Ecstasy

      Сердце замирает. Твои иглы на секунду развевает образовавшийся ветер, а спина ощутила холодок. Ноги запутались в стропах, заставляя тебя, в воздухе развести ноги в шпагате. Тебе нравится как множества голосов издали вздох, следя за твоими выходками. Тебе нравится, что знакомые дикие огоньки глаз пожирают тебя, не сколько от твоей красоты, сколько от того как ты заставляешь его волноваться. Возможно, на его мордочке ты увидишь привычную эмоцию, но ты прекрасно знаешь, что он волновался за тебя. И это доставляет тебе дикое удовольствие. А еще тебе нравится, определенно нравится, что он запирает вас обоих в гримерке после выступления.              Твое сердце все еще быстро бьется, потому что только любовь и твое любимое дело еще хоть как-то держит в тебе жизнь. Поэтому ты предпочитаешь иногда даже совмещать это. Теперь это твой фетиш. Поэтому розовый язык скользит по губам, пока ты вспоминаешь как он любит прерывать твою затянувшуюся в одиночестве тренировку.              Адреналин, растекающийся в крови… Все твое тело, висящее в опасном полуметре от пола, содрогается от тяжелого дыхания. Для тебя это момент, когда ты наконец-то чувствуешь себя живым. А для зрителей это приятная глазу картина. Особенно, когда ты легко отталкиваешься носком ноги от пола, раскачивая себя, и возвращаешься к идеальному шпагату, перемещая центр тяжести так, чтобы едва касаться макушкой пола. Ты закусываешь губу, слыша довольные крики зрителей. Твой партнер определенно начинал уже ревновать тебя ко всем и каждому. И ты уже чувствовал эти коготки на своей шее.              Твое тело не было идеалом, но оно нравилось многим. Нетипично широкие для парня бедра, заставляли некоторых задаваться вопросом, но ты объяснял это все тем, что у тебя просто уникальная фигура. Хах. Кажется, это потому что твой партнер запрещал тебе говорить посторонним о своем секрете. Хотя, зачем кому-то знать о том, что нижняя половина твоего тела едва ли не полностью женская? И ты согласился с этой мыслью, естественно снаружи не принимая, что тебе очень нравится как порой возлюбленный позволяет себе тобой командовать. Как бы ты не противился, ты был готов выполнить едва ли не любую его команду.              Ты сводишь ноги вместе и отпускаешь стропы, ложась на пол к моменту, когда музыка, наконец, закончилась. Пока ты лежишь, никто не смеет вставать со своих мест, даже переставая на какое-то мгновение жрать то дерьмо в своих стаканах, что продавали в буфете. А когда поднимаешься и низко кланяешься, почти касаясь носом пола, все взрываются восторженными криками, свистят тебе в след и кидают розы, пока ты, не обращая внимания на цветы, почти с презрительным взглядом уходишь за кулисы.              В зеркале твои яркие глаза очерчивают любую фигуру, которая могла бы прятаться в полумраке. Трико, сырое не только от пота, неприятно сжимает твое тело, поэтому ты психуешь, едва не срывая его с себя, и прячешься в мягкую тунику, когда холод обжигает разгоряченное тело. Все твое тело ноет, просит отдыха, но ты сам еще не готов так просто идти домой. Поэтому ты ждешь… Ждешь когда за дверью все стихнет, чтобы понять, что начальство снова оставило тебя одного.              Твое тело мерно покачивается в объятиях строп, пока свет луны вырисовывает прямоугольники на полу. Они описывают странную фигуру, очень медленно, будто нехотя. Время что медленно, ждало кого-то очень важного. Верно, того самого, кто атаковал твои губы в следующую же секунду. Кто так рьяно ухватил твою ноги, почти раздирая нежную кожу коготками.              Тебя ничего не беспокоит. Ни огромные синяки, которые в твоей шерстке очень заметны. Ни укусы на твоей тонкой шее, которую снова придется заматывать шарфом. Ни та боль, к которой ты привык уже через некоторое время. Все что тебя волновало, это то, что в один день все это может закончится. Что ты больше никогда не почувствуешь нежные поцелуи или грубые укусы. Никогда больше не увидишь как язык хищно слизывает кровь с больших клыков. Но ты не хочешь думать об этом.              Твое тело сейчас в руках единственного человека, которому позволено проделывать это с тобой. Содрогается от каждого, даже самого мелкого движения. И связно мыслить ты более не способен на данный момент.