Мое черное сердце тянется к тебе

      Он берет на руки нервного Азара, гладит по мягкой шерстке и чмокает того в макушку:              — Тише, котик, тише. Сейчас помогу твоему хозяину.              Достаточно легкого импульса, чтобы фамильяр успокоился и лег на свою лежанку в углу, наблюдая за тем, что происходит в комнате. А Мью переключает свое внимание на парня, который уже мечется по постели: кто-то явно к нему уже “подключился” и качает энергию.              Но он не просто так сутками пропадал в библиотеке и дружил с мисс Понг: Мью пришел подготовленный. Поэтому он садится на край кровати и кладет руку на уже горячий лоб:              — Тшшш, мой хороший, сейчас…              Галф под его ладонью затихает, а Мью прикрывает глаза, чтобы ничто не отвлекало его от самого важного.              Перед его внутренним взором предстают переплетения магических нитей-потоков, которые словно обволакивают все вокруг, в том числе парня, который невольно стал жертвой недалеких магов, которые решили, что они безнаказанны, раз Галф не выдвигает против них обвинения и не привлекает руководство университета для решения проблемы.              Но есть Мью, который терпеть не может несправедливость в любом ее проявлении. Поэтому его пальцы тянутся в темноте, чтобы нащупать нить, которая словно катетер отводит от Галфа поток жизненной силы, и пережать ее у самого основания. Он ухмыляется:              — Ну что, засранец, теперь стало сложнее?              Нить буквально вибрирует в его руках, дергается, пытается восстановить поток, но ничего не получается. Сейчас у него достаточно времени (и знаний), чтобы аккуратно прощупать и дотянуться до того, кто направил заклинание на Галфа — в прошлый раз было не до этого. Но теперь Мью торжествующе улыбается: эта падаль от него никуда теперь не скроется. И никакой ректор не поможет тому избежать наказания.              Теперь у него хватает сил, чтобы дернуть нить со своей стороны, проверяя ее на прочность, а затем пустить по ней змейку. Это очень простое заклинание, которое почти не требует энергии, но обладает отличным свойством: практически обездвиживать того, кто находится на противоположном конце, делая беспомощным и слабым перед его колдовством.              Мью чувствует, как дергается нить, как сопротивляется тот маг, но он свое дело знает очень хорошо: крепко держит энергетический поток в своих руках и не думает выпускать. Более того: когда борьба окончательно стихает, он коварно улыбается, потому что пришло его время отомстить за Галфа. Теперь поток течет в обратную сторону, напитывая его силой и заставляя глаза светиться из-за большого количества энергии.              Давно он не чувствовал себя таким могущественным!              Кажется, что еще немного — и он воспарит над этой грешной землей, если осушит своего оппонента до последней капли. Черная ярость на этого недоумка так и клокочет внутри, подговаривая довести дело до смертельного конца, но один только взгляд на Галфа успокаивает его и остужает: тот бы явно не хотел, чтобы из-за него погиб маг, пусть и такой мерзкий.              Поэтому Мью со вздохом разочарования перестает качать энергию, проверяя по их двусторонней связи: еще что-то у этого ублюдка осталось, поэтому не сдохнет.       А жаль, заслужил.              Осталось последнее: замести следы. По нити направляется еще одна змейка, на этот раз — стирающая память. О да, если раньше для этого ему нужно было покупать зелье с таким эффектом, то древние фолианты из секции для преподавателей (спасибо мисс Понг) просветили Мью о том, как это можно сделать самому. Поэтому это убожество проснется утром без сил, но и без воспоминаний о том, что произошло этой ночью.              Идеальное преступление!              Его преподаватель по темной магии, наверное, гордился бы им за такое филигранное исполнение, но, конечно, тот никогда об этом не узнает. Он же не дурак, чтобы подставлять себя и признаваться, что нарушил кучу правил университета. Зато теперь Галф в безопасности…              Осталось последнее, самое приятное: поделиться энергией, что бурлит в его венах. А лучше всего это делать при максимальном контакте тел, поэтому Мью аккуратно ложится рядом и притягивает парня в свои объятия, начиная отдачу сил.              Но неожиданно темные ресницы трепещут, а сонные глаза смотрят на него удивленно:              — Мью? Что ты тут делаешь?              Сердце пропускает один удар, чтобы потом начать трепыхаться как безумное:              — Я… Это… Это сон!              Молодец, Суппасит!       Отмазка просто на миллион!              Но Галф почему-то ему верит и расслабленно улыбается:              — Тогда понятно.              — Что понятно? — он озадачен такой реакцией.              — Что ты меня обнимаешь только во сне.              Кто там что говорил про сердце? Вот сейчас у него просто ненормальная тахикардия, потому что Галф поднимает ладонь, чтобы коснуться его лица в нежном до щемящего ощущения в груди жесте:              — Такой красивый, когда не хмуришься.              — А когда хмурюсь — некрасивый? — Мью растерянно усмехается, потому что вся эта ситуация и правда напоминает странный сон.              — Тоже красивый, — как-то обреченно вздыхает Галф. — И это проблема.              — Почему?              — Потому что.              Вот и поговорили…       Но требовать от сонного и еще слабого Галфа каких-то внятных объяснений на такую смущающую тему — странно. И волнующе.              Поэтому он кладет на эти мягкие пухлые губы указательный палец:              — Не разговаривай.              Касаться нежной кожи — сложно, потому что возникает непонятное желание провести по контуру кончиком пальца, чтобы ощутить эту томную бархатистость.       И, возможно, не только пальцем.              Мью от этой мысли вздрагивает и пытается отстраниться несмотря на то, что передача сил еще не завершилась, но Галф ему не дает. Парень буквально цепляется за него руками и впечатывается в его тело своим, хныча:              — Холодно…              Да, он в курсе про озноб, который возникает, когда энергии мало в теле — это чувствуется и правда как дикий холод, от которого невозможно избавиться, с которым не справляется самая теплая одежда. И не такой уж он и изверг, чтобы позволять Галфу с этим мучиться.              — Тшш, все хорошо, сейчас станет лучше.              И пусть Галф облепляет его собственным телом подобно коале — Мью это стерпит.              Стерпит — такое странное слово для тех ощущений, что наполняют сейчас его тело. Потому что отдача энергии — это всегда малоприятный процесс, как будто сама жизнь утекает из твоего тела. Но в случае с Галфом — все наоборот, Мью чувствует странный подъем, будто делиться — это самое простое и естественное, что он может сделать.              Видимо, он задремал, пригревшись в чужих объятиях, потому что его через какое-то время разбудил деликатный “нюх-нюх” прямо возле носа.              — Азар! — он еле шепчет, хриплый после сна.              Да это фамильяр решил проверить, все ли с ними в порядке — и, конечно, в порядке ли его хозяин.              Мью переводит взгляд на парня в его руках. Тот уже не пугающе бледный, здоровый румянец окрашивает щеки в нежно-розовый цвет, а дыхание спокойное и глубокое. Галф мирно спит, насытившись энергией и пригревшись — и это такая умилительная картина, что он на какое-то время зависает, не в силах насмотреться. Но потом осознание отрезвляет его словно холодной водой в лицо: он точно не должен так залипать.              На ведьме.       И, тем более, на парне.              Первая реакция — быстро отшатнуться, может даже оттолкнуть теплое мягкое тело, но потом разум берет верх над чувствами: в таком случае Галф проснется, и тогда уж не прокатит объяснение, что это просто сон. Поэтому Мью аккуратно отодвигает от себя парня, который почему-то недовольно стонет и что-то бормочет себе под нос, но успокаивается, когда вместо себя он подсовывает одеяло.              Теперь можно вставать и наконец возвращаться к себе, но он почему-то застывает возле кровати, не в силах насмотреться на того, кто одним своим присутствием так сильно на него влияет.              — Мурр?              — Да, ты прав, Азар. Я веду себя как дурак.              — Мурр.              Даже кот подтверждает, что Мью сошел с ума, а он и не спорит.              Он слабо помнит, как вернулся в комнату, но еще долго валяется на постели: сна ни в одном глазу. Зато в голове — Галф, один только Галф.       И это ненормально. Что и ведьмочка, и фамильяр так прочно вошли в его жизнь.       Это…              Мью подхватывается на постели, хватает книгу по ведьмам и перечитывает уже знакомые строки, которые звучат теперь по-новому:              “Часто у ведьм есть фамильяр — волшебный териоморфный дух, который помогает ведьмам по хозяйству, в различных бытовых делах, но также при случае могли помочь околдовать кого-нибудь.”              Точно! Это Галф его околдовал, приворожил.              Но для чего? Парень кажется таким искренним…              А жизненный опыт напоминает: все хотят тобой воспользоваться, Мью. Маги-универсалы на дороге не валяются. Вот и Галф не побрезговал такой мощной защитой.              Болезненная гримаса искривляет его лицо, а в голове остается только одна мысль: если на нем ворожба, то точно существуют способы ее снять.