Моя боль

Ваш голос для меня — путеводная звезда, которая ведёт вперёд. Он холоден и для чужого — бесстрастен, и лишь я знаю сколько у него граней. Сколько тонов и полутонов. Я уверен, что важен для вас. Что ваш взгляд, цвета эбенового дерева, вскользь проходящийся по мне, — высшая награда от вас — тихий, но такой тёпло-окрашенный, в моём случае не ледяной голос — ваша похвала и ваша улыбка одними глазами. Я бы отдал всё, чтобы Вы позволили мне следовать за вами и впредь. Но отныне это невозможно. Ведь Вы узнали. Узнали ту тайну, которую я так бережно хранил и оберегал от всего мира: я влюблён в вас, Саске-сенсей. Что мне делать? Как быть? Что Вы скажите сейчас? Как же я боюсь, что вы развернётесь и уйдёте от меня. Оставите одного с этим огромным количеством страшных мыслей в моей голове. Опережая свои мысли я порываюсь вперёд, к вам. Хватаю за ваш плащ и смотрю с паникой в глазах. — Умоляю, не бросайте… — произнести что-то более осмысленное мне не хватает сил. Но Вы хотя бы не выдираете свой плащ из моих ослабевших пальцев. Молчите. Смотрите на мои страдания, метания. Разгрызаю губы изнутри, хмурю брови, но заставляю себя поднять взгляд и посмотреть в ваши прекрасные тёмно-эбеновые глаза. И какого же моё счастье: я не вижу в ваших глазах презрения, ни капли ненависти. Вы смотрите на меня как прежде: чуть с издёвкой, но сейчас я вижу снисхождение. Вам… вам жаль меня? Не верю! Не хочу знать. Это так унизительно, то, как глупо я признался вам. Как упал на колени, а теперь стою и не смею пошевелиться, ожидая, и так сильно боясь ваших слов — своего приговора. Чего я жду? Я и так прекрасно знаю, что вы скажите: «Боруто, это невозможная глупость. Ты — ниндзя, будь сильнее, убей свои чувства в себе. Я не тот, кому ты должен говорить о таком». Знаю, что услышу эти слова. И пытаюсь быть к этому готовым, но это невозможно, ведь лишь мысль об этом уничтожает во мне всё: разрушает саму суть меня и я начинаю чувствовать в себе чужую волю, чужое присутствие. Мне страшно. Я боюсь, что он сможет захватить моё тело. Да-а. Я трус, я всё ещё испытываю этот страх, несмотря на таблетки, которые подавляют меня и его. — Боруто, — Вы всё-таки начинаете говорить. И я замираю в ужасе, ожидая ваши дальнейшие слова, — ты же понимаешь… Говорите медленно, подбирая слова, чтобы…чтобы, что? Вы считаете меня несмышлёным глупцом, который только и может, что выполнять приказы? И то, на это не способен: слишком сам себе на уме? — Не стоит, — перебиваю, просто не в силах услышать от вас эти слова. Вы молчите, не продолжаете. Я опускаю голову, силясь осознать, что мой худший кошмар сбылся, что вы отказались от меня. Рука слабеет, и выпускает ваш плащ, пропустив ткань сквозь пальцы, те сжались, но поздно — ухватили лишь воздух. Мне панически хочется кричать. Хочется взорваться: я чувствую, как чакра внутри перестаёт циркулировать правильно, будто все её точки пережаты, и каждая хочет разорваться. Падаю руками на землю. Пред глазами ничего не вижу. Вокруг ничего не слышу. Но во мне продолжает бешено стучать сердце, напоминая, что я всё ещё жив. Всё ещё способен бороться. Точно! Бороться. Я же… я же… Нет. Вы не трофей, и, я знаю, Вы не позволите мне сражаться за вас. Вы скорее убьёте меня, чем позволите опутаться страхом, болью и самому сгинуть в безумие ради вас. Но Вы не учитываете, что для меня безумие — это без вас. Осознание этой просто вещи придаёт мне сил, и я, сглотнув, смею заглянуть Вам в глаза и, набравшись смелости, вновь говорю: — Саске-сан, я понимаю, что сейчас я всего лишь мальчишка, и ничего не смогу Вам предложить, кроме проблем, — замираю, втягиваю воздух и решаюсь закончить, не видя от Вас протеста, — но я обещаю Вам: я стану тем, кто сможет. И вдохновлённый своей же речью и Вашим молчанием — Вы не сказали ни слова против! — набираю в грудь спасительный кислород, ведь в ожидании вашего ответа я забыл дышать, но его так и не последовало, что не может ни радовать, что не может ни обижать. Кивнув своим мыслям, я отхожу обратно на середину поляны, и собираюсь вновь приняться за тренировки, которые я варварским методом прервал. Прикрыв глаза, концентрируясь на своей чакре и взаимодействии с ней, я не вижу, но чувствую Ваш взгляд. И он сбивает меня, я оборачиваюсь, желая возмутиться, что Вы мешаете мне, но замираю: Вы не сводите глаз, смотрите долго и пристально, будто раздумываете и взвешиваете. Чувствую себя кроликом под взглядом змеи. Вы видите, как я смотрю на вас, и эта молчаливая дуэль съедает все мои силы. Я сдаюсь и отвожу взгляд. Вздрагиваю: мне показалось? Вы обречённо вздохнули? Я вновь возвращаюсь к вашему лицу, силясь понять: что же вы так упорно взвешиваете? Но, по всей видимости, Вы избираете молчать, не сказать мне, ведь Вы отворачиваетесь и отходите к поваленному бревну на краю поляны. И больше на меня не смотрите. Мне кажется, что время замерло, и отмирает лишь в тот момент, когда я начинаю осознавать, что делаю: оказавшись упёршимся коленями в землю, опустившись на пятки меж ваших разведённых ног и поддавшись вперёд, закрыв глаза, с безумным страхом обхватываю Ваш пояс, обнимая. Ожидаю пощечины, боли, всплеска гнева или удара затылком о землю, но минута, две, а Вы молчите. И я, боязливо приоткрыв веки, чуть отстранив своё лицо, смотрю вам в глаза, и в неверии сжимаюсь. Ваших губ касается еле заметная улыбка? Я не сплю? Мне это не мерещится? Заметив мою заминку, Вы опускаете руку мне на голову и ведёте ею по волосам. Я сглатываю, Вы… Вы не будете меня гнать? Произнести это в слух не имею сил. Безумно боюсь уничтожить момент. Вдруг это ваша минутная «слабость», и стоит мне обратить ваше внимание, как вы тут же закроетесь от меня? Пока Вы позволяете мне сидеть обнимая Вас, я упорно продолжаю это делать, даже когда у меня затекает всё тело, я игнорирую его. Пытаюсь понять, что же Вы молчите, почему не ругаете, не отталкиваете, но больше всего моё сознание захватывает обезумевшей мыслью, что именно я Вам не дал сказать? Тело просто каменное, не контролирую его и моя рука дёргается от нервной судороги. И я проклинаю свою слабую выдержку. — Достаточно, Боруто. Перерыв окончен, возвращайся к тренировке. Ваш голос разрезает воздух вокруг, даже несмотря на то, что он не громок и не имеет стали. Мне, как маленькому, безумно хочется реветь от обиды и закончившимся моменте. Неуклюже встаю на затёкшие ноги, разминаю руки и шею, со вздохом отхожу. Надеюсь, когда-нибудь Вы расскажите мне о положительном ответе. А пока: спасибо Вам, и за этот маленький рай.