Не рыцарь

Ну что за глупость. Они взрослые люди, и Артур — король, и прямо сейчас на них смотрит ползала гостей, и рыцари усмехаются в кубки, мол, наконец-то это свершилось. И взгляд королевы не то чтобы осуждающий… Гвиневера вообще не смотрит в их сторону. — Мерлин! Так ты потанцуешь со мной? Артур, кажется, еще не настолько пьян, чтобы предлагать такое всерьез, поэтому у Мерлин остается одно предположение, которое она честно высказывает ему, округлив глаза: — Ты шутишь, да? Ты либо идиот, либо шутишь. Больше Артур не спрашивает. Верно, лимит вежливости на сегодня исчерпал и теперь просто отрывает ее, брыкающуюся, от привычной колонны, за которой она любит прятаться и наблюдать, когда не нужно подносить королю вино, или отрезать мясо, или просто развлекать его болтовней. Мерлин думала, эта колонна — ее островок безопасности в вихре танцующих пар и напивающихся рыцарей. Мерлин думала, что сохранить трезвую голову на плечах гораздо проще, если никогда ни с кем не танцевать. — Артур, я не умею танцевать! Да если ты пригласишь… Гвейна, толку будет больше! — даже этот решающий, как ей кажется, аргумент не действует на Артура, а длинноволосый рыцарь, на которого она бросает взгляд, полный отчаяния, лишь подмигивает ей с другого конца зала. — И приглашу. — И пригласи! — Но не раньше, чем потанцую с тобой, Мерлин. Осел венценосный, бормочет она и наступает ему на ногу почти случайно, но не без злорадства (хотя Артур, конечно, уверен, что нарочно). Так они неловко и замирают посреди зала, как на поле боя, пока остальные пары тактично или предусмотрительно отходят в стороны. Это не танец. Не тот танец, который был бы уместен, если даже забыть о том, что Мерлин — служанка, а Артур — король. В придворных танцах много изящных прыжков и поворотов, и если пара касается друг друга, то только мельком, задевая кончиками пальцев длинные рукава. Придворный танец — почти как весенняя охота, в которой Мерлин никогда не была сильна, но танец с Артуром — это несколько неровных шагов и теплые руки на мерлиновом корсаже, и ошеломляющее ощущение близости. — Быть может, в будущем все танцы будут похожи на этот, — Артур улыбается мягко, чтобы ее подбодрить, и в его твердом, мужественном лице едва ли узнаешь того глупого высокомерного мальчишку, который чуть не убил ее палицей при первой встрече. Мерлин закрывает глаза, пытаясь представить себе это будущее, будущее, в котором они с Артуром станут лишь легендой, сказкой для малых детей. Под ее закрытыми веками будто взрываются сотни огней, и музыка звучит странно надрывно, крича о любви и потере. Это видение будущего показалось бы ей очень страшным, если бы Артур до сих пор не прижимался лбом к ее лбу, ведя куда-то по кругу на раз, два, три.