Best of both worlds

Хёнджин судорожно отыскал контакт менеджера в списке последних звонков, набрал его номер и стал ждать, пока гудки сменятся чьим-то — пока не понятно точно, чьим — голосом. Долго ждать не пришлось, и вскоре в трубке раздался голос: — Алло, Сэм? Ты? — Да, да, я, — кивнул пару раз Хван, не осознавая того, что собеседник не видит его действий. — Наконец-то, — вздохнул с облегчением менеджер на той стороне, — Пожалуйста, не забудь. Завтра в семь. — Вечера? — Утра! — обречённо воскликнул менеджер, и Хёнджину даже пришлось отпрянуть от телефона, чтобы не оглохнуть. — Сэм! Мы это сто раз обсуждали на той неделе и девяносто девять на этой! — Простите… — Прощаю! — громко ответил менеджер и, очевидно, начал с придыханием перекладывать какие-то бумаги, что было понятно по характерному звуку на фоне. — Давай. У нас же было расписание на этот месяц, я тебе на почту скинул. Посмотри там что, где и когда. У меня сейчас дела. Пока. И не успел Хёнджин что-либо ответить, как телефон отозвался несколькими гудками. Абонент сбросил вызов. Джинни вздохнул, почесал затылок и прикрыл глаза. Работа в качестве певца, который не хочет раскрывать свою вторую личность, уже начинала ему действовать на нервы. И вообще, как можно скрывать настолько важные элементы своей жизни от близких людей?! Ведь это, фактически, верная ложь против них, тайны! А друзей обманывать нельзя… Почему же ради карьеры нужно так сильно изворачиваться? Но пока он не в своём мире, думал Хëнджин, нужно выкручиваться по-максимуму. А сейчас, например, нужно попытаться найти в своём шкафу одежду, в которой не стыдно на фотосъëмке появиться. И что с того, что его, скорее всего, переоденут в ходе дела? Встречают по одёжке, между прочим, а значит и заявиться нужно тоже не в лохмотья одетым! Конечно, наряжаться до состояния новогодней ёлки Джинни не собирался — так, просто хотел выглядеть стильно, насколько это возможно в реалиях знойного то ли острова, то ли городка где-то в южном полушарии. Поэтому, собираясь открыть шкаф, Джинни думал, что найдёт там пару аккуратных рядков с одеждой. И да, сначала это действительно выглядело как типичный шкаф любого подростка: на вешалках в образцовом порядке висели пиджаки, кофты, рубашки, а внизу стояли ботинки, тапки и кроссовки. Но стоило лишь сильнее раздвинуть одежду, как пришло озарение: у шкафа нет задней стенки и есть продолжение где-то впереди. За тканевыми джуманджи его поджидала загадочная дверь. Ручка маняще поблëскивала и выглядела так, будто ею часто пользовались. Значит, эта дверь не должна его изумлять, верно? Хван скрепя сердце повернул ручку и оказался в тёмном помещении, где хоть глаз выколи — ничего не видно. Оно напоминало огромную кладовку, но едва юноше удалось нащупать переключатель, мнение тут же изменилось в обратную сторону. Свет был настолько ярок, что после чуланной темноты казался ослепительным. Глаза не сразу привыкли к обилию ярких красок, и даже когда тем удалось приспособиться к новому окружению, Хван всё равно продолжал щуриться. В этой странной комнате находилась целая тонна одежды, модных костюмов и обуви. Многие из них Хван уже видел, — это были несколько переиначенные наряды для выступлений — другие же поражали своей чудаковатостью. Они стилем пошива напоминали все те наряды, в которых Джинни прежде уже танцевал, но не являлись идеальной копией какого-то конкретного из них. Юноша прошёл вперёд и аккуратно провёл рукой по рядам, будто от любого неловкого движения они могли рассыпаться в пыль. Ворох красивой ткани зашуршал, зарябил яркой неразборчивой кашицей, и лишь когда в глазах заболело от обилия цветов, Хёнджин наконец отошёл от вешалки. Рядом стояли ещё несколько таких же, но Джинни уже не горел желанием их разглядывать. Сбоку юная звезда заметила лестницу, ведущую на второй этаж. Недолго думая и разрываясь на части от любопытства, Хëнджин на цыпочках поднялся и… сразу оказался во мраке. Благо, выключатель оказался под рукой: не очень-то он желал бродить слепым котёнком. Второй этаж оказался своеобразной гримëрной. Относительно небольшое помещение включало в себя зеркало со встроенными лампочками, какие часто встретишь в фильмах, стеллажи с самой различной косметикой и отдельный шкафчик для резинок, заколок и прочих украшений на голову. Имели место быть и лаки для волос, и спреи для наилучшего расчëсывания, дорогие духи и ещё множество непонятных баночек и скляночек. Находясь здесь, Хёнджин чувствовал себя прямо как перед выходом на сцену. Не хватало только помощников-гримёров! Трогать Хван ничего не стал — тем более сейчас ничего ему и не было нужно — и решил найти проход в другие комнаты. Должен же быть такой, верно?.. Но такового не оказалось — или же Хван просто недостаточно хорошо поискал. Видимо, комната была просто-напросто замурована и не имела доступа к остальному дому. Иначе говоря, он оказался почти заперт заживо. Когда Джинни это осознал, ноги сами понесли его вниз по лестнице, через комнату, где он пытался переодеться, — к столовой. Там он поднялся по ранее обнаруженной лестнице и смог наконец-таки утолить свою жажду первооткрывателя. Второй этаж вмещал в себя аж три комнаты: родительскую спальню, ванную комнату и туалет, а под лестницей Хван обнаружил кладовку с ненужным хламом по типу старой нерабочей настольной лампы, детского велосипеда со спущенной шиной или подушки от дивана доисторических времён. Когда всë из обнаруженного было осмотрено, а затем — изучено вдоль и поперёк, довольный Хёнджин вернулся к себе в комнату и задумчиво уселся на кровать. Та едва заметно скрипнула и тут же умолкла. Почти целый день в неизвестном мире благополучно канул в небытие. Солнце уже садится за горизонт, и скоро очертания города окончательно потонут в непроглядной тьме. Исчезнет ли всё это, едва он ляжет спать? Превратится ли в набор единичек и нулей, словно «Матрица»? Перенесëтся ли он из глубокой фазы «сна» обратно, в Сеул? Хван поднялся с кровати, погасил свет и, вернувшись на прежнее место, обнял себя руками. Тут было хорошо. Да, именно так, — хорошо, красиво, приятно… но не по-домашнему. Хёнджину вмиг стало дурно и тошно, захотелось домой. И, едва не плача, он лёг на кровать и прикрыл глаза. «Надеюсь, что завтра всё вернётся, — думал Хван и нервно сжимал руками подушку, — Пожалуйста, пусть завтра всё вернётся!» Увы, но но следующий день ничего не изменилось. Сначала Хёнджин даже не понял, что происходит. Рядом вилась юлой мама, которая лепетала что-то о том, что пора вставать и скоро будет фотосессия. Она вручила сонному Джинни едва глаженую, ещё тëпленькую футболку, джинсовые шорты и кепку, которая скрывает лицо, наставническим тоном зазвучала — к сожалению, спросонья Хван не смог понять, что мама пыталась ему втолковать — и потом вышла из комнаты, оставив помятого и не слишком довольного сына один на один с пробуждением. Хёнджин быстро напялил на себя несчастные вещи и вышел из комнаты. Однако спокойно, по-светски позавтракать ему снова не удалось. Очередным препятствием на пути к кухне снова стала мама. Она буквально вытащила его, упирающегося, на улицу, сказав, что его уже заждались, и отдала прямо в руки каким-то мужчинам, на вид напоминающих телохранителей. Выглядели они надëжно, пусть и устрашающе: учтиво проводили Хвана до не слишком дорогой, но и не сказать чтобы дешёвой машины, — наверное, это маскировка, подумал Джинни и внутренне похвалил себя за такую умную мысль, — закрыли за ним дверь, вежливо попросили пристегнуть ремень, и один из «телохранителей» сел за руль и повёл. Хван слегка побаивался их: незнакомцы выглядели так, будто способны одним взглядом прожечь в тебе дыру, а от единственного щелчка пальцев тебя унесёт прямиком на полюс. На улице было уже жарко, но сквозь затемнённые окна солнце не слепило. Уже проснувшийся Хван всю дорогу наблюдал за пейзажем, любовался морем, вспоминал с улыбкой вчерашнюю прогулку с парнями… А после пляж сменился жилыми домами, помещениями под аренду и прочей современной белебердой. Они начинали въезд в город, и тут виды были пусть и не такие живописные, но не менее впечатляющие. Через время машина заехала на какую-то подземную парковку, встала на место около входа, а двое мужчин вышли из из неë. Хван сам открыл дверь автомобиля и огляделся, рассматривая новую локацию. Ничего необычного, парковка как парковка. Разве что машин не слишком много, а если и есть, то в основном дорогостоящие, брендовые. Такие тачки не все хорошо обеспеченные люди среднего класса себе позволить могут! — Господин Сэм, прошу вас проследовать за нами, — прозвучал приятный басок одного из охранников афроамериканской внешности. Хван в ответ кивнул и без промедлений выполнил указание. Двое мужчин стояли по бокам от Хёнджина, словно защищая. Если сначала юноша чувствовал себя несколько некомфортно в такой обстановке, то потом понял: эти люди явно не желают ему зла. Скорее всего, их наняли в качестве телохранителей, и они просто выполняют свою работу. Наверняка они надёжны. Сначала предстоял путь по небольшой, фактически в несколько ступенек, лестнице, а после — подъëм в лифте аж на семнадцатый этаж! При всём этом семнадцатый номер в числе этажей был далеко не последним! Хёнджин не успел даже представить, как будет выглядеть здание в такую высоту — что странно, ведь в Сеуле он явно видел и повыше — как лифт дрогнул и остановился, оповещая о прибытии. Двери открылись, и перед Хваном и его спутниками открылось огромное пространство с панорамными окнами, поражающими своими размерами. Чуть дальше Хёнджин успел разглядеть декорации и подготовленную небольшую часть комнаты для съёмок. — Сэм! — Хван обернулся на звук и увидел основателя компании «JYP», в которой он стажировался, дебютировал вместе с другими участниками и от лица которой выступает и по сей день. — Как доехал? Всё было в порядке? — Да, — улыбнулся Хёнджин. В этом мире Пак Чинён казался ему несколько добрее и веселее, чем в своей реальности. — Всё прошло хорошо. — Молодцы, мальчики. Можете быть свободны. Было забавно видеть, как не особо завидного телосложения Пак называет больших сильных мужчин «мальчиками». Телохранители только молчаливо кивнули и отошли к лифту. — Так, ну время у нас ещё есть, — менеджер сначала взглянул на часы, а потом оценивающе осмотрел внешний вид Хёнджина, — В гримёрку иди, там всё как обычно. Что означает это «как обычно», Джинни не знал, но пришлось согласиться и по наитию найти гримëрную. Это оказалось нетрудно: к нему почти сразу вышли ответственные люди и затащили его в комнату, усадили на стул и начали творить с парнем что-то очень уж совсем непонятное. Сначала начали измываться над его головой. Хёнджину завязали волосы в тугой пучок, закрепили тот лаком так, чтобы ни один волосок не выбивался, а затем надели на голову сеточку, которая сдерживала волосы ещё сильнее. После этого Хван увидел нечто, напоминающее скальп, и жутко испугался. Но потом почувствовал себя до жути глупо: «скальпом» оказался самый обычный парик. Видимо, в этом мире покраску волос не особо лелеяли — что и понятно, ведь тогда личность Хёнджина будет легко разгадать — и вместо этого использовали более простой способ смены имиджа. Вообще, думал Хван, это удобно, ведь не нужно заниматься вечными походами по салонам в поисках хорошего парикмахера, который не испортит волосы. Парики — это практично и удобно, а свои волосы остаются здоровыми и не портятся от множества окрасок. Когда парик плотно приделали к голове, группа помощников занялась лицом Хëнджина. Тональным кремом замазали мелкие изъяны кожи, карандашом выделили глаза, подкрасили губы блеском, пахнущим персиком… Следующим этапом преображения стала смена одежды. Хёнджин даже не успел понять, что происходит, как стилисты затолкнули в его раздевалку и вручили какую-то приятную на ощупь ткань. Переодевшегося Хёнджина принялись украшать ювелирными изделиями, заколками, стали поправлять складки на одежде и наводить последний марафет перед выходом в свет. В зеркале Хван себя узнал не сразу. Вроде бы лицо его толком и не поменилось, но все манипуляции сделали его более… мужественным? Изящным? Красные волосы оказались последней изюминкой, из-за которой угадать Хёнджина в Хёнджине оказалось невозможно. Тем более так часто перекрашивать волосы из цветного в белый и наоборот ну просто невозможно — Хван узнал, что красный цвет был не единственным за всю историю «Сэма» — а парик выглядит уж слишком натурально, чтобы вызывать подозрения! — Хорошо, — одобрительно покачал головой Чинён и похлопал по плечу подопечного. — Всё уже готово. Кстати, — спохватился менеджер, — после этого обсудим с тобой предложение от одного человечка, хорошо? В отдельной застеклённой комнате был заготовлен реквизит в виде имитаций стен ярких цветов, таких как зелёный, жëлтый и красный. Пол также был покрыт красной краской — а возможно, это был покрашенный кусок фанеры, как стены, на фоне которых предстояло фотографироваться Джину. Стоял высокий чёрный стул, какие нередко увидишь в барах. Хван заметил какой-то цветок по типу маленькой пальмы и ещё что-то мелкое и непонятное, но уже не было времени разбираться. Нужно скорей начинать съëмку. Приятная молодая девушка-фотограф приветливо улыбалась и направляла объектив камеры на Сэма, указывая ему, как встать, в какую сторону повернуть голову и какая поза будет лучше смотреться на фотографии. Фотогеничности Сэма, по ее словам, можно было позавидовать, и это была чистая правда: Джинни всегда получался на фото лучше всех остальных, будь то любительская съёмка или профессиональная фотосессия. — Умница! — воскликнула фотограф, делая последний снимок и откладывая в сторону камеру с улыбкой довольного собой профессионала. — Ты потрудился на славу! Хвану наконец удалось нормально выпрямиться и размять спину. Да, съëмки на самом-то деле далеко не шуточная работа. И как только профессиональные модели выдерживают многочасовые сессии с тоннами макияжа и дополнительного оборудования на теле и лице? Приятная девушка заявила, что ретушь фотографий займёт пару дней, и потом лучшие снимки смогут попасть на обложку журнала или даже на баннеры. Хван и менеджер быстро согласились с ней, и приятная девушка ушла, забрав с собой фотографии певца. — Сэм, тебе предложила сотрудничество Ханна, — сразу перешёл к делу на новую тему Пак, даже не поинтересовавшись о самочувствии Джинни. — Ханна? — Да. Не помнишь? — Не особо, — пришлось признать Хёнджину. Где-то далеко, на самых дальних слоях сознания, Хван будто бы знал, кем является эта загадочная Ханна, но узнать о ней побольше в любом случае не было лишним. — Певица. Она ещё в позапрошлом году обошла тебя на премии, заняв первое место. Раньше мы с ней были в слегка… — Чинен задумался, подбирая правильные слова. — напряжëнных отношениях. Но теперь у наших компаний нечто наподобие мирного договора, вернее, договор о сотрудничестве, так что Ханна и её менеджер предложили записать вам двоим песню. И не одну, если получится. Как тебе идея? — Думаю, неплохо, — согласился Хван кивком головы. — Вот и я о том же. Главное, чтобы слухи не поползли всякие… А то знаешь, как случается у артистов. — Когда мне нужно с ней встретиться? — проигнорировал Сэм последнюю фразу. — В принципе они говорят, что могут хоть сегодня. Я поставил тебе встречу на вечер. Три часа съёмок без лишнего, но, думаю, ты справишься ещё и с вечерней встречей. Зато завтрашний день будет свободен. Хван удивлённо посмотрел на настенные часы и понял, что действительно прошло целых три часа. Видимо, в спешке и активной подготовке к фотосессии он и не заметил, как время пролетело мимо него быстрее пули. — Тогда решено. Сегодня! — Чинён радостно всплеснул руками, а потом резко встрепенулся, будто что-то вспомнил, — Хм… Есть хочешь? Живот непозавтракавшего Хвана отозвался голодным урчанием. — Понял. По дороге заедем и купим тебе поесть. Потерпи, скоро наешься. И с этими словами менеджер повёл Хёнджина вниз, к тем самым двум громилам-телохранителям, которые сначала показались Джину устрашающими и грозными, а потом он понял, что на самом деле они лишь выполняют свою работу. Их «грозность» сразу же заметно потеряла в глазах Хвана, и он даже почти перестал их бояться. Имя девушки-певицы, Ханны, о которой неоднократно упоминал менеджер, не выходило у Сэма из головы. Он тщательно вспоминал, где же мог слышать это имя, — слышать-то он, конечно, мог где угодно, но он знал: с человеком с таким именем он точно знаком — но всё окончилось провалом. Хёнджин не стал напрягаться зазря и решил, что когда приедет, тогда и раскроется ему личность девушки. Ведь, следуя алгоритмам этой странной вселенной, он должен быть с ней знаком и, скорее всего, даже знает её в лицо. По дороге к загадочной Ханне удалось заехать в какой-то дорогой ресторан и отобедать прекрасно приготовленными морепродуктами с пастой, бокалом вина (которое Хёнджину не очень понравилось, потому что он в принципе вином не увлекался, но которое он покорно выпил до дна) и даже десертом в виде кусочка какого-то местного торта с мягчайшим бисквитом, в меру сладким кремом и с кусочками ананаса. После трапезы поездка продолжилась. Хёнджин в который раз убедился в своей теории о том, что чем дальше проезжаешь в город, тем новомоднее становится окружение. Уже не встречались тут пальмы или песочные пляжи, не стояли дешёвые продуктовые магазинчики на обочинах, машину даже почти не трясло от кочек, как сначала. Тут всё пахло модернизацией и дорогой жизнью, о которой, наверное, мечтают миллионы людей по всему миру. В конце концов машина снова заехала на подземную стоянку какого-то высокого до поднебесья строения, впечатлявшего своими формами и изящностью. Хёнджин догадывался, что это здание очередной компании — уж больно оно напоминало прежнее, в котором ему провели фотосессию. И лестницы тут такие же, современные, эстетичные. Хоть сейчас фотографируйся и в «Instagram» выставляй! Жаль только, что лестницы удалось увидеть лишь мельком: Хван и менеджер вызвали лифт, красные циферки завели обратный отсчёт и в итоге пришли к минус первому этажу. Удивительно, но Хёнджин не чувствовал себя некомфортно в новой обстановке. Особенным удивлением для него стало то, что он даже не задумывался о том, как ему вернуться в Сеул: наверное, заработался и устал, а труд, как известно, помогает справиться с любыми тревожными, странными и ненужными мыслями. В общем, Хвану было спокойно. Его даже не беспокоило то, что его ждёт на двенадцатом этаже, на кнопку которого нажал менеджер. Вернее, тот, кто его ждёт. Мягко, почти без шуму, лифт остановился, и раздался механический голос, оповещающий: «Двенадцатый этаж». Хёнджин немного вытянулся, вздохнул и без лишних колебаний вышел из лифта широким уверенным шагом. — Добрый вечер, Сэм! Мы рады вас приветствовать в стенах нашей компании. Располагайтесь. — Добрый вечер! Один за другим мужской и женский голоса поприветствовали Хёнджина, и он почти в ту же секунду увидел двух людей: молодую девушку и мужчину постарше. Первая с весёлой и дружелюбной улыбкой протягивала ему руку. — Буду рада работать с тобой, Сэм.