слезь с меня и заплачь о любви это будет контрольный выстрел. и снова атл твердит, что мне нужно найти просто искру, но ничего не горит больше, только шумит в грудной клетке ветер. у меня там пепел. виктория марла власова — пепел
Признаться честно, Гарри не то чтобы недолюбливал Майкла Трэверса, у него даже причин на это не должно было быть. Будущий староста, один из умнейших учеников Хогвартса и гордость Рейвенкло. Именно его любил и всячески, буквально не переставая хвалил брат Корнелиус, ибо: «Знаешь какой Майкл умный? Он даже умнее Боунса!» или же «Майкл победил в дуэли старшекурсника Скотта Маккея. Невероятный парень» и тому подобное. И Гарри поначалу даже считал его отличным парнем, который смог пробудить в его холодном братце такие сильные эмоции и восхищение. Всё было очень даже хорошо, Гарри нравился Майкл, а Майкл улыбался ему в коридорах и даже махал рукой, пока, это не превратилось в банальную ревность к брату, когда каждое произнесенное имя «Майкл» и фамилия «Трэверс» не вызывали в Гарри раздражение, а очередной монолог Корнелиуса: «А ты знаешь какой Майкл…» не сопровождался закатыванием глаз и уходом из комнаты. Сказать заткнись старшему брату Гарри всё же побаивался. Майкл Трэверс не был плохим парнем, а очень даже хорошим. Но Гарри он жуть как бесил. Вообще, кто же такой этот Майкл Трэверс, которого любили практически весь Хогвартс, за исключением всего Слизерина? В более узких кругах, а именно в их Гостиной ему давали очень простое и запоминающееся прозвище. «Бастард». Майкл Трэверс был бастардом, чей отец являлся чистокровным волшебником, а мать презираемой в обществе грязнокровкой. Стоит ли говорить, что после его рождения, вся семья Трэверсов погрязло в позоре, не появляясь на публике несколько лет? Майкл Трэверс сейчас являлся прямым доказательством безответственности Трэверса-старшего, и так называемым «ошибкой молодости». И именно это послужило всеобщей ненависти слизеринцев в сторону Майкла. Хотя, Гарри даже по началу не понимал, почему именно его винят в этом. Разве дети виноваты в ошибках родителей? Из маленького мальчика делали такое зло, будто бы Майкл сам стоял и держал свечку, заставляя отца и мать предаваться постельным утёхам. Гарри искренне не понимал, но после и сам нашёл причину для неприязни. Он ревновал своего брата к нему, потому что казалось, что его, обычного бастарда Трэверса, Корнелиус любил больше своего родного младшего брата, что Гарри по-настоящему становилось плохо. Так или иначе, он тоже хотел быть причиной восхищении и улыбки Корнелиуса, ведь ничего кроме хмурости, строгости, и из редкой милости в свою сторону, он него не видел. Корнелиус правда был жесток. — Привет, Гарри, — улыбнулся Майкл, проходя мимо него со стопкой книг в руках и пером, заправленным за правое ухо. — Как дела? — остановившись спросил он, подойдя к нему, когда Гарри сидел на подоконнике, закончив свой завтрак и ожидая момента, когда остальные выйдут из Большого Зала. Видок у него был немного растрепанный, словно он не спал целую ночь. Хоть и школьная форма была в полном идеале, его чёрные, коротко-подстриженные волосы были в лёгком беспорядке, а серые глаза слегка покрасневшие, но всё так же блестевшие непонятными искрами. На его лице отпечаталась глубокая усталость, но Трэверс всё равно улыбался и сохранял веселое выражение лицо. Хотя, Майкла в принципе редко можно увидеть усталым, грустным или серьёзным — на его губах всегда очаровательная улыбка. — Привет, — тихо поздоровался Гарри, внимательным взглядом обводя Трэверса с ног до головы, замечая, как в сторонке на них в тихую пялятся несколько старшекурсниц слизеринок. — Я в порядке. А ты? Кажется немного устал, — проговорил он, и на лице Трэверса растянулась ленивая, мягкая улыбка, которая на долю секунду показалась Гарри милой. Но только на долю секунды. — Да, — поджал губы Майкл, обращая свой взор куда-то в сторону. — Профессорам нравится закидывать меня «особенными заданиями», что приходится жертвовать своим сном. Гарри приподнял брови. Одаренным и умным студентам правда давали более сложные задания, и он каждое лето видел, как Корнелиус кропотливо выполняет их. За эти «особенные задания» матушка и отец были в не себе от гордости. — Бедны-ы-й мальчик, — не сдержавшись от сарказма, издевательским голосом протянул Гарри, но тут же отдернул себя, когда встретился с непонимающим взглядом Майкла. — Мне не понять, — просто пожал плечами Гарри, равнодушно наблюдая за мимо пробегающими младшекурсниками. — Из двух сыновей Поттеров лишь Корнелиус получает «особенные задания». И чувствовал он себя из-за этого «особенно» тупым. Майкл слегка завис, смотря на него, а после улыбнулся, словно и не зная что сказать. Разговор правда пошел не в ту сторону, а самому Гарри уже хотелось свалить, потому что общество Трэверса — не самая приятное для него. К счастью, ситуацию спас Аллан. — Эй, Генри, — Аллан, в своей манере «я знаю тебя всю жизнь, но твоё имя до сих пор не запомнил» окликнул его и медленным шагом подошёл к ним, самым ни на что холодным взглядом обводя Трэверса с ног до головы. — Трэверс. Здравствуй, — сухо поприветствовал Бёрк, и от него исходила такая неприязнь и мороз, что самому Гарри стало неловко. Майкла Трэверса правда не любил никто из Слизерина. — Ал… — Майкл только открывает рот, как его тут же перебивает Бёрк. — Гарри, нам уже пора на урок, не забыл? — Ах да! — тут же спрыгнул с подоконника Гарри, словно вспомнив самую важную вещь в своей жизни. Он тут же повернулся на растерянного Майкла, улыбаясь смазанной улыбкой. — Ещё увидимся и поговорим, Майкл. Отсалютовав напоследок — жест, которому Гарри научился у старшего брата Тони, Андрея — он утянул Аллана за собой, увидев уже идущих к ним Тони и Эрнесто. — Неприятная встреча с «я-идеальный-во-всем-бастардом-Трэверсом»? — с усмешкой спросил Антонин, приобнимая Гарри за плечи. — Да, именно с ним, — закатил глаза Гарри, устало выдохнув. — Идёмте быстрее. Ещё опоздаем. — Не нравится он мне, — хмуро сказал Эрнесто. — Этот бастард. — Поверь Эрни, — начал Аллан, поправляя свои чёрные кудри и вырываясь вперед них, очевидно не хотя идти с «идиотами». Хотя дружил уже с ними больше десяти лет. — Он никому из нас не нравится.×
Первым уроком на сегодня у них было Зельеварение с их горячо любимым Профессором Слизнортом, который с такой же горячей любовью любил и их, слизеринцев. Но этот урок также проходили с гриффиндорцами, которых недолюбливала большая половина их факультета, не исключая самого Гарри. Те были достаточно шумными и придурковатыми, поступая как настоящие идиоты, лишённые инстинкта самосохранения. И плевать что Гарри и сам тоже был им обделён. Среди Гриффиндорской шайки он любил разве что Флимонта. Ну и может уважал парочку. Неприязнь к ним была по большей части из-за квиддича, ведь Гриффиндор являлся крупным соперником, из-за которых страдал Гарри в периоды матчей по квиддичу. Ловец гриффов, Джонатан Аффлек, был куда худшим ловцом, чем мог себе представить Гарри. Вот только их капитан команды Флимонт Поттер был слишком умным стратегом, что прикрывало все неудачи Аффлека и что до невообразимости бесило Гарри. Кристофер Джонс, который был капитаном Слизерина, не обладал таким блестящим умом как у Флимонта. Он обладал тяжёлыми руками и скоростью, коффлом выбивая всю дурь из их противников. Но слава Мерлину и Моргане, в их команде был один гений, чей стратегический ум мог посоревноваться с умом Флимонта. За братца Альфарда Гарри был готов благодарить небеса и его мать, Ирму Блэк, ведь если бы не Альфард, то не факт, что Слизерин смогли бы побеждать. Иногда, конечно, побеждали и гриффиндорцы, ведь ум Флимонта был один на миллион. Но всё же, кубок школы всегда был в их кармане, ведь гениев в их факультете всё же было намного больше. Разве что, в это поле соревнования могли выйти и рейвенкловцы, такие как Корнелиус, старший брат Аллана, Лоренцо Бёрк, Рэн Селвин, или же одарённый Майкл Трэверс, который к счастью Гарри никаким квиддичем не играл. Иначе Гарри просто не выдержал бы его «идеальность». Слизнорт любил межфакутельские дружбы, считая, что общая работа поможет им найти общий язык. И поэтому, в пару тоже ставил их вместе, быстро пересаживая, когда видел как факультеты снова собираются в одни кучки. Так, Гарри обычно всегда попадалась в пары Доркас Медоуз, которая имела неплохие задатки зельевара, и поэтому работа с ней всегда была куда лёгкой, ведь половину работы делала она, просто говоря, чтобы Гарри немедленно поставил нож на место и перестал тиранить бедную мышь. И Поттер слушался её, ведь зельевар из него как из Корнелиуса игрок квиддича. А то есть, никакой. Да и Доркас достаточно нравилась ему. Тихая и спокойная. А если нужно может и подзатыльник дать, что бы Гарри уж совсем не отдыхал и принёс какие-нибудь ингредиенты. А главное Доркас не надоедливая, кои была Мия Спраут, с её вечным нытьём и глупыми вопросами, что правда бесило Гарри. Один раз побывал с ней в паре, чуть ножом себя не зарезал. Спасибо, этого хватило. А сейчас, видя, как Доркас Медоуз уже сидела в одну пару с каким-то незнакомым ему парнем гриффиндорцем, Гарри почувствовал себя так, словно ему изменила его девушка. — Ты же со мной сидишь, — заметил он, подойдя к ним и недовольным взглядом осмотрев парня, чья внешность уж точно не была британского происхождения. Может, беженец какой-то? Война на дворе, а Хогвартс всегда открыт и готов принять любого ученика. Парень очевидно стушевался перед его взглядом, наверное напуганный байками про ужасных и страшных слизеринцев, которые пытают Круциатусом за лишний взгляд в свою сторону. Ну, в принципе это и было правдой, в каком-то смысле. Не смотря на звание «хладнокровных слизней», неуравновешенных в их факультете было куда больше, только всё это оставалось за пределами гостиной Слизерина. Гарри сам был немного таким неуравновешенным, однажды в порыве гнева ударив Эрнесто кулаком прямо в скулу. После этого конечно пришлось очень-очень долго и мучительно извиняться, ведь Розье человек драма, а удар вышел и вправду сильным. Так что, страх парня перед ним немного оправдан. — Я должна помочь Клаусу, — ответила она, собрав кудрявые волосы в маленький пучок. — Ему ещё сложно ориентироваться, а Профессор Дамблдор поручил его мне, так что, извиняй Поттер, на этот раз справишься без меня. Она примирительно подняла руки и улыбнулась ему, сразу убрав эту самую улыбку. Гарри захотелось завыть, потому что это означало конец. Он помнит чем закончился его первый и последний раз в зельеварений, когда он был без Доркас, потому что та заболела и на её место поставили Мию. Гарри не только пытался зарезать себя, но и ещё котёл взорвал. Хотя нет, котёл взорвала Мия, а Гарри как истинный джентльмен взял всю вину на себя. Потом ещё месяц встречался с восхищённым взглядом Стоуна и ежедневными вопросами: «Привет Гарри! Как дела? Как себя чувствуешь?». Всё бы ничего, если бы она не спрашивала это каждый раз, когда видела его. А это было очень часто. И Гарри жалел только об одном: что так и не зарезал себя. Что делать ему теперь, он не представлял, пока не наткнулся на пустое место рядом с Реддлом, которое, очевидно, и предназначалась для этого самого Клауса. А после, он увидел пустое место рядом с… какая, блин, неожиданность! С тупоголовым Робертом Климонтом, который только и умел что взрывать котлы и как последний придурок противно ржать от всего, что видел. В пару с Реддлом хотелось мало, но особого выбора и не было: Гарри как истукан стоит тут несколько минут, и несколько гриффиндорцев смотря на него уже хихикают. Крепче сжав кулак, он двинулся в сторону стола Риддла, который как назло был прямо впереди. Вообще, всякое было лучше Роберта, за которого перестал ручится и Слизнорт, просто ставя тролль и прося ничего не делать и не трогать. А Том не был просто хорошим вариантом, он был лучшим. Жаль только не даст отсиживаться ему, делая всё самому, как поступала Доркас. Гарри ведь тоже, был в каком-то роде Робертом, просто имеющий немного ума и хитрости. Ох, его милая Доркас! Как он иногда её не ценил. — Привет, — поздоровался с ним Гарри, встречаясь со слегка приподнятыми бровями Реддла, которые так и спрашивали: «И что ты рядом со мной забыл?». Будто бы он сам захотел. — Моя привычная соседка сейчас занята каким-то Клаусом, — невнятно произнес он, пока Том выразительно глядел на него и не выдержив, Гарри заторатил: — И короче Реддл, потерпи меня один урок, после я к тебе вообще подходить не буду. Даже в твою сторону смотреть не стану! Хорошо? Только один урок. Ухмылка на лице Реддла передавала все его эмоции лучше чего-либо, и Гарри подумал, что может ему так уж и не особо нравится этот, такой же, идеальный во всём человека. Да и вообще, почему его окружают одни идеальные люди? Даже Антонин идеален, попробуй найти дуэлянта лучше него! Ну, если не считать Тома, конечно. А вот он, Гарри, одним только квиддичем и может похвастаться, только перед умными стратегиями совсем ноль. Если бы хоть немного понимал что-то в Зельеварении, сидел бы сейчас и безо всякой помощи. Вот только понимал, что это только в его мечтах, поэтому просто стоит стать в праву с Реддлом. — Главное не мешай и не испорть всё, — только говорит Том, обратно переключая своё внимание на книгу. Гарри с готовностью кивает. Но не обещает. Быстро прочитав рецепт, Гарри пошёл в сторону шкафа с ингредиентами, решая, что будет хоть что-то делать, а не просто стоят и смотреть, как Том готовит зелье. Хоть что-то Гарри ведь должен знать? Как оказалось — нет, потому что как только он взял в руки нож и начал резать летучие крылья, Том сразу же остановил его. — Это не так делается, Гарри, — как можно мягче произнёс он, что Гарри даже удивился, откуда такая милость. — Ты неправильно берёшь в руки нож, и неправильно режешь. Да и по неправильной форме. Нужно всего лишь отрезать по куску, но не по такому маленькому и тонкому. Раскромсается же. Том начал сам резать летучие крылья, тщательно объясняя это Гарри, что тот непроизвольно вникся, внимательно слушая. Голос Реддла был приятным обкалывающим, и Поттер неожиданно поймал себя на мысли, что ему нравится слушать его. Реддл конечно всегда был с ним вежливым и вполне дружелюбным, но настолько мило никогда не относился. Но не сказать что это ему не нравилось. Он поймал себя на мысли, что ему очень даже нравится внимание Тома. Чёрт. — Ты понял? — объяснив всё, посмотрел на него Том. — Ну, кажется, что да, — неловко кивнул Гарри, подойдя к столу поближе и взяв в руки нож. Том одобрительно улыбнулся ему, а после отошёл к котлу, где рядом были усыплены листья мяты, засохшие и шершавые. Работа проходила монотонно, и уже поняв как правильно всё делается, Гарри без промедления резал летучие крылья, а после и противные гусеницы. Но брезгливым он никогда не был, поэтому всё делалось относительно легко. В отличие от брезгливого Малфоя, который сидел в соседней парте, в паре с Эллайной Касл. И думалось Гарри, кто из них облажается первым: Эллайна, с её полным отсутствием таланта к Зельеварению, или же Абраксас, который пусть и был неплох в этом предмете, но всё равно его брезгливость побеждала. До этого он был в паре с Эдди Диккенсом, который делал за него всю грязную работу, предоставляя лишь контролировать ситуацию и размешивать котёл. Сейчас же, Абраксас с отвращением на лице смотрел на то, как Гарри режет извивающихся гусениц. Поттер нагло усмехнулся ему, с руками испачканными в слизи помахав Малфою. Лицо парня скривилось пуще прежнего, и Эллайна, которая тоже смотрела на Гарри и которой надоело весь этот спектакль, дернула парня на себя, что-то гневно зашипев. — Не отвлекайся, — послышался голос Тома сзади, который пихнул в его руку ещё несколько гусениц. Гарри страдальчески вздохнул, потому что каким бы брезгливым он ни был, уже устал резать этих гусениц. К тому же правда противных. Работая, он несколько раз оглядывался по сторонам, следуя чистому любопытству. Розье, в паре с какой-то гриффиндоркой бросал в котёл засохшие листья; Эллайна и Абраксас, кажется, придя к миру, методично делали работу; Антонин, о чём-то громко разговаривал с Виолой Яксли, хотя, скорей, мешая ей, абсолютно ничего не делая, пока их бедная отличница во всю орудовала на парте; недовольный Эйвери о чём-то гневно шептался с таким же недовольным Алланом. Было даже интересно и удивительно увидеть эту парочку, учитывая то, насколько они недолюбливали друг друга, что иногда Гарри казалось: даже он так никогда не препирался с Тео, хотя поначалу и они друг друга не особо то жаловали. Разговоры Аллана и Кастиана начинались и заканчивались: «Выглядишь отвратительно, Бёрк, впрочем, как всегда» и «Заткнись, Эйвери. Я не ты, мне не нужно прихорашиваться по утрам по два часа». Соседом Аллана всегда был Тони, а с Эйвери сидела Виола Яксли, и Гарри правда удивлён, что они согласись сесть вместе, лишь бы дать Антонину шанс побыть с Виолой. Но, что не сделаешь ради влюблённого друга. — Ты всё? — поинтересовался Том. — Почти, — ответил Гарри. Всё последующий полчаса работали они молча, лишь несколько раз перекидываясь словами, по типу: «Сколько времени осталось?», «Пятнадцать минут, давай работай». К этому времени, Антонин кажется успел окончательно взбесить Виолу, которая пусть и вела себя как милая, скромная слизеринка, но по-настоящему такой не была. Смачный удар доской пришёлся Долоховому по руке, что тот даже вскрикнул от боли. Гарри пришлось подавить свой смех, потому что рядом стоял Том, которому это совсем не нравилось, что выдавало раздражение во взгляде и резкие движения. Очевидно, шум, который создавал провальный дуэт Долохова и Яксли, был причиной этого, ведь до этого в кабинете хранилось умиротворённная тишина, где слышались лишь тихие шепоты и звуки приборов. Поэтом Гарри решил быть от греха подальше, не смеясь и не пытаясь затравить в сторону Тони какую нибудь шутку, хотя хотелось сильно. Мало ли, потеряет благосклонность Принца, которую смог обрести на один урок, конечно, после этого обещав не подходить к нему. Зельеварение закончилось, и, кивнув Тому, Гарри быстро вышел за Тони, чья рука сумела покраснеть и, по скорченной роже парня, сильно болела. Идиот, как правильно говорит Аллан. Плохой конечно из Антонина вышел романтик.×
После этого урока Гарри теперь официально сидел с Реддлом на Зельеварение, ведь беженец Клаус уж точно не собирался покидать местечко рядом с Доркас, к полному неудовольствию Гарри. Но всё было не так плохо, ведь сидеть с Томом было очень даже хорошо. Он помогал ему, объяснял всё, чего не понимал Гарри, и относился с мягкостью. Во время урока Том мог даже вести с ним длинные диалоги, обсуждая всё и вся, смеясь и веселясь. Он был просто открыт и дружелюбен, не относясь к нему с тем лёгким холодком, которое было до. Хоть и у них уже давно были дружеско-приятельские отношения, Гарри казалось, что Том всё-таки закрыт от него, но сейчас… их отношения правда изменились. Может они и правда стали друзьями. Четвертый курс оказался сложным. Гарри жутко устаёт, ведь нагружали их как только могли. Особенно Профессор Дамблдор, со своим эссе по десять страниц, к тому же со всеми аргументами и причинами. У Гарри иногда так не варила башка от этих непонятных ему тем и слов, что он в итоге списывал всё у Эрнесто или Абраксаса, которые всегда был добрыми и почему-то давали ему всё. Он только что вышел из этой самой Трансфигурации, и теперь чувствовал себя таким убитым, что хотел лишь спать и больше никогда не просыпаться. Но впереди были ещё Защита от Тёмных Искусств и Артефакторика, которые, конечно, являлись его любимыми предметами, но отнимали столько же сил, как и Трансфигурация. — Устал? — спросил Эрнесто, медленно поедая свою гречную кашу. В отличие от Гарри, Розье выглядел возмутительно бодрым, будто бы смесь Трансфигурации и Изучения Древних Рун с утра пораньше не заставила чувствовать себя полным овощем. Хотя что там, он мог в любое время отоспаться на плече Гарри, пока он воинственным образом сидел и словно дракон охранял его сон. И Розье даже никогда не засекали, что возмущало Гарри, ведь сам он попробовал поспать один раз на уроке Профессора Линдси, что башку чуть-ли не оторвали. На вопрос друга лишь кивнул, потому что не хотел даже открывать рот, думая, что растратит всю свою энергию. — Ты же знаешь что у нас сегодня тренировка по квиддичу, да, Гарри? — обратился к нему Абраксас, до этого времени о чём-то шепчущийся с Эйвери. Точно. Квиддич. Мысль про матч, который должен пройти уже в следующую неделю, как-то совсем вылетел из головы Гарри, пока он предавался мыслям о своей несчастности. И сейчас тоже хотелось заныть о несчастности, ведь идти на тренировку совсем не хотелось. Гарри вообще планировал завалиться в постель и поспать, после окончания всех уроков. Но отчётливо понимал, что Кристофер раскрутит ему голову в две стороны, если он посмеет не явиться хоть на одну тренировку. Вообще Джонс был довольно устрашающей личностью, которую в порыве гнева мог успокоить разве что его друг, Ларри Брюс, являющийся вторым охотником. Наверное поэтому в их команде не было девушек, кроме, Медалин Клод, которая, как знал Гарри, буквально выгрызла место охотника себе. — О, чёрт, — пробормотал Гарри. — Чего ты такой унылый? — спросил его Рафаэль, сидящий прямо напротив него, между Томом и Абраксасом. — Наш принц просто не выдерживает всей нагрузки. Привык к лёгкой жизни, — с усмешкой проговорил Аллан. — Заткнись, Бёрк, — грубо отмахнулся Гарри, ловя недовольный взгляд парня. Аллан ненавидел, когда Гарри звал его по фамилии. — Говорят, сегодня по ЗОТИ будем проходить новое заклинание, — сказал Нотт. — Может, под конец будет дуэль. Лоренцо Бёрк сказал, что у них урок так проходил. При словах о дуэли глаза Тони загорелись. — О-о, — восторженно протянул он, наверняка уже представляя, как будет размазывать по полу очередного смельчака, решившего выйти против него. Таким смельчаком однажды стал Гарри и чуть в Больничном Крыле не оказался. Тони умел быть жестоким даже к лучшему другу. — Да тебе вряд ли разрешат, — сказал Эрнесто. — Ты же в прошлый раз сломал руку Фоули. Вилкост была страшно зла, и сказала, что больше тебя к дуэли не допустит. Тони правда сломал руку бедному хаффлпаффцу Грей Фоулу, не рассчитав свои силы, за что практически рассорил два факультета. Хаффлпаффцы были сильно обижены на это, особенно их староста — Стэйси Уиллис, которая была готова испепелить каждого, кто причинит вред студентам её факультета. Вот только в защиту Тони вышла староста факультета Слизерина, Мелания Тэтчер, с её грозными чёрными глазами и грубым, совсем неподходящим для девушке голосом: «А ну оставь Долохова!». Мужчины предпочли молча стоят в сторонке. И конечно, Тони признал свою вину и извинился перед Греем, который почти не обижался и быстро простил, но было ясно, отношения между Хаффлпаффом и Слизерином испорчены. А Долохов отстранён от дуэли. Вообще, Тони в принципе был довольно несдержанным, и в моменте адреналина мог многое натворить, что уж там говорить про злость. Благо, злился он не часто, а скорей просто подавлял. Об этом Тони поделился с ним сам, в одних из вечеров на Астрономической башне, когда выкуривая очередную сигарету резко выпалил: «Меня пиздецки бесит всё вокруг, но я так сильно подавляю это, что иногда сам теряюсь в своих чувствах». Вспыльчивый Гарри понимал его, только сам он от пассивной агрессии никогда не страдал, всегда выражая своё недовольство или злость. В тот вечер Тони также поделился о том, что ему ужасно от того, что дуэльный клуб теперь ему запрещён, ведь буквально жил этим. — Ну и плевать, — безразлично хмыкнул Тони, хотя Гарри прекрасно знал, какие чувства он испытывает. Долохов взял маленький орешек, и закинув в рот, безмятежно улыбнулся, подмигнув Розье: — Вместо меня сломаешь кому-то руку, хорошо? И желательно Йену Гринну. Этот парниша бесит меня. Эрнесто на его реплику лишь фыркнул. — И что он тебе сделал? — спросил Джозеф, даже не поднимая взгляда, поедая свой обед. Гарри поежился от того мороза, что исходил от него. Мрачный. — Сказал мне пару словочек, — Антонин состроил обиженную рожу, выпятив нижнюю губу. — Грубых, вообще-то. Вот мне стало обидно и теперь хочу сделать ему больно, — радужно улыбнулся он. Гарри или показалось, но на губах Джозефа мелькнула тень улыбки. Хотя, наверное, показалось. — Теперь наши уроки будут проходить с Рейвенкло, — поделился Абраксас. — Да-да, — живо закивал головой Антонин. — Этот Гринн из Рейвенкло. Сломайте ему руку, кто-нибудь. — Угомонись, Долохов, — спокойно сказал Том, захлопнув книжкой, которую до этого читал. — Не хватало нам ещё портить отношения с ними. — Корнелиус убьёт, лучше не надо, — со смешком сказал Гарри, потому что знал о чём говорить. Его старший брат защищал своих ворон не хуже той же Стэйси. — У нас ведь ещё не было урока ЗОТИ с Рейвенкло? — подал голос Эйвери. — Нет, — покачал головой Лестрейндж. — Мы всегда были с Хаффлпафф. — Интересно, какие они там? — задумчиво проговорил Абраксас, попивая свой чай. — Да у них же тот самый бастард-Трэверс, — поморщился Эйвери, будто бы съел кислый лимон. — Трэверс очень силён, — неожиданно вник в их разговор Альфард Блэк. — Тебе тоже Корнелиус все уши прожжужал о нем? — прищурив глаза, спросил Гарри. Его старший брат правда имел какую-то особую любовь к этому рейвенкловцу, что даже иногда он чувствовал ревность, ведь казалось: Майкла он считал своим младшем братом больше, чем самого Гарри. — Я, Корни, и Майкл как-то тренировались вместе. Сам доказал, — лёгкая улыбка тронула губы Альфарда, что Гарри ощутил, как что-то кольнуло внутри. — Когда это? — Да несколько дней назад, вроде бы. Выпросили у Профессора Вилкост тренировочный зал. Она даст, если ты староста. — А меня почему не позвали? — Гарри пытался сдержать обиду, но кажется это было заметно, ведь уловил, как Том заинтересовано уставился на него. — О, — удивился Альфард, даже, кажется, не зная что и сказать. — Не подумал об этом как-то. Это Корни всегда зовёт меня, так что, думаю, вопросы к нему. — Самим не противно проводить время с бастардом? — презрительно скривил лицо Кастиан, которому, очевидно, не понравилось то, как они так хорошо относятся к грязи в его понимании. Даже специально тренируются с ним. Гарри хотелось нервно засмеяться, ведь такого внимания Корнелиус никогда не отдавал ему, хотя знал, как Гарри любит боевую магию. Да Корнелиус вообще просил не подходить к нему в Хогвартсе. Впервые, Гарри ощутил, как ему обидно. Обидно от такого наплевательского отношения к себе, хотя младшим братом являлся он, а не какой-то Трэверс. Даже хотелось согласиться с Эйвери, но он понял, что этим будет противоречить самому себе. — Ну, Майкл по крайней мере поприятнее тебя, Эйвери, — ухмылнулся Альфард, и хлопнув Гарри по плече, встал со стола и ушёл. Кастиан даже не сумел вставить и слова, с возмущением смотря вслед Альфарда. А после, он резко повернулся к Гарри, кривя губы в мерзкой ухмылке: — Кажется, общество полукровки твои же братья ставят выше тебя, Поттер, — отвратительно медленно и ядовито проговорил парень, голубыми глазами вцепившись в его лицо. — Не думал, что тебя настолько не ценят. Гарри подумал: а какого хрена все мстят через него? Он что, виноват в том, что Альфард оскорбил Эйвери? — Отстань от него, Кас, — холодный голос Тома заставил Эйвери тут же убрать эту противную ухмылку с лица. — Это не твоё дело. Всего несколько слов, и больше Эйвери не смотрел на него, уткнувшись в книгу, которую ранее читал. Его лицо хорошо выдавало раздражение, но почему-то ослушаться слов Реддла он не посмел. На Гарри в принципе никто не смотрел, почему-то смущённые этим разговором, и в душе он был благодарен, ведь не хотел, что те видели его несомненно, обиженную рожу. Лишь Реддл, несколько секунд смотрел на него задумчивым взглядом, пока не отвлёкся на Рафаэля, который обратился к нему, о чём-то спрашивая. — Пятнадцать минут до начала урока, выйдем? — слегка наклонившись, тихо спросил Антонин, чтобы услышал только он. Гарри кивнул. А следом за ними встали и Эрнесто с Алланом.×
— Ну и ну, — хмыкнул Антонин, выпуская клубок дыма. Холодный, осенний воздух ударял в его лицо, пока Гарри вдыхал сигаретный дым, глядя вдаль. Астрономическая Башня в принципе была негласным местом для всех курящих, и поэтому половину своего времени они тратили здесь, иногда натыкаясь на других студентов, просто общаясь и проводя время вместе. Обычно это были старшекурсники с разных факультетов, ведь те, кто были младше боялись появляться здесь, думая, что их засекут. Гарри бы тоже опасался, только Антонин плюнул на это и сам силком потащил сюда, а за ними пришли Аллан и Эрнесто. «Таких идиотов как вы нельзя оставлять одних, хоть я и не курю», — сказал как-то Аллан, тоже тратя всё своё время здесь, в их компаний. А Розье начал курить не сразу, изначально называя сигареты дрянью и маггловскими штучками. Но Эрнесто всегда имел привычку пробовать всё, что считает мерзким, поэтому в первый же раз попросил у них сигареты, потому что: «просто посмотрю». Да и если долгое время находится с курящими людьми, то есть риск того, что сам тоже предашься этой плохой привычке. Аллана пока это не тронуло. Обида, которой ранее никогда не чувствовал Гарри, сейчас почему-то гложила его изнутри, заставляя чувствовать себя ещё отвратительнее, чем было. Брат имеет полное право проводить время с кем хочет и когда хочет, да и не то чтобы Гарри ревновал его, это вообще глупо. Просто было обидно из-за того, что зная страсть Гарри к боевым искусствам, Корнелиус просто не смел позвать его, хотя и мог. Да и Гарри много раз говорил, что хочет потренироваться с ним, но он каждый раз отказывал ему по всяким причинам, просто показывая своё желание не тратить время на него. И Гарри прекрасно знал это, потому что ему было не секрет, что собственный брат считает его тупым и бесталантым, просто получающим хорошие отметки за счёт умных друзей. Гарри чувствовал, как обижается на пустом месте, но всё равно было как-то тяжело и неуютно. И он этого не контролировал. — Да чушь всё это какая-то, с чего я вообще веду себя как какая-то сопливая девчонка, — нахмурился Гарри, выкидывая окурок сигареты куда-то в сторону. — Мне и так было понятно отношения Корни ко мне, как и его невообразимую любовь к этому Трэверсу. — Да, ведёшь ты себя сейчас как маленькая девчонка, — хмыкнул Аллан, и Гарри резко посмотрел на него. Бёрк вёл себя отвратительно в те моменты, в которые не стоит. Ветер трепал его кудрявые волосы, и, задрав голову, Аллан встретил его взгляд. В голубых глазах была насмешка. — Пошёл ты на хуй, — просто сказал Гарри, не желая тратить свои нервы на него. Аллан всегда был таким. — Ты же сам говорил, что он отказывал тебе в дуэли, а тут неожиданно сам тренируется с тем бастардом-Трэверсом, — флагматично заметил Эрнесто, незаметно награждая Аллана тяжёлым взглядом. Он снова посмотрел на Гарри: — Думаю, твоя злость оправдана. — Ну и хуй с ним, — изрёк Антонин. — Братец твой всегда был каким-то мутным. Мой средний брат Влад точно такой же, так что просто забей, таких вряд ли исправишь. Будут всегда делать вид, будто бы тебя не существует, — на вроде бы равнодушным голосе Тони, слышалась затаянная обида, но тот мастерски скрыл его за улыбкой. Да. Проблем с родственниками Долохов имел куда больше чем он. От него же самого, Гарри знал, семейные отношения между братьями Долоховых не самые лучшие. После ухода самого старшего, Алексея. А ушёл на войну, которая происходит сейчас, приняв сторону Гриндевальда. Родители были разбиты, а Влад и Тони перестали общаться по вине первого, который просто закрылся от него. И лишь Андрей был с ним, но всё же, было ясно что Тони скучал по Владу. Что кроилось в душе вечного весельчака или того-самого-идиота-Долохового, Антонин не позволял знать никому, кроме своих близких друзей и брата, доверительно рассказывая им. Но Гарри подозревал, что ещё о многом они не в курсе. Выкинув одну сигарету, Тони разжег вторую, тут же затягиваясь. Эрнесто повторил за ним, а после повернулся к Гарри. — Забей, — кивнул Эрнесто. — Ага, — всё же подал голос Аллан. Гарри решил последовать их совету.