Мое черное сердце тянется к тебе

      Он делает несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем постучать в дверь.              — Войдите!              Он совсем не хочет это делать, но ему приходится держать лицо и совершать эти визиты вежливости, из-за которых вокруг него возникает еще больше слухов и сплетен: опять этот Суппасит пошел на ковер к ректору, опять выбивает себе поблажки в учебе.              Его просто перекашивает от злости, когда до него долетают эти завистливые перешептывания, потому что ну не виноват же он в том, что его отец и ректор — давние и близкие друзья, к тому же его родитель — весьма щедрый спонсор университета. И, конечно, только поэтому он — один из лучших учеников курса.              Ну конечно же.       (сарказм)              Его до трясучки бесит, что всего его достижения нивелирует тот простой факт, что он — из знатной и богатой семьи, и поэтому все ему преподносится на блюдечке с голубой каемочкой. Ведь, конечно, именно поэтому ему преподаватели всегда ставят “отлично”, а экзамены он сдает играючи.              А про его способности лучше вообще не упоминать, потому что его в детстве явно ежедневно купали в снадобьях, потому что у темного мага не может быть больше одной стихии — о нет. Вот, получите и распишитесь, у вас огневик, одна штука, а все остальное — от лукавого. А в его случае — опять же от богатых родителей, которые смогли обеспечить сыночке что-то (о чем сплетни умалчивают), что дает ему в доступ все остальные стихии. Универсал — для него это звучит как ругательство, потому что именно это слово завистливо выплевывают сокурсники, когда видят его возможности на занятиях.              Ну что ему, в окно выйти что ли, чтобы доказать, что он таким родился? Что уже в раннем детстве зажигал яркий костер по щелчку пальцев, а потом сам же и тушил небольшим локальным дождиком. А в университет Мью поступал на факультет темной магии, чтобы еще лучше контролировать свои способности и развивать не только основную стихию, но и “побочные”.              Ему смешно, когда обычные люди боятся его как темного мага — словно он мертвых поднимает и натравливает на окружающих, эти сказки вызывают у него только холодную усмешку, которая не касается его глаз. Но когда страх исходит от тех, кто должен был стать его боевыми товарищами, кто в будущем плечом к плечу будут вместе с ним бороться с нечистью — тут любой отчаится.              Но ему все равно.       Уже все равно.              Он практически пролетел тот период, когда надеялся, что уж в университете-то найдет единомышленников, с которыми сможет стать хотя бы хорошими приятелями — про дружбу и мечтать не смел. Но получилось как получилось: Мью — классический одиночка, нерд, как таких часто называют. Ботаник, заучка, без друзей и социальных связей с обидной кличкой “черный принц факультета”.              Ну и что, что он любит темную одежду? Она немаркая, на ней грязь почти не видна. Да и не нужно заморачиваться, что надеть: черные брюки, черная рубашка, черный плащ — только выбирай из шкафа те, что почище. Вот Мью и не заморачивается, а на прозвище ему плевать: пусть называют хоть королем из-за холодного презрения, которое он не может сдержать, когда видит этих пресмыкающихся, что так и хотят урвать хоть кусочек его власти и воспользоваться его возможностями.              Его раздирает желание расхохотаться им в лицо и заявить, что все их мечты — напрасны. Ни при чем тут влияние его отца или протекция ректора, он сам в состоянии вырвать то, что ему на самом деле необходимо: знания по его будущей профессии.              Но… сейчас — чертов визит вежливости, поэтому он почтительно кланяется:              — Господин ректор.              — Мью, как хорошо, что ты зашел! — мужчина в возрасте поднимается из-за стола ему навстречу. — Давненько тебя не видел. Как успехи, как отец?              — Хорошо, спасибо, — отвечает сразу на оба вопроса, мысленно засекая время. Пятнадцать минут — это предел его терпения, после которого он либо вспыхнет как его главная стихия, либо все-таки сможет сбежать из этого кабинета и удушающей атмосферы.              Но ректора не остановить: тот просто пышет желанием как можно подробнее расспросить, поэтому Мью вынужден растягивать губы в вежливой улыбке и отвечать на вопросы, внутренне закипая с каждой минутой все сильнее, потому что его терпение заканчивается. Его спасает робкий стук в дверь — это секретарь напоминает своему начальнику о том, что у того встреча через 10 минут, поэтому парень с облегчением выдыхает, когда его отпускают движением руки:              — Прости, дела — сам понимаешь. Заходи почаще — это напоминает мне о тех временах, когда я приезжал к вам в гости и когда ты был совсем маленьким. Ты так мило запускал огненных бабочек!              — Да, конечно.              Мью вежливо кланяется, но в голове — “только через мой труп я буду приходить сюда добровольно”. Ему будто было мало сплетен о связях “наверху” — сейчас снова огребет понимающих взглядов и перешептываний, пока будет идти по коридору к аудитории, где у него занятие. Но на лице — привычная маска презрительного холода, он же чертов черный принц факультета — надо оправдывать свое прозвище.              Садится, как всегда, один на первой парте, чтобы не упустить ни слова преподавателя, и утыкается в книгу, которую нашел недавно в библиотеке: лишними знания по темной магии никогда не бывают. От интересного текста его отвлекает голос наставника:              — Так, не спешим рассаживаться — у нас занятия будут в парах. Как сейчас распределю — так и сядете. До конца семестра ваш сосед — ваш напарник по дисциплине и лабораторным работам, оценка будет тоже одна на двоих — это чтобы не халтурили и не выезжали за счет способностей другого.              Мью раздраженно морщится, потому что ну совсем не хочется вытягивать какой-то лоботряса собственными силами, но и получить что-то ниже, чем “отлично”, ему тоже совсем не с руки. Поэтому он вслушивается в фамилии и вздрагивает, когда слышит свою:              — Чончививат, — поднимает руку, обозначая себя, — в связке с Трайпипатанапон!              Фамилия его соседа воистину зубодробительная — не иначе, но все его внимание сейчас поглощает не труднопроизносимый набор букв, а мальчик-цветочек, который подходит к нему и мило улыбается:              — Привет, я — Галф, твой сосед по базовым зельям.              Рука, что тянется к нему, совсем маленькая. Мью уверен, что эта ладошка полностью утонет в его собственной, но не собирается это проверять. Поэтому он молча кивает, мол, принял к сведению. Но этот лучик света не перестает светить — и доставать его, как оказалось:              — А ты с какого факультета? И как тебя зовут?              Он очень старается не морщиться, когда все-таки отвечает:              — Мью, темный маг.              И очень ожидает, что его собеседник как минимум отшатнется в испуге, а в идеале — вообще заткнется. Но он уж точно не предвидел, что на лице напротив расцветет уж совсем восторженная улыбка:              — Темный маг? Вау, как круто!              И все-таки гримаса искажает его лицо, когда он решает уточнить:              — И что же тут крутого?              — Ну как же! — парень чуть ли не подпрыгивает на месте от возбуждения. — Ты можешь управлять стихией. Кстати, а какая у тебя?              Ну вот, его самый “любимый” вопрос, поэтому он прикрывает на секунду глаза, чтобы не сорваться и не послать этого цветочка куда подальше, и выдавливает сквозь зубы:              — Все, у меня все стихии. Я универсал.              Но ожидает увидеть на лице привычное отвращение или страх, но уровень восторга в глазах собеседника поднимается до небес, а рот очаровательно округляется:              — О…              Зато он знает, что сейчас будет: его напарник просчитывает, как можно теперь использовать его способности для собственных целей, поэтому отворачивается и делает вид, что ищет что-то в сумке, чтобы избежать этого неприятного разговора. Но Галф его удивляет: лишь снова ярко улыбается:              — А я — ведьма. Сил у меня, конечно, гораздо меньше, чем у тебя, но надеюсь, что смогу быть тебе полезен с зельями — это моя специализация.              Стоп! “Полезен”?       Кто-то ему будет полезен?              Ему хочется насмешливо фыркнуть и обломать этого мечтателя, но, видя эти сияющие теплотой глаза, почему-то решает промолчать и лишь кивает, отмечая, что принял к сведению этот факт. И поэтому машет рукой в сторону преподавателя, который уже начал писать на доске тему первого занятия. Галф все так же как-то тепло ему улыбается и, высунув кончик языка, начинает усердно записывать то, что им рассказывают про травы, которые помогут при отравлении ядами.              Мью тоже погружается в учебу, но нет-нет да скосит глаза на своего странного соседа, который почему-то:       а) не испугался его;       б) предложил свою помощь;       в) как-то странно улыбается каждый раз, когда смотрит на него.              Ну не бывает таких солнечных людей, просто не бывает!       Уж Мью-то точно знает.              Наверное поэтому его рука как-то непонятно дрожит, пока он пишет вслед за преподавателем, и упускает ручку, которая катится под парту. И надо же было тому случиться, чтобы они оба нырнули под столешницу за ней, стукнувшись лбами:              — Ой!              — Ой!              — Держи! — Галф все-таки умудряется первым схватить ручку и протянуть ее.              А его рука на самом деле совсем крошечная по сравнению с конечностью Мью. И кожа на ней такая теплая и нежная.              Но Мью не будет об этом думать.       Нет.