Бум!
Опрокинутая на пол деревянная аптечка треснула, противно хрустнув, превратилась в щепки под ногой отступающего к выходу Итэра, и в то же время на улице знатно громыхнула молния. Его глаза были широко открыты от удивления, внимательно вглядываясь через полутьму палатки в яркие глаза, выражающие резко холодный взгляд. Он как будто бы буквально чувствовал на своей коже тонкую корочку изо льда и инея, что покрыла его руки от пальцев до кистей, прожигая холодом до костей. — Ч-что, прости? — его жалкая попытка улыбнуться в такой момент была обречена на провал под натиском наступающей Аяки, чей взгляд по-настоящему пугал. — Итэр, прошу тебя — прими на себя ответственность за свои глупые поступки. Ты — герой и принц, о котором может только мечтать любая девушка. — холодно говорила Аяка, распутывая ленточки на своей одежде, — Спаситель Инадзумы, национальный герой, без малого — ловелас — она презрительно кивнула в сторону спящей Сары, — интересная у тебя черта… — прищурившись, продолжала говорить девушка. — Аяка, посто… — бежать больше некуда, ибо он уже уперся спиной в плотную ткань тента, а в паре шагов от него остановилась Камисато. — Но… — она закусила нижнюю губу и сложила руки на груди в районе дико стучащего сердца, — Но… Человек, что так быстро смог украсть моё сердце. — она закончила на полушёпоте, чтобы блондину было едва слышно, а затем сделала большой шаг вперёд, сбросив на пол ни на чём уже не держащуюся одежду к уже выброшенному чуть ранее клинку, и прижалась голым телом к нему. — Аяк!.. — она не дала ему сказать и слова, приложив его губам ладонь. — Я люблю тебя, Путешественник. Мои сердце и душа принадлежат лишь тебе, так отдай и ты мне свои! — и, закрыв глаза, она обвила его шею руками, завлекая в поцелуй. На секунду Итэр почувствовал, что по его позвоночнику пробежался разряд электричества, а мысли заметались в панике внутри головы, пытаясь напрячь все имеющиеся синапсы. И о чудо — Итэр взял девушку за плечи и медленно отодвинул ее от себя; на миг Аяка открыла глаза, запечатлев красного и смущенного Путешественника, а затем улыбнувшись самой себе подалась вперёд за новым поцелуем, будучи, к своему удивлению, остановленной твердой хваткой Итэра. — Зачем ты?..— шептала она. — Аяка, хватит. — он старался говорить твердо, но не так, чтобы он показался грубым — это не та ситуация, и он прекрасно это понимал. Сереброволосая нахмурилась, — Это неправильно, пойми. На секунду в палатке потемнело: дрогнуло пламя лампы прикроватной тумбы, а снаружи перестали бить молнии — лишь ливень нахлестывал с той же силой, что и прежде. Аяка отняла свои губы от его лица, едва касаясь кожи спустилась на шею, затем на левую ключицу, а после положила голову на его плечо, из-за всех сил вцепившись руками в его спину в подобии объятий. Ему не было больно — она не хотела ранить его, пусть он сейчас и ранил её. — А что… — тихо шептала она ему на ухо, пока — Что тогда… будет правильно? — Итэр потерялся и встал как вкопанный. Что ему делать? Да знал бы он. — Что правильно? — она повторила свой вопрос чуть громче, но все ещё шёпотом, а затем разомкнула кольцо рук и перевела ладони с лопаток на крепкую мальчишачью грудь, следом прижавшись щекой к промокшей одежде, вслушиваясь в его скорое биение сердца. Она не собиралась давать отчёт своим действиям — просто стала ластиться, словно кошка на солнце. — Я люблю тебя. Ты ведь даже не догадывался, да? — шептала она опускаясь на колени, а он за ней следом. Таким образом она оказалась сидящей на его ногах, при этом уткнувшись ему в грудь, а он смотрел на ее сырые светлые волосы, по которым скатывались капельки. — Нет. — он не стал ей лгать, он правда не знал об этом. В последние дни вокруг него все так резко завертелось, что уже становилось похоже на какой-то странный, моментами страшный сон. Слишком правдоподобный, к сожалению, чтобы отрицать реальность. — Не догадывался. Прости меня. — он вздрогом выдохнул весь воздух из себя. Неловко дёрнув под ней бедрами он подтолкнул ее к себе и слегка обнял, положив подбородок ей на светлую макушку. — Ничего. Мне самой стоило действовать раньше. — она помотала головой, а затем отстранилась от горячего тела и взглянула в его медовые глаза своим самым тёплым взглядом. — Знаешь, я так сильно тебя люблю, Итэр… — она положила руку ему на щёку и провела тоненькими пальчиками по скуле вверх до уха. — Я так давно, ещё с детства мечтала о настоящем герое, который будет любить меня, а я — его. Так я и жила в ожидании героя, а затем пришёл ты — чужестранец, что вдруг перевернул всю Инадзуму с ног на голову своими только подвигами. Ещё в нашу первую встречу я поняла, что мы с тобой будем связаны. — она подвинулась ближе, оставляя расстояние между их лицами в парочку жалких сантиметров, — Я поняла, что люблю тебя ещё тогда, когда станцевала перед тобой и Паймон. — отчего-то она смущённо улыбнулась и немного отвела взгляд в бок, а Итэр продолжил молча слушать. — В тот вечер я впервые, понимаешь… Тронула себя… Там. — лица Путешественника и принцессы загорелись алым. — Я… Хочу любить тебя и быть любимой в ответ — вдруг она встала с него и отошла спиной на пару шагов, а он остался на месте, заворожённо наблюдая за тем, как с милой девичьей груди опадают бинты, оголяя нежную персиково-розовую кожу там, где она должна быть такой. Затем спал тонкий тканевый пояс вместе с белыми носочками, а на образовавшуюся небольшую кучку упал последний беленький элемент одежды. Она улыбалась нежно, подходя к не слишком уж широкой, но единственной постели, а затем легко коснулась лба спящей там красавицы, поправляя упавший темный локон наверх. — Пусть я не буду первой, как того хотела… Я хочу быть твоей. Женщиной. Женой. И, пожалуй… — она приложила левую руку к своему подтянутому животику, намекая на что-то… Но парень не понимал, к чему она клонит, и Аяка это заметив лишь по-доброму усмехнулась. — Даже герои, я полагаю, многого не знают, но это даже хорошо. — она начала залезать на постель, выпятив прямо перед ним свою попку и блестящую в свете огня спинку и грудь. Одним коленом она встала между ног Сары, а другим — на край кровати, выгнулась в спине ещё немного и открыла вид на все ее прелести: мягкую и манящую светлую кожу попы, что была слегка затенена при тусклом масляном свете, тонкую полоску так и нераспустившегося «цветка», что так и звал «сорвать» себя, и милый белый пушок чуть выше, на лобке, в виде маленького треугольника. Но тут же, как он начал было рассматривать открывшимся перед ним вид, маленькая ручка появилась снизу и накрыла киску. Послышался лёгкий смешок, Итэр на секунду даже потерял связь с миром. Головой Аяка приникла ко второй на постели белой подушке, а свободной рукой спустила тонкое одеяло вниз, переступая коленями по кровати, а затем скинула его на пол. Этой же рукой она очень и очень вызывающе и невероятно красиво начала приподнимать тёмную часть одежды генерала, оголяя ее пышную грудь, а затем легла на нее же своей — на этом моменте у Итэра странным огнём запылали глаза. Не медля, девушка скинула одной рукой и нижнюю часть одежды, что была просто неряшливо положена на тело Кудзё. Когда она закончила со всем что хотела сделать — поднялась на двух руках, предварительно отняв одну снизу, переступила коленями через нее и идеально легла поверх: грудь к груди, животики едва касаются друг друга, попка гордо вздёрнута вверх, руки на локтях у плеч Сары, а пальцы сцеплены вместе. Снова похихикав своему успеху, Аяка немного повела собой вправо-влево, словно красной тряпкой перед быком. Итэр понимал, что сейчас его берут на понт. О, он прекрасно понимал. Но каким магическим образом он очутился уже перед этими двумя красавицами, да к тому же без одежды?! Та, между тем, валялась прямо под его стопами. Руки сами тянулись к манящим округлостям, закостенелые пальцы уже коснулись мягкой шелковистой кожи, а молодая девушка победно улыбнулась в подушку, нервно выдохнув на ухо спящей Саре, как вдруг в его голове щёлкнуло, лицо приобрело немного хмурый вид, а руки так и остались отлаживать тёплые полупопия. Если судьбы не избежать, то он сделает все по своему — как и всегда, не так ли?! К тому же его «младшенький» уже порядком устал за сегодня и не так уж рвался в бой, так что нужно было потянуть время. Да, ему было немного стыдно. Коварно ухмыльнувшись, он вдруг отнял руки от попки Аяки и поднялся на кровать, устроившись на ножках дам так же на коленях, отчасти чтоб скрыть порядком уставший член, которыц, между тем, приходил в активное состояние. Аяка хотела было повернуться к нему и спросить в чем же дело, но Итэр подсуетился и положил левую руку ей на нижнюю часть спины, а правой огладил всю попку по кругу. И тут же шлёпнул по правой части. Не слишком сильно, на красный след остался. — Ах! — громко пискнула Аяка, чем невероятно сильно возбудила Путешественника, а тот ещё хитрее заулыбался. Кажется, он нашел способ выиграть себе достаточно времени. — Аяка~ — растянул он её имя, призывая посмотреть на него, но она не решалась, хотя даже ему было заметно, как быстро покраснели кончики ее ушей. — Н-нет, я… Не подумай!.. — полушёпотом леметала она, — Мм-н… — она почти замурлыкала, чувствуя, как он сминает обеими руками ее попку, как проводит большими пальцами критически близко от уже отпустившей первую каплю влажненькой киски, но он не касается её. Плавным движением он опустил правую руку на бедро и стёр катящуюся по внутренней стороне капельку и огладил крепкую ножку до колена, а затем снова поднялся и коснулся низа подтянутого живота, чуть приподнимая девичий таз, — Ах… А?.. — она не понимала цели его действий, но легко поддалась и выставила попку ещё выше, съехав грудью на живот к спокойно дышащей Саре. Парень секунду рассматривал плод его действий, а затем, подавляя наползающую на лицо предвкушающую улыбку из-за всех сил, припал языком к мокрой щёлочке и провел им снизу вверх, собирая выступившую влагу. — Ст. Сто-о… ой!.. Ах! Н-не!.. — что-то пыталась сказать блондинка, но задохнулась в своем же стоне. Она задрожала всем телом и руки, до этого служившие опорой, разъехались в стороны, пальцы вцепились мертвенной хваткой в простыню, на неё из ярких глаз прыгнула пара неожиданных капель, а рот исказился слабым оскалом. Меж тем, Итэр упорно работал языком проведя пару раз вверх и вниз, а затем вдруг наткнулся нижней губой на маленький шарик, и ей же прижался к нему, начав стимулировать и клитор и киску девушки одновременно. — ММ-Н! — через нос застонала она, и в этот момент ее подвели уже ноги: аккуратные пальчики, что были напряжены, вдруг ослабли; мышцы бёдер и икр вдруг вздрогнули и натянулись, а затем совсем расслабились, и в итоге ножки начали разъезжаться в стороны, а по бёдрам потекла небольшая струйка. Путешественник даже не успел понять, как Аяка кончила, и от неожиданности выпустил её из рук. Принцесса Камисато, не контролируя тело, рухнула на теплую и мягкую Кудзё Сару, прижавшись всем разгорячённым телом к ней. Девушка оказалась лицом в пышной генеральской груди, в припадке экстаза высунула язык и пыталась отдышаться. Темноволосая девушка промычала во сне, но не проснулась, хотя этого никто и не заметил, лишь мельком обратил внимание Итэр на ее тяжёлое дыхание. — Аяка, не время спать… — гордый собой за то, что смог-таки привести свой член в возбуждённое состояние, блондин теперь проявлял напор — без предупреждения двумя пальцами раздвинул мокрые складочки, обнажив на свет тонкий розовый бутон, и без промедления склонился и к нему. Девушка оторвалась от чужой груди и как могла повернула к нему лицо, на котором читались страх и желание. — Но если ты хочешь, я могу остановиться, — на самом деле он честно готов был остановиться, но предполагал ее ответ, иначе Аяка не зашла бы так далеко. Он чувствовал себя грязно, но был доволен ситуацией. — Н-нет, что ты! — встрепенулась девушка, сведя немного ноги, а Путешественник лишь провел руками по гладким округлым бёдрам — Мх-х… Продолжай, пожалуйста. Ему не нужно повторять дважды. Отпустив мягкие ножки госпожи Камисато, он легонько подул на истекающую соком киску, и насладившись ее коротким стоном, снова примкнул губами к ней, теперь ведя себя нежнее: легко прислониться губами к плоти, медленно языком провести по розовым складкам и собрать почти сладкую эссенцию Аяки, а затем дальше и дальше вести вовнутрь теплого влажного лона, пока не почувствуешь небольшое препятствие. Он ловил каждый её стон, а она вцеплялась в простыни пальцами, комкала её и просила не останавливаться, а он послушно следовал ее просьбам. Вести языком туда-сюда он не умел, честно признаться, но вкладывал в это все желание — ахи, стоны и резкие вдохи были ему наградой, но тем не менее — он уже уставал, а члену на открытом воздухе было прохладно, так что он не стал слишком долго томить и себя и Аяку ожиданием. Своих целей он добился, теперь можно и дать волю, пусть и уставшему, но твердому члену. Подведя его рукой к открытому лону Аяки и едва его коснувшись тут же столкнулся с проблемой. — «Она… Слишком маленькая сейчас», — молнией мелькнула в мозгу мысль, и тут же по спине и лбу покатились капельки пота. — «Если я попытаюсь, не будет ли ей слишком больно? Что тогда делать?!» — на спине пота стало ещё больше, и в голове стали в срочном порядке рождаться идеи, и самой логичной из них он посчитал одну — почему бы не попытаться тогда «растянуть её»? На лице вдруг расцвела нежная улыбка, которую Аяка наблюдала лишь краем глаза. Что-то ей она не нра… — А-аа-ах! — закричала Камисато, выгнувшись дугой и поднявшись на вдруг окрепших руках, чувствуя внутренними стенками его пальцы. Или палец, она не могла сообразить до конца — мозг кричал от возбуждения. Снаружи дождь забарабанил с новой силой, а спящая Сара поморщилась и приоткрыла левый глаз, а потом закрыла, спасаясь от мелькающего света. Она чувствовала тяжесть на своем теле, словно бы на ней кто-то лежал, а рядом слышались какие-то не слишком разборчивые ей звуки. Но сознание тянуло куда-то, и она, не предприняв попытки сопротивляться, погрузилась в сон снова. — Ст!.. Поща!.. Ах! — раскрасневшись пуще некуда, Аяка стонала в голос, уже перестав себя сдерживать, стараясь подаваться навстречу несущим удовольствие рукам Путешественника. А неудачные попытки вставить слово прерывались удачными попытками вставить пальцы. Итэр, на момент, не до конца понимал, что ему стоит делать. Он просто как можно осторожнее раздвигал и стимулировал трепещущее нутро девушки, покрывая вновь и вновь свои два пальца влагой. Время от времени раздвигая средний и указательный, а затем сводя обратно, он проталкивал их вперёд и назад, не слишком глубоко, чтобы не дай боже не навредить ей самой. И все же, парень не был сделан из стали и оставался на грани: вставший член давал о себе знать, пуская из головки небольшую прозрачную капельку, дыхание немного прерывалось, а возбуждение все больше и больше туманило разум, лишая последних крох здравомыслия. И пока он все ещё соображал здраво — набирался решимости и достал из Аяки пальцы, отчего она тут же выдохнула и встрепенувшись, устало обернулась на него. — Аяка, — каким-то не поддающимся объяснению тоном заговорил Итэр, подводя розовую головку к влажной промежности, — Я начну, хорошо? — Что? — сдавленно выдохнула девушка. — В см… Смысле? Я думала, что… О-ох, ты давно начал… — тяжело вдыхая, она смотрела так прекрасно невинно и удивлённо, что блондин, не сдержав эмоций, в сердцах притянул ее к себе и усадил на ноги, крепко обнял со спины и говорил «Я буду медленно, обещаю». Ей ничего не осталось, как позволить ему делать всё самому, она лишь развернулась к нему лицом и, обвив руки вокруг его шеи, легонько коснулась его горячих розоватых губ в поцелуе. Итэр снова приставил головку к тёплому входу, — в этой позе это было не так-то просто, — и начал тихонько вводить, сразу же чувствуя, как туго оно идёт. С Сарой и Мико всё было по-другому: Мико в тот была так горяча, словно дурманом одолела его разум, и просто своим смехом она, как бы издеваясь в своей манере, зацикливала на себе, да и сама она ощущалась мягко и податливо, противопоставляясь своей повседневной личине; с Сарой всё было резко и быстро, он только и успевал догонять её в активной схватке, и она была верна себе — старалась доминировать, брать верх, но не доходила до крайности и смягчалась. С Аякой же тяжело — она сначала заставила его жутко понервничать, а потом коварство, словно бы переняты у Мико, завлекла его в свои сети, а затем отдалась мягкости как Сара. Что за глупые мысли его вдруг посещают в такой важный момент? Моргнув, он словно сбросил наваждение, и затем уделил все внимание девушке напротив. Он навстречу небольшим толчкам медленно погружался все глубже в теплоту, чувствуя, как плотно смыкаются вокруг его пульсирующего члена стенки ее киски. Пусть ему и было влажно, двигаться все равно было нелегко просто напросто из-за ее узости, хотя он и старался ее расширить, но, видимо, не очень у него получилось. Они горячо дышали друг другу в губы и смотрели прямо в глаза, не разнимая объятий, как вдруг, неожиданно для них обоих, Аяка скользнула вниз, и… села до упора, отчего блондин громко застонал и кончил, на протяжении пары секунд громко глотая воздух. Но тут же мгновенно пришел в себя и хотел было в панике дёрнуть девушку вверх, как та вдруг жутко сильно вцепилась в плечи, до крови пронзая коготками итак неплохо покалеченную плоть. Он смотрел на ее лицо: веки широко распахнулись, а зрачки сузились до предела, из глаз потекли четырьмя струйками слёзы, а рот открылся, оголив ровные ряды белоснежных зубов, но издал лишь сдавленно и хриплое: «А…». Он именно этого и не хотел — доставить ей боль, но судьба, коварная злодейка, решила по-своему. Она, Аяка, тихонько двинулась вперёд, держась как палка прямо, своей небольшой грудью прижалась к его, и, прерывисто дыша, уткнулась лицом ему в шею, и слегка прижалась губами к его мокрой шее, правым ухом коснулась его плеча, прикрыла глаза. — Аяка, Аяка, — Итэру не было покоя. Господи, под ними кровь, и ее не пара капель, там их полдесятка! Так же не должно быть? Мальчишачий мозг в срочном порядке прокрутил перед глазами воспоминания: подобного не случалось, когда Мико соблазнила его, хотя он явно чувствовал в тот самый момент то же самое, что и сейчас с принцессой клана Камисато, а в случае с Сарой, — он быстро бросил взгляд на открытую область кровати, где на скомканной простыне виднелось одинокое тёмно-красное пятнышко, — нет, не то. — Аяка, ты спишь? — взволнованно спросил он, потормошив ее за плечо, как сразу получил ответ: — Не-нет… — она говорила тихо, как будто надорвала голос, прижимаясь к нему крепче, и вырывая коготки из него. На спине парня уже образовалось целое озеро, только теперь ещё и с его же кровью, мелкими капельками, что катятся все ниже и ниже, оставляя за собой быстро расползающиеся следы. Пусть он и не видел, но в тот момент… На лице Аяки расцвела жуткая кривая улыбка, а в глазах безумной радужкой заплясали черти. Прикрыв глаза на пару секунд, она словно бы успокоилась — подобие кривой усмешки на бледно-розовые губах приобрело свой обычный вид лёгкой улыбки, а глаза засияли радостью. Она отодвинулась от него на руках и посмотрела прямо в его растерянное лицо, — Все просто прекрасно. Спасибо тебе! — и она легко поцеловала его в приоткрытые губы. Что сказать, он был в шоке. — «Я чего-то не понимаю? Почему у нее так быстро меняется настроение? А что мне делать-то?», — такие мысли посетили светлую голову Путешественника. — Аяка… Давай мы сейчас успокоимся и тихонько… — сказал он, и выпрямившись взял девушку по обе стороны живота, и немного щекотнул большими пальцами, сорвав нервный смешок с девичьих губ, и сразу же получил кулачком по голове — не сильно, но с чувством. — Предлагаю, ну знаешь… Отдохнуть? — неуверенно спросил Путешественник, наблюдая за изменениеми ее лица. Но Аяка лишь прикрыла глаза, снисходительно ему улыбнувшись. — Да, конечно, давай отдохнём. — она согласно кивнула на его предложение, словно бы и правда его обдумав, — Вместе. — апломбом выделилась часть. — Конечно. — дежурная, пусть слегка нервная, улыбка перешла в настоящую облегчённую. Как же он устал, честное слово, того и гляди — вырубился на месте. На этом моменте он расслабился, и Аяка поджав колени плотно к его ногам, посмотрела вниз, туда, где она была едина с ее любимым. Она все ещё чувствовала в себе его горячий член, и на душе становилось грустно — она хотела больше Итэра. Хотела показать, что она может дать ему как женщина. Мельком взглянув на его лицо, на котором так и было написано «доволен», сразу перевела взгляд обратно. В её голове созрела идея. Повернувшись прямо к нему, она упёрла руки ему в грудь и толкнула посильнее, чтобы он полностью лег на кровать, и получилось так, что лопатками он оказался на изножии. Она выгнулась, словно кошка, маслянистый свет ламп и тусклый свеч полностью заменили его глазам всю ее переднюю часть, выделив световой каймой ниспадшие светлые волосы, слегка красные щёки и плечи, руки до логтей, и чуть более толстой линией — живот; из искусственной полутьмы смотрели яркие иниевые глаза, пронзая сердце не своим холодом, но жаром, с каким словно пожирали его. В подтверждение этой, как-то слишком вовремя мелькнувшей в голове, мысли Аяка едва для него заметно облизнула губы и раскрыла их в игривом оскале. — Но ведь мы можем отдохнуть прямо сейчас, не так ли? — приблизившись к нему снова, мило проварковала девушка. — Скажем, более активно? — она склонилась к нему и прикоснулась губами к его щеке, быстро касание перешло в поцелуй, который перешёл в сторону к губам. Она целовала его удивительно страстно, совсем не так, как минут пять до этого — очень чувственно и, если можно так сказать, мокро. Во время их длительного поцелуя она почему-то пыталась облизать его нижнюю губу, и не то что бы Итэр не одобрил такой странный, но интересный ход, но это — «Ух ты!». — Ах… — спустя, наверное, минуту, она оторвалась от его красных и мокрых губ, прислонив пальцы к своим таким же красным и мокрым, она смотрела на него очень жадным взглядом. Он снова принял полусидячую позу, перекинув руки на внешнюю сторону изножья. Итэру такое не нравилось, он уже чувствовал, что сделал всё, что мог… Она что, правда хочет его добить? — Итэр, — сладко-сладко шептала ему в губы, а парень готов был плакать. Он очень сильно устал от всего навалившегося, и его уже почти что рубит, — ах, Итэр… — она легко провела руками от его твёрдого живота до крепкой груди, очертила каждую часть и легонько провела коготками у сосков, а затем повела обратно сверху вниз, опустилась ладонями до бедер, дошла до колен, и наткнулась на стопы Сары, но не обратила внимани, и одной рукой вновь пошла вверх на новый круг поглаживания, а другой по внутренней стороне его бедра, пока не добралась до паха. Итэр слишком поздно понял, что же она хочет сделать, и лишь успел поплотнее сжать губы, перед тем как Аяка вероломно сначала коснулась наружный части его члена, что так и не дошла до конца, а затем тихонько взяла в руки весь его пах. Итэр не сдержался и выпустил вздох, чему Аяка лишь улыбнулась, смотря на него все тем же горячим голодным взглядом. — Аяка… — подал хриплый голос Итэр, откидывая голову назад, просто отдаваясь ласкам со стороны принцессы, — Прошу, хвати… — и тут его губы за мгновение вытянулись в трубочку, а язык словно окаменел и упал на дно рта. — Ах! Итэ-эр! — громко застонала Аяка, закинув голову назад, в то же время крайне медленно поднимаясь с его ног, понемногу выпуская длину его члена наружу, и поднималась до тех пор, пока не показалась головка. Снаружи раздался далёкий и довольно тихий раскат грома, Итэр в который раз уже шокировано смотрел на покрытое потом лицо Камисато, а та лишь улыбалась чему-то своему несколько секунд, пока оба пытались отдышаться. Почувствовав что-то на своей ноге, парень скосил немного взгляд приоткрытых глаз в сторону, и увидел белые капельки, капающие из Аяки вперемешку с ее соками. Капелек было довольно много, но отчего-то была уверенность, что это не всё. Долго думать ему никто не дал, и Аяка как могла нежно взяла его лицо в руки, заставив смотреть на себя. Она что-то ему шептала, и, кажется, снова и снова признавалась в любви, но он только затуманенным взглядом смотрел в ее ледяные глаза, ловя в них слегка безумный блеск. Потом она снова его поцеловала, соприкасаясь губами и сразу отрываясь, меняя слегка положение губ, а затем снова и снова, а он мог лишь отвечать на все ее порывы вялыми подобиями поцелуев. И пока её рот был одним, свободная от опоры рука стимулировала пока не опавший член Путешественника касаниями к мокрой головке большим пальцем, движениями ладони вверх и вниз, и немного сжимая его время от времени. Пусть Путешественник уже не обращал внимания, но она краснела, бросая мимолётные взгляды вниз, ожидая момента, когда же снова сможет слиться со своим возлюбленным в единое целое и наконец отдаться ему без остатка. И именно поэтому она так старалась. Ради него, и ради их обоих она переборола себя и пошла на такие страшные непотребства, какие точно не должны быть свойственны принцессе великого и достойного клана Камисато, но ее это сейчас вообще ни капли не волновало, она лишь хотела любить снова и снова, раствориться в море любви цвета янтаря ЕГО глаз, отдать всю себя лишь ему, присвоить себя ЕМУ, и получать в ответ столько же… Ах! Только от одной этой мысли внизу снова становится так горячо и влажно, что терпеть становится сложнее с каждой секундой! Но нужно, ей нужно сдерживать такие порывы — она видит его лицо, прекрасно понимает, что он устал — спасение страны как и всему народу, нелегко ему далось, немного подкосив мораль, и она прекрасно понимала, что сегодня она не первая его любовница, — именно поэтому она так старается привести его в порядок, пусть и не совсем умело, немного нервно дёргая локтями из-за неумелости и общей необычности ситуации. И она поняла, что все было не напрасно, когда его член снова встал. В последний раз, она понимала, но улыбки скрыть не могла и не хотела. — Прошу… — она говорила тихо и даже не совсем уверенно, ловя губами каждый его вдох и выдох, — Прошу, смотри на меня… — она взяла его руки в свои, сплела тонкие пальцы с его чуть более крупными, мазолями от меча ощущая его точно такие же, — его руки не спасли даже перчатки, вот как часто он орудовал клинком, — и поймала его пристальный и усталый взгляд на себе, чему она была очень рада. Она не стала оттягивать момент и начала потихоньку опускаться на всю его длину, стараясь избежать ошибки прошлого раза. Прикрыв глаза от не самого приятного ощущения холода, она немного остановилась, и выдохнув продолжила. Итэр плотно сжал зубы, снова ощущая тугость внутренностей Аяки, и выпустил рваный стон, когда она опустилась до самого конца, а сам почувствовал, как снова чего-то коснулся. Аяка, прижав их руки к его груди, выпускала тонкие короткие стоны, когда поднималась, а затем они вместе громко застонали, когда вновь опустилась. Её попа касалась его бёдер, на них ощущалась избыточная влага, оттого касание тел и приобрело вдруг звук шлепков. Он даже подался ей навстречу, и она встретила этот жест ускорением движения. Стоны заполнили помещение, смешавшись со звуками проливного дождя и очередным раскатом грома, их общий запах забил носы обоих, и как-то осталось без внимания, что зрительный контакт прервался, а Сара, до этого крепко дремавшая, вяло двинула телом, чуть свесив ноги с кровати. Присев ещё десяток раз она почувствовала его горячее семя внутри себя, при этом сама дрожала от настигнувшего ее ещё полминуты назад оргазма, чуть высунув язык. По ее лицу до подбородка прошлась маленькая слезинка, и упала вниз, потерявшись в капельках пота. Наклонившись к герою, она заключила быстрый поцелуй, и отодвинулась посмотреть на него с лаской в глазах. <Как оказалось, к моменту, когда он достиг кульминации, Итэр просто отрубился, откликнувшись спиной за край кровати.***
Когда же он на следующий день разлепил свои сонные глаза, то оказался раздет и совершенно один в генеральской палатке, к тому же лёжа под одеялом на <i>той самой постели, огляделся, и заметил на ближайшей тумбе полный воды стакан, а под ним — небольшой клочок бумаги. Осушив всё залпом, он взял в руки неприглядную вещицу, сложенную вдвое, и развернул, тут же пожалев об этом.На пустой бумаге аккуратными знакомыми ему почерками были выведены две разные росписи.