Мое черное сердце тянется к тебе

      Он тоскливо смотрит на рюкзак и на вещи, которые нужно туда как-то запихать.              Так: запасные кроссовки, штаны, майка. Белье брать или не брать? Вылазка в лес всего на несколько часов, не промокнет же он до трусов, если дождь пойдет?       Или да?              Мью вздыхает и все-таки запихивает боксеры тоже: запас беды не чинит. А еще надо взять крекеры и питьевую воду на всякий случай — вдруг Галф проголодается?       То есть он проголодается, он сам!              Мью чертыхается, но провизия тоже отправляется в рюкзак вместе с павер-бэнк. Он окидывает взглядом комнату: что еще захватить?              Голову.       Отличный вариант для любого случая.              Но это не про него, потому что сей орган Мью потерял давно и, очевидно, надолго. Он снова вздыхает и прислушивается к тому, что происходит за стеной: но никакого шороха не слышно, даже Азар молчит.              Кстати о нем!              Он берет из шкафа пакеты с кормом, наполнителем и лоток, чтобы постучаться к своему соседу:              — Привет! Я тут вот…              Галф удивленно смотрит на него:              — Что случилось?              — Ну, мы поедем на несколько часов, но вдруг задержимся? Лучше оставить Азару два лотка и побольше еды на всякий случай.              Его сосед расплывается в довольной улыбке, а его фамильяр трется о его ноги в выражении признательности.              — Спасибо! Об этом я как-то не подумал. Я вообще хотел его с собой взять, чтобы прогулялся, но вот теперь не знаю. Азар?              — Мррр?              — Что ты думаешь? Пойдешь со мной или дома останешься?              Теперь уже кот наклоняет свою мордочку, словно обдумывает это предложение, а потом идет в сторону своей лежанки, чтобы уложить свое пушистое тельце туда.              — Ну вот и решили! — Галф смеется и берет у Мью из рук пакеты. — Поэтому твои дары будут очень кстати.              Парень ставит второй лоток, насыпает туда наполнитель. Также на полу появляется еще одна миска с кормом и водой.              — Теперь порядок! — парень поднимается и смотрит на рюкзак на кровати. — Осталось только кое-какие вещи запаковать. Ты уже готов?              — Типа того.              Непривычное смущение одолевает его, когда он разговаривает с Галфом.              Мью еще не до конца верит, что не находится ни под каким ведьминским воздействием, но, кажется, пока уже признать, что он неровно дышит к этому парню. Тайком он рассматривает, наблюдает за движениями рук, поворотом головы, пальцами, что перебирают стопку одежды на постели — и тепло поселяется в его сердце.              — Ну что, пойдем? — голос вырывает его из приятной неги.              Он решительно трясет головой и кивает:              — Да, конечно.              В автобус они грузятся всей группой, но садятся рядом на сидениях — это кажется очень правильным почему-то. Перед отъездом профессор дает им последние наставления:              — Итак, цель сегодняшней полевой практики — научиться различать травы и растения в естественной среде обитания, правильно их собирать, чтобы потом можно было использовать в зельях. Также важно уметь взаимодействовать со своим партнером, поэтому работать вы будете в заранее определенных парах. Вас высадят на опушке леса, на все вам дается 4 часа — потом вас заберут в той же точке. Вопросы?              Традиционный ноющий гул от студентов никого не разжалобил, поэтому двери автобуса закрываются, а Мью старательно смотрит в окно, чтобы не пялиться на своего соседа. Тот же буквально светится от радости:              — Так классно! Я так давно не был в лесу, соскучился очень.              — По чему? — ему искренне не понятно.              — Ну как же! Там природа, хорошо, дышать легко!              Он вообще — городской человек, привыкший к удобствам цивилизации, поэтому ему не понять таких восторгов. Насекомые, грязь, лесные дебри — это не то, чему будет радоваться человек, который 2 раза в день принимает душ. И готов убивать людей, если у него грязная голова.              Но Галф, кажется, не замечает этих сомнений, потому что хватает его за руку в восторженном порыве:              — Не переживай! Я тебе все-все покажу — тебе точно понравится.              Хочется верить, но верится с трудом, как говорит один блоггер. Поэтому Мью лишь недоверчиво хмыкает и делает вид, что утыкается в телефон, а сам краем глаза наблюдает за Галфом, который невероятно прекрасен в этой своей сияющей радости. Правда, через какое-то время электронная книга по темной магии увлекает его настолько, что он не замечает происходящего вокруг — ровно до того момента, как на его плечо падает чья-то голова.              Чья-то, ха!       Как будто кому-то кроме Галфа вообще теоретически позволена такая вольность.              Он откладывает телефон в сторону и чуть съезжает вниз по сидению, придерживая голову своего соседа, чтобы не потревожить. Тот так мило сопит, чуть хмурится, шевелит губами, что Мью расплывается розовой лужицей от такого мимими.              А еще он позволяет себе коснуться ладонью темных пушащихся волос, чуть пригладить их, ощутить приятную гладкость. Галф даже чуть наклоняет голову под его рукой, словно котик, и почти что довольно мурлычет. Мью улыбается: что Галф, что Азар — сущность одинаковая, котиная, так и тянется к ласке. Правду же говорят, что питомцы похожи на своих хозяев — и эта парочка тому подтверждение.              Эти мгновения нежности безжалостно разрушает реальность: автобус останавливается и студенты начинают выбираться на выход. Мью осторожно тормошит свою спящую красавицу:              — Галф, просыпайся! Мы приехали.              Его лицо точно треснет от умиления, потому что видеть эти темные заспанные глаза… Ох, безумно сложно удержаться от того, чтобы не стиснуть парня в объятиях.              — Что, уже? — тот сонно бормочет и приподнимается, потом его глаза испуганно округляются. — Ой, прости, я спал на тебе!              — Все в порядке, — Мью смущенно отворачивается.              Ну не признаваться же, что он бы еще пару часов так ехал!              Они выходят вместе с остальными из автобуса и оглядываются: и правда опушка леса. Тот настолько густой, что между деревьями чернеет тьма — и это в солнечный летний день!              Выслушав последние наставления о том, что не стоит забывать о времени, Мью кивает своему напарнику:              — Пойдем?              — Погоди! — тот начинает копаться в рюкзаке, чтобы оттуда извлечь какую баночку. — Сначала надо это намазать.              — Это что? — в нем еще живет подозрение ко всяким ведьмовским зельям.              — Средство от насекомых, — Галф откручивает крышку и цепляет кончиком пальца крем. — Я люблю природу, но не тогда, когда меня едят заживо.              Мью согласно кивает — тут сложно спорить — и уже тянется, чтобы тоже набрать себе на руку средство, как замирает от вопроса:              — Можно я?..              Он смотрит во все глаза на ладонь с кремом, что протянута к его лицу, и нервно сглатывает.       И кивает.              Галф как-то нервно улыбается и подходит ближе, почти прижимается к нему. Мью сглатывает еще раз, когда кончики пальцев касаются его лба, щек, подбородка. Дрожь пробирает насквозь, когда воздействию подвергается шея — эта зона всегда была максимально чувствительной.              Парень словно не видит, какой эффект производит, потому что старательно начинает разносить крем по коже, правда, с пунцовыми щеками и ушами. И теперь уже Мью практически мурчит от удовольствия, потому что легчайшие прикосновения воспринимаются как касания крыла бабочки и вызывают трепет.              Рот невольно приоткрывается, чтобы дышать рвано, сбиваясь с ритма, а руки впиваются в бедра до боли — только бы не дотронуться до этого волшебного существа, которое завораживает его одними своими касаниями. Но “сеанс” заканчивается быстро, слишком быстро, вызывая вздох разочарования.              — Что такое? — на него смотрят темные взволнованные глаза.              Мью перехватывает руку за запястья, не давая ладони отстраниться:              — А это точно средство от насекомых?              — Ты мне не веришь? — Галф сразу расстраивается, и это заметно невооруженным глазом.              — Верю, верю, — он поглаживает большим пальцем тонкую кожу на запястье, — просто у него странное побочное действие.              — Какое? — парень перед ним совершенно бледный от волнения.              — Возбуждающее.              И видеть, как румянец снова растекается по лицу — это самое упоительное зрелище в мире.