***
Тренировка наконец закончилась, и Гарри казалось, что по нему прошлись чем-то тяжёлым, потому что настолько устала он не чувствовал себя уже давно. Всё началось с Абраксаса, который в панике разбудил его, сказав, что они опаздывают на тренировку, ведь Гарри уснул, а он потерял счёт во времени, играя с Теодором в шахматы. Гарри не помнит, как подорвался с постели — с постели, потому что Вальбурга запретила ему спать в Гостиной, и отправила в комнату, — как быстро собрался и как оказался на поле, потому что всё, о чём он мог думать, это то, как Кристофер порежет их с Абраксасом на куски, если они не явятся на поле через пять минут. Медалин Клод, которая встретила их ещё в раздевалке, окинула их насмешливым взглядом, и сказала, что такими темпами, Кристофер скоро вышвырнет их из команды, и никакой игры Гарри и Абраксасу больше не видать. Малфой, которому отец купил новенький «Чистомет-3» последней модели, чуть удара не хватило, в ту же секунду вылетая из раздевалки, весь растрепанный и в панике. Встретивший их на поле Кристофер был, конечно же, зол. Когда он вообще мог бы спокоен, когда дело касалось квиддича? Но время поджимало, и не тратя время на ругань, они быстро начали тренировку, когда Джонс дал им все указания, также позволив Альфарду пересказать тактику, с который они и будут играть. Погода, была, по меньшей мере, просто отвратной, потому что было дико холодно, даже несмотря на утеплённую одежду, что под конец у них всех замёрзли все пальцы. Настроение Гарри тоже было отвратным. Ведь сонный и расслабленный, он не располагался к игре, и поначалу лишь лениво парил в воздухе, даже не пытаясь искать снитча, пока другие делали свои упражнения, конечно, до первого гневного крика Джонса, ведь: «Немедленно подключайся к игре, Поттер, иначе я тебе все кости переломаю!». И ведь даже не соврал, ведь в ту же секунду мимо него пролетел бладжер, едва ли не задевший его, что Гарри больше не смел себе такую вольность, до конца тренировки гоняясь за снитчем как ненормальный. Агрессивные угрозы Кристофера иногда и вправду мотивируют. Сборная команда Слизерина по квиддичу, была давно слаженной и опытной, ведь новичками были там лишь Абраксас и Гарри, присоединившие к ним лишь в прошлом году. Семикурсниками среди них являлись Кристофер Джонс и Ларри Брюс, загонщик и охотник, которые покидают стены Хогвартса уже в следующим году, и пост капитана будет заменён, что даже расстраивало Гарри, потому что таких сильных игроков как они, будет сложно найти, ведь он считал Джонса самым сильным загонщиком во всем Хогвартсе, а ловкость и скорость Ларри не сравнивался ни с кем. Если он продолжать играть квиддич и после школы, то им обоим определенно светит светлое будущее. Медалин Клод, была годом помладше, занимая место охотника вместе с Ларри и Абраксасом, и будучи единственной девушкой в их команде, по слухам, отвоевала это место себе. Учитывая то, какой характер имел Кристофер и то, каким откровенно говоря, он был сексистом, твёрдо уверенный в том, что девушкам — не место на поле, Гарри было легко поверить этим слухам. Кроме того, Медалин, по правде говоря, пугала его своей чрезмерной жестокостью и грубостью, с который она играла в квиддич. Ему иногда становилось жаль их противников. Винки Кроккет, её однокурсник, обладал куда большим спокойствием, поразительной наблюдательностью и скоростью, поэтому уже на протяжении трёх лет держится на посту вратаря слизеринской команды, и, думается Гарри, он скоро может занять и место капитана, ведь точно также обладал лидерскими качествами, с лёгкостью беря на себя это бремя, когда Кристофер неожиданно заболел на несколько недель. И конечно, ко всему прочему, в их команде был и его любимый кузен, Альфард, который в ходе последних событий расстроил его, что даже зная о том, что вины Блэка абсолютно нет, Гарри всё равно не мог общаться с ним как ни в чём не бывало. Просто внутри что-то было, что-то тёмное и протестующие, говорящие уходит сразу же, когда он замечал брата на поле зрения. Благодаря своим широким плечам, высокому росту и крепкому телосложению, Альфард занимал позицию загонщика вместе с Кристофером, и впервые увидев его игру когда-то в далёком втором курсе, Гарри был искренне восхищён им. И конечно, неописуемый ум и стратегическое мышление Альфарда делало его очень ценным в этой команде, и Гарри не лукавил, когда говорил, что многие их победы лишь благодаря ему. В Большом Зале было шумно. Особенно этот шум исходил из стола Гриффиндора, на что Вальбурга уже добрых десять минут кидала на них брезгливые взгляды, кривя свои алые губы, и Гарри был уверен, что она еле сдерживает себя, чтобы не кинуть в них какое-нибудь сглаз, чтобы те мигом замолкли, не мешая ей делать какие-то пометки. За этим было даже весело наблюдать. Но шумели не только Гриффиндорцы, но и остальные факультеты, и Гарри знал, что все так бешено обсуждали. Рождественский бал, который должен был быть уже в следующие выходные, стоял у всех на ушах, и если Гарри страдал от того, как бы ему сдать Трансфигурацию и Зельеварение, то все остальные страдали от того, кого бы пригласить в этот самый бал, чтобы туда надеть, как научиться танцевать, или, как в его же случае, избежать этого самого бала, который казался ему сущим кошмаром. Поттер в принципе не особо любил это мероприятие, потому что запомнился он ему достаточно… не радужным образом. Его единственный раз когда он пошел в бал это в третьем курсе, ведь только с прошлого года им было разрешено посещение этого мероприятия. Тогда его во всю готовила матушка Дорея, присылая по несколько костюмов и в письмах крича о том, чтобы он немедленно нашел партнёршу, и другого выхода, Гарри не видел. Девочек у них в курсе было только пятеро, и все были уже заняты, к огромному сожалению Гарри, который очень сильно хотел позвать Циару, поэтому тогда ему пришлось искать в других факультетах, ведь к старшекурсницам идти, это уже не вариант. Выбор пал на Хейли Крауч, на высокомерную рейвенкловку, которая согласилась на его предложение с высоко задранным носом, словно делая ему большое одолжение. Он пожалел уже тогда. После этого бала, Гарри обещал себе, что ни за что и никогда теперь не подойдёт к этой самой Крауч, которая, как оказалось, характером была даже намного, намного хуже своего старшего брата-тирана. И сейчас, Гарри абсолютно не знал, что делать, да и не сказать что особо заморачивался по этому поводу. Вариант пойти одному, конечно, всё ещё был доступен, но он думал, что скорей всего Корнелиус не позволит этого. Почему-то, для аристократов было важно приходить на бал с обязательной парой. Гарри иногда становилось жаль, что он происходит из семьи аристократов. В то же время, его друзья давно сумели найти себе пару. К примеру, Рафаэль сказал, что пойдёт на бал с Жанной Аббот, с милой хаффлпаффкой из их курса, с который он кажется успел хорошо подружиться в прошлом году на совмещенном уроке травологии. Эйвери же не будет рушит образовавшуюся традицию, и в этот бал так же пойдёт с Патрисией Роули, которая была его партнёршей в прошлом году, и как проговаривают, будущей невестой, хотя на этот счёт сам Кастиан ещё ничего не сказал. Антонин, бегая за Виолой с самого сентября, так смог заполучить долгожданное: «Я согласна пойти с тобой на бал. А теперь отстань, Долохов», — и счастливым завалился вчера в комнату, целую ночь говоря про то какие у Яксли милая улыбка, приятный голос, и какая она умная и всезнающая, что ему хочется слушать её целую вечность. Смотря на такого Антонина, Гарри подозревал, что возможно у его друга не просто: «она красивая», — а уже целая влюблённость. Аллан же, не хотя особо заморачиваться и искать пару, просто решил пойти на бал со своей кузиной, Элладорой, учащиеся на третьем курсе. Как сказал сам Бёрк, он будет просто сопровождать её, но в основном, на самом балу каждый будет сам по себе. Стоило и Гарри так поступить. — Я позвал Элизабет на Святочный Бал, — поделился Абраксас, довольно улыбаясь во все зубы, словно урвав какую-то долгожданную победу. — Руквуд, что-ли? Третьи курс? — спросил Бёрк, приподняв брови. Абраксас кивнул. — Сначала думал позвать Лунару, — начал Малфой, и брови Гарри взлетели вверх, как и Антонин, которые бросил что-то, по типу: «да ты сумасшедший, чувак». — Но, — Абраксас хмыкнул, наливая себе тыквенный сок. — Понял, что это будет моей самой большой ошибкой в жизни, поэтому, уж лучше спокойная Элизабет, чем Гринграсс, которая наверное съест меня ещё до того как мы зайдем в зал. Гарри поднял большой вверх, полностью поддерживая его. — Правильное решение, друг. Ты не пожалеешь об этом. — Вы бы потише разговаривали, — заметила Вальбурга, вновь отвлекаясь от своей книги, кинув на них острый, полный неодобрения взгляд. — Она всё-таки сидит с нами за одним столом, — осуждающе проговорила Блэк. — Где мы сидим, а где она, — недоуменно ответил Гарри, кивком головы указывая на Гринграсс, которая сидела на другом конце стола, в окружении старшекурсниц слизеринок, смеясь и что-то бурно обсуждая с ними, не обращая на них не единого внимания. Ему кажется, что Лунара принципиально держится подальше от парней, брезгуя их обществом. Он вновь повернулся к Вальбурге, которая продолжала смотреть на него скептическим взглядом. Он безразлично добавил: — А если и услышит, то мне плевать. Не люблю я этих блондинок. — Эй, — послышался возмущённый голос Эрнесто рядом с ним, который мягко стукнул его по плечу. — Ла-а-дно, — отмахиваясь от его рук, протянул Гарри. — За исключением нескольких, — добавил он, намекая и на Эйвери с Абраксасом. Сзади послышалось то, как Эйвери фыркнул. Вальбурга цокнула языком, весьма красноречиво отворачиваясь от него. — Иногда ты бываешь таким раздражающим, Гарри, — сказала кузина, вновь склоняясь к книге и тетради в руках. — Ведите себя хоть чуточку приличнее. Ваши слова могут её задеть, она всё-таки девочка. — Гринграсс, как по мне, непробиваемая, — хмыкнув, проговорил Эйвери. — Её вряд ли это заденет. Лишь снова посмотрит своим убийственным взглядом и пошлет нас на все четыре стороны. Когда её вообще волновали наши слова? Гарри со смешком подумал, понимает ли сам Кастиан то, что тоже в каком-то смысле иногда ведёт себя как Лунара. Все блондины, что-ли, одинаковые. — Она настоящая фурия! — возмущённо отозвался Антонин, нахмурив брови, и Аллан сидящий рядом с ним, поморщился от его резкого голоса. — Я сегодня в Хогсмиде просто пошутил над ней, а она в меня чуть ли сглаз кинула! Ни на шаг не подойду больше, — покачал Долохов головой. — Интересно, с кем она пойдёт на Святочный Бал, — задумчиво сказал Эйвери. — Кто этот смельчак, позвавший её…? — Я, — знакомый мрачный голос раздался в сторонке. Гарри удивлённо уставился на Мальсибера, а Антонин чуть не подавился тыквенным соком, резко кашля, и Аллан, состроив недовольное лицо, сильно похлопал его по спине, да с такой силой, что Долохов дернулся от его рук, жалобно пробормотав: «хватит меня так бить». Эйвери, кажется, тоже был удивлён этим, и, наверное, чувствовал себя неловко, как и впрочем Гарри. В действительности стоило следить за тем, что говоришь. Он и подумать не мог, что именно Мальсибер позовёт Гринграсс на бал. А обсуждать его партнёршу, причём в плохом ключе прямо перед ним, ну… как-то неправильно получилось. — А, — тихо выдохнул Эйвери. — Круто, — сказал Гарри. — Желаю тебе только удачи, терпения и крепких нервов, — перечисляя, важно добавил Антонин, на что Мальсибер ответил ему одним единственным равнодушным взглядом. Кто и был среди них непробиваемым, так это точно Долохов. — А кого позовёшь ты, Том? — обратился к Риддлу Рафаэль, и Гарри тут же заинтересованно поднял голову. Это и было ему интересно. Том, до этого увлечённо читающий книгу и точно также как и Вальбурга, делающий какие-то пометки в пергаменте, поднял голову, и его взгляд тут же встретился со взглядом Гарри. И этот взгляд говорил громче всяких слов, и, слегка улыбнувшись одними губами, деланно вежливо, Том ответил, растягивая каждое слово: — Я уже позвал. Эллайну. — Эллайна? — переспросил Бёрк, недоверчиво глядя на Риддла, словно не время его словам. Том уставился на него так, словно спрашивая: «У тебя какие-то проблемы с этим?» — Я думал, Эллайна пойдёт с Микки, — рассеянно сказал Мозес Паркинсон, озвучивая мысли всех, но тут же стушевался под взглядом Риддла. — Хотя, так даже лучше, — неловко улыбнулся он, и обратно склонился к своему ужину, отчаянно пытаясь избежать внимание Тома. Шестикурсник Микки Маккиннон из Гриффиндора был женихом Эллайны, и это было абсолютно всеми известный факт в Хогвартсе. И то, что вместо него, Касл может явиться на бал с полукровкой Риддлом, казалось чем-то странным и недопустимым в понимании многих, и именно поэтому Паркинсон и все остальные были так озадачены, пусть и не показывали свои настоящие эмоций. Но Гарри знает, потому что видит, как Розье хмурит брови, а Эйвери закусывает губы, чтобы не дай Мерлин ляпнуть что-то не то, и снова войти в чёрный список Риддла, от которого он еле вышел. Каждый признавал силу и авторитет Тома, но не каждый мог поддержать его открыто. Гарри как никогда осознавал сейчас это, и уже представлял, как старшекурсники слизеринцы будут этим недовольны. — Еще одна фурия, — пробормотал он, запивая тыквенный сок. Самой Эллайны на ужине не наблюдалось, и, как он понял по шушуканьям Джоаны и Виолы, она заперлась в своей комнате и определённо не собирается выходит оттуда, пока каким-то непонятным для него причинам. И нет, он не подслушал, просто Кэрроу говорила настолько громко, что это доходило даже до его ушей. — О кстати! — резко вспомнив, воскликнул он, с громким звоном поставив кубок обратно на стол, что Вальбурга не ожидавшая этого, вздрогнула и резко повернулась к нему. — Где мои сладости, которые вы обещали купить? — он требовательно развернулся к выпучившему глаза Эрнесто, а после и к Антонину с Алланом, сидящих напротив них с точно таким же видом, как и у Розье. — Гарри, — недовольно начал Аллан. — Ты можешь, пожалуйста, вести себя… Крепкий подзатыльник, который отвесила ему Вальбурга, заставил его дернуться. — Идиот! — совсем не по-девчачьи прорычала она. — Я из-за тебя испортила то, что так долго писала! — она снова ударила его, но в этот раз в бок, своим крепким кулаком, заставив его на этот раз согнуться пополам прямо за столом. Послышался смех Нотта, и его последующие слова: «мочи его», которые поддержал Антонин с Эйвери. Всем было весело наблюдать за тем, как кузина Блэк безжалостно избивает его, но только не самому Гарри, которому и приходилось терпеть эти удары. Вальбурга обладала очень крепкими, крепкими руками, и каждый её удар ощущался на теле отчётливо. Гарри даже кажется, там останутся гематомы. — Слушай, Вэл, ты не пыталась поиграть в квиддич? С такими руками тебе только коффлы кидать, уверен, сшибанеть не по-детски… Ай-ай-ай! — Вальбурга, словно дикая кошка, впилась в его руку, больно ущипнув. — Понял-понял, — заторотил он, отодвигаясь от неё и уворачиваясь от рук, даже нет, когтистых лап кузины. — Ну, Вэл, хватит! Я поня-я-л. — Оставь его в покое, Вальбурга, он сейчас заплачет, — послышался насмешливый голос Аллана, и Гарри очень сильно захотелось показать ему тот самый маглловский жест, которому он научился у Антонина, но сдержал себя от этого порыва. Хотя бы потому что Аллан всё равно ни черта не поймёт. — Успокойся, и наконец займи свой рот ужином, — твёрдо проговорила Вальбурга, в последний раз ударив по плечу. Вальбурга как была, так и осталось его самым большим кошмаром.***
Гарри едва ли не попался Профессору Блэшвуду, который при виде него и имя его выкрикнуть не успел, как он тут же свернул в другой коридор, отчаянно сбегая он определенно воодушевлённого Профессора, который с превеликим удовольствием отчитал бы его за задержку задание и прочитал бы свой трёхминутный монолог, якобы: «Гарри, ты очень умный и трудолюбивый мальчик, и если бы прилагал усилия, то с мог достичь небывалых успехов в Артефакторике. Но вот твоё…», — и так дальше. Но, признаться честно, Профессор Блэшвуд возможно был единственный из состава учителей, который искренне верил и вселял в него надежду, не забывая говорит ему об этом каждый раз. Наверное, именно поэтому Гарри так любил Артефакторику, выделяя его из всех прочих уроков. Коридор, в которое он свернул, вела его в Астрономическую Башню, и решив, что ему не помешает покурить в одиночестве и спокойствие с самим собой — если там конечно не будет группа других студентов, вариантность которого очень велика, — он зашагал туда. Как раз у него в кармане брюк теплилось и пачка новых сигарет, пусть и маггловских, которые Антонин достал у старшекурсников-хаффлпаффцев, которые, кажется перестали держать обиду на Слизерин из-за пострадавшего Фоули, и теперь снова возобновили с ними общение, больше не глядя на них так, словно они — враги народа. Кстати, у этих самых барсуков и можно были найти мно-о-о-го чего интересного, и Гарри искренне не понимал: как они всё проносили-то? В Хогвартсе было одно правило, которое придерживались все ученики начиная с третьего курса до седьмого: если тебе что-то нужно, смело обращайся к Хаффлпаффцам, они тебе невозможное достанут из земли. «Хочешь поесть? Приходи в нашу Гостиную, мы тебя накормим, напоим, сытым и довольным уйдёшь ты. Будет вечеринка, и нужно кое-что поострее обычных сладких пуншов и яблочных соков? Хаффлпафф бесплатно предоставить тебе целый бачок алкоголя разных сортов, но не попадитесь, а если попались, мы тут не причём. Нужны сигареты? Да это не проблема, приходи на Астрономическую башню, мы тебе поможем», — именно вот так бы он рекламировал их. Гарри, даже слышал, что между старшекурсниками, строго шестых и седьмых курсов, торговались и вещи похуже. Этот факультет поистине удивлял его, и он за это их уважал. Даже было жаль, что по началу, Гарри думал что Хаффлпафф — это скучный факультет со скучными студентами, поскольку понял то, как сильно ошибался. Опаснее барсуков, наверное в Хогвартсе никакого нет, и он убеждался в этом множество раз. Честно, Гарри бы даже хотел учиться там, ведь это правда интересно, что же творится в Гостиной Хаффлпаффа, и какого это, быть частью их дома? Но это нисколько не говорило о его нелюбви к собственному факультету. Пусть, Слизерин и был гадюшником в чистом виде. Едва ли не он дошёл до лестницы, как его перехватили крепкие руки чьи-то крепкие руки и негромкое: «Гарри», — прямо над самым ухом. Он развернулся. — Альфард? — недоуменно спросил он, снизу-вверх смотря на возвышающегося над ним кузина, чьи тёмные, отросшие кудри падали ему на лицо, и Гарри как никогда видел все его сходства с Вальбургой. Почему, он интересно считал, что Альфард и Вальбурга абсолютно не похожи? Они же были просто одним лицом. Альфард отпустил его руку. — Я тебя везде разыскался, где ты вообще носишься. Даже твои друзья не в курсе, где ты ходишь, — озадаченно проговорил Блэк. Гарри ушёл тогда из Большого Зала сразу, как доел свой завтрак, чтобы пойти в библиотеку, и найти кое-что, что интересовало его с недавних пор. Он не сказал никому, куда уходит, но успел прошептать Эрнесто, чтобы те не переживали, и что он вернётся в Гостиной до отбоя, и Розье лишь кивнул, хотя он отчётливо видел в его глазах интерес, и незаданный вопрос. Но, он всегда безгранично верил ему, и никогда не задавал лишних вопросов, если Гарри не хотел рассказывать ему про этом. Это одно из качеств, за что Гарри так высоко ценил его. — Был занят, — сухо ответил Гарри. — Зачем ты меня искал? Альфард смотрел на него в упор, молчаливо и каким-то странным взглядом, которое Гарри не мог расшифровывать, но и не хотел. Ему в действительности прямо сейчас хотелось лишь дойти до башни, покурить, может, если там и другие студенты, поговорить с ними, после пойти в Гостиную, лечь в кровать и уснуть. Вот и всё. Он устал за этот день. — Гарри, — спокойно начал Альфард, и по его прищуренным чёрным глазам, он не мог понять, с чего кузен так резко прицепился к нему. — Ты не хочешь мне ничего сказать? Гарри вновь непонимающе нахмурил брови. — Тебе? Ничего. А вот Вальбурге да, она меня на ужине буквально избила, ты бы видел… — Гарри, — вновь начал Альфард, терпеливо выдохнув. Гарри резко умолк. — Мне кажется, у тебя есть что мне сказать. Ты избегаешь меня уже второй день. Он уже знал, что имеет ввиду Блэк, очевидно намекая на тот разговор, в котором узналось, что его старший и кузен тренировали Майкла Трэверса. И Гарри соврёт, если скажет, что это не задело его и он, в какой-то степени был разочарован в них, не желая с ними общаться. У Гарри всегда была это привычка — закрываться от определенных людей, если что-то шло не так, а этот случаи был для него чуть ли не самым травмирующим на его памяти. На вкус это было мерзко, словно густое, чёрного цвета зелье, которое матушка Дорея давала ему в моменты, когда Гарри болел. Гарри окинул Альфарда холодным взглядом, и растянув губы в фальшивой ухмылке, пожал плечами: — Дружище, я правда не понимаю, о чём ты, но если это всё, ради чего ты меня остановил, то я пойду. Мне жуть как хочется курить, — Гарри уже развернулся, чтобы идти дальше, как руки Альфарда снова остановили его и повернули обратно к нему. Вот сейчас Гарри правда был раздражен. — Подожди-подожди, — сказал Альфард. — Я хочу тебе кое-что предложить. — Что? — приподнял брови Гарри, не сдержав резкость в голосе. Альфард, казался, слегка удивлён этим. — Хочешь пойти с нами потренироваться? Первым желанием было засмеяться, потому что сейчас это выглядело даже жалко. Он уверен, он сам выпросил себе билет в этот клуб своей несомненно обиженной рожей, и любящий брат Альфард пожелав его, уговорил Корнелиуса подключить его к их тренировкам. Хотя, Гарри интересно, сколько же Блэку пришлось его уговаривать и какие аргументы он использовал, чтобы Корнелиус — его холодный, ядовитый и абсолютно бесчувственный к братским узам брат, — согласился на это, допуская его к их личным тренировкам. Он даже никогда к вещам своим прикасаться не разрешал, и в комнату входит запрещал. Брат всегда был уверен — Гарри будет лишь мешаться и портить всё, и от этого губы сами непроизвольно тянулись в горькой ухмылке. Потому что и он сам был согласен с этим. Ненависть к самому себе, у него был куда в большем количестве, чем он сам мог представить. Гарри не знал, откуда оно появилось и почему, но, он истаптывал то, что испытывал. Ничтожество. — Круто, — сказал Гарри. — Но мне уже это неинтересно. Позови Ориона, он будет рад. И снова, как только хотел развернуться, Альфард удержал его, и сейчас он уже выглядел несколько злым, хотя очевидно, пытался вести себя сдержанно. — Я уже предлагал Ориону, — и снова начал он с этим, до тошноты спокойным тоном. — Он отказался, — пожал плечами Альфард, и смахнул с лица прядки волос, которые наверное мешающие лезли в его глаза. А после непринужденным тоном продолжил: — Корнелиус сам предложил мне позвать тебя. Сказал, что хочет, чтобы ты вместе с ним тренировался. И я не вру, можешь не смотреть на меня таким взглядом. Гарри недоверчиво оглядел его с ног до головы, и ему снова захотелось засмеяться от абсурда сказанного. — Чтобы Корнелиус такое сказал? — с усмешкой спросил он. — Не смеши меня, братец. Я скорей поверю в то, что он в любви к бастарду-Трэверсу признался. Альфард нахмурился. — Не называй его так. Гарри удивленно приоткрыл рот. — Дожили, — ошарашенно выдохнул он, и злость, словно спичка, зажглась в нём. — Теперь ты защищаешь какого-то мерзкого бастарда, который… — Гарри, — твёрдо перебил его Альфард, и взгляд его, был холоднее даже декабрьской ночи. — Не стоит. Гарри прикусил щеку изнутри, понимая, что его резкий порыв и слов о Майкле, были неправильными. Его вспыльчивость снова взяло над ним вверх, и Гарри снова, снова внутреннее кольнул себя за неумение контролировать собственные эмоции. Он не идиот, как многие в его факультете, обвиняющие Трэверса в его происхождение, и он определенно не имеет права что-то говорит об этом. Бастард, всего лишь прозвище, что закрепилось за ним, и всё же… Это было неправильно. Гарри вздохнул, и выдохнул воздух. Ситуация в его понимании получалось просто ужасным. Снова эти чувства и злость, не позволяющие просто согласиться пойти на чёртову тренировку, о котором столько времени он так грезил. Гарри никогда не станет скрывать — он хочет тренироваться с братом, он хочет, чтобы именно Корнелиуис обучал его всему. Его брат чрезмерно умён и его навыки в дуэли восхитительны, он сам не раз наблюдал за тем, как Корнелиус с легкостью побеждает своих противников. Обычной хитростью, ловкостью и умом. Корнелиус всегда действовал лишь умом, и считал, что ум — это и есть сила, и не согласиться с ним, было сложно. Гарри думал, смотря на пол, почему-то стыдясь поднимать взгляд на Альфарда, который, всё также стоял перед ним, терпеливо ожидая его. Он рассматривал свои ботинки, и обдумывал. Думал со всех ракурсов. Думал, думал, думал… — Да пошло оно всё Мордреду! — взвыл он, подняв голову и скорчив лицо в гримасе страдания. — Пошли, — решительно сказал он Альфарду, дёрнув его за рукава мантии и вырываясь вперёд, быстрым шагом разворачиваясь в коридорах и двигаясь в сторону дуэльного класса. — Если сам Король Корнелиус хочет, чтобы я явился перед ним, и показал свои несомненно великолепные таланты в дуэльном искусстве, то кто я такой, обычный раб, чтобы отказываться? Да, ведь? — он посмотрел через спину на идущего за ним Альфарда, который улыбнулся его реплике, и весь холод, который был на него лице, словно растаял. — Да, — кивнул он себе, повернувшись вперёд. Не упускать же ему возможность халявно потренироваться? Впереди его ждало еще тренировки с Флимонтом и Игнатиусом, поэтому, он определенно был в выигрыше. Когда они зашли в дуэльную комнату, то Гарри увидел то, что Корнелиус с Майклом уже были там, что-то обсуждая перед собой, или, скорей Корнелиус что-то объясняя Трэверсу. При этом, у Майкла было настолько заинтересованное и сосредоточенное лицо, что казалось, брат ему там по меньшей мере рассказывает план по захвату мира, а не растолковал применение какого-то боевого заклинания. За своими увлекательными разговорами, заметили они их не сразу, только когда Гарри, показательно взяв стул, с громким скрежетом по полу не придвинул к ним, сев на него. Он ослепительно улыбнулся, когда они оба резко повернулись к нему, а Альфард сзади тяжело вздохнул. Гарри хотел вдоль повеселиться, играя на нервах брата, хотя это, конечно, было плохой идеей. — При-е-е-т, брате-е-ц, — протянул он, продолжая улыбаться, когда Корнелиус, абсолютно бесстрастным взглядом оглядел его с ног до головы, и слегка скривил губы. А вот Трэверс рядом с ним, казался радостным его приходу, или просто разыгрывал эту эмоцию. — И привет, Майкл, — обратился он к нему. — Гарри, — сухо сказал Корнелиус. — Привет, Гарри, — от улыбки Майкла стало сладко-сладко, и Гарри, даже стало неловко. Он бы хотел увидеть Трэверса хоть раз неулыбающимся, потому помимо этого, он никогда не видел другую эмоцию на его лице. Майкл словно родился с этой улыбкой, и с момента, как Гарри впервые увидел его на перроне в платформе Кинг-Кросс, она никогда, никогда не сходила с его уст. Было что-то жуткое и странное в этом. Трэверс, в принципе фигура довольно интересная, и если бы не неприязнь Гарри на почве ревности к брату, думается, он бы попытался с ним подружиться, чтобы просто узнать. Жизнь младшего, незаконнорожденного сына Трэверса была загадкой абсолютно для всех, а близнецы Трэверсы с их факультеты, Симон и Леон, просто молчать. Они никогда не говорят о единокровном брате, да и, в принципе не говорят много. Их круг общения начинается и заканчивается на них самих. Странная всё-таки семейка, Трэверсы. — Почему так долго? — спросил Корнелиус, поправляя очки, больше обращаясь к Альфарду, чем к нему. — Не мог найти Гарри, — просто ответил Альфард, наверное, предпочитая скрыть, что ещё Поттер дулся и он десять минут стоял в коридоре, пытаясь его уговорить. Корнелиуса знать это определенно не стоит. Строгий взгляд серых глаз брата переместился к нему. — А ты где был? Гарри, крутящий в руках палочку, ответил: — В библиотеке. — В кои-то веки, — хмыкнул Корнелиус. — И что изучал? — Я что, на допросе сижу? — приподнял брови Гарри, недоуменно смотря на брата. — Мне сказали, что здесь тренировка будет. Так когда начинаем? Отбой через час, мне крупно достанется, если Барти снова поймает меня. — Ты что, ходил по коридорам после отбоя? — нахмурился брат, прищурив глаза. — А, — выдохнул Гарри, поняв что ляпнул. — Ну там, было дельце. Было и прошло, — махнул он рукой, избегая внимательного взгляда Корнелиуса, который был ничем не лучше дотошного Крауча. Почему-то, именно в такие моменты у него включался братская строгость. Гарри нетерпеливо спросил, вплеснув руки: — Так мы начинаем, или нет? — Ты — нет, — небрежно ответил Коренелиус, и Гарри сначала не понял. — Что? — Ты пока понаблюдаешь. — О, Мерлин, — закатил глаза Гарри, но и не сказать что он был расстроен. — Вы раните меня в самое сердце, — положив руки на грудь, драматично прохныкал он, и послышался сдавленный смешок Майкла, которого определенно веселила эта картина. Бедный парень наверное совсем приуныл в компании эмоциональных инвалидов. — А я так хотел показать тебе все свои таланты, брат, — с твёрдым окончанием на последнем слове, сказал Гарри, прекратив разыгрывать сцену и улыбнувшись недовольному виду брата, который скривил губы в отвращении. — Шут, — произнёс Корнелиус. Он, положив палочку на стол, снял мантию и закатил рукава рубашки. — Ты и покажешь мне, — хмыкнул Корнелиус, посмотрев на Гарри, и что-то в его сердце ёкнуло. — Но чуть позже. Сейчас будет дуэль между Альфардом и Майклом. Кинув взгляд на уже подготовившегося кузина, который спокойно вертел в руках палочку, и Майкла, в чьих веселых глазах горели огоньки, Гарри подумал, что это должно получится достаточно интересно. Но, был один вопрос, который интересовал его больше всех: — Вы ведь, устраиваете дуэль не по этикету, же, да? Корнелиус странно посмотрел на него, как и Майкл. — О чём ты? — задал вопрос брат. — Ну, — Гарри хмыкнул, не зная как правильно донести свою мысль. Или сказать, более осторожно. — Тут же не надо придерживаться всяких дурацких правил, которые заставляет Вилкост? Взгляд Корнелиуса потяжелел. — Нет, — покачал головой. — В настоящем бою, вы с противником не будете поклоняться друг другу или соревноваться в том, кто больше знает дуэльный этикет. Это бессмысленно. Самая главная цель — это победить противника. Выжить, в конце концов. И плевать какими способами, — чеканя каждое слово, твёрдо сказал Корнелиус. Гарри понимающе кивнул. Он не сомневался в том, что брат так скажет, но хотел в этом убедиться. Иногда, он и мог восхищаться им. — То есть, маггловский мордобой доступен? — улыбнулся Гарри, и выражение лица Корнелиуса тут же изменился. — Мерлин, нет Гарри, никакого ты бить не будешь! Сзади послышался очередной тяжёлый вздох Альфарда, и сдавленный смех Майкла.