сразу заметил особенный конверт и спрятал его под безразмерной одеждой. Вечером я показал его Тому. — Поздравляю, ты зачислен, — усмехнулся Том. — После дня рождения кто-нибудь из преподавателей придёт за тобой и поможет попасть в Косой переулок. — Это место, где живут волшебники? — воодушевился я. — И мне больше не надо будет возвращаться к Дурслям? — Нет. Ты просто купишь там учебники, а в школу поедешь первого сентября, как все. — Бессмысленно. У меня нет денег. Но я с радостью посмотрю на Косой переулок.       Том покачал головой. — Я только надеюсь, что к тебе придёт не тот человек, что приходил ко мне. Мы… сразу друг другу не понравились. ***       И Хагрид не обманул ожидания Тома. При виде полувеликана моё личное приведение витиевато выругалось и присвистнуло. — Мельчает магическая школа!       Я нахмурился — как школа может мельчать, если ко мне пришёл такой огромный волшебник? — Надеюсь, эта безмозглая орясина не преподаватель, — хмыкнул Том.       И вот я попал в Косой переулок и увидел всё то, о чём мне рассказывал Том.       А в банке я узнал, что родители не оставили меня нищим и я мог купить в волшебном квартале всё необходимое. О необходимом мне поведал Том, потому как Хагрид вообще по жизни не заморачивался. — Отдай мне ключ, Хагрид, — попросил я, когда гоблин закрыл хранилище. — Эм. Ну… зачем он тебе? Я его верну Дамблдору, он твой опекун… а ты потеряешь ещё… — замялся великан.       Том подзуживал, заставляя меня настаивать. — Хагрид, чей это сейф? — Поттеров. — А я кто?       Хагрид нахмурился. Я протянул руку. — Отдай мой ключ. Если профессор Дамблдор спросит, я сам отдам его. — Твои родители доверяли Дамблдору, Гарри. — Их. Здесь. Нет.       Я держался из последних сил. Голова раскалывалась, Том что-то бормотал, Хагрид тянул время. Наконец, я получил свой ключ и сжал в руке. — Уйди, Том, — чуть слышно буркнул я. Призрак исчез, а мне сразу стало легче.       Оставшись один среди лавок и магазинчиков, я приобрёл учебники и материалы по списку, наведался в магазин одежды и заказал комплект школьной формы. Вновь объявившийся Том попросил не мелочиться и купить нормальную одежду.       А потом я встретил блондинистого мальчишку с высоко задранным носом. — Кажется, я знаю его, — пробормотал Том. — Он удивительно похож на моего давнего друга… — Драко! Поторопись! — сказал мужской голос в стороне двери, и мальчик, бросив мне «до встречи в школе», поспешил на выход.       Покупкой волшебной палочки Том остался очень доволен. — У меня была такая же, — сказал он. — Очень удобная. *** — Просто разогнаться и въехать в стену? — уточнил я, стоя перед кирпичной аркой. Дядя Вернон лишь слегка притормозил, чтобы выкинуть меня с вещами у вокзала Кингс Кросс. — Именно, — кивнул Том. — Ладно. Если что — научишь меня лечить переломы. — Давай скорее, — поторопил Том. — Сюда идут какие-то цыгане.       Я обернулся и осмотрел колоритную рыжую толпу. Я не очень хорошо представлял себе цыган, но эти люди и впрямь были какими-то неадекватными. И слишком громкими. *** — Ух ты! А ты можешь показать ну это... шрам? — просил меня в купе рыжий мальчишка из цыганской семьи. Я покачал головой. Я не ярмарочная коза, чтобы меня вертеть со всех сторон. Рыжий надувается, как обиженная жаба. За окном открывается живописный вид. *** — Я прочла историю магии и историю Хогвартса! И сама могу придумать заклинание! Хочешь починю твои очки? — тараторит лохматая девочка, ворвавшаяся в купе. — Пожалуйста, не тыкай мне палочкой в лицо, и мои очки не сломаны, — отвечаю я ей. *** — Я Драко Малфой, — гнусаво произносит блондинистый мальчик и протягивает мне ладонь. — Гарри Поттер. Крайне невежливо с вашей стороны, мистер Малфой, начинать знакомство с оскорбления всех присутствующих.       Я не пожимаю ему руку, но киваю в ответ, как бы обещая продолжить этот разговор позже. Том подсказывает мне, что делать, но я уже и так понял, что вновь нахожусь во враждебной обстановке. ***       На распределении Том долго осматривает преподавателей и директора школы. Я тоже обескуражен разношёрстной толпой. — Можешь выбирать факультет методом считалочки, Гарри, — наконец сказал он, — ты проиграешь в любом случае. — На каком учился ты? — прошептал я. — На Слизерине. — А мои родители на Гриффиндоре. И вы все сейчас мертвы. — Я бы не был столь категоричен, — хитро ухмыляется Том. — Гарри Поттер! — вызывает меня престарелая ведьма в остроконечной шляпе. — … Гриффиндор! *** — Гарри Поттер, наша новая знаменитость… что будет, если я смешаю корень златоцветника и настойку полыни? — Невосполнимая утрата компонентов, — подсказывает мне Том. Я повторяю. Профессор долго смотрит на меня, а затем втаптывает меня в грязь, поминая при этом моего отца. ***       Мой первый полет на метле. Ощущение свободы и полной вседозволенности. Вот оно, то, зачем я пришёл в этот мир. Движение воздуха, дрожь древка под пальцами, напряжённые колени и люди на земле, ставшие необычайно мелкими, как и мои проблемы. Даже Том не может подняться за мной сюда, он не любит полеты, он сам сказал.       Мадам Хуч обещает мне снятие каких-то баллов и отработку, Драко Малфой пытается угнаться за мной, но не может. Я поймал напоминалку своего однокурсника Невилла и угодил в факультетскую команду по квиддичу, о котором ни черта не знаю, только то, что это позволит мне проводить больше времени в небе.       Я нашёл в магической газете объявление магазина по продаже спортивных мётел, списался с ними по совиной почте и через две недели стал обладателем новой прекрасной метлы, стоившей целое состояние по словам рыжего мальчишки, прилипшего ко мне как банный лист. Драко Малфой позеленел от зависти, но всё же подошёл ко мне в коридоре и одобрил покупку. Я вежливо поблагодарил его и предложил после занятий полетать вместе. Блондин одарил меня странным взглядом, но согласился. Он вообще стал вести себя подчёркнуто вежливо со мной, хотя не жалел гадостей и оскорблений для других учеников.

31 октября 1991 года.

      Какого чёрта я вообще оказался в этом коридоре? И откуда взялся в замке чёртов тролль? Забежав в первую попавшуюся дверь, я огляделся — это был туалет, судя по всему, заброшенный.       Из кабинки с перекошенной дверью раздался недовольный девчачий вопль. — Эй! Это женский туалет! Тебе здесь не место! — из-за двери выглядывало заплаканное лицо гриффиндорской всезнайки. — Ради всего святого, заткнись! — прошипел я, подбегая к девочке.       Я схватил её, запихнул в кабинку и зажал ей рот рукой. Она продолжила мычать, а затем больно укусила меня за палец. — Заткнись, там… — я не успел договорить, когда двери распахнулись и помещение наполнилось смрадом. Тролль ступал тяжело, волоча за собой огромную дубину. Он шумно принюхался, а затем снёс пару кабинок перед нашей.       Девочка завизжала и бросилась бежать. Я чертыхнулся, схватил её за руку и потащил за собой. Каким-то чудом нам удалось проскользнуть мимо тролля и выбежать в коридор. Я тянул её дальше, не замечая, что стискиваю её руку до синяков.       За поворотом (за спиной уже слышался недовольный рёв чудовища) я со всей дури впечатался во что-то чёрное и относительно твёрдое. Приземлившись на задницу, я задрал голову и увидел недовольное лицо профессора зельеварения. — Там пиздец! — емко сказал я, вскочил на ноги и поспешил дальше, по-прежнему таща на буксире ревущую девчонку.       Через двадцать шагов нас поймала декан МакГонагалл и попыталась выяснить, что случилось.       Я не мог найти приличных слов, а Гермиона беспрестанно ревела. Нас тут же отправили в больничное крыло.       Директор снизошёл до личной беседы и долго вещал о моей храбрости и самоотверженной помощи подруге. Мы с «подругой» переглянулись — за два месяца мы сказали друг другу от силы десяток слов. — Профессор, — обратился я к директору, — откуда взялся тролль и как он оказался на третьем этаже?       Дамблдор что-то говорил, но я так и не услышал ответ.       Нас оставили на ночь в лазарете, где мы болтали с этой лохматой девочкой и делились предположениями, одно другого безумнее. А заодно придумали с десяток способов, как спастись от тролля в Хогвартсе. Одним из них было ходить повсюду с профессором Снейпом под руку, тогда не только тролль, а даже пакостный школьный полтергейст будет обходить нас десятой дорогой.       С тех пор мы действительно подружились. Я даже убедил Малфоя не слишком зубоскалить по поводу происхождения Гермионы, когда мы все трое оказывались в библиотеке за одним столом.

Рождество, 1991 год.

      После праздничного ужина, который проходил за одним общим столом для оставшихся в школе учеников и преподавателей, я получил свои первые настоящие подарки.       Некто неизвестный вернул мне мантию моего отца, оказавшуюся мантией-невидимкой. В почерке и во всём поступке анонима прослеживалась рука директора. Зачем мне нужна была подобная мантия? Гулять ночью по школе и попадаться в руки преподавателям?       От Гермионы мне досталась толстенная книга по истории магии. Старая и потрёпанная, но куда более ценная, чем тот учебник, что нас заставили купить летом.       От Драко я получил серебряное кольцо — моё первое украшение. Я и знать не знал, что мне положены подарки, думал, что это ритуал магглов. Я даже почувствовал неловкость, что ничего не могу предложить взамен. Но рядом был Том, а он выучил меня наизусть. — Тебе совестно и ты хочешь чем-то отплатить? — ухмыльнулся он.       Я кивнул. Я привык не разговаривать с ним, хотя сейчас в спальне кроме меня никого не было. Со всего факультета осталось всего трое учеников. — Ты никогда не должен чувствовать стыд, если кто-то проявляет к тебе внимание или дарит подарки, Гарри, — серьёзно заявил он. — Если они поступили так и ждут от тебя ответа, то они тебя недостойны. Прими дары, покажи им, как ты доволен и на этом успокойся. — А если я тоже хотел бы что-то подарить? — Что ж, твоё право, Малфои могут стать верными союзниками. — Я имел в виду им обоим. — Грязнокровке? Зачем?       Я вздохнул. Том ненавидел магглов и магглорождённых не считал за разумных существ. — Тебе не понять, Том. У тебя вообще были друзья? — Была пара достойных волшебников, кого бы я назвал близкими приятелями. — И что ты им подарил? — Своё покровительство. — Думаешь, моим приятелям придется по душе покровительство бедного сироты? — с сомнением спросил я. — Мои были в восторге от этого.       Я и раньше слышал от Тома о приюте, в котором он вырос, но теперь убедился в том, насколько наши судьбы повторяются.       Я потратил остаток каникул на подарок Гермионы — я прочёл её книгу. Девочка была в восторге и часто обсуждала со мной интересные моменты. Я видел, что моё внимание оказалось ей куда дороже любых безделушек. Она была по-своему одинока в магическом мире.       Для Драко я готовил нечто более особенное. Он как раз принимал вещественные доказательства моего расположения. В течение двух месяцев я приставал к МакГонагалл и Флитвику с сотнями вопросов и уточнений, даже набрался смелости, чтобы попросить у Снейпа нужное зелье или его рецепт, но сделал это. Мой старый друг, игрушечный дракон, вновь обрёл второе крыло и светящимися зелёными глазами. Теперь он был гибким и мог двигаться почти как живой. Он всё ещё оставался игрушкой, но обзавёлся блестящей чешуей с лиловым отливом. Его хвост был восстановлен и извивался подобно змеиному. Я не смог добиться того, чтобы дракон летал, но он вполне неплохо планировал на своих перепончатых крыльях и ловко взбирался на плечо по одежде, цепляясь острыми коготками. Из его пасти иногда виднелся дымок, но не было огня. — Чудесный артефакт, Гарри, — похвалил меня Том. — А какими свойствами он обладает?       Я задумался. — Он хороший друг. Не обижает. Не бросает. Не кусает. — Это всё? — Иногда этого больше, чем достаточно, Том.       Я подарил его Драко после ужина, попросив пройти со мной в библиотеку. — Что это такое, Поттер? — Малфой с сомнением смотрел на вялую игрушку. — Дай руку.       Он осторожно протянул мне ладонь, я поднес её к мордочке дракона, и тот ловко цапнул блондина за палец. — Эй!       Дракон заметно ожил. Его глаза загорелись, он пыхнул дымком и уставился зелёными глазами на Драко. — Это мой подарок. Он будет тебе другом. Не бойся, больше он кусаться не станет, твоя кровь — активатор. Мне подсказали так сделать, чтобы он всегда мог узнать тебя. — Это Грейнджер сказала? — Нет. Профессор Флитвик, — соврал я. На самом деле это присоветовал Том.       Драко неверяще поглядел на меня, затем протянул к игрушке руку и дракон резво забрался к нему на плечо. Мальчик поёжился. — Спасибо, Поттер, — кивнул он. — Пожалуйста, Малфой, — я кивнул в ответ. — Это ведь всего лишь безделушка, да? — уточнил он. — Конечно. — Я назову его Бракс.

***

— Зачем ты донёс о нас Филчу? — шипел я на Драко, топая по Запретному Лесу в компании приятеля и трусливого волкодава. — Я думал, он вас припугнёт и заставит мыть коридоры! — так же тихо отозвался слизеринец. — Мы просто отправили настоящего живого дракона подальше от школы! Я уже напоролся здесь на тролля, не хватало мне ещё настоящей огнедышащей гадины! — У Хагрида был настоящий дракон? Мерлин! Это же огромная кровожадная тварь! — Ну, пока что это была маленькая кровожадная тварь. Но нам удалось от неё избавиться. Правда с помощью Уизли. Его старший брат работает в драконьем заповеднике. — Почему ты мне не сказал?! — А как? Ты либо был со своими громилами, либо цапался с Уизли!       Малфой покачал головой. — Я был не прав, признаю. Но отец обязательно узнает, что нас отправили ночью в Запретный Лес. Здесь водятся оборотни, между прочим! — И ещё какая-то тварь, которая жрёт единорогов, — тихо сказал я, останавливаясь. — Что? — просипел Малфой.       Я указал рукой вперёд, где из-за деревьев виднелся труп мифической лошадки, а к её шее, словно вампир, присосалась человеческая фигура в чёрном балахоне. Хагридов Клык жалобно заскулил. — И что теперь делать? — на грани слышимости спросил Драко.       Да что б я знал! — Действительно, что? — спросил за моей спиной Том.       От испуга я резко шагнул в сторону и под ботинком громко хрустнула ветка.       Человек оторвался от своей жуткой трапезы и обернулся на звук.       Мне резко поплохело. Головная боль накатила девятым валом, отчего я упал на колени и обхватил руками череп. — Эй, Гарри? — пискнул Драко.       Фигура в чёрном поднялась и сделала шаг в нашу сторону, но тут же послышался треск веток и на поляну выскочили двое кентавров.       Они прогнали тварь и что-то говорили дрожащему, как лист на ветру, Малфою, пока я выблёвывал свой ужин. Волкодава и след простыл.       До выхода из леса я добирался перекинутым через спину кентавра, словно мешок с дерьмом. ***       Рыжий Уизли не давал нам с Гермионой прохода. Его даже не останавливали обидные реплики Малфоя. В конце концов он уговорил нас сходить в запретную часть замка и посмотреть, что там скрывается от не в меру любопытных первокурсников…       Через час я, проклиная всё на свете, стоял у огромного зеркала и с ужасом смотрел, как профессор Квиррел разматывает свой тюрбан. — Ну вот мы и встретились, Гарри Поттер, — сказала мне жуткая морда с затылка преподавателя ЗОТС.       Я шептал свою мантру от головной боли и старался не терять сознания. Шрам на лбу горел так, будто мне его подновляли ржавым скальпелем и я нисколько не удивился крови, текущей по лицу. — Так вот оно что… — проговорил где-то за ухом Том.       Я впервые в жизни захотел очутиться в чулане под лестницей и быть обычным магглом. Волдеморт шипел, Том ругался, а я смотрел в своё отражение в странном зеркале, которое подмигнуло мне и положило драгоценный булыжник в карман. От боли кровь потекла из носа. В следующий момент Квиррел вцепился в моё горло ледяными пальцами и сдавил. Я ухватился за его лицо, желая выцарапать ему глаза перед смертью.       Пришёл в себя уже в больничном крыле. Вокруг никого не было. Из воздуха возник Том, садящийся на стоявший рядом стул. — Иди… в задницу, — прохрипел я. — Ты и твой… волшебный мир. — Он пока ещё не мой, — спокойно ответил Том. — Но будет.

***

— Что ты такое? — возмутился я стрёмному лопоухому существу в моей комнате. Да, Дурсли выделили мне комнату. Размером с мой старый чулан. — Я Добби, сэр Гарри Поттер. Вам грозит большая опасность! Вам нельзя возвращаться в Хогвартс! Хозяева Добби плохие, они замыслили навредить мистеру Гарри Поттеру! — Ну и ладно, — сказал я. — Значит, не поеду. — Гарри Поттер обещает? — Обещать не могу, но действительно не горю желанием. Однако, не думаю, что меня оставят в покое, хочешь ты того, Добби, или нет. Вот прямо сейчас ты делаешь только хуже.       Существо выпучило на меня свои огромные глазищи, а затем попыталось самоубиться об стену.       Я схватил с сундука куртку и выбежал из комнаты. В три прыжка преодолел лестницу, а затем на полной скорости покинул дом Дурслей, пока они не привели ко мне экзорциста.       Хитрость сработала — существо догнало меня только в парке, где в этом часу уже никого не было. — Но сэру Гарри Поттеру нельзя в Хогвартс! — Скажи это Дамблдору. Он что-то говорил о моей избранности и долге! — Добби не может пойти к мистеру Дамблдору! — Тогда иди на хрен, Добби! — разозлился я.       Голова разболелась, а ладони задрожали. Я устало сел на газон. Трава была мокрой от недавнего дождя, и к неприятным ощущениям в голове добавились неприятные ощущения на заднице. — Гарри Поттеру плохо? — участливо спросил Добби. — Гарри Поттеру нужно обезболивающее. Есть таблетки?       Мне казалось, я поломал этого чудика. Невольное веселье ослабило приступ. — Кто твои хозяева, Добби? — Малфои, сэр.       Я немного удивился. — Драко Малфой мой хороший приятель. Думаю, что он не навредит мне. — Но это не юный мистер Малфой, — выпалило существо и тут же умолкло. Затем отошло к ближайшему дереву и приложилось к нему лопоухой головой. — Вот и хорошо. Передай Драко Малфою, что я надеюсь на его помощь. Думаю, он выслушает тебя и даст ответ.       Чудик просветлел лицом и исчез с громким хлопком.       А я лег на спину на мокрую траву и прижал ладонь к пылающему лбу. Я надеялся, что лето у родственников пройдёт не так болезненно, как предыдущие девять месяцев в школе. "Пора заканчивать с наивностью, Гарри". Насмешливый голос Тома словно звучал в моей голове.       Он не показывался мне с того самого дня в больничном крыле.