***
Гермиона и Дин бесцельно ковырялись в костре, который они вместе развели в своем импровизированном лагере, каждый из них вскакивал с места при любом неожиданном звуке. План был прост, напомнила она себе. Орден знал из различных свидетельств, что в здешних лесах есть егеря. После того, как они с Дином потратили достаточное количество времени на правдоподобное обустройство лагеря, она должна была "случайно" выйти за пределы защиты и выдать себя вовремя поиска близлежащего ручья, из которого они могли бы ловить рыбу для провизии. Это был хороший план. Она бросила на Дина быстрый взгляд и встала, вытирая вспотевшие ладони о джинсы. - Пойду осмотрюсь, - сказанное девушкой прозвучало нелепо даже для нее самой, но она предположила, что все еще находится под защитой чар, и пока не было особой необходимости поддерживать отточенное актерское мастерство. - Хорошо, - легко ответил Дин, разглядывая границу их лагеря. - Если что-нибудь найдешь, зови. Они встретились взглядами, и она кивнула. Здешний лес благоухал, напоминая ей о каком-то аромате, который она не могла точно определить. В воздухе витала тишина, несмотря на покалывание в пальцах, которое говорило, что лес изобилует магией и жизнью. Гермиона выхватила волшебную палочку — не свою собственную, а ту, которую дала ей Тонкс, она принадлежала пожирателю смерти или его пособнику, у которого Рон отнял её на рейде пару недель назад - и начала прокрадываться вдоль берега ручья, протекающего неподалеку. Это заняло даже меньше времени, чем она предполагала. Оглушительный треск сотряс воздух, и Гермиона почувствовала, как у нее екнуло сердце, несмотря на то, что она ожидала, даже надеялась, что это произойдет. Вокруг нее появились фигуры, некоторые были закутаны в черные плащи, а другие были в изодранных лохмотьях, на их лицах читалась голодная жажда наживы. Один из них приблизился к ней, и она подняла волшебную палочку, держа ее на уровне его лица, рука немного дрожала. - Что это у нас здесь? - голос был полон злобы и некоторого оттенка предвкушения. Гермиона с нарастающим ужасом осознала, что он звучал только наполовину по-человечески. - Дин! - Она издала сдавленный вопль, как они и планировали, но также и чисто инстинктивно, горячо молясь, чтобы она не забрела слишком далеко и чтобы он услышал. Очертания перед ней обрели четкость, и ее подозрения подтвердились. Фенрир Грейбек, широкоплечий и наполовину покрытый чем-то, что больше походило на спутанный мех, чем на волосы, с когтями, тянущимися к ней, безумно ухмылялся, оглядывая ее. - Ты выглядишь знакомо, девочка, - проскрежетал он. Гермионе показалось, что у нее вот-вот подкосятся колени. - Гермиона! - Голос Дина донесся с той стороны, где она его оставила, и она резко обернулась. Несколько фигур в тени сделали то же самое, и Гермиона воспользовалась возможностью бросить несколько сглазов в ветви деревьев. По крайней мере, одно тело с глухим стуком упало на землю, ещё кто-то закричал от ярости. - Ну вот, - промурлыкал Грейбек, приближаясь к ней, - я все-таки узнал тебя. Она почувствовала, что может упасть в обморок, и на мгновение задумалась о своем аварийном портключе. Грейбек не входил в их планы. Орден сказал, что егеря были неумелыми, неуклюжими идиотами, которые просто искали способы быстро подзаработать, ничего угрожающего. Она не ожидала, что будет так волноваться, пока они не доберутся до Мэнора. - Отвали от меня! - Ее голос был сдавленным, и она почувствовала, как ее нога наткнулась на корень дерева, из-за чего она чуть не споткнулась, отступая назад. Слева от нее Дин боролся с другой незаметной фигурой, забыв о палочках, доблестно пытаясь приблизиться к Гермионе. - Я так не думаю, - прокричал Грейбек. Он облизнул губы и жестом подозвал одного из ближайших волшебников. - Возьми ее с нами. Приказ был выполнен быстро. Гермиона безрезультатно метнула оглушающие в Грейбека, от которого он без усилий уклонился, а затем упала на землю, связанная по рукам и ногам, сильно приземлившись на правое запястье таким образом, что возникло тошнотворное ощущение, будто оно треснуло, вторую палочку вырвали из ее руки. - Я так и знал! Это грязнокровка Поттера, - сказал Грейбек с ноткой триумфа в голосе. - Он назвал ее Гермионой. Егерь, который дрался с Дином, захихикал от удовольствия и еще глубже вдавил ногу в шею парня. Очевидно, ему удалось удержать Дина, который лежал на земле и выглядел совершенно взбешенным. Гермиона тщетно пыталась призвать на помощь свои плохо выставленные окклюменционные стены, когда почувствовала, как Грейбек обхватил ее предплечье своими когтистыми пальцами. Прежде чем она смогла сформулировать какую-либо мысль, её потянуло за пупок, и мир перевернулся.***
Они приземлились перед изысканными воротами, которые Гермиона только могла вообразить, но которые были, по крайней мере, неприменно узнаваемыми, ограждая Малфой-Мэнор с искустно закрученной буквой "М" и другими аристократическими деталями. Грейбеку, похоже, пришлось поспорить с эльфом, прежде чем им разрешили войти, а затем она почувствовала как её грубо поволокли через длинные деревянные панельные двери, а потом по коридору - украшенному так богато гобеленами, картинами, волшебными партретами и каменными бюстами(скорее всего это были родственники Малфоя), что Гермиона почти отвлеклась, несмотря на своё крайне опасное положение - и наконец огромная гостинная, где с потолка свисала блестяща люстра, отчего сотни крошечных бликов света отражались от стен. Она вывернула голову настолько, насколько смогла, чтобы убедиться, что Дина все еще тащит за ней один из сообщников Грейбека. Он на мгновение встретился с ней взглядом и сделал едва заметное движение подбородком, которое могло быть кивком. Они добрались до сюда. Ногти Грейбека все еще впивались в ее руку, и она почувствовала боль, когда часть ее первоначального шока начала проходить. Еще одна волна ужаса накатила на нее, когда она попыталась определить, не пронзили ли ей кожу. Страницы эссе третьего курса проносились у нее в голове, пока она лихорадочно пыталась вспомнить, может ли царапина от нетрансформированного оборотня нанести непоправимый ущерб. Билл, его укусили, поцарапали или искусали, и что именно это означало, когда Помфри сказала "покусан"? Эти все более истеричные мысли были прерваны звуком новых голосов, и она попыталась снова взять себя в руки. Из своего полустоячего, полуобморочного положения, прижатой к боку оборотня, ей пришлось напрячься, чтобы взглянуть вверх и полностью увидеть всю картину. Она почти пожалела, что посмотрела. Перед ней предстала Беллатриса Лестрейндж, необузданные черные волосы и еще более дикие глаза, такие же выпуклые, как всегда. Рядом с ней стройная фигура Нарциссы Малфой резко контрастировала, бледная там, где ее сестра была смуглой, и, даже внешне, вменяемая там, где ее сестра выглядела неуравновешенной. - У тебя грязнокровка? - завопила Беллатриса, стремительно приближаясь к ним. Гермиона попыталась отстраниться, но Грейбек толкнул ее вперед, прижимая к своей груди. - Эта Поттера, - гордо сказал он, все еще сжимая ее руки когтями. - Видишь? Беллатриса грубо схватила ее подбородок свободной рукой, которая не размахивала волшебной палочкой, как оружием. Попытка использовать окклюменцию уже казалась безнадежным делом, учитывая эмоции, которые, как она знала, уже отразились на ее лице - она мысленно извинилась перед Тонкс за то, что была такой дрянной ученицей, - но Гермиона, по крайней мере, старалась не смотреть ей в глаза. - Ты уверен? - Он назвал ее 'Гермиона', - вмешался один из егерей. Дин откашлялся, когда похититель затянул его путы, и глаза Беллатрисы мгновенно обратились к нему. - А это, тогда? - ведьма яростно размышляла переводя взгляд с Дина, на Гермиону и обратно. - Точно не Поттер. Грейбек пожал плечами. - Он был с ней. Это удовлетворило Беллатрису на мгновение. Она щелкнула пальцами, и Гермиона почувствовала, как невидимые руки грубо выдернули ее из хватки Грейбека и бросили к ногам женщины. Дин рухнул на пол рядом с ней, его лицо ударилось о мраморную поверхность с ужасающим треском. - Ну что ж, -хихикнула она, - нам всего лишь надо узнать, чем они занимались, прежде чем мы призовем Темного Лорда. Гермиона попыталась поймать взгляд Дина, но ее отвлекли шаги, раздавшиеся слева от неё. С огромным усилием, все еще придерживая повреждённое запястье, она снова повернула голову и попыталась увидеть, кто еще вошел в комнату. А затем мир перевернулся. Появился Люциус Малфой, нелепая золотая трость постукивала по полу перед ним так же демонстративно, как и всегда. Но рядом с ним, следуя всего на шаг позади, почему-то шел Драко Малфой. Гермиона зажмурилась и снова открыла глаза, пытаясь убедиться, что не ошиблась. Вдалеке она слышала, как Беллатриса ругалась с Грейбеком и егерями, а затем началась физическая драка. Но все, что она могла видеть, было испуганное лицо парня, который теперь был всего в нескольких шагах от нее, с широко раскрытыми глазами и в замешательстве, уставившегося на нее, как будто она была последней, кого он ожидал увидеть. Что, подумала Гермиона истерически, вероятно, так и было. Беллатриса подошла ближе, каким-то образом избавившись от егерей и оборотня, что принесло Гермионе лишь временное облегчение. Ее внимание снова вернулось к девушке, и она потянула ее за волосы и слегка приподняла. - Драко! - крикнула Беллатриса. - Подойди сюда. Это она, верно? Гермиона увидела, что лицо Малфоя стало невозмутимым, безразличная маска снова вернулась на место, отчего его лицо казалось высеченным из камня, но в его глазах появилась неуверенность. - Я-я не знаю. Его тетя нахмурилась, снова сильно потянув за кудри Гермионы. - Ты ходил в школу с Поттером и грязнокровкой шесть лет, Драко. Ты не помнишь, как она выглядит? Лицо Малфоя побледнело под маской, и невольно его взгляд переместился на мать. Нарцисса шагнула вперед, не сводя глаз со своей сестры. Когда она заговорила, ее голос был спокойным и почти пренебрежительным, как будто вся эта история отвлекала ее от чего-то другого, чем она предпочла бы заниматься. - Она похожа на нее, но я видела ее только раз, когда она была ребенком. Я не уверена. Беллатриса нахмурилась и внезапно отпустила Гермиону, которая упала на пол с непроизвольным всхлипом, жгучая боль все еще распространялась по ее черепу. Махнув палочкой, Беллатриса приблизила Дина к себе. - Что насчёт него? Вы одногодки, Драко. Является ли он сообщником Гарри Поттера? Теперь Малфой шагнул вперед. - Я-я думаю, он из Хогвартса, да. Но я не знаю его имени. Очевидно, я не тусуюсь с грязнокровками или изменниками крови, так что не знаю всех. На этот раз его голос был тверже, но Гермионе показалось, что она увидела, как дернулась его рука. У Беллатрисы вырвался раздраженный вздох, и она закатила глаза. - Просто отведи его в подвал, Драко. Я разберусь с ним позже. Малфой наклонился, чтобы схватить Дина за руку, и они скрылись из вида. Прежде чем Гермиона успела задаться вопросом, может ли этот подвал быть тем местом, где находится Полумна, и не стоит ли ей пытаться сбежать сейчас, как Беллатриса снова схватила ее за волосы, бросив в центр комнаты под люстру. - Давай посмотрим, сможем ли мы заставить тебя рассказать что-нибудь полезное, прежде чем я призову Темного Лорда и скажу ему, что у нас может быть что-то интересное, Грязнокровка, - палочка Беллатрисы была направлена на нее, у Гермионы мелькнула ещё одна осознанная мысль, прежде чем на нее обрушилось первое заклинание: Но Малфой не должен был быть здесь. Это могли быть часы, а могли быть и секунды. Гермиона была словно в своём теле и вне его, когда боль накатывала на нее волнами, мучительными волнами, которые прожигали каждый нерв тела, а затем возвращались обратно, никогда не прекращаясь. Она хотела закричать и умолять, чтобы это прекратилось, но она не была уверена, слышала ли она свой голос или крики кого-то еще. Смутно она почувствовала резкое давление на левом предплечье, отличное от судорог в мышцах, но оно едва ли могло сравнится с удушающей агонией, наполняющей ее. Голос кричал на нее, спрашивая что-то, но это не казалось важным. Где был кто? Кто такой Гарри? На секунду она не могла вспомнить должна ли она знать Гарри, знала ли Дафна Гарри, кем она должна быть сейчас, что с ней происходит, в чьем она теле, и почему так больно, и где она, и почему Малфой был... Затем тьма. На мгновение отсутствие боли показалось таким же разрушительным, какой была сама боль, пока она пыталась сориентироваться в этом ощущении. Гермиона слабо слышала какие-то звуки над собой и попыталась открыть глаза, но ей показалось, что они были плотно закрыты. Когда она, наконец, приоткрыла один глаз, мужчина, которого она не видела много лет, с преувеличенным выражением паники на лице поднимался по лестнице из подвала, в котором исчез Дин. - Хозяйка! - кричал Петтигрю, голос такой же пискливый, как она помнила, несмотря на громкость. - Девушка-девушка исчезла! И другие тоже! Облегчение затопило ее. Дин сделал это, они, должно быть, ушли, они сделали это. Луна была жива. Дин был жив. Живы. Все, что ей нужно было сделать, это каким-то образом выбраться отсюда прямо сейчас. Беллатриса обернулась, и Петтигрю отпрянул назад, когда ее волшебная палочка направилась на него. - Что?! - взвизгнула она. Люциус тоже обернулся на Петтигрю, и пока они отвернулись, Гермиона попыталась слабо вздохнуть. Внезапно, прежде чем ей удалось это сделать, теплые руки обвили ее запястья. Гермиона инстинктивно отшатнулась от касания, боль вновь вспыхнула в правом запястье, которое, как она была уверена, было сломано, левое тоже болело, но когда она взглянула вверх, знакомые серые глаза расплылись перед ней, широко раскрытые от ужаса. - Грейнджер, - хрипло прошептал Малфой. Гермиона не могла думать, могла только сосредоточиться на том, насколько нежными были его пальцы, когда они держали ее, слегка дрожа, и он, похоже, пытался поднять ее, как-то помочь, но зачем? И как? Чтобы что? Беллатриса и Люциус все еще стояли к ним спиной, оба кричали на Петтигрю, который заламывал свою оставшуюся настоящую руку серебряной и отчаянно жестикулировал в сторону двери подвала. Гермиона могла видеть размытый силуэт Нарциссы, зависшей позади Малфоя, ее руки неуверенно вытянулись, глаза тревожно метались между сестрой, мужем и сыном. - Драко, - услышала Гермиона свой хриплый голос, и его глаза внезапно снова встретились с ее, в них замешательство боролось с ужасом. Прежде чем кто-либо из них смог пошевелиться, их внимание привлекло внезапное оранжевое свечение, исходящее от молнии на ее куртке. Это чудесное зрелище чуть не заставило ее заплакать от радости. Свечение усиливалось, и на секунду Гермионе пришла безумная мысль - забрать Малфоя с собой, подальше отсюда, в какое-нибудь безопасное место от того, что должно было произойти, когда она исчезнет, и ее рука непроизвольно вцепилась в рубашку Малфоя. Но затем порыв прошел, и она отпустила зажатую в кулаке ткань и отползла от него так далеко, как только могла, несмотря на раскалывающую боль в запястье и всем теле. Знакомое притяжение коснулось ее пупка, и Гермиона в последний раз мельком взглянула на него, когда отклонилась от пола гостиной, оставив Малфоя с выражением полного и абсолютного шока на его лице.