Под дуновением ветра растения на подоконнике колыхались, а свежий воздух гулял по всем закоулкам квартиры. Снаружи наблюдался резкий перепад температуры, по словам Чимина — потепление, и оставить окно распахнутым уже не казалось трагедией. Солнце редко показывалось из-за облаков, но это нисколько не влияло на тепло. Градусник показывает два градуса по Цельсию.
— Мерзлота!
Хосоку в нос ударяет запах стирального порошка и ещё какой-то химии, пока тот, в куртке и не разувшись, с недовольными изречениями несётся мимо ванной комнаты на кухню, дабы закрыть окно. После этого его передёргивает от холодного воздуха и он наигранно цокает челюстями.
Чимин выходит из ванной комнаты в футболке и домашних штанах, ошеломляя друга своим видом, и тыльной стороной ладони поправляет падающие на лоб волосы.
— Сейчас вымывать пол повторно будешь, ты, эскимос, — говорит он совершенно спокойно, видя друга в ботинках посреди недавно практически выдраенной кухни.
Хосок почти что на цыпочках и широкими шагами возвращается в прихожую, как бы исправляясь, пока Пак ставит чайник. Сняв верхнюю одежду и обувь, он заглядывает в ванную комнату, чтобы вымыть руки, и заодно бросает взгляд на только включённую стиральную машинку.
— Ты серьёзно? — спрашивает и, когда уже снова входит на кухню, подмечает пустой деревянный карниз, который только подтверждает его догадку.
— А что? — невинно спрашивает Чимин, сразу понимая, о чём идёт речь. — Время свободное есть. И всё-таки не сидеть же в грязи.
Ну вот теперь-то Чон в самом настоящем шоке. Его лучший друг моет полы чаще, чем раз в месяц, так ещё и занавески стирает. Разве не эталон? Темноволосый ставит чашку чая на бирдекель перед Хосоком, и тот сразу же чувствует новый аромат.
— Что за чай? Никогда не видел у тебя.
— Макото оставила. Она его из Японии привозила: ей сильно не нравятся здешние чаи.
— Удивительная девушка: ещё и чаи в своих чемоданах возит… Как её в аэропорту пропустили? — смеётся он, отпивая. Затем вдруг что-то резко вспоминает и после глотка сразу ставит чашку на место, спрашивая: — А как вы с ней порешили, кстати? Что делать будете?
Чимин задумывается, но отвечает скоро.
— Макото всё равно пришлось бы вернуться в Японию, но мы решили не откладывать её отъезд. Она там закончит все свои дела, пока я сессию сдавать буду; у меня в графике около месяца только учёба и сон будут, свободного времени совсем мало. А уже по окончании мы думаем, что она может переехать в Сент-Пол с концами.
Хосок удивился решительности девушки.
— Да ну?
— Ну да, — пожимает плечами Чимин. — А как жить на разных полушариях Земли?
Хосок кивает головой, соглашаясь с разумным подходом этих двоих.
— Это же сколько она чая с собой привезёт…
Чимин смеётся, но его смех перебивает уведомление.
— Ты угощайся, я уже ел, — говорит Пак, пододвигая оставленный Маргарет ранее кусочек шарлотки другу, тем самым занимая его поеданием пирога, а сам берёт в руки телефон.
[Makoto]
Подаришь мне цветы, когда будешь встречать из аэропорта?
[Jimin]
Ты чего не спишь?
Чимин мгновенно вычисляет в уме разницу во времени и приходит к заключению, что у Макото в данный момент начало первого ночи.
[Makoto]
Лежу и гадаю: ты мне подаришь цветы или нет
[Jimin]
Вот как приедешь — увидишь
[Makoto]
Всё равно знаю, что подаришь
[Jimin]
Догадливая какая. Чего спрашиваешь тогда
[Makoto]
А ты что делаешь?
[Jimin]
Жду, пока постираются занавески, и смотрю, как Хосок уплетает шарлотку
[Makoto]
Ты что, занавески стираешь?..
[Jimin]
Это мой первый раз
[Makoto]
私は彼氏と間違いなく幸運です
Можем уже делить обязанности. Я зарабатываю, а на тебе вся работа по дому и уход за кошкой
[Jimin]
Учиться я по ночам буду?
И вообще, какая кошка
[Makoto]
Бросай учёбу!
Шотландская
[Jimin]
親愛なる, тебе не кажется, что мы к кошке ещё не совсем готовы?
[Makoto]
Я подумаю об этом во сне
[Jimin]
Кошачьих снов тебе!
Чимин напоследок улыбается экрану, откладывая мобильник в сторону.
— Хочешь, развлечёмся где-то в городе?
— Нет времени. Нужно к Маргарет заскочить — помочь с уборкой, а потом домашку доделать.
Друг понимающе мычит.
— Посидишь здесь? Я скоро приду.
Вернувшись в свою комнату, темноволосый подходит к письменному столу, открывает последний ящик и, скользнув пальцами внутрь, вынимает жёлтый конверт небольших размеров. Из конверта одним движением извлекает письмо, сложенное вдвое, и, усевшись в кресло, начинает читать.
«
Запись 13.02.2020.
Миновал месяц, как я взялся писать тебе письма. И несмотря на, вроде как, такой маленький перерыв, который был насыщен событиями разного характера, я совсем забыл, как это делается. Потому может получиться немножко нескладно.
Мне совсем не хочется упоминать Маргарет… точнее, одни её слова, которые однажды, впрочем, и сподвигли меня говорить с тобой таким способом, но если честно, мне начинает казаться, что всё это стало терять смысл. Я ни в коем случае не пытаюсь сказать, что подобное общение — если его можно так назвать — я не ценил. Потому что ценил. Все мои монологи, спрятанные в десятки конвертов, не теряют ценность даже спустя долгое время. Спасибо, что все эти годы продолжала слушать меня, мам. Я, может быть, хочу слишком много, но как же я хотел получать твои ответы и тоже быть в роли слушателя. Даже в последние месяцы твоей жизни мне, твоему сыну, этого сильно не хватало — общения с тобой. Но и это частично в прошлом осталось. Я вырос, мама, хотя до сих пор маленький ребёнок во мне всё так же тоскует от недостатка тебя в своей жизни. И всё же сейчас я чувствую себя лучше, знаешь?
Наверное, не было нужды рассказывать тебе — хотя я редко беспокоился о таковой нужде, — но у меня появился кое-кто. И это не просто кто-то, а самый настоящий подарок, мам. Представляешь? Никогда не думал, что мне так крупно повезёт. Иногда, правда, задумываюсь, как бы банально ни звучало, но за что Она мне? Ах, вот я и проговорился! Не то что бы хотел держать в секрете… в общем, Макото Сараи. Так её зовут. Мы знакомы чуть больше двух месяцев… кошмар! Если так подумать, кажется, что не так много времени прошло, но моё ощущение, что мы знакомы уже не первый год, перегоняет само время! Будь рядом тётушка Маргарет, то обязательно спихнула бы это всё на так называемую любовь. Будь то любовь или сильная влюблённость, но видишь ли, мам, у меня ни одного из этих чувств никогда не было. Поэтому я с трудом смогу объяснить тебе, как я чувствую то, что чувствую, на самом деле. Мне очень хорошо с ней. И спокойно даже тогда, когда всё плохо. Как-то так. Ты же знаешь, что не всякий человек может заслужить моё доверие, но и в этом случае мне кажется, что я её даже на крупицу не заслуживаю. Надеюсь, что со временем и я смогу стать достойным её. Буду стараться. Я, кстати, не выдержав, спросил её однажды…
Воспоминания с ночи с седьмого на восьмое февраля:
— Мне бы хотелось знать, почему именно я, но не уверен, что готов это услышать сейчас.
— Разве ты не доверяешь мне, Чимин? Моим действиям и словам… доверяешь же?
— …Доверяю.
— Ну вот. А пока доверия хватит.
Она так широко улыбнулась потом, а её глаза блеснули счастливыми искрами во тьме — и я поверил. Она ещё сказала, что страхов хватает каждый день, так что нет смысла беспокоиться из-за того, что произойдёт завтра. И я посчитал, что она права. Я уже много страшного пережил, а почему-то все ещё боюсь следующего удара. Всегда мечтал хоть на миг счастье ощутить, но как-то не получалось. Я все свои осознанные годы думал, что счастье — это что-то продолжительное, а я сам трачу своё время и силы на временных людей, а не на постоянных. Но ведь не бывает ни того ни другого. Я же вспоминаю о некоторых моментах из детства и могу смело сказать, что счастлив тогда был. Хотя, сама знаешь, много дурного в тот период времени происходило. И всё же то было счастье. А как с тобой мы время проводили… ты ведь, как оказалось, тоже не постоянна, и тебя отняли у меня насильно. Однако, мама, ты тоже счастьем для меня была. Настоящим и самым-самым драгоценным.
Ты можешь представить, как сильно я горевал по тебе всё это время. И эти самые письма… Имею в виду, что письма помогали мне справиться, но есть отведённое время для горя и, думаю, моё подошло к концу. Моя жизнь больше не может оставаться на этом этапе, иначе я погибну. Как это называется… мне нужно идти двигаться дальше? Дальше я сам, мама. Смогу ли? Будет сложно, хотя НО смогу.
Ты, наверное, уже давно поняла, к чему я веду… это моё последнее письмо, мам. Я кладу его в свою папку, и оно всегда будет храниться у меня, но я не буду писать больше. Это не значит, что я забываю о тебе. Ты знаешь, что это невозможно — забыть тебя. Я просто отпускаю твою руку и живу теперь самостоятельно. Всем так проще будет, как думаешь? Я всё думал, что моё письмо будет иметь более трогательный и красивый конец, но я просто попрощаюсь и пойду, ладно? Пока, мам! Это точка нашей истории.
Ты навсегда в моём сердце.
Чимин»
Сложив листок, он снова прячет его в конверт, а тот — следом в ящик к остальным письмам. Чимин не знает, возьмётся ли снова за это дело, но хочет быть уверен, что больше — никогда. С Чимином произошла метаморфоза. Но она отличалась от всех предыдущих: эта метаморфоза подарила Паку возможность перейти с этапа простого существования на этап настоящей жизни, тем самым влияя на его восприятие вещей в мире. Эта перемена удивительна и невероятна, хотя следующая ступень жизни не обещает быть идеально пологой. Не мир изменился, не жизнь и не другие люди — а исключительно сам Пак Чимин.
