***
Хюррем не помнила, как ехала, как выбралась из автомобиля, как ворвалась в больницу и как добралась до нужного этажа. Всё это стёрлось, будто бы за ненадобностью. Почти в конце коридора столпились люди и, чем больше сокращалось расстояние, тем отчётливее девушка узнавала лица в толпе. Одна хрупкая фигура отделилась от компании и понеслась навстречу рыжеволосой. Это была Махидевран. Оказавшись друг напротив друга, подруги обнялись и Хюррем накинулась с вопросами. — Как это случилось?! Что с ним?! — её голос бы достаточно громким, что по коридору разнеслось эхо. Махидевран на мгновение растерялась. — Я всего не знаю... Только лишь то, что в него врезался грузовик. Машину перевернуло. Ибрагима кое-как удалось вытащить из-под неё... Врачи не давали шансов, но пока всё обошлось. Он в коме... Всё это время за данной картиной ревностно наблюдала Хатидже, находясь в успокаивающих объятиях брата. Девушка не сводила пристального взгляда с рыжей незнакомки, только лишь зная её имя, но чего-то конкретного ей этот факт не давал. И, когда Махидевран решила провести Хюррем к окну, за которым можно было видеть палату, где находился Ибрагим, Хатидже не выдержала накала эмоций. Высвободившись из кольца рук, брюнетка в два счёта подлетела к девушке и больно вцепилась той в плечо, бесцеремонно развернув к себе. Хюррем ничего понять не успела, наткнувшись на колкий взгляд пылающих злостью глаз. — Кто ты какая?! Какое тебе дело до моего мужа?! Хатидже не убирала руку с плеча и её пальцы глубже впивались под кожу. Рыжеволосая не сразу сообразила ответить, да и в прочем, её опередила подошедшая в мгновение к ним Шах, что отцепила сестру от девушки. — Хатидже, ты, кажется, немного забылась! Не устраивай сцен в больнице. Успокойся! — практически выдержанно промолвила девушка. Хатидже вздёрнула подбородок и подошла к сестре почти вплотную, смотря на ту свысока. — Мы уже говорили об этом. Не лезь туда, куда не просили! Шах выдержала тяжёлый взгляд сестры и ни один мускул не дрогнул на лице. — Верно, говорили, но из того разговора ты ничего не вынесла! Неожиданно между ними втиснулась обеспокоенная накаляющейся ситуацией Махидевран и залепетала: — Прошу, давайте не будем начинать по новой! Хотя бы не здесь! Подумайте о других больных! Каково им сейчас выслушивать ваши вопли? До этого обычно сдержанная Шах сама не выдержала накопившихся внутри эмоций, поэтому её голос сорвался почти на крик: — Объясни это, пожалуйста, моей полоумной сестре, которая ничего не видит дальше своего носа! Хатидже приоткрыла рот от возмущения, желая ответить Шах, но почувствовала, как её приобняли за плечи. Сулейман ничего не понимал в данной ситуации, так как не был посвящён в детали, однако чётко знал, что следовало бы на некоторое время увести самую буйную из сестёр, чтобы не случился неприятный казус. — Пойдём, Хатидже, тебе нужно на свежий воздух. До самого конца сёстры не сводили друг с друга убийственных взглядов и, когда Сулейман и Хатидже скрылись, Шах выдохнула и уселась на скамейку, спрятав лицо в ладони. Хюррем тем временем немного выбила из колеи развернувшаяся сцена. Ничего не говоря, девушка развернулась на негнущихся ногах и подошла к широкому окну, пока за спиной разнёсся голос Мерджана: — О чём шла речь? Что между вами опять произошло? Шах вздохнула и взглянула на Махидевран, затем перевела глаза на стоящую неподалёку Хюррем и уж после обратила своё внимание на парня. — Вчера утром мы собрались на завтрак у мамы...Утро вчерашнего дня. За несколько часов до прихода Шах в больницу к Хюррем.
В небольшом особняке, что находился почти что на окраине Стамбула в тихом частном секторе, за большим столом собралась практически вся семья. Не хватало лишь главы семейства, который отошёл в мир иной несколько лет назад и воспоминаниями о нём служили многочисленные фото на стенах и коллекция холодного оружия, что хранилась напоказ гостям за стеклом. Когда были поставлены последние блюда, хозяйка дома обвела каждого взглядом с лёгкой улыбкой и махнула рукой, приглашая всех сесть. — Я так рада, что мы все наконец собрались вместе! — воодушевлённо произнесла Айше Османоглу. — Давайте же приступим к трапезе! За столом воцарилась неловкая тишина и слышался лишь стук столовых приборов. Присутствующие обменивались мимолётными взглядами, так как каждому было непривычно находиться в общей компании. Обычно они собирались довольно редко. Это были либо обычные праздники, либо какие-то важные случаи. Чтобы развеять обстановку, женщина решила завести непринуждённый разговор, посмотрев на сына и невестку. — Сулейман, Махидевран, как ваши дела? Всё хорошо, надеюсь? Как протекает беременность? Мужчина не успел прожевать, чтобы ответить и вместо него это сделала жена. — У нас всё прекрасно, Айше Ханым, — затем положила ладони на слегка округлившийся животик и с сияющей улыбкой продолжила. — Наш малыш растёт. Если честно, я уже жду не дождусь его появления, но ещё столько месяцев... Женщина добродушно улыбнулась и похлопала легонько невестку по ладони. — Чудесно. Не печалься. Не успеешь моргнуть, как настанет момент родов, — взгляд Айше переместился на дочерей, что напряжённо ожидали её расспросов. И начать мать решила со старшей. — Шах, а как ты, дорогая? Звонишь мне редко... Да и сама бывает трубки не берёшь. Я переживаю за тебя, дочка. Брюнетка сглотнула пережёванную пищу и протёрла уголки рта салфеткой, после выдавив улыбку. — Прости, мама. Я часто занята, но обещаю постараться звонить тебе чаще. На мгновение девушке показалось, что женщина переключится на сестру, однако, к своему несчастью, ошиблась. Айше продолжила. — А как поживает твой друг Мерджан? Машаллах, он такой приятный парень! Пригласи его как-нибудь к нам. Посреди горла встал ком. Шах еле сглотнула его и выдавила из себя ответ. — Я подумаю... И, по обычаю, Хатидже не удержалась от язвительного комментария в адрес сестры. Девушка усмехнулась, размешивая сахар в чае. — Мама, ты же знаешь, наша ледышка Шах никого к себе не подпускает, — вздохнула и покачала головой. — Бедный Мерджан... Еле сдерживаясь, Шах сжала ладони в кулаки и последний каплей стали следующие слова Хатидже. — Что же ты молчишь, сестра? Девушка резко развернулась, выплюнув слова: — Я хотя бы не пускаю слюни по бывшему мужу, находясь в отношениях с другим мужчиной! Довольна?! Громко отодвинув стул, брюнетка выскочила из-за стола и поспешила покинуть гостевую комнату. Махидевран подорвалась за ней, однако её остановил Сулейман, понимая, что сестру лучше сейчас не трогать. Хатидже же заметно поникла, так как сказанное Шах всё-таки её задело...***
Шах без прелюдий отворила дверь в свою бывшую комнату и захлопнула за собой, прислонившись. Глубоко вздохнула и выдохнула. Так несколько раз, чтобы более-менее успокоиться. Затем девушка отошла от двери и обвела помещение взглядом. Всё оставалось как прежде на своих местах. Тёмные шторы были задёрнуты и в комнату почти что не проникал солнечный свет. Шах находилась в полумраке, что непременно ей было по душе. Брюнетка опустилась на мягкую кровать и провела ладонью по приятному бордовому шёлку. На тумбе стоял уже давно неработающий ночник и в рамке фотография отца. Шах взяла её в руки, проведя пальцами по гладкому стеклу. Глаза полные печали смотрели на человека, которого нестерпимо не хватало рядом. Сколько себя помнила – девушка всегда была приближена к отцу. Вместе с Сулейманом он брал её с собой практически всегда и везде. Демонстрировал свою коллекцию оружия, давал подержать в руках, учил некоторым приёмам. Бывало они садились у искусственного камина, и мужчина мог часами рассказывать историю каждого, пока дочь внимательно и с полным интересом его слушала. И всё было бы хорошо, если бы Шах так же бы не нуждалась во внимании матери. Практически всю себя Айше посвящала младшей дочери и, если Сулеймана это никак не трогало, то старшей сестре было обидно за них двоих, однако она всякий раз воздерживалась от высказывания претензий, держа всё внутри себя. Так она становилась более отстранённой. Помотав головой, Шах вынырнула из моря воспоминаний в реальность. Протёрла заслезившиеся глаза. Поставила фотографию на место и решила вернуться, чтобы не так сильно огорчалась мать. Под такой расклад девушка покинула свою комнату, однако в коридоре замедлила шаг, услышав голоса у лестницы. Чем ближе она подходила, тем отчётливее слышала и узнавала тембры. Затаила дыхание. Выглянула из-за угла. У перилл стояли Хатидже и Махидевран. Шах прислушалась. — Вы с ней работаете вместе! Наверняка ты что-то знаешь... Прошу, Махидевран, скажи, что у него с этой девушкой? Я спрашивала лично, но конечно же он мне не признался! Но я чувствую... Что-то есть... — Хатидже, дорогая, зачем тебе это? Неужели ты не любишь Рустема? Почему тогда ты с ним? — Разве речь сейчас о нём?! Какая тебе разница? Я спрашивала о другом. Так известно тебе что-то или нет? — Нет! Ничего не знаю! Даже если бы знала, то не сказала! Ты обезумела, Хатидже! Приди в себя! — Я в порядке, Махидевран! И не советую разговаривать со мной в таком тоне! И Шах не выдержала. Вышла из своего укрытия. — Махидевран права, Хатидже. Тебя поглотило чувство собственничества и ты не видишь берегов! Оставь Ибрагима в покое. Дай ему построить спокойно личную жизнь и неважно с кем. Он больше не твой. Прими и смирись! Хатидже втянула ноздрями воздух, прикрыв глаза и почти что прорычала сквозь зубы: — Почему ты просто не можешь пройти мимо?! Живи своей жизнью и не лезь в мою! Шах сложила руки на груди и ответила: — Но почему сама же не следуешь этому? Зачем лезешь в чужую жизнь? Твоё поведение лишено логики. Тебе пора к врачу, сестра... На этом брюнетка была не намерена дальше продолжать разговор, который не привёл бы к чему-то путному. Так она покинула этаж и за ней последовала Махидевран.Настоящее время.
— Хатидже нужен срочно психолог. Если так продолжится дальше, то никому не будет спокойной жизни. Боюсь, она натворит чудес, — заключила Шах. — Безусловно ты права, но лично она ни за что не обратится за помощью. Твою сестру всё устраивает, — размышлял Мерджан. Шах прислонилась к прохладной стене и запрокинула голову. — Я знаю, Мерджан. Но и оставить это так просто не могу. Нужно подумать. В этот момент к ним почти бесшумно подошёл Сулейман и, заметив его, Махидевран подорвалась к нему в объятия. — Где Хатидже? — За ней приехал Рустем... И большего было не нужно. Невольно взгляд мужчины зацепился за одинокую фигуру у палаты. Хюррем стояла, кажется, неподвижно. Смотрела на Ибрагима, что ровно лежал на постели подключенный к пикающим приборам. Изо рта виднелась кислородная трубка. На тех участках лица, которые не закрывал бинт, были отчётливо заметны кровоподтёки. И впервые в жизни она за него боялась, переживала... Для рыжеволосой это было настолько непривычно, что казалось будто сошла с ума. — Хюррем Ханым... Хюррем дёрнулась и заметила рядом с собой Сулеймана. Мужчина держал руки в карманах, смотря на своего друга через стекло. — Сулейман Бей... — Как ваше самочувствие? Рыжеволосая уже позабыла о том, что сбежала из больницы и, конечно, об этом лучше никому не знать... А, так же, впервые за несколько последних дней, девушка вспомнила нечто важное. — Со мной всё в порядке. Завтра... Я выйду на работу. Дни, отведённые на проект, сгорают. Нужно закончить его быстрее. Работа так же была отличным поводом не оставаться наедине со своими мыслями, немного отвлечься и завершить доверенное дело, чтобы никого не подвести. — Вы уверены, что сможете продолжить? — вполне серьёзно спросил Сулейман. Хюррем ответила твёрдо. — Уверена. Я не могу бросить всё на пол пути. Мужчина еле заметно улыбнулся и кивнул. — Хорошо. Пока Ибрагим Бей в нетрудоспособном состоянии, я возьму управление на себя. Тогда завтра покажите мне все наработки. — Хорошо. Договорились. На этом Сулейман оставил её в одиночестве, которое не продлилось долго. К Хюррем подошла Шах. Прикоснулась к её спине. — Пойдём. Уже почти рассвело. Стоит отдохнуть, — затем кинула печальный взгляд на бессознательное тело. — О нём позаботятся врачи. Навестим позже. Хюррем не чувствовала усталости, не хотелось спать, однако оставаться здесь дольше не могла. Следовало подышать воздухом. Подумать о многом. Поэтому все вместе побрели по коридору на выход.***
Шум волн ласкал слух, и сама вода щекотала пальцы ног. Хюррем сидела на песчаном берегу, смотря на восходящее на самую высокую точку солнце. Ветерок играл с её яркими волосами, что под солнечным светом будто бы горели огнём. Голова была пуста от всяких мыслей и на душе царило лишь умиротворение, которого не хватало так долго. Где-то вдалеке протрубил теплоход, тем самым потревожив чаек, что взлетели вверх. Девушка взяла в руки плоский камушек и кинула в море. Он отскочил по поверхности пару раз и сразу же потонул. Так она проделала ещё несколько раз, пока неожиданно её покой не потревожил не званный гость... — Порой берег моря самое лучшее место, чтобы уединиться от всего на свете... Хюррем не сразу поняла, что говорили рядом с ней. По левую сторону присоединился некий молодой человек в белой расстёгнутой на все пуговицы рубашке, что оголяла его спортивный торс. Без того взъерошенные волосы цвета пшеницы колыхал ветер, и по острым чертам лица скользили лучи солнца. Хюррем похлопала глазами и спросила: — Кто вы? Незнакомец повернул голову к ней, и теперь рыжеволосая могла видеть его янтарные глаза. Пухлые губы были слегка приоткрыты. На вид, казалось, ему лет двадцать или чуть больше. — Человек, что так же, как и вы, решил найти здесь покой. Хюррем покосилась на него. От чего-то сердце ускорило темп... — С чего вы это взяли? — Ну а что можно ещё делать здесь с самого утра? Рыжеволосая неловко перевела взгляд обратно к морю и ясно ощутила, что с приходом этого человека чувствует себя немного странно. Захотелось уйти. И девушка привыкла потакать своим желаниям. В ту же секунду поднялась и отряхнула с себя песок, взяв обувь в руки. Парень посмотрел на неё снизу верх. — Уже уходите? Как жаль... Надеюсь, когда-то увидеться с вами вновь... Хюррем опешила и потупила взгляд, после развернулась и побрела вдоль берега. Только пройдя несколько метров, она тихо произнесла: — А я не надеюсь...***
Как только Хюррем переступила порог дома, то сразу же ощутила тянущую печаль и некое опустошение. В воздухе витал аромат хозяина дома и ясно его почувствовала рыжеволосая только сейчас, когда его не было... Шэй, свернувшись клубочком, спала в углу дивана и не услышала, как пришла хозяйка. Хюррем несколько секунд поумилялась данной картиной, после отправившись на второй этаж. Шагая по длинному коридору, девушка заметила, что одна из дверей была приоткрыта. Замерла. Поразмышляла несколько секунд и всё-таки любопытство взяло верх. Хюррем прошла внутрь. По всей видимости комната принадлежала Ибрагиму. В тёмных тонах, с царящим минимализмом в деталях, казалось ничего лишнего. Оглядев каждую из сторон, Хюррем приметила шкаф купе и что-то потянуло её открыть его. Внутри аккуратно располагалась одежда. На верхних полках были заметны какие-то коробки. Чтобы дотянуться до них, ей потребовалось подняться на носочки и, по всей видимости ко всему, что находилось наверху, давно никто не притрагивался. Слой пыли покрыл поверхность. Усевшись на мягкий ковёр, Хюррем открыла первую коробку, внутри которой хранились различные фото. От чёрно-белых до цветных. Рыжеволосая принялась осматривать каждую. На большинстве были изображены дети. То двое, то один, похожие друг на друга. По записям позади, девушка поняла, что ими являлись сам Ибрагим и его брат... Дальше последовали семейные фотографии, где позировала вся семья. Следом шли более свежие фото, где уже присутствовали Сулейман, Махидевран, а также Хатидже... Вот только свадебных изображений не наблюдалось. В самом конце затерялась последняя фотография. Почему-то более потрёпанная временем, чем остальные. На ней уже во всю улыбались подростки и если в первом Хюррем без труда узнала Ибрагима, то ко второму пришлось хорошенько присмотреться. От осознания брови поползли вверх, и рыжеволосая удивлённо похлопала глазами, не веря тому, что видела. На фото присутствовал Рустем... Значит они были знакомы достаточно долго и очевидно хорошо. Вот только что-то разрушило их дружбу и возможно причиной были не только разные баррикады в бизнесе...