***
Оказавшись на улице, Хюррем с облегчением выдохнула и трепещущее внутри как птица в клетке сердце, принимало покой вместе с ней. Девушка медленно шла по тротуару, что стелился вдоль забора холдинга. Её не волновал тот факт, что она попросту ушла с рабочего места раньше положенного, хотя в прочем, так она поступала не первый раз. Почему-то тот молодой человек с легкой подачи руки выбил её из равновесия. Это настораживало. Никто раньше не влиял на неё таким образом. Как вышло у него? На этот вопрос Хюррем не находила ответа. Внезапно в рыжеволосую кто-то врезался плечом. С незнакомцем они обменялись лишь мимолётными взглядами и, если Хюррем не придала этому значения, мол, со всеми бывает, то некто прошел несколько шагов дальше, резко остановившись. Развернулся. Посмотрел вслед удаляющейся фигуре... Девушка же никаким образом не ощутила на себе пристальный взгляд. Потирала ушибленное плечо, что неприятно саднило. Затем достала из сумки телефон, чтобы узнать точное время. Цифры показывали четвёртый час. На несколько секунд Хюррем задумалась. В больнице как раз начались часы посещения пациентов...***
Хюррем почти бесшумно прошла в палату, будто бы от лишнего звука Ибрагим мог проснуться. Хотя она много раз слышала, что находясь в состоянии комы люди слышали происходящее вокруг... Однако в данный факт девушка слабо верила и предпочла не зацикливать на этом внимание. Рыжеволосая аккуратно пододвинула стул и присела на него, осматривая уже, наверно, в сотый раз осунувшееся лицо мужчины. Кожа была бледной в контрасте с жёлто-фиолетовыми гематомами, которые сходили очень медленно. Во рту всё еще находилась трубка, благодаря которой в лёгкие поступал кислород, что так нужен был для поддержания жизни. На фоне пикал пульсоксиметр. Чем дольше Хюррем смотрела на Ибрагима, тем яснее ощущала желание прикоснуться к нему и тело как-то само поддалось этому порыву. Кончиками пальцев она прикоснулась к ладони мужчины. Почти невесомо провела вниз, а затем вверх. В какой-то миг показалось, что от её касаний Ибрагим мог бы очнуться, но только показалось... — Так и думала, что застану тебя здесь, — послышалось за спиной. Хюррем передёрнулась всем телом, резко убрав руку и обернулась. Прямиком за ней стояла Шах и по-доброму ей улыбалась. Её ладонь расположилась на спинке стула. — Шах, ты так тихо зашла... Я не ожидала. Приметив ещё один стул, брюнетка двинулась за ним, попутно ответив: — Или ты просто залюбовалась своим красавчиком, что выпала из этой реальности. Хюррем в непонимании похлопала глазами и попыталась понять, правильно ли услышала подругу. Шах тем временем устроилась рядом с ней. — Почему сразу залюбовалась? И не мой он... — Но ты постоянно дежуришь у его постели, что складывается именно такое впечатление. Шах скрестила руки на груди, думая, что от такого аргумента Хюррем точно не сможет отвертеться. Сама рыжеволосая была какой-то отстранённой. Её голос был абсолютно ровен, даже в некоторых случаях протяжен. — Просто... Это так скажем благодарность за то, что он не покидал меня в трудный момент. Не более... Шах выгнула одну бровь всем своим видом показывая своё недоверие словам подруги. — Но только ли дело в одной благодарности? — Что ты имеешь в виду? Брюнетка закатила глаза, будто бы перед ней сидел маленький ребёнок, которому нужно было разъяснить очевидное. — Подумай сама, дорогая. По хитрому взгляду Шах Хюррем поняла к чему та клонила. Пока подруга не дала нужное направление, рыжеволосая никогда до этого не раздумывала о каких-либо тёплых чувствах по отношению к Ибрагиму. Но могла ли она к нему что-то чувствовать? Симпатия, влюблённость, любовь... Всё это для неё давно забытые понятия и, казалось, она не помнила каково это именно с мужчиной. После всех потерь Хюррем закопала внутри себя все те трепетные эмоции, которые можно было ощущать, повстречав на своём пути нужного человека. Не желала новой привязанности. Не хотела очередного расставания. К тому же Ибрагим был для неё непростым человеком. — Знаешь, я запуталась. Всё так сложно. Бывает мы становимся пленниками своего прошлого и вырваться не так просто. Или вообще невозможно. Я не знаю, — честно призналась Хюррем. Шах положила ей голову на плечо и устремила взгляд на окно, за которым колыхались деревья. — Есть несколько путей. Либо ты принимаешь и учишься жить с тем, что было когда-то, либо стараешься отпустить и продолжаешь жизнь без того тянущего груза. Да, непросто, но последний вариант – это оставить всё как есть и мучиться. Решение за тобой. Я лишь хочу, чтобы ты разобралась в себе. Встала на правильный путь, пока не слишком поздно, — последние слова прозвучали с явными нотками печали. Хюррем сжала ладонь Шах, и перевела взгляд на Ибрагима. — Я разберусь. Обещаю... В этот момент внезапно отворилась дверь. Девушки повернули головы и в палату прошла Хатидже, замерев на месте. Хюррем и Шах переглянулись друг с другом, пока брюнетка оглядела каждую из них. Затем полностью недовольная ситуацией промолвила: — И почему я не удивлена? Перед тем как Шах ответила ей, Хюррем подумала...«Что тогда жизни спокойной не давала, что сейчас. Натуральная язва. Где б средство от нее найти?»
— Сестра, тебя что-то не устраивает? Рыжеволосая видела, как начала заводиться Шах и, чтобы не случилось ссоры прямиком в палате, приняла решение отступать. — Шах, не стоит. Пойдём. Пусть насладится минутами рядом с бывшим мужем пока тот об этом не подозревает. Потом может не предвидится возможности, когда он придёт в себя. Глаза Хюррем будто сверкнули. Хатидже крайне возмутили сказанные слова, что аж приоткрыла рот. — Да как ты... Но Шах перебила. — До новых волнующих встреч, сестра...***
После больницы, находясь немного в расстроенных чувствах от встречи с Хатидже, что Хюррем, что Шах не желали отправляться по домам. Брюнетка предложила прогуляться и уже по дороге в голову пришла идея немного расслабиться от всего навалившегося. На свой страх и риск рыжеволосая согласилась на предложенную авантюру, прекрасно помня, чем это может обернуться...***
Как полагается клуб встретил их громкой музыкой и слепящим светом софитов. И, если до барной стойки Хюррем ещё сомневалась в правильности своего выбора, то уже после первых шотов понеслась душа в рай. Хотелось полностью обнулиться, чтобы какое-то время ни о чём ни думать, ни беспокоиться. Она жаждала душевной свободы и стремилась к ней. В ход пошли танцы, песни и следом откровенные разговоры... Устав дрыгаться в центре танцпола, девушки плюхнулись за барную стойку, уже особо не стоя на ногах. Бармен предоставил им ещё по бокальчику горячительного, и Шах предложила чокнуться. — Давай... З-за нашу друвжбу! Хюррем согласно кивнула и бокалы стукнулись друг об друга. Выпив почти полностью содержимое, рыжеволосая положила голову на барную стойку и на смену безудержному веселью пришла глубокая печаль. Девушка заметно поникла, что не укрылось от подруги. Шах пихнула её в плечо. — Что такое? Хюррем пожала плечами. — Не знаю. В-всё вечно в какутво задницу катится. Сначала везёт в-в одном, но в другом неудача. Я надеюсь ты поняла суть. Шах уткнулась подруге в плечо лбом и протянула: — Понимааааююю. Н-н-но ничего. Всё у нас будет! — затем брюнетка отстранилась и полезла зачем-то в сумку. — Надо Мерджану позвонить. Пусть забирает нас отсюдова. От чего-то на лице Хюррем растянулась широкая улыбка. — Хорошший у тебя друг. И неужели нет никаких чувств? Шах замерла, покачиваясь из стороны в сторону. Потом помотала головой будто отгоняя какое-то наваждение. — Конеечно есть. Люблю, как брата. С пелёнок ведь не разлей вода! Рыжеволосая покачала головой, как будто упрекая. — Врёшь и н-не краснеешь... Даже будучи под алкоголем Шах не любила, когда ей лезли в душу. Потому девушка решила перевести все стрелки на подругу. Согнула руку в локте и упёрлась на неё щекой, устремив затуманенный взгляд. — Ну а что же ты? Разобралась? Обычно, в нормальном состоянии Хюррем установила себе правило: «Хочешь сохранить личное, не напивайся публично.» Только вот почему-то вспоминалось оно только после. — Я же говворила. Всё в моей жизни слииишкооом сложно. Не хочу любить. Не хочу страдать. Ноо вот узнаешь человека лучше, переживёшь с ним что-то такое и оно само как-то. Ты это не контро... контролируешь. Потом терзаешь себя этим. Уверяешь, что неправильно. Однако кто такое сказал? — То есть ты влюбилась? — То есть я ещё не понимаю. Нужно время. На этом Хюррем уткнулась лбом в гладкую поверхность и Шах снисходительно погладила её по спине, при этом, успев написать Мерджану. Очень скоро парень приехал за ними...