***
~ Роуз~
Я держала его тело в своих объятиях. Его голова покоилась на моей груди, я зарылась лицом в его рыжие кудри. Мой лучший друг был мертв… из-за меня. Если бы я не сказала ему, где были стригои… Если бы я настояла на том, чтобы мы немедленно уехали, когда я нашла его и остальных… Если бы он не вернулся за мной… Если бы я просто любила его так, как он любил меня, так, как он заслуживал моей любви… он был бы в безопасности. Так много «если», но только одна правда: он был мертв, и мне оставалось винить только себя. Это должна была быть я. Я оторвала взгляд от его волос, похоронившие мои слезы в небытие. Я им завидовала. Я завидовала способности исчезнуть, забыть, просто отпустить и быть потерянным для мира. Оглядевшись, я увидела два других тела неподалеку. Они были холодными, бледными и бездушными… Но это случилось давным-давно. Я просто отняла у них последнее подобие жизни. В некотором смысле я им тоже завидовала. Они были убийцами, но… такой же была и я. По крайней мере, я дала им покой. Я снова посмотрела на Мейсона. Он выглядел таким умиротворенным в моих объятиях. У него была сломана шея, но других следов насилия на нем почти не было. Кровь, которая портила совершенство его лица, была либо моей, либо одной из моих жертв. Он выглядел так, как будто крепко заснул но я знала, что это не так. Поцеловав его в последний раз, я осторожно опустила его на пол. У меня больше не осталось слез. Я почувствовала оцепенение. Я чувствовала себя безнадежной. Я чувствовала, что у меня не было других вариантов… .....и я побежала. Я побежала так, как меня учил Дмитрий. Я бежала мимо зданий и уличных указателей. Я бежала, пока солнце не начало садиться за незнакомые холмы. Я быстро и изо всех сил бежала прочь от дома. Это была тюрьма для меня и моих друзей, а теперь она стала могилой для одного из них. Размеренные шаги создавали медитативный ритм, пока мысли копошились в моём разуме, будто вся моя жизнь проходила перед глазами. Я понятия не имела, куда иду, но чувство, что мне нужно продолжать двигаться, подталкивало меня вперед. Воспоминания приходили и уходили. Моя мать бросила меня в Академии, когда я была еще ребенком, и ее внезапное возвращение всего несколько коротких недель назад. Наши отношения были непростыми и практически отсутствовали, но она все еще была моей матерью, и я все еще любила ее, несмотря ни на что. Василиса. Лисса. Мы не были родственниками по крови, но она была моей сестрой. Более того, она была моей второй половинкой, и нас связывало нечто более сильное, чем кровь. Мы были связаны Духом. Я была обязан ей своей жизнью, и я знала, что если я просто открою ей свой разум на мгновение, я почувствую, как все ее эмоции хлынут в меня. Но я не могла этого сделать. Я даже не могла справиться со своими собственными эмоциями прямо сейчас, не говоря уже о ее. Я обещала всегда быть рядом с ней, защищать ее. Теперь я бросала ее. Одно за другим перед моими глазами мелькали другие лица. Мэйсон, Эдди, Кристиан, Миа, Адриан, мистер и миссис Драгомир, Андрей, даже Альберта, которая была мне как вторая мать. Казалось, что все, кого я когда-либо встречала в своей жизни, хорошие или плохие знакомые, на мгновение задержались в моем сознании, прежде чем исчезнуть. Наконец, я увидела Дмитрия. Я упала на колени, когда появилось его лицо. Я знала его совсем недолго, но он затронул мою жизнь так, как никто другой не смог бы. Как будто его душа знала, как говорить с моей, и наоборот. За те несколько коротких месяцев, что он был в моей жизни, он сильно изменил меня. Он помог мне заземлиться, и под его руководством я стала более сосредоточенной и самоконтролируемой. Он увидел во мне потенциал, который мало кто когда-либо видел, и никто другой не заботился о том, чтобы его развивать. Из-за этого я так многим ему обязана. Он был для меня наставником, но в то же время он был гораздо большим. Я любила его. Я знала, что он тоже любил меня…по крайней мере, в определенной степени, что бы ни было между нами. Мы никогда не смогли бы быть вместе по стольким независящим от нас причинам, но я знала, что часть меня всегда будет любить Дмитрия. Я ничего не видела вокруг себя, когда лежала, задыхаясь, на влажной траве какого-то случайного парка, и меня утешали воспоминания о Дмитрии. Я не хотела, чтобы он видел меня такой, видел, как я подвела его в своих тренировках, но образ его неуловимой улыбки и ощущение его рук, обнимающих меня, были всем, что удерживало меня в реальности. К сожалению, эта хватка была временной, и вскоре я поняла, что поддаюсь усталости и стрессу. Я почувствовала, как последние нити сознания ускользают, когда услышала, как он зовет меня по имени откуда-то издалека в моем сознании. — Роза.— Дмитрий–
Казалось, мы искали их уже несколько часов. Мы ничего не знали, у нас был только туманный намек Адриана о доме с подвалом и несколько недавних сообщений о том, что в нескольких жилых кварталах были замечены стригои. Моя энергия иссякала почти так же быстро, как и моя надежда, с каждой улицей, которую мы проезжали. В этом районе было много других домов с подвалами, слишком много, чтобы просто постучать в каждую дверь. Поскольку у нас не было адреса или описания, лучшее, что мы могли сделать, это прочесать местность и молиться, чтобы мы увидели какую-нибудь другую подсказку, ведущую к их местонахождению. Треск в наушнике привлек мое внимание. — Мы установили местонахождение студентов. Были обнаружены Ринальди, Озера и Кастиль. Подождите… это только три из пяти. Моя грудь налилась свинцом, пока я ждал продолжения отчета. — Эшфорд и Хежзевей все еще в доме, — быстро прозвучал адрес, и я узнал название улицы. Я был там совсем недавно. Вероятно, я прошел прямо мимо них. Я побежал обратно в том направлении, прежде чем следующие слова остановили меня на полпути. — Сообщается об одном пострадавшем. Я не помню, как я добрался до старого синего дома с облупившейся краской и тусклой белой отделкой. Я видел этот дом всего несколько часов назад. Я помню, как остановился прямо перед ним, задаваясь вопросом, была ли она внутри. Возможно, она ждала меня, а я ушел. Стражи входили и выходили из парадной двери без спешки. Почти в любой другой ситуации было бы успокаивающе видеть их такими собранными, но их отсутствие спешки могло означать только одно: больше не было ничего, ради чего стоило бы спешить. — Страж Беликов, — голос стража Альберты Петровой вывел меня из оцепенения. Несмотря на ее возраст, ее опыт и командирское присутствие сделали ее идеальной в качестве капитана школьных стражей. К сожалению, в ее голосе звучало и то, чего я никогда раньше от нее не слышал: жалость. Это было незаметно, но все же было. — Я думаю, тебе стоит войти и посмотреть на это. Без моего разрешения мои ноги двинулись по дорожке к входной двери. Хаос внутри поначалу сбил меня с толку. Вода, стекло и рыба были разбросаны по полу. Несколько предметов мебели были опрокинуты или сломаны. Стражи сбились в группы, разговаривая приглушенными голосами и делая заметки. Я мог слышать какие-то обрывки, но не мог уловить главного смысла. — Лезвия тупые. Они выглядят так, как будто ими не пользовались много лет. — Для этого потребовалась бы какая-то безумная сила. Наконец-то я понял, о чем они говорили. Два тела стригоев лежали на полу, окруженные кровью, их головы были отделены от тел и лежали рядом. Они были убиты путем обезглавливания. Это был, безусловно, самый сложный метод, и ни один обычный страж не воспользовался бы им, если бы они были вооружены кольями. Должно быть, это был один из новичков. Осмотрев пол, я увидел старый меч, который больше подходил больше для украшения, чем для защиты. Однако следы крови на лезвии не оставляли сомнений в том, что им пользовались совсем недавно. Однако это лишь на мгновение привлекло мое внимание, прежде чем рука рядом с ним заставила мое сердце остановиться. Рука была спокойна и неподвижна. Остальная часть тела была сокрыта другими стражами. Две вещи были очевидны: во-первых, рука была слишком загорелой, чтобы принадлежать стригою. Во-вторых, она была слишком бледной, чтобы принадлежать Розе. Я протолкнулся вперед, подтверждая это маленькое утешение, когда увидел рыжие волосы Мейсона Эшфорда. Как бы мне ни было больно видеть юного студента мертвым у моих ног, небольшая часть меня испытала облегчение от того, что это была не моя прекрасная Роза. Я все еще мог цепляться за надежду. В отчаянии я снова оглядел толпу. Она должна быть здесь. Сообщалось только об одном пострадавшем, так что она должна быть где-то поблизости. Мое сердце упало, когда я увидела невероятное зрелище: страж Джанин Хезевей сидит на диване и тупо смотрит перед собой, по-видимому, в шоке, а по ее щекам текут тихие слезы. Страж Хезевей была одной из самых безжалостных стражей в округе, и только несколько вещей могли так потрясти ее. Роза пропала без вести. В нашей профессии это может быть участью похуже смерти. Я в последний раз оглядел дом, мое сердце бешено колотилось, когда я искал ее темно-каштановые локоны. Когда я не смог найти ее, я снова вышел на улицу. Страж Петрова теперь разговаривала с невысокой светловолосой моройской девочкой Мией. Я шагнул к этой паре, отчаянно нуждаясь в ответах. — Где она? — потребовал я. — Страж Беликов, — ответила Альберта, — мы делаем все возможное, чтобы найти Роуз. Миа была последней, кто видел ее. Согласно ее рассказу, Роуз осталась, чтобы позволить остальным убежать на солнце. Эшфорд вернулся, чтобы помочь ей, и был убит в процессе. Тем не менее, Миа смогла разбить аквариум и отвлечь внимание, что позволило Розе обезглавить двух стригоев. Миа уговаривала Роуз пойти с ними, чтобы найти помощь, но она отказалась покидать тело Мейсона. Мисс Ринальди сказала, что в то время в доме было только два стригоя, оба теперь мертвы. Это было подтверждено сообщниками-людьми, которых мы нашли связанными в подвале. Сейчас мы не знаем, где находится Роза, но я уверяю вас, мы сделаем все возможное, чтобы найти ее. Пропав без вести, Роза убила единственных двух присутствующих стригоев. Это было небольшим утешением, поскольку это означало, что маловероятно, что Роуз была обращена. Однако она еще не была в безопасности. Скорее всего, она была ранена, возможно, дезориентирована и определенно потеряна. Но, по крайней мере, теперь у меня была хоть какая-то достоверная информация. Я могу составить план на основе информации. — У вас уже есть команда, которая прочесывает местность? — спросил я. — Пока нет. — Я займусь этим. Она кивнула, когда я повернулся, чтобы позвать на помощь. Не волнуйся, Роза, подумал я, я иду. Я найду тебя. Я обещаю.