***
Около получаса девушки пили чай, поедая печенья и вели разговор о поездке Хюррем. После окончания темы повисло молчание. Проводя пальцем по узорам на чашке, Хюррем решила спросить: — Гюльнихаль, ты же хотела о чём-то поговорить, верно? Гюльнихаль сделала глоток. — Да, верно. Мне на самом деле неловко просить тебя об этом, но нет выхода... Хюррем отодвинула чашку в сторону и протянула руку к подруге, накрыв её ладонь своей. — Не переживай. Скажи, как есть. Гюльнихаль вздохнула. Избегая контакта глаз, заговорила: — Меня отправляют по работе в командировку на неделю. Я не могу взять Кемаля с собой. У него школа, да и даже без этого я бы не смогла. И мне совершенно с не с кем его оставить. У нас нет родных, а соседка уже женщина в возрасте, имеющая болезни, — подняла взгляд на Хюррем и он оказался таким проникновенным и молящим, что сердце рыжеволосой сжалось. — Хюррем, ты моя последняя надежда. Не так давно Гюльнихаль смогла устроиться на новую работу по своей профессии: в крупное издательство журналисткой. По началу девушка писала небольшие статьи, однако ей обернулась большая удача отправиться в недолгую поездку и набраться материала, опыта и впечатлений. Когда Гюльнихаль рассказывала о своей работе, то Хюррем видела, как блестели ее глаза, как она горела своим делом. И после всего того, что она пережила, рыжеволосая не желала, чтобы подруга вернулась к тому с чего начинала. — Никаких проблем, дорогая. Я просмотрю за твоим сыном. Казалось Гюльнихаль сначала не поверила услышанному. Похлопала глазами, а потом подорвалась с места и, чуть не смахнув чашки на пол, крепко обняла Хюррем. — Спасибо большое! Не знаю, чтобы без тебя делала! Хюррем погладила подругу по спине и сдавленно ответила, так как девушка перекрыла ей воздух. — Всегда... Пожалуйста. Только отпусти. Задушишь сейчас. — Ой, прости! Гюльнихаль разомкнута объятия и уселась на место со счастливой улыбкой.***
Ибрагим стоял напротив окна и наблюдал за тем, что происходило на видимой территории: мчались машины; бродили люди; колыхались деревья; в небе кружили птицы; медленно плыли фигурные облака; солнце раскинуло свои яркие лучи. И по всему этому скользил пустой взгляд тёмных глаз. Мыслями мужчина находился глубоко в себе. Искал ответы. Пытался понять в какой момент свернул не туда. Сзади послышались шаги. Медленные, шуршащие. На плечо легла ладонь... Он не колыхнулся. Почти у самого уха послышался голос: — Выпей хотя бы кофе. Ты сутки не спал. Ибрагим отпустил взгляд вниз и поднял кружку, показывая человеку, что переменил положение и теперь стоял рядом. — Понял... Зайдёшь к ней? Она пришла в себя... Мужчина покачал головой. Сделал глоток. — Нет, Насух. Если она увидит меня, то боюсь станет хуже. — Если не увидит, то будет то же самое. Ты нужен ей сейчас, как бы этого не отрицал. Ибрагим повысил тон. — Как я могу быть ей нужен, если так гадко поступил?! Насух, мне самому от себя противно. Камень на всю жизнь! Мужчина упёрся руками в подоконник и опустил голову, учащённо дыша. Друг похлопал его по плечу. — Каждый совершает ошибку, оступается, однако важно понять, вынести урок. Да, ты поступил крайне некрасиво и это я мягко выражаюсь, но так же не права она. Вам следует поговорить. Здесь и сейчас. Не беги от этого, Ибрагим. Пойдём. Ибрагим набрал воздуха в лёгкие и протяжно выдохнул. Выпрямился. Собрался со всеми мыслями. — Ты прав. Пошли. На этом мужчины покинули кухню и отправились в дальнюю комнату, дверь в которую была плотно прикрыта. Ибрагим, всё ещё одолеваемый сомнениями, медленно опустил ручку вниз. Образовалась щель. Постояв несколько секунд, наконец решил пройти внутрь. Насух остался снаружи. В светлой комнате на постели лежала темноволосая девушка, накрытая шелковистым одеялом. Разносилось еле слышимое дыхание. Ибрагим несмело двинулся в ее сторону с подходом замедляясь. Услышав чьё-то присутствие, девушка приоткрыла глаза. Под ними образовались синяки на бледной коже. Взгляд сфокусировался на человеке, что присел на краю кровати. — И-ибрагим... Уголки ее губ слега приподнялись. Несмотря ни на что она была счастлива видеть его рядом с собой. На лице самого мужчины выражалась гамма сожаления. — Нигяр, прости. Я не должен был... Нигяр перебила его прикосновением к ладони. Ибрагим опустил взгляд на ее тонкую руку, и сердце сжалось тысячекратно. Забинтованное запястье навсегда врезалось в его голову. — Не вини себя. Это я дура... Знала, что мне никогда ничего не светит с тобой и не справилась со своим отчаянием. Та ночь навсегда останется в моём сердце... В тот роковой день Ибрагим желал забыться от всего на свете и достаточно сильно перебрал с алкоголем. Хотелось излить кому-то всё накопленное на душе, однако, что Насух, что Сулейман оказались вне зоны доступа. И тогда мужчина вспомнил о давней подруге. С Нигяр они были знакомы ещё со студенческих времён и с того же момента девушка испытывала к нему определённые чувства, однако Ибрагим эту данность не разделял. Они говорили об этом. Мужчина ясно дал понять, что между ними никогда не будет чего-то больше, чем просто дружба, однако глупые надежды и мечты Нигяр не отпускали. Несколько лет она носила в себе неразделённую любовь... В ту ночь они созвонились. Нигяр приехала к нему. Бокал за бокалом, разговоры обо всём и неведомый порыв, что круто всё перевернул. На утро осознание сотворённого легло на плечи тяжким грузом. После нелёгкого разговора они распрощались вроде бы на позитивной ноте, но уже вечером он узнал неприятную новость: Нигяр пыталась покончить с собой. — Я должен был держать себя в руках, однако не справился. Всё случилось из-за меня. Если бы я тогда не напился, не позвонил тебе, то ничего бы не было. Не знаю, как ты Нигяр, но я никогда не прощу себя. Её ладонь сомкнулась на его. Ободряюще. — Давай признаем: нам обоим снесло башню. Так бывает. И в том, что я сделала с собой ты не виноват. Я просто слабая. Поэтому не смей винить себя. Бесишь. Ибрагим коротко рассмеялся и Нигяр подхватила эту волну. Какая-то часть груза свалилась с плеч, но чувство вины от этого никуда не делось.***
Из панорамного окна расстилался вид на сад, из которого ветер нёс в особняк запах роз. Одинокая фигура стояла напротив и скучающим взглядом смотрела куда-то вдаль. В кармане завибрировал телефон. Рука скользнула внутрь и нащупала смартфон. Ничего не значащая смс. Девушка хотела вернуть гаджет, однако призадумалась и открыла галерею. Там хранились счастливые воспоминания с человеком, чувства к которому до сих пор не остыли... На глазах навернулись слёзы. Первая капля потекла по щеке. Хатидже смахнула её пальцем, не отрывая взгляда от фото. Она не удержала его. Где-то глубоко в душе Хатидже понимала, что он больше ничего не испытывает к ней и возможно его чувства никогда не были так сильны, как её, однако вопреки всему ей хотелось быть с ним. Но как-то не заметив, она свернула не туда. Хотела остыть к бывшему мужу за счёт Рустема. Всё завертелось так стремительно, что она попросту свыклась с новым положением дел. — Бывший муженёк не покидает твою головошку? Голос над ухом разнёсся так неожиданно, что Хатидже дёрнулась и резко обернулась. За ней чуть склонив голову стоял Рустем. — Н-нет... Я просто зашла в галерею и... Рустем перебил. — И захотела удалить фотографии? Хатидже, пересиливая себя, ответила: — Да. Мужчина улыбнулся и прикоснулся пальцами к щеке девушки. Провёл вверх, а затем вниз и спустился к подбородку. Приподнял голову. Посмотрел прямо в глаза. — Умница. Приступай, — в голосе почувствовались властные ноты. — Прямо сейчас. На моих глазах. Хатидже сглотнула скопившееся слюни и Рустем отпустил её подбородок. Взгляд девушки опустился на телефон в руках. Помедлив, она несмело нажала на нужную иконку. Первое фото стёрлось. За ним второе, третье и так далее. Закончив, Хатидже вернула взгляд Рустему. Тот улыбнулся ещё шире. Подошёл вплотную и разместил руку на тонкой шее. Сказал почти шёпотом: — Запомни: пока ты со мной этот человек не должен присутствовать в твоей жизни. Надеюсь, ты меня поняла. На этом Рустем отпустил Хатидже и, посмотрев напоследок, покинул комнату. Девушка обессиленно упала в кресло рядом.***
Солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо в оранжево-розовый цвет. Шелестели волны и морской запах наполнял лёгкие. Хюррем стояла босиком на бетонном парапете, смотря вдаль. Ветер раздувал её огненные волосы. После решения всех вопросов с Гюльнихаль, девушка отправилась обратно домой. Проведя там некоторое время, рыжеволосая поняла: следует развеяться. Поэтому отправилась на прогулку по городу. Так не заметила, как забрела в магазин и купила бутылку вина, после отправившись к морю. Сейчас в её руке было меньше половины, а в голове кружили вертолёты. Она пошатывалась, совсем не боясь упасть. Смерть ей не страшна. Для неё её попросту не существует. Хюррем сделала несколько глотков красного напитка. Побрела по парапету дальше, шатаясь из стороны в сторону. Неожиданно кто-то схватил за руку и дёрнул вниз. В одно мгновение рыжеволосая оказалась к кому-то прижата. Подняла помутневшие глаза. — И-ибрагим? — Ты что творишь?! После времени проведённого у Нигяр, Ибрагим решил проверить голову и просто ненадолго отвлечься. Некоторое время катался по городу и приехал к морю. Может быть полчаса или час наблюдал за беспокойными волнами пока не заметил знакомую фигуру вдалеке. Двинулся к ней всё ещё сомневаясь. А уж когда понял в каком девушка состоянии ходила по грани, то не смог просто оставаться в стороне. — Я... Просто гуляю... И вновь она пьяна, и вновь перед ним. Слишком близко, что на коже ощущается дыхание. В свете заката. На берегу моря. Казалось бы, такой романтичный момент, но они не влюблённые и даже не друзья. Его ладонь до сих пор сжималась на её запястье. Ноги девушки подкашивались. Из второй руки почти выскальзывала обувь. И не заметной оказалась вспышка камеры... — Пойдём. Довезу тебя до дома.***
Спросить сразу адрес у Хюррем Ибрагим не додумался и через десять минут движения девушка уснула. Поглядывая на неё краем глаза, мужчина понял: другого выхода не оставалось. Только лишь вновь везти к себе...