Конец одного пути — это всегда начало другого.
На небе ярко светило солнце. День был жаркий, казалось, ещё чуть-чуть, и лучи просто зажарят кожу до мяса. Вонь стояла ужасная, что прохожие стороной обходили нас. Однако находились прожорливые старики, которых не стесняла ни наша гигиена, ни наше прошлое. Они без стыда подходили вплотную и развратными руками трогали самые сокровенные места. Они торговались нами, обесценивая наше существование. А продавец придумывал каждому из нас богатую родословную, обещая, что ни одна не разочарует. Дни были длинными и мучительными. Ночью никак не лучше: грязные крысы часто пугали нас, пока мы пытались уснуть после тяжёлого дня на сырых сенах. Тяжелее видеть, когда приводят в этот ад маленьких девочек. Чаще всего они оказывались сиротами, поэтому их отдавали сюда за маленькие гроши. Таких чаще всего и покупали за низкую цену, желая вырастить из них удобную игрушку для себя. Кормили нас одинаково: три буханки хлеба и столько же воды в сутки. Кому было жаль, делились с детьми, желая себе скорее умереть. Только это было редко, ведь тут каждый пытается выжить… — Прекрасный выбор, Господин! Девочке десять лет, красива и трудолюбива. Отдам всего за пять бакшиш! — крутился ага возле богатого бея. — Не сильно она и красива… Три золотых, не больше! — Э-а, четыре, меньше отдать не могу! — Уломал, Ахмед ага. Четыре. Маленькая девочка, стоящая рядом со мной, вдруг начала брыкаться и плакать. Она просила о помощи и умоляла не трогать её. Как жаль, её языка они не понимали, но даже если и поняли бы, никто помочь не сможет. Девочку развязали и повязали к красивой карете, внутри которой сел новый хозяин малышки. Было больно смотреть, как каждый день детей привязывали то к карете, то к лошади. Они изо всех сил старались бегать так быстро за ними, чтобы не упасть и не разбиться о землю. — Обидно за детку, — прошептала шатенка сзади меня. Подростков и более взрослых девушек тоже охотно покупали для грязных хлопот в постели своего хозяина. В лучшем случае, как домработницу. Мир и тут гниёт… В этом «прекрасном» месте, подобном раю, я нахожусь около месяца. Небеса и судьба так надо мной издеваются, что никак не могут наиграться. Не хватило им моего мучения в той жизни, переключили на эту. Нет, чтобы отправить меня умереть по тихой. Нет, чтобы отправить меня в глушь. Конечно же, нужно отправить на четыре-пять веков назад. Даже не на Матушке Руси, а сразу в Османский ад! Хотя зачем я жалуюсь, вторая жизнь — мое наказание. Все мои воспоминания, чувства остались в моей душе. А тело мое и внешность другая. Только что мне это даёт? Красотой не отличаюсь: карие глаза, розовые губы, черные длинные волосы, маленького роста, голос грубоватый. Благодарна только за то, что на меня почти не смотрят и покупать не рвутся. Вот подошёл ещё один мужчина. Видно, статный, хорошо одет и в руках держит мешок золотых. По нему не скажешь, что он извращенец или тот, кто продает девушек в рабство. Он подходил к каждой и осматривал с ног до головы. Подошёл к рыжеволосой девушке и спросил, сколько лет, сколько она стоит. Продавец ярко описал прошлое девушки, отняв от истинного числа рождения один годик. — Тринадцатилетняя Алёна была из знатных кровей? Беру! Он подошёл к девочке рядом с ней и тоже выбрал её. Девочка выглядела хиленькой и едва держалась на ногах. Бедной и шести лет не было. Следующий выбор «покупателя» пал на меня. Он спросил цену за меня и откуда я родом. — Араминта - гречанка. Ей двенадцать лет. Она образованна и талантлива, возьмите, не пожалеете! Всего за десять акче отдам! — Не много ли за неё десять золотых отдавать, ага? — Совсем нет, Паша. Не знаю, кому она принадлежала, но купил я её в разы дороже! Она здорова, невинна, образована и к тому же красива! Что думать, покупай! — Уговорил, ага, покупаю её! И рядом стоящую с ней девочку беру. Когда он заплатил за нас, мы настроились на то, что нас будут таскать по всему городу в буквальном смысле этого слова. Однако нас сильно удивило, когда он приказал нам сесть в карету. Придя к новому месту жительства, мы настоятельно настроились, что нас может ждать. Выйдя, мы увидели богатый особняк. К нам навстречу бежали несколько людей. Судя по их внешнему виду, они были кем-то вроде горничных. Дойдя до нас, они представились, и их хозяин передал нас им на попечение. — Познакомимся мы с вами попозже. Сейчас вы должны идти за мной, я расскажу вам тут обо всём, что вам требуется знать, — проговорила женщина. Видимо, она является главной домработницей. Взяв маленьких девочек за руку, мы зашли в дом с Алёной. Апартаменты внутри выглядели более роскошными, чем снаружи. Нам рассказали про человека, живущего тут. Оказалось, человек, купивший нас, является великим визирем Османского государства. Он более пяти лет воспитывал девушек у себя и отправлял во дворец в качестве подарка Кёсем Султан. То же самое случится и с нами. К сожалению. Нас отправили в баню и выдали новые вещи. Какое же было наслаждение, впервые искупаться за этот жаркий месяц. Настоящий рай для нас. После нас сытно покормили супом и другими пряностями. Пока мы ужинали, нам рассказали о правилах в этом доме. — Без разрешения не делать ничего. Без разрешения не разговаривать с хозяином дома. Громко не разговаривать. Внимательно слушать и выполнять любую просьбу, что прикажут. Не лениться, трудиться, учиться. Тогда ваша жизнь покажется раем. Вас здесь всему научат. Знайте, за любое непослушание вас накажут. Чем сильнее сопротивление, тем жёстче наказание. По другим вопросам ко мне, обращайтесь как Малика Хатун. — Что там, что тут, — пробормотала Алёна. — Если вопросов нет, отправляйтесь спать. Вашу спальную комнату покажет Айнур Хатун. У каждого из нас были свои собственные матрас и тумбочка. Маленькие девочки сразу как легли, уснули. А мы с Алёной сидели, поджав колени, и молча смотрели в ночное небо за окном. Оно было небольшое, но с него было видно луну и много-много звёзд. Единственное, что портило вид, это решетки снаружи, крепко прикрепленные к внешнему подоконнику. — Во всяком случае, здесь намного лучше, чем на рынке… — И то верно, — еле разбирая слова, согласилась я. — Расскажи о своем прошлом, — вдруг попросила она. Правильно ли я поняла её вопрос? Вдруг она спросила рассказать о чем-нибудь другом? А вдруг я правильно разобрала, и она попросила рассказать свое прошлое? И что сказать ей? Что меня сбила машина, и я попала в прошлые века? Или напридумать себе яркое прошлое? Думаю, это будет наилучшим вариантом. — У меня была полная семья. Мама, папа, сестра и я. Жили мы хорошо, не богато, но на многое хватало. Однажды меня послали на рынок, купить на ужин продуктов. Только, придя на нужное место, я увидела разваленный рынок. Все летело, все бежали куда глаза глядят. Где-то вдалеке бешено слышался звон колоколов. Убежать я не успела, как дура стояла и смотрела на дороге, как на меня летит татар. Так я и оказалась в плену у них, а потом и тут. — Я соболезную, что ты потеряла семью, но тебе все равно повезло. Они были и любили тебя. Мои родители давно как отказались от меня, отдали на попечение бабушке, а сами уехали из столицы, — некоторые слова были мне непонятны, но смысл я уловила. — Любили, — горько усмехнулась я. Следующим утром нас рано разбудили. Никогда ещё не начинала день с пяти утра. Нас повели в комнату, где мы выполнили все свои водные процедуры. Потом повели на завтрак, где сытно покормили. Следующим делом нас отправили учиться. Изучение древнего турецкого языка было сложным, но интересным. Учительница по имени Аслы тепло к нам обращалась и хорошо учила, иногда разговаривая с нами на нашем родном языке. К сожалению, греческий я близко не знала. Поэтому сидеть и поддакивать, как старательно лепетала учительница, пытаясь объяснить мне тему на «родном» мне языке, было крайне неловко. После всех уроков нас повели в одну обширную комнату. Когда я увидела разные танцевальные штучки, стало все понятно. Клоунов научат развлекать людей? Ну нет, adiós, ребята. Как только я стала выходить из помещения, меня сильно схватили за локоть и непонимающе посмотрели. Я попыталась руками объяснить, что мне такое неинтересно, но, похоже, меня не поняли. Силой затолкав меня вперёд всех, заставили надеть красочное платьице. — Повторяю в последний раз! Вы обязаны слушаться и исполнять свои обязанности! За непослушание вы будете наказаны! — сверля меня взглядом, прошипела она. Кивнув женщине в стороне, покинула зал. — Она сейчас меня унизила? Я просто не понимаю турецкий, — обратилась я к Алёне. — Ох, Араминта, — тихо произнесла она. — Она сказала, что нельзя ослушиваться приказов. А ты своевольно решила не учиться танцам. Ещё одна такая ситуация, и тебя могут наказать. Слов девушки я мало поняла, но, кажется, тут опасно вольничать. Взяв в руки браслеты с висячими монетами, я надела их на обе запястья. Коряво повертев руками, быстро сдалась. Браслеты были тяжёлыми, да и рука быстро устала. Нас начали собирать в ряд. Женщина, которая, как оказалось, была нашей учительницей по танцам, была среднего роста и очень красива. Она выглядела тридцатилетней и очень даже приятной. Она никого не торопила, не ругала и старалась всем доступно объяснить. Представившись нам, она попросила нас переодеться. Целых три часа мы пытались освоить базовые навыки. Получалось у нас немного не хорошо, скорее, совсем. Мы были в буквальном смысле бревнами. Ни туда, ни сюда. Разочарованно вздохнув, нас отправили отдыхать. Дабы приступить к новым мучениям. Музыкальные инструменты нам давались лучше, особенно мне. Бить палкой по треугольнику было весело. — Хатун, отдай триангль. Тебе нужно научиться играть на других инструментах. На скрипке или арфе, например. — Ну давайте попробуем на арфе, — согласилась я.***
Со дня, как нас купил Паша, прошла вторая неделя. Мы все почти привыкли к здешнему порядку. Нам давали вознаграждение за какую-либо хорошо сделанную работу или хорошую учебу. В основном это были деньги, но иногда доставались и украшения. Слуги этого особняка были довольно добрыми, если найти с ними общий язык. Жить тут тоже тепло и сытно. Многие из нас научились базовым языкам турецкого. Домашнего задания давали довольно много, но делать его было интересно. На выходных нам уменьшали работы, давая нам заниматься любимыми занятиями. Многие шили, рисовали или пели. Ну а я предпочитала мечтать. Наверное, это единственное, что я умела делать отлично.***
Прошли два месяца проживания тут. Мы ко всему приспособились, и теперь делаем всё в два раза качественнее. Мы неплохо говорили на турецком, хоть и с акцентом. Умели довольно хорошо танцевать, играть на музыкальных инструментах, петь и вышивать. Нас каждый день обучали ухаживать за собой. Нас учили не только этому, мы много пашем. Из нас делают отличных посудомоек, стиральных машин, горничных и тому подобное. Нам каждый день жужжат про правила в гареме, то как мы должны там уживаться и работать. Каждую неделю показываем главной калфе, чему мы научились.***
Шел четвертый месяц. На улице таял снег. А птички щебетали под окнами кабинета учительницы. Сегодня мы проходили иностранные языки. Каждый мог выбрать любой язык, который хотел бы изучать в дальнейшем. — А могу я выбрать персидский? — спросила Алёна. С Алёной мы были бы ровесниками, но в этой жизни она старше меня на год. Девушкой она была красивой, среднего роста и с длинными волосами, которые имели рыжий оттенок. Алёна была очень способной и послушной. Всегда делала все качественно и без вопросов. Помогала маленьким девочкам, у которых были те же проблемы, что и у нас. Здесь все были равны, у всех одни задачи. Неважно, насколько тяжела и сложна задача, все должны хорошо сделать. С ней мы были на одной волне, как подруги. Но даже ко мне она относилась бережно, как с сестрёнкой. Она очень искренняя и открытая, хоть и плачет по ночам. Частенько слышу её всхлипы. — Конечно, можешь. Достань вон из той полки красную книгу, — учительница показала пальцем на книжный шкаф. — Там тебя всему научат, хорошая книга. А если будут сложности, обращайся ко мне. — Аслы Хатун, хочу изучать английский язык, — сказала Мария. — Тогда возьми вот эту книгу. Тут все подробно объясняют, если не поймёшь чего, обращайся ко мне. Другие две девочки выбрали албанские языки. Я же выбрала свой «родной» греческий. Ссылаясь, что хочу продолжить изучать его. Долго с ним возиться не собиралась. Только выучу базовые, часто распространенные слова, да и все. После греческого хотела бы научиться испанскому языку. В прошлой жизни, если можно так назвать. Я ходила к репетитору по этому языку. Потому читать-переводить могла. Если их современный язык сильно не отличается от старого, было бы в разы лучше.***
Прошло два года, как мы тут жили. Тяжело осознавать, что уже завтра утром мы отправляемся в Топкапы. Нам приказали собрать самые необходимые вещи. И спуститься на ужин. — Сегодня мы собрали вас, чтобы пожелать вам удачи и рассказать, куда и для чего вы туда отправляетесь, поподробнее. — Разве вы не говорили, что для служения Госпожам? — Верно. Однако кто кому точно будет служить, никому неизвестно, — сделав небольшую паузу, хатун продолжила: — Итак, ваша цель в гареме: служить верой и правдой Кёсем Султан. Вы будете ушами и глазами Хасеки во дворце. Чему вас ещё научили здесь? — Не проболтаться, кому мы служим, — ответила девочка. — Не прохлаждаться и не болтать языком, — ответила вторая. — Работать уверенно и качественно, — ответила Алёна. — Молодцы, это основные правила. Но какое самое главное? — спросила Калфа. — Не иметь собственных амбиций? — Верно. Но немаловажное правило: если потребуется, вы должны пожертвовать собой ради целости и сохранности семьи Повелителя. Для вас это будет великой честью. Все поняли свои обязанности? — Да, — громко ответили мы. Следующим утром нас рано разбудили. Когда мы позавтракали и сделали водные процедуры, нас посадили в карету. Повезло, что девочек младше двенадцати лет не отправили с нами. Дорога была местами плохая. Постоянные скачки уматывали, но не давали уснуть. Одни просто сидели, смотря в окошко, другие читали книги. Я пыталась тоже чем-то себя занять, однако сон почти преодолевал меня. Даже несмотря на такую обстановку и дорогу. Всю ночь я не могла уснуть. И ладно если бы я не могла из-за дум про дворец. Уже который месяц меня мучили кошмары. Часто кошмары были связаны с прошлой жизнью. На улице уже стемнело, а мы до сих пор были в дороге. Девочки уже усталые уснули, но я держалась, только чтобы не видеть мучающие сны. Благо через несколько часов мы доехали в Стамбул. Потому, с облегчением вздохнув, стала будить подруг. Внутри Топкапы нас встретили Хазнедар гарема и Ункяр Калфа. Какое же было мое удивление, когда я увидела знакомые лица. Точная сериальная копия актёров стояли передо мной. Одежда и голоса, всё прям под копирку. Не знаю, радоваться мне или нет. Сериал я хоть и смотрела, но будет ли легче от этого? Столько смертей и событий должно произойти в ближайшее время. Менять историю я, конечно, не собиралась, но умирать так тоже не планировала. Сделать какой-нибудь проступок, чтобы меня отослали куда подальше? Неплохой вариант. — Хатун! Ты чего молчишь? У нас и так мало времени! — кричал ага. Вдруг я будто вернулась в реальность. Алёна рядом шептала мне подсказки. — О, прошу прощения, ага! Меня Араминта зовут, мне четырнадцать лет. — Приятно с вами познакомиться! Обращайтесь ко мне как Хаджи-Ага. Джаннет Калфа отведет вас в гарем и все вам расскажет. Завтра после завтрака я приду за вами. Гарем выглядел очень красивым и обширным. Казалось, что он высотой как семиэтажное здание. Большое количество девушек просто удивляло глаза. Это место вправду подобно раю. Светлые оттенки обоев; купол и балдахин. Про наряды я совсем молчу. Каждый красивей другого, казалось, что они все из золота. Гарем похож на сказку. Прекрасное тут всё, от мраморного пола до потолка. Здесь все выглядит очень красочно и богато. Внутри даже запах иной. Словно смешались миллион запахов парфюмов наложниц. Жизнь тут совсем другая, но и она не стоит на месте. Каждая что-либо делала: болтала обо всем на свете, выполняла домашнее задание, читала книгу, рисовала, репетировала танец, пела. Все тут выглядели волшебно. Миллионы девушек разных сортов. Белокурые и брюнетки. Кареглазые, синеглазые, голубоглазые, зеленоглазые. Разные нации и языки. Каждая была с изюминкой. Каждая выглядела, как принцесса из сказок. Но все мы знаем, как сказки показывают нам свою обратную сторону.***
Рано утром нас разбудила калфа. После трудной поездки было тяжело. Многие поздно уснули, как-никак новое место жительства. Девушки с гарема никак не отреагировали на нас. Нашлось несколько, которые хотели либо познакомиться, либо спросить, с какой целью нас сюда привезли. Завтрак был достаточно сытным. Еда, конечно, была в разы вкуснее, но спокойно покушать нам не дали. Пришел Хаджи-ага, сказал, что нас нужно приготовить ко встрече с Хасеки Султан. Баня, или как ее здесь называют «хамам», была потрясающей. Она изнутри выглядела настолько большой и приятной, о такой только мечтать можно. Внутри была высокая температура, а также тут невероятно пахло. Эфирные масла так и веяли на каждом шагу. Запах стоял сладкий, не слишком приторный, но такой расслабляющий. Чувствовались нотки лаванды и мускуса. Нас повели на тахты и приказали как можно быстрее помыться. — Нельзя Госпожу заставлять ждать вас! Девочки, не засиживаемся. Кто закончил, становимся в очередь к осмотру, — кричала где-то Дженнет-Калфа. Никто из нас не сомневался, мы здоровы как быки. Во дворце Паши нас каждый месяц осматривали лекари. Так и тут нам подтвердили, что все мы здоровы. Нам выдали чистую одежду, которая выглядела в разы лучше, чем наша. Лёгкие украшения, чтобы мы не напоминали тех самых бедных родственников. Маленькие круглые сережки и подвеска со свисающей звездой выглядели потрясающе. По пути в покои Хасеки нам по сто раз объясняли одни и те же правила. Это нельзя, то нельзя, сё нельзя. Как бы грубо это ни звучало, нам сказали, чтобы мы дышали тихо. Где это видано? В Османском дворе. — Господи, когда же ты замолчишь, — скорчила я лицо. — Что ты сказала, Хатун? — вдруг остановилась на пути Джаннет. — Говорю, у вас грамотная речь и голос прекрасный, — тихо ответила я. Проигнорив мои слова, Калфа продолжила свой путь. Через пару минут мы наконец дошли. Сперва зашёл Хаджи-ага, вскоре пустили и нас. Встав в ряд, мы все одновременно поклонились. Кёсем Султан молчала, только через минуту встала с софы и подошла к нам. — В каждой из вас я уверена. Надеюсь, каждой известно, что мне нужно от вас. Верность. Взамен я дам вам свое покровительство. Я не останусь в долгу и отплачу вам должным. — Госпожа, я также заверяю вас, что проблем они не принесут. Во дворце Халиля Паши хорошо воспитывают девушек. Вы посмотрите, каждая красива, а главное послушна. — Иншалла, так и будет. Каждую из вас распределят по должностям. Если вам удастся, попадете в услужение к Халиме Султан и её детям. Кому не получится, просто будьте моими ушами и глазами во дворце. Ещё раз поклонившись Госпоже, мы так же тихо вышли, как и вошли. Хаджи-ага сказал нам, что желающие могут продолжить учиться тут. Почти все согласились, но я нет. Я и так в той жизни свои одиннадцать лет потратила на школу, в этой ещё два. Лень всегда управляла мной, как бы я ни сопротивлялась, нечасто мне удавалось воплотить задуманное. А что мне ещё нужно? Читать и считать умею, в учебе не слаба. Свободно разговариваю на трёх языках. Играть на арфе умею, петь тоже. Танцевать, конечно плохо получается, но и без этого жить можно. Готовить, убирать и мыть я тоже умею. Считаю, я баба огонь. Каждой из нас дали обязанности. Кому-то досталось мыть вещи Госпож в прачечной, другим — прибираться во дворце. Остальным наводить в комнатах высших особ. Мне и Алёне досталась кухня. Когда мы с радостью пришли на кухню, нас спустили с небес. Готовить и пробовать блюда мы не будем. Зато мы относили подносы с едой Госпожам. Представившись им, нам сказали подождать немного, ведь совсем скоро будет готов суп. На наше счастье, самой Кёсем Султан. — Поднос с супом отнесешь ты, — вдруг сказала подруга. — Что? С чего это я? Думала, мы вместе отнесем, — удивилась я. — Девушки, суп готов, — прикрикнул нам повар. Медля, я подошла к столику с подносом. Неожиданно сзади послышался мужской голос. Хаджи-ага нёсся в кухню и, пыхтя, начал отбирать обед своей Госпожи. С улыбкой отдав ему, я пожелала ему побольше сил и терпения. За весь день особых для нас задач не было. Ведь чтобы забрать заказ высших особ, приходили их доверенные люди. Позже, как оказалось, эта кухня была не единственной во дворце. Были ещё две: одна готовила исключительно для гарема, другая — для слуг и служанок. Хазнедары, Калфы и мы туда входили. Если так подумать, жить тут все-таки неплохо. Тут тебя кормят, платят, работа не из сложных, есть где спать. Конечно, если исключить место сна в гареме. С другой стороны, в этом большом дворце жить в отдельной комнате было бы страшно. Такие дворцы и замки полны людей, лишенных жизней. — Араминта, подожди меня, — прикрикнула на меня Алёна. — Я боюсь оставаться одна. — Я сама пугаюсь с этого места, Алён. Далеко не уйду, поверь. Так мы с Алёной еле добежали до гарема. Шугаясь всего и боясь, что заблудимся в коридорах этого дворца. В гареме девушки только готовились ко сну. Нам раздали ночную одежду и тазик. Девушки тут каждый день наливали в этот тазик воду, но не обычную, а розовую. Они умывались ею каждое утро, она была для них чем-то вроде тоника для лица. Очень питательная и ароматная. Через двадцать минут пришла Ункяр-Калфа и проследила, чтобы каждая легла спать. Находилась она в гареме около часа, пока многие из нас не уснули. Вот так прошел наш первый день во дворце. Что будет дальше? Не знаю. Единственное, чего я боюсь, что скоро настанет тот день, когда начнется кровопролитие.