bambi

Я просыпаюсь в половину четвёртого утра из-за раздражающего звонка в дверь. Он настораживает, заставляет вылезти из тёплой постели и пройти в коридор. Я никого не обнаружил, когда заглянул в глазок, но, стоило только отпереть замок, мне в руки тут же упал юноша. Совершенно обессиленный, тонкий и замёрзший. Его розовые волосы были влажными из-за выпавшей росы, сам он одет легко. Как будто на улице лето, а не конец осени… Кто он, и как нашёл меня, ещё только предстоит узнать. Почему-то мне подумалось в тот момент, что негоже будет его оставлять за порогом, потому я взял его на руки и отнёс в гостиную. Только затем вернулся и наконец закрыл распахнутую дверь. Что с ним делать, я тоже не знаю. Первой мыслью было позвонить Ёнхо — было бы неудивительно, если бы он что-то знал о том, что произошло. Но, вновь смотря на часы, я вздохнул и присел на край дивана, кинул несмелый взгляд на юношу. Он словно хмурился, порой подрагивал и сжимал ладони в кулаки. Наверняка сильно замёрз, но почему-то от мысли раздевать его и переодевать я упорно отмахивался — будет неловко, если проснётся. Но, если этого не сделать, он может заболеть. Прошлый день и эта ночь, кажется, были для него очень тяжёлыми и насыщенными неприятными событиями. Почему он пришёл ко мне? Откуда знает адрес? Всё и правда упиралось в непутёвого Ёнхо. — Не спишь? В ответ на другом конце провода бодро мычат. Я слышу клацанья компьютерной мыши и тут же понимаю — Ёнхо снова проводит увлекательнейшую ночь за игрушками. Что ж, пора прервать эту идиллию. — Тогда объясни, пожалуйста, что за мальчишка сейчас ввалился ко мне в квартиру? — Ого, быстро он… Не знал, что сразу к тебе пойдёт. — О чём ты, чёрт возьми? Кто он такой? — Ю Канмин. В груди что-то ёкает. Я иду на кухню и замираю всего на мгновение перед тем, как повернуться и посмотреть с осторожностью на лежащего в гостиной парня. — Ты же сам собирался с ним поговорить. — Объясни. Я хотел найти Ким Ёнсына, про этого парня речь не шла. — Не души, ладно? Это твой шанс. Только будь помягче. Он очень остро реагирует на всё. Вчера я в этом убедился лично. Было неприятно, если честно. Надеюсь, Ёнсын его усмирил более-менее. Я выпиваю воды, время от времени проверяя, как поживает отключившийся Ю Канмин. Почему-то желание возиться с ним резко пропадает. Сюсюкать и заискивать перед подростками не мой подход — такой чести удостоилась только Сонён в своё время, больше никто не сможет уломать меня на такое радушие. — Я понял. Всё равно выбора нет. — Расскажешь потом, как всё прошло. — Не расскажу. Друг уже было завозмущался, но я не стал слушать — быстро отключил телефон и убрал его подальше. Сейчас бы просто не сорваться и не выкинуть за порог этого бедолагу. Немного пораздумав, я подошёл к нему и боязливо дотронулся до растрёпанных волос. В полутьме трудно что-то увидеть, но он милый. Точнее, в жизни ещё милее. В ухе прокол, на тонких пальцах пара аккуратных золотых колец. Он похож на сахарного мальчика-айдола, чью красоту восхваляют до тех пор, пока тому не стукнет двадцать пять. Взрослые женщины хотят таких прижать к груди и никуда не отпускать, готовить им сытный ужин и наблюдать, как он спит. А парни… Одни плюются и говорят, что быть таким — немужественно, другие же хотят во всех смыслах подмять под себя. Канмин, кажется, ничем от них не отличается, и это пугает. Хотя, кто знает. Я понимал, что всё не просто так, и юноша мог стать таким специально — чтобы о нём заботился кто-то на стороне, чтобы делали дорогие подарки и дарили украшения. — Хён… Я вздрагиваю, быстро убираю руку. Прошло уже около часа, и Канмин наконец просыпается. Он уже немного поднабрался сил — не знаю, каким образом можно было выспаться за столь короткое время и в таких условиях, но ему это, судя по всему, успешно удалось. — Как ты себя чувствуешь? Мне трудно придерживаться совета Ёнхо, хочется выгнать мальчишку отсюда и улечься спать. Но когда Канмин полностью приходит в себя, глядит на меня большими тёмными глазами, я теряюсь, и приступ непонятного раздражения быстро проходит. Он молчит, внимательно следя за каждым моим движением, хоть и страшно рядом с ним вообще находиться — теперь он вновь превратился в хрустального принца, нежного и невинного. — Я в порядке. Прости, что… — Почему ты пришёл сюда? Он робко улыбается, опускает голову и ёжится. Я упрямо накидываю на его плечи плед и сажусь на пол, давая ясно понять — сейчас самое время всё рассказать. Он будто понимает, но всё так же мнётся, кусает губы, трогает кольца. — Мне просто было интересно узнать тебя лично. — И всё? — И интересно, почему ты лезешь в мою жизнь. Я тихо смеюсь, на что он не реагирует. Только продолжает строить из себя недотрогу, пай-мальчика. — Что, боишься, что родители узнают? Или одноклассники? Брось… — У меня нет никого, кроме Ёнсына и Ёно-хёна. А мама… Я здесь как раз из-за неё. — Как это понимать? — Да так. Из дома сбежал. Вот же… Я так и думал. Он с таким своевольным и взбалмошным нравом точно доставит проблемы, и достучаться до него будет не так просто. Я киваю, чтобы он увидел — я его услышал. Но что делать, неизвестно. Оставлять его здесь не вариант, такой расклад мне совсем не нравится, и потому я надеюсь на то, что он обо всём догадается сам. — И… Что теперь будешь делать? — Угости меня чаем, хён. Позаботься обо мне. Даже произнося такие наглые слова, он на меня не смотрит. Только улыбается каким-то мыслям и затем скидывает с колен плед. В какой-то момент он оказывается так близко, что меня окутывает сладкий цветочный аромат. Я начинаю тонуть в нём, пытаюсь отдалиться, сбежать, но он не позволяет и льнёт к моей груди. — Пожалуйста. — А потом? Он вздыхает, и я снова непроизвольно касаюсь мягкой розовой макушки. — А потом я сам всё расскажу.