Отдохни, малышка

      — Ох, малышка, ты же знаешь, что на улице уже поздний час?       Она вторгается с лёгким хихиканьем, игриво передвигая бёдрами в такт собственной мелодии, присущей любой роковой женщине. Лиза тянет книгу за корешок, стоящую на вершине целой стопки, и, с прищуром колких глаз, вчитывается.       — «История Тейвата, том 1». Оу, моя прелесть, ты ведь знаешь, что всегда можешь попросить пересказ лично от меня? — личико её истончается в маске сожаления, но стоит лишь чуточку поверить, как та тут же смеётся. — Такие книжки только и могут, что утомлять. Милая, посмотри — уже и своим прелестным носиком клюёшь.       Люмин невольно улыбается, слушая это воркование, и, выбрасывая идею всё же придремать на столе, закрывает книгу.       — Да, знаю, — попытка игнорировать соблазн в чужом голосе не выходит, Люмин проигрывает под напором этого убеждающего очарования, с тихим вздохом, подобным вздоху утопающего. — Я хотела узнать больше о том, где оказалась. Боюсь, пересказ может выйти несколько…       — Несколько не по теме? — перебивает её Лиза, мягко кладя ладони на затёкшие плечи. — Ара-ара, какого же ты, однако, высокого мнения обо мне как рассказчика, милашка.       В голосе её ни грамма злости, лишь нежность, как и её ладони, ловко и опытно массирующие мышцы. Люмин не сдерживает вздох, откидываясь назад, на спинку стула, головой склоняясь вперёд: получить массаж от извечно ленивой ведьмы достаточно сложно, и если уж Минчи соизволила подарить хоть кому-то своё внимание, это превращалось в райское наслаждение, ведь кому, как ни известному лентяю знать, как доставить наибольшее удовольствие загрубевшему телу?       Пальцы женщины всегда мягки, она сегодня без перчаток — к чему носить подобные аксессуары, считай, в собственном доме? — и бегают от одного миллиметра кожи к другому, такие изящные и статные. Она умело управляет силой нажима, где-то грубее, где-то мягче, она контролирует и скорость своих касаний.       — Ты сегодня так устала, — шепчет Лиза, с такой неоднозначной эмоцией, которую нельзя описать одним лишь словом «печаль». — Я видела, как ты вновь выполняешь поручения людей, там, на улицах Мондштадта. Моя милая крошка, неужто тебе так нравится доставлять себе проблем, как и нашему магистру?       Шепчет едва ли не на ушко, её тепло можно чувствовать едва ли не кожей, а дыхание, испускаемое из приоткрытых уст, ласкает чистую шейку, не взирая на любые правила приличия.       Люмин стонет чувственно, мысленно умоляя ведьму продолжать своё колдовство над этим телом, но она задаётся логичным вопросом:       — Лиза, а двери?       — Не волнуйся, котик, я предусмотрительная библиотекарша.       Она играет с ней и правда как с котиком: ласкает её ушки своими губами, нарочно оставляет след губной помады на щеке, а своими ладошками гладит её плечи, сбегая вниз к пальцам. Сплетает руки в кулаки и — Люмин вспыхивает — прижимается к ней своими грудями, до порочного мягкими, горячие, они давят на плечо и, архонты, даже так путешественница ощущает, как её вставшие соски чувствуются и сквозь ткань платья.       — Л-Лиза! — смущённо пищит Люмин, надеясь, что её лицо сейчас не полностью красное. — Ты специально не надела бюстгальтер?       Её нежность на секунду останавливается, но только для того чтобы захихикать ей прямо в ушко.       — Да, да, да… Поверь, сегодня я не надела не только бюстгальтер.       Кажется, её сердце только что остановилось и тут же возобновило свой ход в дикой скачке.       Ей горячо, она будто вся пылает, подобна тесту с жару, которое мнёт лучший пекарь. Лиза не стеснена рамками приличия — если она любит тебя, то любит полностью, до последнего глотка жизни, покуда у неё есть время насытиться тобой.       Она отпрянула лишь на миг, лишь бы дотянуться губами до шеи, обласкать поцелуями и оставить один крошечный засос, специально, чтобы был смысл носить шарф и прятать бегающие глазки в пол при встрече. Минчи желает вкусить больше, тянет кулачок вверх, целует их переплетенные пальцы и совершает отвлекающий маневр.       Люмин не успевает осознать происходящее, которое лишь играет с её плотью и желанием, порочные поцелуи Лизы охватывают огнём её ладошку и, о архонты, та берет её пальцы в рот, беззастенчиво поглаживая мокрым языком её кончики чувствительных пальчиков. Она не оддергивает свою ладонь, только гулко дышит, затылком упираясь в горячую ложбинку меж её грудей, дышит загнанной лошадью и желает-желает-желает…       Девушка неожиданно стонет даже для самой себя, подпрыгивая на стуле, отчего сама Лиза от такого всколыха и удара её грудей чужим затылком игриво смеётся.       Пока та была отвлечена игрой ведьмы, она уже околдовала своей ладонью её грудь. Стянув белоснежное платье в сторонку, она проскольнула под него ловкой змеёй, и захватывает в капкан, сжимая упругую грудь в ладони.       Она играется, с чмоканьем вылизывает пальцы, а пальцами играет с её телом, лаская сосок и боком ладони, и тря между пальцами, и водя пальчиком по кругу его ореола. Она так хитроумна в своих исхищрениях сделать приятно, что Люмин отдаётся этой силе порока моментально, не осознавая даже, когда она оказалась лежащей спиной на столе.       Девушка открыла свои глаза в надежде дать себе отдохнуть от наслаждения, которое прекратилось по какой-то причине, известной лишь ведьме, но та уже поднимала подол белого платья и руками подгибала её девичьи колени, расставляя в стороны.       — Ох, Лиза, что ты!       — Тише, милашка, — она льнет щекой к горячему бедру, любовно шепча завораживающие слова, вырывающиеся из красных губ. — Мы в библиотеке, а там принято быть как мо-ожно тише.       Люмин не жалеет своих панталон и трусиков, когда развратная ведьма снимает и выбрасывает их прочь на пол, только смущённо жмурит глаза, стоит чужому дыханию опалить её нежное нутро снизу. Лиза такая ласковая, сначала позволит насладиться игрой, и лишь позже приступит к настоящему действию. Кому как не женщине знать, насколько важно подарить партнёру наслаждение? Её пальцы с хлюпаньем прикасаются к внутренности лона, бедная Люмин уже была вся мокрая от ожидания, и игривый смешок тонет меж бёдер.       Пока её ладошка игралась с клитором, растирая любовные соки по всему лону, нежная Лиза ласкала чистую кожу лобка поцелуями, заставляя терять вздохи и умирать каждый раз, стоит задохнуться от чувств, взрывающихся изнутри.       Люмин была на грани сорваться и позволить голосу повысить громкость, не утешаясь надеждой, что в это время суток никого нет в здании, кроме извечно ленивой библиотекарши, что здесь, комнатами ниже, и живёт, но её стремление ни к чему так и не привело: Лиза остановилась.       — Ах да, золотко, я совсем забыла.       — Ч-что? Нужно чем-то помочь? — слепо щурясь, бессильно пролепетала довольная Люмин.       — А, что? Нет-нет, просто вспомнила, что когда-то давно я обещала провести пару уроков об элементальных реакциях. Котик, напомни, с каким элементом у тебя сейчас резонанс?       — Электро, м-м, да, с электро…       Минчи хитро улыбнулась.       — Ох, вот как, электро значит. Тогда запоминай, милая: электро и гидро дают эффект заряда.       С этими же словами мокрый язык Лизы проникает внутрь сочащегося соками лона Люмин, моментально глубоко, доводя возбуждённый организм до логичной реакции.       — А-ах, Лиза-а! — её бедра неосознанно попытались сжаться на голове ведьмы, но та уже предусмотрела это, не давая собственными ладонями согнуть девушке колени, но это не спасло её каштановые волосы от того, чтобы за них схватились ладони Люмин, пальцами собирая пряди волос. — М-м!       Хлюпанье губ жадно разносилось по пустой библиотеке, вздохи и стоны Люмин ничем не были заглушены, хотя та и пыталась задавить их своими силами, задушить крик, и это с переменным успехом ей удавалось, та могла тяжело вздохнуть и замереть, содрогаясь в судороге несколько секунд.       Люмин всё напирала дрожащими коленями, те то хотели согнуться к Лизе, то вытянуться вперёд, как можно дальше, чтобы её кончики пальчиков ног дрожали от удовольствия. Разряды тока бегали по мышцам и это так экзотично сочеталось с расслабленным организмом, что Люмин лишалась сил, когда сама ведьма, наоборот, словно их набиралась. Она с удовольствием сосала её влагалище изнутри, носом упираясь меж клитором и половым губами, оттягивалась порой назад, чтобы вздохнуть воздуха и позволить себе поиграться внутри растянутой дырочки пальчиками.       Шлепки ладони о кожу, мокрое хлюпанье, прозрачные ручейки соков, текущие от половых губ к столу…       — Детка, секунду, я знаю, что ты уже на пределе, — пылко шепчет Минчи, чмокая её в клитор, подхватывая язычком этот выпирающий бугорок.       Рассасывает на языке как сладкую конфету, перебрасывает с одного уголка на другой в трубочке как ягодку. Три женских пальца уже двигаются в быстром темпе туда-сюда, и Люмин мысленно радуется, что маникюр та предпочитает короткий. Она расстягивает стенки влагалище изнутри по сторонам, щекочет и будто нарочно создаёт небольшие всплески тока по пальцам, заставляя Люмин закатывать глаза от настигающего удовольствия всякий раз, когда слабейший разряд заставляет встряхнуть бёдра в стороны.       — Моя милая, послушная девочка, — Лиза любит словами, показывает всю свою нежность действиями и целует в кожу нагого бедра. — Я сейчас, подожди маленько, сейчас твоя Лиза всё сделает.       Она воркует с ней, как с самым любимым человеком, настолько бережно, что от нежности захватывает дух и Люмин гладит её волосы, потеряв силы даже стонать, лишь загнанно дышит ртом, лёжа с закрытыми глазами.       Ещё миг, и нежное личико Лизы оказывается зажато меж бёдер, когда немыслимой силы судорога охватывает тело девушки, заставляя тянуть лицо в безмолвном крике удовольствия.       Только ведьма пользуется этим, ускоряет напор своего мокрого прыткого языка внутри, нарочно спешит усугубить свое положение и всасывает в себя соки лона и посасывает клитор, жмуря глаза.        Люмин бессильно опускает бёдра в стороны.        Путешественница распахивает глаза, когда её личико осыпают сладкими поцелуями. «Лиза такая милая», — проносится в её голове слабый шёпот, и она, с улыбкой на устах, ловит губы любимой пурпурной ведьмы, оставляя кисловатый привкус собственного сока на кончике языка. С причмокиваниями, с вздохами на каждый перерыв, Люмин обнимает женщину за шею, прикрывая глаза от наслаждения приятного тепла губ и тела, прильнувшего к ней грудью сверху.       — Ах, Ли-Лиза…       Она пытается шептать как можно более быстро, но язык не поспевает за головой, и она сонно закидывает голову назад, когда мокрые губы её пленительницы делают второй заход по шее.       — Милая моя, любимая моя, Люмин, пора спать. Ты так устала, бедная, — в полусне девушка ощущает, как её тело подхватывают на руки, и с тихим вздохом усердия, Минчи словно скрывает за воркующим голосом то, как ей тяжело далось взять партнёршу на руки. — Сегодня ты согреешь мне постельку, правильно? Да, котик мой, сегодня ты поспишь со мной. Не волнуйся, я схожу за твоей одеждой, но, для начала, стоит тебя раздеть, наверняка вся твоя одежда сейчас мокрая.       Её уставшее тело укладывают на большую кровать, и она тут же сворачивается клубком, пока сверху накрывают простынёй. Лиза уже где-то дальше вновь тихо вздыхает, но сразу же хихикает.       — Моя ласковая, спи, и пускай тебе приснюсь я…