***
Комната, стены которой были плотно облеплены фотографиями полуголых красавчиков, служила убежищем для парня. — Сынок, ты дома? — послышался голос матери, по всей видимости, раньше освободившейся с работы. Чимин, которому до разрядки оставалась парочка движений, испуганно вскочил, пряча ещё полустоячее достоинство под широкими спортивными штанами. Бедняжка едва успел опомниться, как в комнату бесцеремонно влетела мама и оставила слюнявый поцелуй на щеке. «Господи, что за блядство!», — на смену желанию пришли раздражающее неудовлетворение и боль в яйцах. — Сними этот ужас сегодня же, — женщина недовольно взглянула на новый плакат с подкаченным голубоглазым пареньком, нагло демонстрирующим свой каменный пресс. — Хорошо, мам, — в этот раз Чимин не соврал: он действительно этим вечером впервые снимет все плакаты и аккуратно скатает в маленькую трубочку. Время потихоньку шло. Ему вот-вот исполнится восемнадцать. Пак частенько думал о том, как было бы хорошо свалить из этого проклятого дома и начать новую, «взрослую» жизнь. Сейчас же всё было окончательно решено.***
Вечерело. На одной из самых шумных улиц города кипела жизнь: молодёжь весело болтала, потягивая дешёвое пиво и выкуривая непомерное количество сигарет. Вдоль улицы было припарковано немало машин, часть из которых время от времени постыдно потряхивало. Моросил мелкий дождик, так и не сумевший умерить пыл юных пусанцев. Бросая взгляды по сторонам, передавались раскуренные косячки, оставляющие шлейф из бесцельной болтовни и сумасшедшего смеха навзрыд. — Эй, чувак, слезь с моей тачки, — рыжеволосая девчонка, залпом выпив содержимое бутылки, махом разбила её о ближайший столб. — Я тебе покажу, придурок, за мою малышку! Разъярённая бестия, сжимая в руках свежую «розочку», направилась к парню, мирно лежавшему на капоте её автомобиля. — Эй, Ючжин, подожди-ка, — Пак, заговаривая зубы девушке, ловко отобрал опасный предмет из её рук. — Нам, милая, только этого здесь не хватало. Менты вот-вот сюда ринутся. Бросив остатки от бутылки подальше в кусты, он, поддерживая девушку за локоть, проводил её до водительского сидения. Сбросить парня с капота, который уже покойно спал, не составило труда, что удивительно быстро успокоило некогда готовую рвать и метать подругу. — Так-то лучше, милая, — тихо заметил Пак, высвобождая девушку из вынужденных объятий. С Ючжин всегда было весело и немного непредсказуемо, благодаря её природному сумасбродству и желанию попробовать всё, до чего только могут дотянуться её наманикюренные ручки. Он даже мог бы назвать её лучшей подругой, если бы некогда она не увела у него уже бывшего, хотя это сейчас не имело никакого значения. В его старой ауди покоилась сумка с самым необходимым, бак был полон, в багажнике лежал не открытый блок сигарет. Парень Ючжин, Доён, он же бывший Чимина, докуривал последнюю сигарету в стороне, отстранённо наблюдая за ними. План был наивно прост: залезть в свои изрядно помученные временем машины, купить в ближайшем магазине еды и свалить подальше от заебавшего Пусана. Времени до выезда оставалось крайне мало, что заставило Чимина опомниться. В попытках разыскать Хоби он бегал глазами по разношёрстной толпе. — Эй, детка, твои родители случайно не кондитеры? — Чон, сам будучи невысокого роста, пытался нависнуть над худенькой девушкой с впалыми глазами, но выходило хреново. — Тогда же откуда у них такая конфетка? — Донжуан, отвлекись, — Пак силой потянул брюнета на себя, чем вызвал раздражение младшего, пытающегося любым способом распрощаться с девственностью. — Я почти склеил её, — недовольно просипел Хоби, взглянув на девушку, чьё выражение лица было таким пустым и отстранённым. — Да она и так в говно укуренная — её можно разложить хоть на асфальте, — ответил Чимин в своё оправдание, сразу меняя тему. — Я сейчас уезжаю. — Куда? Что? — удивлённо воскликнул подросток. — Ты всё-таки решился? — Да, я сваливаю подальше отсюда, — Пак почесал затылок, сделав шаг навстречу. — Малой, я буду скучать, знаешь? Тот промычал, уставившись под ноги. — Ты же вернёшься? — Конечно, — Пак врал и не краснел. Хоби слабо улыбнулся, в последний раз взглянув на блондина. — Не умри там, — выпалил он и, не удержавшись, бросился в неловкие объятия. — Ой, такая собака точно нигде не сдохнет, — улыбнулся Пак, мягко уткнувшись носом в пушистую макушку. — Сильно много тут не тусуйся и, чёрт возьми, бросай курить. Хоби кивнул. Он уверен, что бросит. — Хватит соплей. Мне пора, — было действительно пора, но почему-то Паку вдруг стало невыносимо грустно оставлять своего младшего. — Я закончу школу через пару лет. Ты же меня заберёшь потом? — тихо спросил Хоби, когда его выпустили из объятий. — Только если ты будешь себя хорошо вести, — Пак не заберёт его. Никогда. Он желает ему хорошей жизни, поэтому они больше никогда не увидятся. Так у Хоби будет больше шансов. Пак — дурная компания. Он прекрасно понимал, что ему по силам только испортить хорошего мальчишку, который в тайне был по уши в него влюблён. Чимин, по великой случайности, наткнулся на личный дневник, когда в последний раз оставался с ночёвкой у Чона. Младший красочно и в подробностях описывал, как трепетало его юное сердечко только при одном упоминании о хулиганистом блондине. Чимину было лестно, конечно, узнать, что он вновь покорил чьё-то сердце, но ему не была нужна эта любовь. Он не мог дать что-то большее, на что в глубине души надеялся юноша. Это стало ещё одним поводом поскорей и подальше свалить. — Эй, ты едешь или нет? — крикнул Доён, садясь в машину. — Малыш, мне пора, — Пак, замерев на секунду, бросился и оставил мягкий поцелуй на губах мальчишки. — Я буду ждать, — слова Хоби рассеялись в воздухе, когда Чимин уже убежал. Мальчик едва коснулся пальцами губ, которые пока ещё помнили вкус долгожданного поцелуя.***
Врубив радио, Чимин громко подпевал, предвкушая заслуженные перемены, навстречу которым он мчался, оставив всё прошлое позади. Остановившись на «отлить», втроём съели по сэндвичу, выкурили по паре сигарет и с уговором не делать больше остановок они поехали дальше. До Сеула оставалось ещё часа три неспешной езды, а до рассвета было ещё не меньше пяти. Изрядно поднадоевшее радио, которое стало всё чаще барахлить, было в конце концов выключено. Пак, открыв окно, раскурил сигарету и задумался о том, как встрепенутся родители и братья, когда через пару часов не застанут его за завтраком. Они больше никогда не застанут его ни за завтраком, ни за ужином. Несклонный к долгим душевным терзаниям, он быстро скакал от мысли к мысли. Так легко было представить вкус отборной сеульской текилы на языке, свой член в чьей-нибудь упругой попке и блядскую подводку под глазами, которой он, вольный, как птица, будет пользоваться постоянно. В неспешных размышлениях Пак не заметил, как миновала оставшаяся часть пути. Кое-как припарковавшись в каком-то злосчастном дворике, он наконец-то был в Сеуле. — Ебать, всю жопу отсидела, — Ючжин еле вылезла из машины и со всей дури пнула машину. — Эй, детка, потише, — Доён прикрикнул на девушку, вытаскивая сумки из багажника. — Это моя машина, придурок! — агрессивно выпалила рыжая. — Могу хоть сейчас всю её разъебать! На её возгласы не последовало прямого ответа, но Пак успел стервозно улыбнуться, когда встретился взглядом с Доёном. Тот и сам понял, что Чимин никогда бы не устроил подобной сцены, но что-то его так влекло в этой истеричке, что сложно было осознать даже ему самому. — Лови, — Доён бросил сумку в руки девушки, которая всё-таки заняла болтливый рот очередной сигаретой. Пак, схватив в руки пожитки, нетерпеливо ожидал парочку у входа в подъезд. Погода благоволила. Весна в Сеуле встретила их чистым безоблачным небом и небольшим, чуть тёплым ветерком, который приятно щекотал голые щиколотки. Доён, набрав номер на домофоне, открыл дверь, пропуская остальных вперёд. Когда они почти поднялись на нужный этаж, он немного замедлил шаг. — Чимин, ты же знаешь, что для тебя это только на одни сутки? — парень говорил прямо и достаточно сухо, не желая сотрясать воздух излишними любезностями. Доён хоть и чувствовал себя полнейшим мудаком, который изменил бойфренду с его же лучшей подругой, но внешне был крайне спокоен и даже безразличен. Он ранее извинялся всеми доступными способами, которые только ему были известны. Пак в моменты ярости сломал об его голову пару деревянных табуреток и одну пластиковую швабру. На этом и закончился их роман. — Да, но вы же поможете найти, куда здесь можно пристроиться? — они остановились около нужной квартиры. — Не обещаю, но постараюсь, — бывший парень слабо кивнул, доставая ключи из кармана. Чимин не сомневался: на этих двоих, как ни крути, можно положиться. Удача всегда была на его стороне. Бросив вещи на разложенную посреди комнаты кушетку, Пак поспешил смыть пот в тесной душевой. Холодная вода помогла прийти в себя после долгой поездки. Поработав руками в правильном месте, он расслабился максимально, после чего лениво выбрался обратно и улёгся в одном полотенце, махом сбросив вещи с кушетки на пол. Спалось мирно и сладко, пока неожиданно протяжные стоны Ючжин из соседней комнаты не разбудили его. Хватило пары секунд, чтобы определить природу этих воплей. Чимин брезгливо поморщился на такие «натуральные» развраты. В пожелтевшем от старости холодильнике не было ровным счётом ничего, а желудок болезненно урчал. Набросив чистую футболку, блондин пригладил волосы перед зеркалом и молча вышел из квартиры. Послеполуденное солнце мягко припекало, так и маня непринуждённо побродить по малознакомому городу. Всего пару раз Чимину довелось до этого побывать в Сеуле, да и то всегда в сопровождении навязанной старшими компании, будь то младшие братья или племянники. Пройдя пешком несколько кварталов, он наткнулся на небольшую забегаловку, где смог наконец-то двумя порциями кисло-сладкой курочки утолить гнетущий голод. Изучать город, к тому же в такую располагающую к прогулкам погоду, было просто замечательно. Чимин заглянул в несколько небольших магазинчиков, где, само собой, не собирался ничего покупать, потому что деньги сейчас как никогда стоило тратить с особым умом. Прошло немало времени, пока блондин лениво переступил порог временного жилья. В этот раз его встретила тишина, которую едва нарушал звук льющейся воды. Ючжин жарила яйца, за которыми, как оказалось, уже успели сходить в магазин. — Чиминка вернулся, — крикнула девушка Доёну, который, судя по всему, принимал душ. — Будешь есть? Пак утвердительно кивнул, садясь на табуретку, которая и без него на ладан дышала. — Ты чем планируешь сегодня заниматься? — поинтересовалась девушка, передавая ему тарелку. — В клуб пойду, — Чимин, успевший вновь проголодаться, с радостью принялся за скромный ужин. — Не трахался уже дня три. — И даже о помощи не попросишь? — оскалился Доён, поправляя сползающее с бёдер полотенце. — Тебя? — лицо Чинима приобрело презрительное выражение. — Я хочу сегодня увидеть кого-то реально со здоровым елдаком. На последних словах он демонстративно направил взгляд куда-то между ног парня. — Ах ты сучка, — возмутился Доён, но был быстро остановлен девушкой, которая насильно усадила его возле себя. — Жри давай уже, — возмутилась та, подпихивая тарелку ближе к оскорблённому. В тишине они прикончили жалкие три яйца. Пак, медленно пережёвывая последний кусочек, разрабатывал все возможные пути отхода. Здесь ему оставаться не хотелось от слова совсем. Поверх футболки юноша предусмотрительно накинул лёгкую куртку. Перед выходом он пощупал карманы и, удостоверившись, что сигареты и презервативы на месте, ретировался. После дневной прогулки сил и желания идти пешком не оставалось. Сев за руль своей покоцанной голубой малышки, Пак Чимин помчался покорять лучший гей-клуб Сеула. — Есть восемнадцать? — мужчина насупил брови, когда перед ним предстал невысокий блондин. В этот раз впервые Чимину довелось показать неподдельные документы, по которым ему на самом деле уже исполнилось восемнадцать. Высокомерно улыбнувшись, парень медленно зашагал вперёд, выбросив по пути в мусорное ведро поддельный паспорт, в котором уже не было никакой необходимости. Небольшая танцплощадка на первом этаже еле вмещала всех желающих, поэтому многим приходилось подниматься на небольшие балкончики, где продолжалось начатое веселье. Алкоголь тёк рекой, толпа извивалась в единой развратной конвульсии, а Чимин, которому это не стоило и капли усилий, уже подцепил какого-то здорового испанца с медовым загаром кожи, пожирающего хрупкого Пака глазами. На иностранце были узкие светлые джинсы, которые не стеснялись демонстрировать приличный объём между ног, а жёлтая рубашка с цветочным рисунком держалась на одной лишь пуговице. Слившись в диком поцелуе, они не стеснялись исследовать тела друг друга в тех самых местах.***
Скинув трусики, она подалась навстречу тёплым рукам. Он обхватил её, мягко прижимая к своему оголённому телу. Член подёргивался в предвкушении, соприкасаясь с влажностью у неё между ног. Девушка выгнулась и потёрлась о член, оставляя на нём влажную дорожку. Долгое отсутствие секса давало о себе знать. Парень нетерпеливо и резко вставил в неё, решив опустить слащавые прелюдии. Уверенными толчками, придерживая её за ягодицы, он заставил ту буквально запрыгать на его члене. Девушка высвободилась из объятий парня, мягко обвивая руками его шею. Она грудью прижалась к нему, мягко касаясь губами чувствительной кожи мочки. — Гуки, когда мы уедем отсюда? — на последнем слове она застонала чуть сильней от неожиданно резкого толчка. — Скоро, Чоын, — парень впился в её губы, желая закончить на этом диалог, но девушка быстро запротестовала. — Тебе не кажется, что ты здесь уже слишком долго? — виделись они иногда по ночам, когда удавалось найти свободное время в графике парня. В ближайшее время не предвиделось возможности поговорить, поэтому Чоын не была намерена сейчас отступать. — Нам нужны деньги, чтобы свалить поскорей из этой дыры, — парню мало хотелось погружаться в такие беседы, особенно, когда он должен был кончить. — Ты так всегда говоришь, — девушка чуть замедлилась, не желая давать парню расслабиться, пока она не договорит. — Чёрт, Чоын, я коплю. Осталось совсем немного, милая, — снова прильнув к её губам, он стал сильней вбиваться в девушку. — Хорошо, только постарайся не кончать в меня.***
Еле волоча за собой чёртову сумку, в которую этот мудак напихал всё подряд, Ючжин кое-как доползла до входа. Уши оглушал рёв, отчётливо раздающийся даже снаружи. У входа паслось двое громил в костюмах, не обращающих никакого внимания на медленно бредущую девчушку. Бросив сумку перед ступеньками, рыжая, спотыкаясь, подлетела к одному из них. — Мне нужно найти человека, — девушка пыталась переорать музыку, которая, казалось, стала ещё громче. — Детка, тут народу тьма, — мужчина пожал плечами. — Заходи и ищи сама. Восемнадцать-то есть? — Мне некогда его там искать, — взмолилась девушка, строя жалостливую гримасу. — Помогите, прошу! — Успокойся, — не выдержал второй вышибала, подходя поближе. — Как он выглядит? — Блондин, низкого роста, в розовой куртке, — Ючжин достала телефон, чтобы показать снимок, сделанный на прошлый день рождения Пака. — А, кажется, я видел его. Пак, почти доведя испанца до разрядки, засунул ему руку прямо в трусы. Продолжая виться в безумном танце, они поскуливали друг другу в уши. — Эй, блондинчик, тебя ищут. Чимину сейчас было плевать на всё, что происходило вокруг, но вот только крепкая рука, которая жёстко оттащила его, всё-таки смогла привести парня в чувства. — Урод, я тут отдыхаю, — возмутился Пак, со всей силы отталкивая громилу. — Мне похуй. Тебя ищут, — мужчина потащил его за собой, не желая расстраивать миловидную девчонку, ждавшую у входа. Оказавшись снаружи, Чимина обдало холодным ветром. Отрываясь в клубе, он не мог и подумать, что некогда ясная погода сменилась на проливной дождь и нависшее серое небо. Глазами он встретился со знакомой особой с двумя стекающими полосочками туши под глазами. — Чимин, прости, — прошептала девушка, приподнимая сумку, чертовски намокшую под дождём. Страшно было подумать, что творилось с коллекцией плакатов Пака. — Что? За что? — голова ещё немного кружилась от танцев и алкоголя, что не дало сразу увидеть в переменившейся от грязи и воды сумке свои единственные пожитки. — Доён просил тебе это отдать, — девушка, собравшись с последними силами, бросила ношу перед собой на ступеньку. — Он, точнее мы. Мы ничем больше тебе не можем помочь. Доён не нашёл тебе квартиру. Сказал, чтобы ты решал свои проблемы сам. — Но как? — Чимину ещё казалось, что это какая-то глупая шутка, но заплаканное лицо девушки говорило о другом. — Он просил передать это и сказал, чтобы ты больше у нас не появлялся, — Ючжин сделала несколько шагов назад. — Чимин, прости меня, если сможешь, но я люблю его. — Ючжин, ты не можешь! — Пак крикнул, но девушка бросилась бежать. Чимин, сжимая грязную сумку в руках, закричал ей вслед, но было поздно. Дождь лил, а Пак Чимина бросили одного в Сеуле. — Милый, ты скоро? — обратился испанец на свободном корейском, едва высунув макушку из-за приоткрытой двери. — Я же тебя жду. — Да, крошка, — ответил Чимин, поспешно поправив намокшую чёлку. — Кстати, детка, ты бы не разрешил пожить у тебя денёк-два? За одно мгновение испанец поменялся в лице и, пробормотав что-то вроде «я тебя не понимать, мой корейский очень плохая», бросился наутёк. «Что за блядство!» — взмолился Пак, бросившись к своему единственному имуществу: к своей машине. К машине… но где же она? — Эй, парни, тут тачка голубая стояла. Где она? Один из мужчин пожал плечами, показывая пальцем на знак: «Парковка запрещена!». — Увезли? Ёб твою мать, увезли! — упав на колени, Чимин взвыл.