За пределами его фантазии

В ответ последовал только всхлип. И этого было достаточно, чтобы понять, что Баттерс действительно там. -Может откроешь мне? — сказал Кеннет взявшись за ручку кабнинки. Но его попытка добраться до Леопольда на увенчалась успехом. МакКормик вздохнул, а за выдохом последовало недовольное, но в то же время мягкое, как удавалось говорить только Баттерсу Стотчу, «Уходи». Младший послушно покинул туалет, оставив Лео одного. Это действие не говорило о том, что одноклассник ему настолько безразличен, что в трудную минуту он решил тупо уйти не выяснив причины слёз. Он просто понимает с первого раза, и лучше потребует объяснений от друга тогда, когда тому будет лучше. *** -Чувак, ты прикалываешься? — размахивает руками Эрик. — какого хуя тебя беспокоит этот гомик? Совсем кукуха поплыла? — продолжает стыдить Картман приятеля перед остальными. Кеннета целиком поглотила злость к шатену. Раньше парень предпочитал молчать на выступления Эрика, но тут обида взяла верх, заставив его продолжить спектакль. -Ну ты и кусок дерьма, жиртрест. Баттерсу стопудово не круто сейчас. В отличии от тебя я переживаю за своих друзей. — его возмущению не было предела, а лицо Эрика так и молило, чтобы его сейчас же украсили ярко-фиолетовым фонарём под глазом. — Всю жизнь ты только и делал, что унижал Баттерса. Конечно, он тоже говнюк, много хуйни наделал в свое время, но его говно рядом с твоим даже не валялось. Лео светлой души человек, имей хоть каплю совести! -Чел, вспомни, как ты зарядил Стотчу сюрикеном в глаз, — снова вступил в чужую ссору Стэн. — я уверен, он только выглядит так, словно простил тебя. В душе он все ещё держит жесткую обиду. Отвечаю. -Думаю, от тебя Баттерс хочет поддержки в последнюю очередь, с учётом того, как к нему все детство относился один Эрик, с которым ты по сей день находишься в одной компании. — вполголоса продолжил мысль Марша Кайл, прикрывая рот рукой от Картмана, чтобы тот не раскраснелся от негодования пуще прежнего. Кен бодрым шагом пошёл к выходу. Он оглядел каждого присутствующего в комнате презрительным взглядом и развернулся, громко захлопнув за собой дверь. Он накинул капюшон на голову, не затягивая его как обычно, а оставляя пространство с двух сторон между капюшоном и головой. Сунул руки в глубокие карманы, в которых случайно завязался когда-то втихаря забранный у обдолбанного бомжа бакс и пустая упаковка от драже, которую, ещё будучи полной, в восьмом классе подарил ему Стотч в знак благодарности за помощь с дежурством по школе, с целью достать оттуда пачку сигарет и зажигалку. Отойдя от дома на приличное количество шагов, он закурил. Принимая на свое лицо весь падающий снег Южного Парка, он полностью погрузился в свои мысли. Стотч стал Кеннету довольно дорог. Он часто ловил его нежный взгляд на себе во время урока и на переменах. Баттерс не раз подкармливал его своим ужином, пока его родители отошли в спальню или смылись из дома. Они всегда общались в школе, выручали друг друга с дежурством и домашкой. И после всего, что произошло, парень не может поверить, что его, казалось бы, довольно близкий друг, может ненавидеть его за все то, что в оны дни сделала с ним их компания. Без Стотча будет немыслимо пусто, но если Баттерсу будет лучше без его присутствия… Парень вернулся в реальность сразу же после того, как впечатался лбом в фонарь. От сигареты почти ничего не осталось, он кинул окурок на землю и растоптал его. И, как только блондин сделал шаг, он приземлился с треском на лёд. -Вашу мать! — крик донёсся далеко, послышалось глухое эхо, но вся его восхищающая загадочность не отменила адской боли и вывалившихся из пачки недешевых сигарет. Кеннет поднялся на руках и посмотрел вниз, бегая глазами затем чтобы убедиться, что ни одна сигарета не укатилась слишком далеко. Почесав затылок, он, несмотря на острую боль, нагнулся, чтобы собрать все с земли. Недовольный собой, в хреновом настроении Кен в бодром темпе направился домой. Но никак ни к себе. *** Ещё только вечерело, всвязи с этим МакКормик смело постучал в дверь дома семьи Стотчей. Парню открыл отец: -Добрый вечер, Кенни! Тебе что-то нужно? -Добрый. — блондин неискренне улыбнулся отцу друга. Он не был доволен способами воспитания этих родителей, но если показывать свое неуважение на лице, то дверь бы захлопывалась перед ним мгновенно, а то и вовсе не открывалась бы. — Баттерс дома? Могу я к нему зайти? Из-за угла появилась мать, которая подойдя ближе к Стивену Стотчу начала объяснять, что их сын наказан за то, что тот плакал в школе, тем самым проявляя "слабый характер". -В школе задали делать проект. Мы с Баттерсом снова в паре. На выполнение дано очень мало времени, поэтому я решил, что лучше начать уже сегодня. — Кенни был вынужден соврать, дабы хотя бы каким-нибудь образом добраться до одноклассника. — Так что, можно я пройду? Мать с отцом переглянулись и зашли обратно в дом, давая гостю пройти. Блондин сразу же двинул в сторону лестницы. Снова стук в дверь. Из комнаты послышалось томное и взволнованное «Да, сэр?» Кеннет прошел к другу, и на удивление ему не прилетело в лицо подушкой или чем потверже. -Кен. Я рад, что ты пришел. — шмыгая носом пробубнил Леопольд. — Ты ведь совсем скоро уедешь, и я бы хотел видеться с тобой в наш последний год дружбы как можно чаще… Младшего пронзили эти слова насквозь. Мысли перепутались между собой, а говорить в ту секунду не представлялось возможным. Так вот, оказывается, что так разочаровало его, неужто он… -А…эм. — начал заикаться Кенни, подходя чуть ближе. — Знаешь, нам нужно поговорить. — Он сел на кровать поджав ноги. — Ко мне около часа назад только пришло осознание, отчего ты сегодня так расстроился в школе. Я попытался добиться помощи от друзей, но они только навели меня на негативные мысли. — Начал говорить МакКормик смотря собеседнику прямо в глаза и разглаживая пальцами складку на джинсах, что все таки намекало о его напряжении. — Знаешь, я посмел предположить, что ты можешь меня ненавидеть, сам, наверное, знаешь за что. Я подумал, что тебе будет лучше, если я не буду мелькать у тебя перед глазами, и решил, что нужно искать новое жилье как можно скорее. Но знаешь, я считаю, что что-то определено здесь не так. Это такое странное чувство. И оно, блять, имеет надо мной власть. Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Внутри меня такой, мать вашу, бардак. — Он закончил говорить и сильно стиснул зубы, продолжая пожирать Лео взглядом. -Кен… я думаю, это чувство называется любовь. — скупая мужская слеза побежала по щеке. — может, я и не прав. Но ты знаешь, Кен, я не хочу тебя отпускать. Ты заставляешь чувствовать меня счастливым, чувствовать, что я живу, что я нужен и.. я бы очень не хотел тебя потерять. Я не говорю, что люблю тебя, я просто… хотя да. Я люблю тебя. В животе резко полетели бабочки, мурашки побежали по всему телу. Мир вокруг застыл, не было никого, кроме их двоих. -Думаю, я тоже люблю тебя, малыш Баттеркап. *** -Пошли вы нахуй, пацаны! — сказал Кеннет МакКормик и положил трубку, после чего вмиг беря за руку Леопольда Стотча и притягивая его к себе. Он нежно смотрит в восхитительные небесно-голубые блестящие глаза партнера, второй рукой беря его за подбородок, приподнимая его голову, а затем оставляет на губах Баттеркапа мягкий, успокаивающий поцелуй. До старшего донёсся запах сигаретного дыма и слабый аромат туалетной воды со вкусом чёрной смородины. До боли родной и желанный запах. Они уже опаздывают на сеанс в кино, но их это вовсе не волнует.