Человек навсегда прикован к прошлому: как бы далеко и быстро он ни бежал — цепь бежит вместе с ним. — Фридрих Ницше.
На рассвете нас разбудили. Убравшись в гареме, позавтракав, наложницы ушли на занятия. Мы с Алёной и еще с другими девушками отправились на кухню. К нашему приходу уже стоял балаган. Повара бегали по всей кухне, крича всем, кто встанет на их дороге. Позже появились и Хаджи с Бюлбюлем агой, они оба не ладили друг с другом. — Аллах Всемогущий! За что ты мне Бюлбюля агу отправил? — ворчал Хаджи, смотря на мужчину с неприязнью. — Что? Что? Что смотришь так на меня? Повар отдал поднос с завтраком низкому мужчине, тот тут же исчез из кухни. Хаджи поторопил повара, произнося очередную фразу, мол, его Госпожа заждалась. Наконец, когда утренний суп был готов, мужчина ушел из кухни. — Алёна Хатун, иди сюда! — крикнул Нуриман ага — главный повар кухни. — Отнеси завтрак Шехзаде Мехмеду. Быстро, но аккуратно. Топай! — Но, ага, я не знаю, где покои Шехзаде. — У меня нет времени тебе объяснять, поспрашивай у кого-нибудь по пути, иди! Араминта, сюда! — кричал ага. — Бери чашки шербета и отнеси маленьким госпожам! — А где находятся их комнаты? — О Аллах! Рядом с гаремом! А нормально ли начинать работу, не зная, что и где? Подносы были тяжеленные, а коридоры длинными. Слава богу, путь к гарему я запомнила, а если верить словам повара, там и покои госпожей рядом. По пути в ташлык я прошла множество комнат, но ни в одной не слышались девичьи голоса. Тогда я решила спросить у наложниц, что остались. Ни одна, к сожалению, не ответила на мой вопрос, попросту проигнорировав. Развернувшись, заметила наверху девочку на балконе. Красивая, лет десять ей было. — Извини, не знаешь где находятся покои дочерей Султана? Я приехала во дворец только позавчера, потому ничего не знаю. — Поднимись на второй этаж, увидишь покои Кёсем Султан. Никуда не сворачивая, идёшь прямо-прямо до конца коридора. Слева увидишь большие двери, там и находятся покои Султанш, — не успела я её поблагодарить, как она ушла. Найдя лестницу ведущую наверх, встретила Хаджи агу, который держал в руках завтрак Госпожи. Видимо, он не нашел её у себя. Я решила убедиться, что та девочка меня не обманула. Спросила у Хазнедара, мне дали такой же ответ. Когда я поблагодарила агу, мы разошлись. Коридор, ведущий в нужные мне апартаменты, был освещен множественными факелами. Здесь было все чисто и свежо, приятно видеть такое. Я пыталась вспомнить, как выглядели дочери Кёсем, а самое главное, как их звали. Единственные, которые мне запомнились, это Айше, старшая дочь, и младшая Атике. Были ещё две, но имена их я никак не могла вспомнить. Дойдя до нужных дверей, я перепроверила поднос. Все ли на месте, ничего не разлилось ли. Удостоверившись, я попросила стражу осведомить девочек. Когда двери открылись, я увидела большое яркое помещение. Оно так и веяло прекрасным. Зайдя, я как следует поклонилась, поприветствовала и пожелала им доброго утра. Когда старшая Султанша позволила, я поставила поднос на край стола. Переставив чашки, я с поклоном попятилась назад на свое место. Краем глаз я видела их, рядом сидела и та девочка, что подсказала мне дорогу. Старшая Султанша держала на руках маленькую девочку, видимо, Атике. — Кто ты, Хатун? Я тебя раньше тут не видела, нам еду приносила другая девушка, — с презрением спросила Айше. — Меня зовут Араминта. Я приехала только позавчера со особняка Халиля Паши, — ответила я. — Так значит, ты служишь нашей Кёсем Султан? — Верно, госпожа. — Понятно. Ты можешь идти. Склонив голову, я с поклоном вышла из покоев. Девочки выглядели так же, как и в сериале, похоже, я реально попала в сериал. Возможно, это даже лучше, мне легче будет ориентироваться в событиях. Многое я не помню и начинаю забывать, думаю, мне стоит где-нибудь писать важные моменты. Возвращаясь на кухню, я увидела улыбающуюся Алёну. Поднос ее был пустым, значит, она нашла покои шехзаде. Подкравшись, я напугала её: она, взвизгнув, готова была ударить меня. — Тише, Тише! Это я, — успела я сказать. — Ты чего улыбалась во весь рот? Шехзаде понравился? — О чем ты говоришь, — заметно засмущалась она. Вдруг из поворотов появился Бюльбюль ага с больно знакомой девушкой. Она выглядела бледной, она задыхалась, будто весь дворец оббегала. Когда они приблизились, я узнала в ней Ясемин, которая потом окажется сестрёнкой Кёсем. Если мне память не изменяет, в ближайших сериях она умрёт, а Ахмед женится на Кёсем и тоже умрёт. Мда, так хотела избежать дворцовых переворотов и кровопролития, но появилась как раз в начале этой чертовщины. — Похоже, скоро начнется цирк, нужно быть наготове, чтобы нами не воспользовались для грязных делишек. — О чем ты? — не понимала Алёна. — Да ни о чём, забудь. На кухне нам снова дали подносы и приказали отнести их в покои Халиме Султан. За нами пришла преданная калфа Госпожи. Менекше была симпатичной взрослой женщиной, она не была грубой, но и открытой нельзя её назвать. Покои Госпожи были небольшими, чуть меньше покоев маленьких Султанш. Халиме Султан сидела на тахте и что-то добавляла в маленькую баночку. В реальности Хасеки была очень красивой, черные подведенные сурьмой глаза подчеркивали её выразительный взгляд. — Госпожа, вот ваш обед, — она подала знак, чтобы мы переставили с подноса еду на столик и убрались отсюда прочь. Когда мы собирались выходить, вошла дочь Хасеки. Она приказала нам быстрее уходить, а сама, подходя, спросила у своей матушки, что она делает. Та ответила, что успокоительное для сына, ведь он болен из-за заточения. Также услышала, что Дильруба Султан должна пойти в конюшню для встречи. С кем, увы, я не услышала. Но мое дело докладывать все Кёсем Султан, если случиться что-то серьезное. Но то, что я услышала, это достаточно серьезно? Подруга сказала, что лучше рассказать все. Так я покажу, что не зря тут нахожусь. Решила, что вечером перед трапезой расскажу, как раз доверенные слуги придут за ужином.***
К полудню старшая дочь Хасеки и Султана приказала приготовить шербет для неё и сестриц. Главный повар приказал отнести напитки мне, но Алёна решила пойти со мной. По дороге в гарем мы встретили Джаннет Калфу, она выглядела расстроенной. Пытаясь вспомнить дальнейшую судьбу этой калфы, отпустила подол своего платья и тут же, споткнувшись об него, начала стремительно падать. Однако чья-то нежная рука успела поймать мою голову. В следующую секунду я испытала жуткий стыд. Не каждый день ты падаешь лицом об пол, а кто-то ловит лишь твою голову, когда остальная часть тела сталкивается с каменным полом. Пытаясь справиться с ненавистным чувством, думала притвориться, что без сознания, но Алёна начала поднимать меня на ноги. С позором на глазах я посмотрела на своего спасителя. Увиденное меня совсем не порадовало. Мелексима, будущая фаворитка шехзаде Османа, смотрела на меня. Рядом с ней была ещё одна девушка, она с усмешкой посмотрела на меня, но быстро решила вернуться в гарем. — Ты не поранилась? — спросила наложница. Мелексима была очень красивой. У нее была не бледная кожа; черные волосы, которые доходили до поясницы; интересного цвета глаза, они у неё были темно-серые; розовые пухлые губки. Красивая и добрая. Неудивительно, почему она сразу завоевала и сердце, и внимание обоих шехзаде. — Нет, спасибо. Сверху послышались чьи-то голоса. Подняв с девочками голову на балкон, увидели Шехзаде Мехмеда и Шехзаде Османа. Такой дикий стыд я ещё никогда не чувствовала. Парни с лёгкой ухмылкой смотрели на нас и оживлённо о чём-то болтали. Судя по всему, двух дам, что стояли по обе стороны от меня, совсем не смущали их взгляды. Подняв свою голову выше, я стала с таким же интересом их изучать. Если так смотреть, то можно смело говорить — оба Шехзаде красавцы. Оба брюнеты, высокие и широкоплечие. Я готова была весь день так на них смотреть, особенно на старшего. Шехзаде Осман выглядел более зрело и привлекательно, думаю поэтому он и выделился в моих глазах. Однако их сёстра нас по голове не погладят за любование их братьями. Взяв поднос у Алёны, я пошла в сторону лестницы, которая вела на второй этаж. Маленькие Султанши стояли у туалетного столика, расчесывая свои длинные волосы. Когда я поставила на стол их вишневые шербеты, собиралась уходить. Алёна осталась за дверью, просила быть побыстрее, дабы увидеть на обратном пути Шехзаде. Кланяясь, я уже выходила, но девочка, что тогда подсказала мне путь сюда, остановила. — Араминта, кажется, да? — приближаясь, спросила она. — Да, Госпожа, — не дай Бог она спросит меня, почему опоздала. — Нагнись. — Что? Нагнуться? Серьезно? — Вид твоих волос походит на гнездо для птиц. Девочка слегка стала расчесывать мои волосы и подправлять косичку из передних волос. Я резко отпрянула от нее на метр. Мои руки стали дрожать, я взялась за голову и мысленно ощутила эту боль. Мама расчесывала мои волосы, пока я сидела у её коленей. Она была в хорошем настроении тогда, она была добрая и теплая. Она погладила мою голову и посмотрела на мою проделанную работу. На ткани я вышивала её любимые лилии. Эти цветы кучей росли во дворе, мама так их любила. Ухаживала, как за собственным ребенком. Она не разрешала мне играть на улице, боялась, что я их сломаю. — Красивая вышивка, Анна… Но, — она силой схватила мои волосы и больно потянула на себя, — почему лилии розовые? Ты же знаешь, я люблю белые. Она говорила шёпотом, что было еще страшнее. От боли я стала просить прощения, говорила, что сделаю новую. Только тогда мама отпустила мои волосы. — Хатун, что не так? — хмуро спросила она. — Я… Я… прошу прощения. Не забыв поклониться я мигом вылетела из покоев. Алёна побежала за мной, задавая много вопросов. Только я их не слышала, не видела никого и ничего. Забродив по дворцу, остановилась у холодной стены. Поджала свои коленки к себе и спрятала лицо ладонями. Слёзы полились ручьем сразу, как только я закрыла глаза. Похоже, Алена потеряла меня, раз не видно рядом. Так даже лучше, не будет над душой стоять. С тех пор как я тут оказалась, не было и дня, когда бы я не думала о родителях. Даже во сне они приходят ко мне кошмарами. Каждый день я обещаю себе, что отпущу прошлое, забуду их и буду заново жить. А самое главное, жить для себя. Но мне до сих пор трудно осознавать, что их нет в моей жизни, ведь я до сих пор ощущаю их рядом. Даже тут они умудряются портить мне жизнь. Да, психолога мне бы не помешало. Когда я стала вытирать слезы из глаз, заметила движение в свою сторону. Повернув голову, увидела Шехзаде Османа, и, похоже, он меня давно заметил. Поднявшись на ноги, поспешила поклониться. Парень приблизился и молча осматривал меня сверху вниз. — Ты в порядке, Хатун? Кто обидел тебя? — Шехзаде, ничего такого, — за мои шестнадцать лет он первый, кто спрашивает как я. — Просто скучаю по родным краям, но я справлюсь. Не беспокойтесь обо мне. — Я понял. Как тебя звать? — рада, что начал менять тему. — Ан. Араминта, Шехзаде, — казалось я привыкла к этому имени. — Прекрасное имя, откуда ты? — Шехзаде, вот вы где! — кричал вдалеке пожилой мужчина. — Вам пора. Шехзаде обернулся на него и, кинув в мою сторону взгляд, пошел в обратную сторону. Цокнув, пошла в ту же сторону, из которой забрела сюда. Кухня, к счастью, находилась недалеко, потому блуждать пришлось недолго. Повара уже готовили ужин для семьи Султана. Алена сидела у столика и смотрела только в одну точку. Заметив, что я встала перед ней, она подпрыгнула и начала задавать кучу вопросов. Рассказала ей историю, в которой был правдой только конец. Через несколько часов нам подсунули подносы с скатертями кофейного цвета. Приказали отнести в покои Кёсем Султан. Апартаменты Хасеки были превосходными. Большие и яркие, внутри еще располагались три комнаты, большой камин, а рядом стояло длинное зеркало. Чуть подальше находились туалетный столик и небольшой пуфик. Посередине помещения стоял большой круглый поднос. На него расстелили шелковую скатерть, богато расшитую золотом. Другие слуги уже принесли многие блюда, нам оставалось лишь расставить чашки с компотами. Кесем сидела на софе и читала книгу в кожаном обертке. — Госпожа, прошу прощения за дерзость, — решилась я. — Хотела бы рассказать вам то, что услышала в разговоре Халиме Султан и Дильрубы Султан. — Расскажи же, — она посмотрела на слуг, чтобы они вышли из покоев. — Дело в том, что на днях Халиме Султан готовила успокоительное для Шехзаде Мустафы, говорила, что ему тяжело после заточения. После приказала дочери пойти в конюшню, чтобы встретиться, с кем именно, я не услышала. Не знаю, достаточно серьезная ли новость, но я подумала, вам лучше знать. Деревянные двери открылись, и с радостными ликами стали заходить дети Падишаха. Их, казалось, десятки, все заходили и заходили. Я как можно скорее спрятала лицо и стала боком в их сторону. Вошла незнакомая мне девушка, которая тоже приносила подносы с блюдами, и быстро развернула меня в сторону Султанских детей. Мне оставалось только надеяться, что маленькая Султанша меня не узнает и не спросит меня за случившееся сегодня днем. Дети дружно поклонились своей матери и стали рассаживаться по местам. Кесем взяла к себе Шехзаде Ибрагима, а старшая дочь младшую. Та самая незнакомая девушка подошла к их столу, достала ложку из карманов платья и стала ждать. Хасеки приказала попробовать все блюда, а пока никому нельзя было прикасаться к еде. Через десять минут после дегустации детям разрешили начать трапезу. Они помыли руки розовой водой и приступили к ужину. Их стол был полон десятками разных блюд. Десерты выглядели очень изысканно и ярко, а в фарфоровых чашах был налит вишневый компот. Запахи всяких сладостей и пряностей доходили до нас. Сегодня мы только завтракали, поэтому только наши глаза наедались видом этих яств. Мой живот предательски заурчал, мысленно молилась, чтобы не услышали это рядом стоящие служанки. За столом слышались смеющиеся голоса, они радостно о чем-то болтали. Вдруг Кесем Султан спросила у детей, где же их старший брат, на что ей ответили, что он остался у себя. Старший брат? Они про Шехзаде Мустафу? С какого перепугу его станут так резко звать? Других сыновей Падишаха я не припоминаю. — Араминта, подойди возьми Шехзаде Ибрагима. Думаю, он уже устал, отнеси его в комнату. — Черт. Я же не няня, почему мне приказали? Взяв на руки малыша, с поклоном пошла в другую сторону покоев, где находилась детская. Благодарю ту дегустаторшу, подсказала куда. Не то пришлось бы спрашивать, куда его нести. Мальчик был спокойным, он зевал и подолгу закрывал глаза. Положив его в люльку, я решила остаться тут подольше. Не очень-то и хотелось смотреть, как они едят. Оправданием будет покачивание колыбельки. Я пока тут вздремну, весь день была на ногах. Когда кто-то коснулся моего плеча, я резко проснуласьсь и автоматически стала спиной к детской кроватке. Потерев глаза, увидела Кёсем Султан. Я удивленно склонила голову и отошла от спального места младенца. Она погладила сына по голове и накрыла колыбельку полупрозрачным балдахином. — Ты устала, отправляйся на кухню, поужинай и ложись спать, — поклонившись, я собиралась уходить, — И отныне хочу, чтобы ты была няней моих младших детей.***
Следующее утро было трудным. Я совсем не выспалась, а лицо мое опухло из-за того, что я так поздно поужинала прошлой ночью. Настроение, несмотря на все это, было хорошим, ну конечно, сегодня мне не снились кошмары. Ну а самое главное то, что днём нам дадут зарплату! Сколько мне заплатят, я не знаю, будем надеяться на лучшее. Со мной по соседству жила и Алёна, только она встала намного раньше. Девушка намерена дальше продолжать учебу, поэтому рано утром отправилась на занятие с остальными. На её половине лежали множество книг и тетрадей с чернилами. Каждый день она умудрялась успеть прочитать книгу. Мне бы её железные нервы. К девяти часам она вернулась, вся сияющая. Она бегом подбежала ко мне, взяла меня за плечи и стала трясти. — То, что я узнала, это правда? — О чем ты? — Ты стала няней детей Повелителя? Это не слухи? — Верно. И я как раз опаздываю, мне нужно идти. Не то за опоздание меня живьём съедят. Госпожа приказала придти к ней утром, для чего не сказала, но не стоит заставлять её ждать. Хасеки к моему приходу завтракала, рядом с ней стоял Хаджи-ага, видимо, они говорили о чем-то важном. — Мне рассказали, что ты единственная, кто не желает продолжать учиться. Могу я узнать причину? Здесь ты получишь лучшее образование, а главное бесплатное. — Не в успеваемости в учебе жизнь стоит, — мне просто было лень. — У себя на Родине я училась одиннадцать лет. А также ещё два года в особняке Паши. Лично для меня я умею все, что хотела. — Я тебя поняла. Однако главная няня для моих детей должна быть образована. Ты не будешь им учителем, но хочу, чтобы ты научила их жить справедливо, добросовестно, гордо. Как я могу их научить этому, если сама не живу так? Справедливо? В жизни этого нет. Добросовестно? Да кому она нужна. Гордо? Ни разу не сталкивалась, даже не знаю, каково это — так жить. Не сломаю ли я жизнь детям, уча их так жить, когда сама этому не следую? — Как пожелаете, Госпожа. Самое тяжелое, что мне придется нянчиться и с Ибрашкой, и с Атике. С теми справиться ещё можно, игры для них придумать да и все. С этими малышами я совсем возиться не умела. Молилась на помощь Эдже Калфы и Айше Султан. Нужно составить план на сегодня. — Схожу в туалет, потому пойду за жалованьем. Слышала, Шехзаде и Султанши в саду время проводят, как-нибудь подлижусь и… Ёпт! — сильно ударилась в чью-то грудь. Как же я ненавижу эти резкие повороты в коридорах. Потерев макушку, я подняла голову вверх, чтобы смотреть в глаза, по всей видимости, евнуху. Но увидев перед собой высокого брюнета с чисто голубыми глазами, я готова была растаять прямо тут. Незнакомец не был похож на стражника или евнуха. Скорее всего, он молодой бей, хотя выглядел он как настоящий принц. Единственный минус, который я сразу в нем нашла, это его равнодушие. Он словно смотрел в пустоту, но в то же время я видела в его взгляде гнев. — Хатун, смотри, куда идёшь, — грубым ломанным голосом произнес он. — Да пошёл ты, — цокнула я. — Нашёл кого винить.***
Жалованье в гареме давали достаточно, чтобы позволить себе недорогие вещицы. Я наконец смогу заказать себе красивый наряд, невыносимо носить лишь три платья через день. Которые мало чем отличались, разве что цветами. Интересно, у нянек зарплаты выше будут? Если увеличится, тогда смогу позволить себе и украшения. В бедных однообразных лохмотьях я чувствовала себя некомфортно. С детства я носила лучшие наряды известных брендов, тут же дешёвое платье равно наготе. Из-за отсутствия средств я потеряла изюминку в стиле. Думаю, чтобы выглядеть сногсшибательно, буду работать до изнеможения. К моему приходу дети Падишаха уже собирались уходить. Однако Эдже Калфа рассказала о моей новой должности, и тогда дети неуверенно, я бы сказала даже с недоверием смотрели на меня. Поклонившись, я вновь представилась им. Среди детей Султана был и тот парень, с которым я недавно встретилась. Шехзаде Осман и Мехмед о чем-то говорили между собой, а остальные мальчики стояли на своих местах. Девочки выглядели более приветливыми, ведь с ними я встречалась чаще. Ко мне подошла та девочка, с которой у меня был непонятный инцидент. — Значит, теперь ты наша няня? Тогда можешь придумать нам, во что можно ещё поиграть, мы уже поиграли во всевозможные игры, нам наскучило. — Госпожа, я не знаю никаких игр, — к меня никогда не было друзей, всегда играла сама с собой. Что они от меня ждут? — Хотя если вспомнить, я припоминаю одну игру. — В эту игру часто играли дети в школе, — Называется «аисты». В игре должны участвовать шесть-восемь человек. Они изображают аистов. Все аисты становятся в один общий круг. Каждый аист очерчивает вокруг себя круг диаметром в один метр — гнездо. У водящего нет гнезда, он стоит в центре круга. По сигналу водящего все аисты поднимают правую ногу и стоят на одной левой. Водящий прыгает по кругу на одной ноге, выбирает себе любое гнездо и запрыгивает в него. Как только в гнезде окажется два аиста, оба они должны выскочить из гнезда и, прыгая на одной ноге, обогнуть общий круг — один справа, другой слева; ногу разрешается менять. Остальные аисты могут в это время опустить ногу. Тот, кто вернется в гнездо первым, занимает его, опоздавший становится водящим. — Отлично, мне нравится! Ты будешь ведущим, вы правила запомнили? — она обернулась к своим, те оживлённо закивали. — А чем мы нарисуем круг? Может, камнями? — Думаю, да, а где их достать? Мне ничего делать не пришлось, Фатьма приказала своим служанкам притащить камни, а сама стала снова объяснять правила братьям и сестре. Кстати обо мне, никогда ещё меня не звали играть в игры. Но после объявления девочки у меня аж мурашки побежали, а внутри тепло стало. Что же это за чувства?