Человеческое отчаяние может открыть любую дверь.
Кесем внезапно вошла в свои покои. На губах улыбка, а глаза как сияют. Джаннет калфа выдохнула с облегчением, ведь теперь ей не придется слушать нытье Мелике про Искандера. — Госпожа, вот счётные гаремные документы, желаете рассмотреть? — Оставь дела, Джаннет! Аллах послал повелителю лекарство, он в скором времени поправится! — Да хранит его Аллах, какое счастье! — радостно сказала главная калфа. — Он пожалел Дильрубу и его возлюбленного, Султан распорядился устроить никах Дильрубы и Давуда Паши. Пора рассеять темные тучи… Джаннет, передай Халиме, пусть начинает подготовку. А, и сходи к портным, прикажи начать шить для меня новое прекрасное платье к свадьбе! — Конечно, Госпожа! Плохо помню, но если не ошибаюсь, Ахмед не выздоровеет. Дело было в лекарстве, жаль не помню, что с ним было не так. Может, лекарство не настоящее? Вроде, в этом была причина… — Госпожа, — подала я голос, когда калфа испарилась. — Я прошу прощения за столь резкие и, возможно, глупые доводы, но лекарство тщательно проверили? У меня есть сомнения, так как два хороших лекаря не сходятся во мнении: один одно твердит, а другой уже на следующий день лекарство находит и полностью уверен в нем? — К чему клонишь? — почти угрожающе посмотрела она на меня. Мурашки по телу табуном пробежались. — Хочешь сказать, мне солгали? — Не хотелось бы, Госпожа. Случайно подняв свой взор, я встретилась с взглядом Эдже, которая грозно смотрела на меня. Словно я ее в угол за ни за что поставила. — Не думаю, что лекари станут лгать не то что мне, а самому правителю этой империи, Хатун. Наивные. — Не спорю, но ради спокойствия давайте удостоверимся в эффективности снадобья. Вам не сказали, из чего оно? — …лакричный корень, — секунды две подумав, ответила она. — Я схожу узнаю, лечит ли такие болезни лакричный корень. С вашего позволения, — поклонившись, я вышла с апартаментов Хасеки.***
Я не знала, с чего начать. Я в принципе не знала, что делать. Вот кто меня заставлял на себя лишние заботы взваливать? Верно, я сама. Спрашивать жителей дворца опасно, а особенно лекарей. На ум пришла идея сходить на рынок, заодно заказать новое платье к свадьбе. Не из золота, конечно, но что-нибудь нарядное. Еле отпросившись у калфы, я отправилась быстро одеваться к выходу. С разрешением меня выпустили довольно легко, однако у нас, служащих, есть комендантский час, максимум до шести вечера. Время около двенадцати сейчас, думаю, я успею. Город был прекрасен, здесь особая атмосфера, своя энергетика. Разные люди, больше добрых жителей, нежели во дворце, где каждый второй осёл поганый. Здесь доброжелательные люди, талантливые уличные музыканты. Продавцы в ларьках тоже хороши, если найти правильный подход к каждому. Придя в дом к пожилой портнихе, я сперва постучала в дверь. После ее голоса решилась зайти. — Добрый день, у меня к вам очень важное дело! — весело проболтала я. — Знаю, доченька. Какой наряд хочешь на этот раз? — Понятия не имею, в голове куча идей, но ни одна не подходит под это время. Хочется новое что-то, нарядное такое. — Я поняла тебя, все будет готово в срок. Уверена, тебе понравится. Я улыбнулась ей. Она кого-то мне напоминала, может, фею из мультика «Золушка»? — Ты пришла в город не только за заказом, — заметила женщина, — Не нужно никого искать, тот, кто тебе нужен, уже рядом. — О чем вы? — Если так подумать, она права. Откуда она знает? Она в одно время напрягает тем, что словно знает будущее, в другое я чувствую с ней себя в безопасности. — Не стоит тратить время и путаться тут, ты знаешь ответ на свой вопрос. Возвращайся, пока не стемнело. Позже мы встретимся. — Подождите, я не догоняю. Вы что, «ведьма»? — Она громко засмеялась, я вздрогнула. Похоже, мне вправду стоит вернуться обратно. — Ты позже узнаешь. Сейчас отправляйся обратно и скажи хозяйке, что снадобье не поможет, оно уже бесполезно. Болезнь уже практически победила организм, осталось очень мало времени. Я стояла в ужасе. Она это все проговорила так, словно у меня на лбу написано все. Молча кивнув, я развернулась и вышла.***
Госпожа все выслушала и, сев на софу, приложила ладони к лицу. — Поможет снадобье или не поможет. Рано или поздно Ахмед уйдет от меня. Так было суждено в тот день, — тихо говорила она, словно сама с собой разговаривала. — Госпожа, о чем вы? — В одну ночь, когда султан заболел оспой и лежал при смерти, я заключила сделку с одной ведьмой. Её условием было, что все мои любимые люди будут умирать один за другим. — Кёсем Султан, а если и сейчас обратиться к магии? — Ты хоть понимаешь, что предлагаешь? Тебя за это в Босфор выкинуть могут, — грозно сказала она. — А может, лекарь, что ты нашла, соврала? Сама не знает? — Не знаю, Госпожа, не знаю. — Я боюсь ошибиться, Араминта. Вдруг повелитель правда начинает выздоравливать без помощи магии, а я только усугублю? — На моей родине говорят: «Кто не рискует, тот не пьет шамп… вино», — опомнилась, что у них нет такого напитка, как у нас в будущем. — Но тем не менее, — продолжала Хасеки. — Госпожа, может, давайте не будем обращаться к магии, а просто спросим дальнейшую судьбу Султана? Тогда и поймёте, что делать дальше, — также не унималась я.***
— Госпожа, вы меня звали? — спросила я, сразу как вошла в покои. — Проходи вперед, Араминта. — Слегка подняв голову, я заметила полный состав доверенных людей Кесем. Рядом стояла портниха, у которой я была совсем недавно. Совсем ничего не понимаю, что она тут делает? Откуда они нашли её вообще? — Султану осталось недолго, нужно помочь ему. Ты была права. Я вновь обращусь к магии и заключу сделку с этой женщиной. «Мы совсем скоро встретимся», вспомнились мне слова этой портнихи. Она, похоже, вправду ведьма, что ж. — Этому мужчине было с небес уготовано покинуть этот мир в таком раннем возрасте. Этот день настанет совсем скоро. Глазом моргнуть не успеете, — тихо проговорила шаманка. — Оставить его на земле будет очень трудно, и не на долгое время. — Сделайте все, что в ваших силах. Я сделаю все, что угодно, — уверенно отчеканила Кёсем. Женщина села посередине апартаментов и приготовила все, что ей нужно. — Чтобы обряд сработал, нам нужна личная вещь человека, на которого будут делать этот обряд. — Кёсем встала из софы и подошла к столу, взяла шкатулку и достала оттуда перстень. — Подойдет? Женщина кивнула и взяла с рук украшение. Попросила у Кёсем ее носовой платочек, в него положила перстень. Перед тем как завязать, она что-то шепотом прочла, а после сделала второй узел. Вновь читала и читала, но никому из присутствующих не было слышно, судя по их непонятливым лицам. Пожилая портниха взяла руку Хасеки, провела по ним своей ладонью, так же что-то читая под носом. В какой-то момент она начала дрожать, не сильно, но заметно. На одной руке лежала ладонь Госпожи, а другая рука над платком, но не касаясь его. Вдруг она замерла, а ее губы перестали читать. В течение пяти секунд это продолжалось, пока она резко не открыла глаза. Я от испуга вздрогнула и пискнула, на меня косо посмотрели. — Этот платок положите под подушку человеку, что болеет. Три, три ночи должен лежать под головой болеющего.***
Я шла неспешно, погода была пасмурная. Кёсем Султан отослала меня за Мурадом, что сейчас тренировался со своим учителем и вот-вот собирался оседлать лошадь. Я наконец дошла до небольшой поляны, куда вывели трёх дивных скакунов, судя по признакам, это всё же кони. Недалеко стоял Мурад, упражняясь в шуточной перепалке со своим Наставником. Когда я подошла к ним, они тут же прекратили тренировку. — Шехзаде, — я поклонилась, — Госпожа просила передать, что она ждёт вас в своих покоях через полчаса. — Сейчас, Араминта, только закончим тренировку, сходим в конюшню, и всё. Ты же подождёшь? — спросил Мурад с щенячьими глазами. Ну и как перед этим устоять? Пользуется своей очаровательностью. Маленький чертёнок. — Ладно. И вот спустя пять минут они закончили тренироваться. Отправившись на конную прогулку, ну, или как они там её называют. Подуставшая просто стоять, я облокотилась об дерево, а что мне ещё остаётся? Не стоять же так целую вечность. Вдруг сзади послышались шаги. — Повернитесь лицом к друг другу, а спиной к врагам. Поддерживайте и защищайте друг друга, — сказал Султан. — Обещаю, Повелитель, — ответил Осман. — Я никогда не забуду ваших советов. — И я, Повелитель, — поддержал Мехмед. — Благодарю, за советы, Отец, — тихо проговорил Орхан. — Я обязательно воспользуюсь ими. Они дошли до конюшни. Оттуда выводили недавно привезённых лошадей. — Я был здесь, когда привезли эту лошадь, сказали, что она ваша, Повелитель, — сообщил Осман. — Лошадь не моя, Осман, а твоя. Я приказал её привести специально в подарок тебе, знаю, ты любишь лошадей, если ты станешь с ней одним целым, поймёшь её душу, она будет твоим другом и никогда тебя не предаст, — негромко объяснил Ахмед. Глаза Османа засияли, а глаза Мехмеда пылали недоумением и завистью. — Благодарю, Повелитель, ваш подарок для меня много значит, мне очень нравится масть! Я даже придумал имя! Она Сысьльекыр пусть будет! — восторженно, по-детски говорил Осман, глядя на серо-пегую лошадь. — Этот белый, — Султан рукой указал на белого коня, чья шёрстка переливалась на свету, просочившемся из туч, — он твой, Орхан, эту лошадь привезли чуть раньше, чем тех, что я подарил твоим братьям, но ни один конюх не нашёл к нему подход, он гордый, статный, и уверен, что он также и невероятно умён. Сумеешь обуздать его, помочь найти ему покой — он станет тебе самым верным соратником в боях, прогулках и жизни. Орхан увлечённо смотрел на белого коня: из всех троих этот был самый высокий и крупный. Именно на него я сразу обратила внимание, как только его перевели сюда, конь внимательно наблюдал за мной. — Благодарю, Повелитель. Я назову его Орион.. Ахмед перевёл на него взгляд, будто вспоминая что-то, что-то такое очень личное; уловив внимательный взгляд своего сына, он будто кивнул его мыслям. Орион… знакомое имя. — А эта вороная твоя, Мехмед, необузданная, непокорная, ей трудно управлять. Но ты с ней справишься, тебя называют искусным всадником, — с улыбкой проговорил Султан. — Благодарю, Повелитель, — с радостью ответил Мехмед. Повелитель ушёл, а трое Шехзаде вывели своих лошадей на поляну, привязав к колышкам. Я тоже помню, как каталась на лошади, вопреки маминым воплям, отец всё же решил, что я должна заниматься верховой ездой. Я устала ждать Мурада. И судя по всему, вернутся они нескоро. Я присела на пенек и только спокойно выдохнула, закрыла глаза, как рядом раздались шаги. Блять. — Хатун, как же твоё имя? — спросил Мехмед, явно пытаясь вспомнить. Открыв глаза я встала, поклонилась. — Араминта, Шехзаде. После моих слов до сего момента не обращающие внимания на меня старшие Шехзаде оба повернули голову. — Что ты тут забыла, Хатун? — высокомерно спросил Орхан. Вот же выродок, хоть бы какое-то уважение проявил. — Я жду Шехзаде Мурада, — разъяснила я. — Как тебе мой конь, Араминта? — поинтересовался Осман. — Милые лошадки, — как можно доброжелательнее попыталась сказать я. — Какая нравится больше? — вновь донимал меня Осман, пытливо смотря на моё лицо. — Мне все лошади нравятся, Шехзаде. Но та белая выглядит грациозно. — Тихо сказала я. Осман тут же перевёл взгляд на белого коня: действительно, на фоне его лошади этот конь выглядел очень статно. — Какой хозяин, такой и конь, — сделал вывод Мехмед. — Араминта, ты служишь моим братьям и сёстрам, не так ли? — Верно, Шехзаде. А что такое? — Хотел справиться о их поведении. Если что не так, обязательно говори, они должны вести себя хорошо, — сказал Мехмед. — Как скажете, Шехзаде. Но с вашими братьями и сёстрами всё в порядке, они просто очень активны, что присуще детям. Тут нет ничего страшного, — известила я. — Шехзаде, позвольте узнать. — Спрашивай, — кивнул Мехмед. А я всё никак не придумала, как подобрать слова. При старших братьях. Ладно! Была не была! — Ваша Фаворитка, Назмие Хатун, она моя близкая подруга. Я бы хотела узнать о её самочувствии. В последнее время никак не могу найти минутку, чтоб к ней зайти. — Вот как, Назмие говорила о тебе, я помню. Она в полном порядке, можешь не волноваться. — Благодарю, Шехзаде. — Никогда не слышал о том, что вы с Назмие подруги, — сказал Осман. — Конечно, когда бы ты об этом узнал, — Орхан усмехнулся. Желваки Османа напряглись. — Араминта, не хочешь как-нибудь покататься на лошадях? Я научу, — спросил Осман, внимательно глядя на моё лицо. Что же он пристаёт. Ясно же дала понять, что не собираюсь с ним общаться! — Шехзаде мне не дозволено, — фух придумала отмазку. — Осман, успокойся, не трогай Хатун. Она же потом Меликсиме расскажет, — подшутил Мехмед. Орхан пропустил смешок. — Прекрати, — Осман разозлился. — Араминта. Не успел Осман договорить, как его перебили: — Хатун, пойдём, поможешь мне загнать Ориона, — холодно сказал Орхан. Что? Почему это я должна ему помогать? — Хатун, не стой столбом. Он взял поводье лошади, рукой подтолкнув меня в сторону конюшни. Мы в гробовом молчании шли до конюшни. Лошадей Османа и Мехмеда повели конюхи. Страшно было оставлять их, но Орхан ничего не сказал. Он вручил мне поводья в руку, они отличались от тех, которые я держала ранее, хотя бы если брать в учёт то, что мои были розовые. Открыв дверь стойла, он рукой указал, мол, что опять стоишь. Заведя лошадь в загон я по привычке начала снимать с неё уздечку. Оттолкнувшись назад, чтоб убрать уздечку на полку, я ударилась обо что-то твёрдое. — А ты, оказывается, умеешь ездить верхом. Я думал, ты Осману отказала, потому что боишься, — безэмоционально протянул Орхан, опираясь об стену и откусывая красное яблоко. — Меня пристыдили бы, — сказала я, беря щётку для лошади. — Он хоть знает, что ты в моём гареме? — У вас пока нет гарема, — отрезала я. — Не дерзи. Сути не меняет. — Да, я ему говорила, — сообщила я, вычёсывая коня. — Я думал, ты поблагодаришь меня за то, что я спас тебя от неумелого учителя. «Много думаешь». — Тогда, получается, ты должен поблагодарить меня за то, что я ухаживаю за твоим конём, — метнула я ему в ответ. — Благодарю, — он улыбнулся, чуть-чуть, едва заметно, но так же нахально, как и всегда, от чего появилось нестерпимое желание врезать ему по лицу. — И тебе спасибо, — язвительно улыбнулась я. — Для чего тебя пригласила Джайлен Хатун к себе в покои? — Он приблизился ко мне, от чего я отошла назад. — Мы просто обедали, она рассказала о себе. И всё. — И всё. — Доев яблоко, Орхан выкинул огрызок в ведро с удобрениями. Я взяла из ведра морковь и протянула Коню. Тот активно начал её грызть, а я поглаживать его морду, от чего тот удовлетворённо прикрыл глаза. — Ты ему нравишься, — заметил Орхан. — Боишься, что я у тебя коня уведу? — со смешком спросила я. — Ты бы могла, — он сказал это шёпотом, но я всё равно услышала. — Коней я ещё не воровала. — А воровала что-то другое? — Его брови удивлённо метнулись вверх. После того как он увидел моё выражение лица, тихо рассмеялся, от чего я толкнула его в плечо. Я потянулась за ведром с водой, но Орхан тут же его перехватил. — Эй! — недовольно воскликнула я. — Девушки не должны таскать тяжести, — недовольно пробурчал он, ставя воду перед конём. — Я думала, ты меня за девушку не считаешь. — Тогда я бы называл тебя Агой, а не Хатун. Дошли обратно мы в той же тишине. Когда пришли, Осман и Мехмед стояли уже в компании Искендера и Мурада. — Почему так долго? — недовольно спросил Осман. Я хотела что-то сказать, но меня тут же перебил Орхан. — Потому что, — холодно отрезал он. — Пойдёмте, не будем заставлять Кёсем Султан ждать.***
Нас, а точнее детей Султана, вызвали в покои Валиде. Я наотрез отказалась брать на руки Атике, так как она постоянно норовит схватить меня за волосы, даже несмотря на то, что я их собираю. По коридору раздавались шаги, двенадцать людей, две из которых служанки. Каждый с кем-то о чём-то беседовал. Как же я скучаю по Алёне. Назмие точнее, тоже бы болтали, как две настоящие болтушки. Двери в покои наконец отворились, и мы всей гурьбой начали заходить. В покоях на тахте восседали Кёсем и Ахмед, смотрели они радостно и тепло. Каждый поклонился, и все ожидали узнать причину, по какому поводу они тут. Каждый из Династии отдельно поздоровался с отцом. После чего Султан взмахнул рукой, и в покои занесли сундуки. В сундуках было оружие и украшения, платья и кафтаны и ещё всякая всячина для наследников династии. Я же стояла подле Кёсем и не понимала, что происходит. — Ты обрадовал наших детей. Все так рады подаркам, — нежно проговорила Кёсем, поглаживая ладонь Ахмеда. — Их порадовал, теперь твоя очередь. Пойдём за мной. Султан и Султанша покинули покои, а старшие Шехзаде и Айше Султан принялись обсуждать увиденное. И тут меня осенило. «Никях! Чёрт, он же после него умрёт. Ааа, что делать». Мысли проносились в голове одна за другой. Позже нам сообщили, что Кёсем и Ахмед будут заняты чуть другими делами, и мы отправились обратно. Усыпив всех детей, заверив в том, что с мамой и папой всё в порядке, я наконец спокойно выдохнула. Присев на тахту, я расправила подол юбки, сегодня я в штанах, но они испачкались, придётся отдавать прачке. Всех служанок благополучно выгнали, потому что они свою работу выполнили, ещё две няньки, которые по рангу чуть ниже меня, но всё же служат Атике и Ибрагиму, отправились спать. — Араминта, нам сейчас шербет подадут, останься здесь, — нежный голосок Айше прозвучал над ухом, от чего я вздрогнула. Шербет занесли и принесли даже мне, чему я была рада. Каждый не решался заговорить друг с другом в присутствии служанки. Трое Шехзаде и Султанша бросали взгляды, ведя немой диалог, в итоге кивнув друг другу, они наконец начали: — Странно всё это, так внезапно, Отец собрал нас всех, подарки эти ещё. И Матушку он внезапно забрал, — с явным беспокойством сказал Осман. — Матушка, видно, от тебя устала и попросила Повелителя забрать её, — язвительно сказал Мехмед. — Успокойтесь оба, мы не ссориться собрались, а причину узнавать, — осекла обоих Айше. — Орхан, брат, ты что думаешь? — Думаю, что мы узнаем о том, что произошло, завтра, — сказал он, отпивая шербет. — Араминта, ты что думаешь? — спросила Айше. Что она всё время на меня странно поглядывает? А что мне думать-то. Я уже всё знаю. Но странно то, что она у меня спросила. — Я? Я думаю, что это личное, иначе бы Повелитель пригласил Гюльбахар Султан и Махфирузе Султан. Осман неоднозначно взглянул на меня после упоминания имени его Матери, но я сделала вид, что не заметила. — Ладно, давайте подождём до завтра: если нам ничего не сообщат, то тогда будем думать, — предложил Осман. Кто-то из детей ворочался на кровати, что сразу привлекло внимание. Это Баязид. — Он в последнее время редко встречается с Гюльбахар Султан. Это его печалит, я переживаю за него, — грустно заметила Айше. — Думаю, сейчас всем трудно. Фатьма с Мурадом всё никак не привыкнут к отдельным покоям, — сказал Мехмед. — Мы тоже к отдельным покоям привыкали. И всё с нами хорошо, они привыкнут, — произнёс Орхан. — Мне до сих пор не хватает сказок на ночь, — печально прошептала Айше. — Почему, Ибрагиму и Атике сейчас точно трудно не приходится, — сказал Осман. — Неправда, у них зубы режутся, они сейчас капризные, вечно меня за волосы дёргают, — устало проворчала я, от чего в покоях раздался тихий смех Мехмеда и Айше. — Ханзаде горит желанием научиться сражаться, всё никак не донесу до неё то, что девушкам нельзя сражаться, — потёр глаза Осман. — Если хочет, пусть занимается, думаю, наоборот в пользу будет, — сказал Орхан. — Ты не прав, женщины не выносливы, — вступил в спор Осман. — Вспомни, как отец рассказывал о том, что Махфирузе Султан и Кёсем Султан бежали по всему дворцу во время бунта. Как Кёсем Султан сражалась мечом. Думаю, если Ханзаде захочет, пусть учится, в этом нет ничего такого, — произнёс Орхан под треск дров в камине. — Орхан, Осман, Мехмед, как поживают Эмине, Меликсима и Назмие? — перевела тему Айше. — Эмине в добром здравии, — сказал Орхан. — Откуда ты знаешь, ты ведь даже не навещаешь её, Орхан, — с упрёком заметила Айше. Меня пробило отвращением при упоминание Эмине. Выскочка, странно, что она не понравилась этому придурку. — Сестра, — попытался выкрутиться Орхан, но судя по всему ничего не придумал и замолчал. — Меликсима здорова. Часто спрашивает о тебе, может, зайдёшь к ней как-нибудь? — При упоминании любимой у Османа сразу появилась тёплая улыбка на губах. А вот у Мехмеда было совсем противоположное выражение лица, такое же, как и у меня. — Назмие в порядке, но передавала, что очень скучает по одному человеку. — Он многозначительно взглянул на меня, а я кивнула в ответ. — Да и кто же это? — удивлённо спросила Айше. — Араминта. — Араминта. Осман и Орхан произнесли это одновременно, от чего я вздрогнула. Осман с раздражением посмотрел на Орхана, на что тот выгнул бровь. — Точно, они же всё время вместе ходили. Хатун, вы правда близки? — поинтересовалась Айше. — Да, Госпожа. — Так чего же не зайдёшь? Глупый вопрос, на который мне лучше не отвечать, тут не стоит жаловаться на работу. Я лишь промолчала, повернув голову в сторону спящих детей. — На выходных зайди к ней, я освобожу тебя. Айлин подменит, — мило сказала девушка С чего бы она так добра ко мне? Какой же подвох? — Благодарю, Госпожа. Спустя время, поговорив ни о чём, они разошлись, а меня отпустили. Я долго ворочалась в кровати, не в силах уснуть. В голове загудело, а тело затряслось. Сквозь пелену сна я услышала: — Араминта, вставай! — трясла меня за плечо Айлин. Противная девка! Я взвыла от нежелания прерывать сладкий сон. — Айлин, будь человеком, дай поспать, я и так в последнее время за тебя дежурила! Моя очередь отсыпаться! — Хатун, вставай, мы не можем Ибрагима успокоить. — Грозный голос пробил меня дрожью, и я тут же открыла глаза. «Султан, должно же быть, мёртв! Ты опять всё проморгала, Араминта!» Так. Надо успокоиться, успокоить детей, а Ибрагима в особенности. Я тут же встала с кровати. От резкого подъёма в глазах потемнело, а голова кружилась, от чего я опёрлась об стену руками. — Всё в порядке? — уточнил Орхан. — Да, просто замечательно. Орхан сразу же схватил меня за руку и вывел из апартаментов нянь в покои, там, где сидели дети, но все были радостные и играли. Я же была в диком шоке. — Ибрагим в колыбельной, — сказав это Орхан отошёл в сторону Мурада, который снова что-то читал. Подойдя ближе к колыбельной, я взяла плачущего Ибрагима на руки. Глаза слипались от внезапного пробуждения, но я боролась. Усыпив Ибрагима и положив его в колыбель, я присела на тахту, изначально следя за играющими детьми, но позже сон поборол меня, и я задремала. Сквозь сон я услышала: — Шехзаде, Султанши, Кёсем Султан извещает вас о печальном состоянии Повелителя, он упал в обморок и не просыпается. Все тут же встали и помчались в главные покои. Мне же наказали остаться с Атике и Ибрагимом. Я ходила по комнате в ожидании. В сериале было так же, сказали, что он без сознания, а на самом деле в то же утро стал трупом. Даже не знаю, со одной стороны это шанс на мирную жизнь, если из-за магии он очнётся, но с другой, это неизвестность. Неизвестность — опасность, и это может стоить мне жизни.***
Осень в этом году была очень холодная, говорят, и зима будет суровая. Трудно будет жить не только жителям столицы, но и дворцу тоже. Надвигаются бури, начнется хаос и все пострадают. Не знаю, как поведет себя эта вселенная, если она смешанная по истории и по сериалу, иногда мне кажется, и вовсе создаёт рандомные события. От всей души я молюсь, чтобы сделка с той ведьмой случилось. Пусть Султан Ахмед выживет, хоть годика-два, пока все не успокоится. Если повелитель по канону двух сторон умрет, начнется настоящая война. И что самое страшное, я не знаю, как она закончится. Потому не узнаю, как помочь. Насколько мне помнится, Кесем все еще уговаривает Ахмеда издать указ об отмене закона Фатиха. Её хотелка ведет за собой Мустафу на трон. Я должна противостоять этому любыми способами. Нужно в кратчайшие сроки придумать план. Над моей головой начали с неба падать желтые лепестки. Обернувшись по сторонам, я заметила детей, которые, собрав с земли лепестки, решили меня в них искупать. Весело посмеявшись им, я стала бежать за ними. Руки подняла над головой и кричала: — Я всех вас съем! А ну держитесь, негодяи! — я побежала за Мурадом, так как по воле случае, он оказался ближе остальных. — Шехзаде, я думаю, вам не нужны ваши руки. Догнав, я взяла его за руки и демонстративно стала показывать, будто ем его руку. Он тоже включил свое актёрское мастерство и стал подражательски ахать и охать, крича при этом о помощи. Остальные дети боялись, что с ними будет то же самое. Но бесстрашная Гевхерхан стала медленно подходить ко мне сзади, пока я отвлеклась на его младшего брата. — Бэ-э! — крикнула султанша и крепко обняла сзади. — Я её поймала, поймала! — Как вкусно пахнешь, девочка, может, мне и тебя съесть? — я резко развернулась, сама обняла девочку и стала цокать, делая вид, что ем ее. Все дети кричали и смеялись. Пытались помочь, но в то же время старались не связываться. Гевхерхан смеялась и пыталась выбраться, что у неё и получилось. — Я не поймаюсь так быстро! Неподалеку заметила Ханзаде, которая отвлеклась на темные, быстро движущиеся облака. Пользуясь случаем, я схватила ее и стала крепко-крепко обнимать. Девочка от неожиданности закричала, позже стала смеяться. Слегка щекоча живот, я так же стала говорить «ням-ням-ням, какая вкусная». Вдруг мы оба с маленькой султаншей заметили, все наши игроки замолчали и стали в один ряд. Повернувшись назад, мы заметили недовольное лицо Махфирузе Султан. Выглядит как без настроения, похоже, мне крышка. — Мама! Мамочка! — она выбралась из моих рук и побежала к матери. — Араминта Хатун, кажется? — Я кивнула. — На улице очень холодно, а дети недостаточно тепло одеты. Как это понимать? Ты нарочно хочешь, чтобы они заболели? — Что вы, Госпожа, совсем не так. Прошу прощения за такую ошибку, — ниже поклонилась, чтобы уж точно отстала. — Мало того, что ты заставила их выйти в такую непогоду, ты, как я увидела, совсем не видишь в них детей династии? Она решила с невеселья развлечься со мной? Почему она с нихрена начала отчитывать меня и ругать. — Не в коем случае, Госпожа, прошу прощения, если так показалось. — Ты разговариваешь с ними так, словно они дети без рода! Понимаешь, что переходишь грань? — Госпожа, вы ошибаетесь! Я никогда не переходила грань. Я всегда отношусь к ним с уважением, но я помню одно в первую очередь. Они дети. Разве детям нужны все эти глупости? Им хочется играть, плясать и смеяться. Я как их няня придерживаюсь этой установки. Знала, что после этого наверняка живой не уйду, но я уже заколебалась слушать эту бессмыслицу. — Собачка Кёсем Султан огрызается, оказывается. Пусть показывает зубы крысам своим, в темницу неверную! В темнице было сыро. Кирпичная протёртая плитка была ледяная, от чего я перебралась на деревянную скамейку, что всё же была менее холодная. Я тут всего день, но мне уже начали сниться дни из невольничьего рынка. Хотя порой кажется, что там было лучше. Меня кормили очень плохо, порой еда была идентична помоям, от чего я приняла решение её не есть. Я уже несколько часов сидела в одном и том же положении, вскинув голову, смотря в потолок, я ни о чём не думала. Сейчас сравниваю свою прошлую жизнь и эту, я всё равно думала, что здесь лучше. По коридору темницы раздались глухие шаги. Странно, до обеда ещё долго. Хотя я могу и перепутать, может, уже ночь. Не помню. Как долго я здесь буду? Вспомнит ли обо мне кто-то из детей? Или Кёсем? Спросят ли о том, где я и что со мной? Не знаю, но очень на это надеюсь. Я сидела, прикрыв глаза. Но услышала, как возле моей клетки раздались шаги. — Араминта, — раздался голос Османа. Я тут же вскочила. Совсем позабыв о поклоне, я метнулась к решётке, пытаясь разглядеть Османа. — Шехзаде, что вы здесь делаете? — Мне было не так важно, кто он, мне было важно знать, какие у него намерения. — Я пришёл выпустить тебя, — прошептал он. «Да он, конечно, сейчас красивый. Прям как в мелодрамах. Не был бы таким козлом, я бы и поцеловаться с ним не отказалась», — подумала про себя я. — За что? Я не смогу дать что-то взамен, вам, Шехзаде, у вас всё есть. — Не будет же он меня просто так выпускать, верно? Верно. — Просто так. Могу сказать, что это ради братьев и сестёр, они постоянно спрашивают, как ты и кто будет с тобой играть, когда ты вернёшься. А я даже не знал, что ты тут, — всё так же шептал он. — Стража, откройте! Это мой приказ. Стражники мялись на месте, боясь выговора Махфирузе, видимо, но всё же выполнили приказ. Выйдя из темницы, я почувствовала радость, жди меня, мягкая постель, ура. — Араминта, пойдём. — Осман протянул мне руку, но я предпочла просто идти рядом. Выйдя в светлый коридор, я крепко зажмурила глаза, отвыкшие к свету. Когда я ступала по каменным плитам, они отдавали звонким стуком каждый шаг. Сейчас единственное, что я хотела, это выспаться. Наконец подняв взгляд, я увидела Кёсем, стремительно идущую к нам навстречу. Как только она оказалась достаточно близко к нам с Османом, я поклонилась. Мой поклон, надеюсь, был не таким ужасным, как я его представляю. И я очень надеюсь, что Кёсем не узнает о действиях Махфирузе: последнее, что сейчас мне нужно, это их разборки. — Осман, что случилось? Почему ты без слуг, с Араминтой Хатун? — беспокойно спросила Кёсем. — Всё в порядке, Госпожа, не стоит беспокоиться, — попытался успокоить Кёсем он. Однако Кёсем вздернула мой подбородок, смотрела на меня с безразличием, но в то же время с какой-то обеспокоенностью. — Что с тобой, Араминта? — требовательно спросила она, от чего я вздрогнула. — Всё хорошо, Госпожа, не переживайте, — мило улыбнулась я. — Осман! Если не расскажете, что случилось, мне придётся обратиться за дополнительной помощью. Я глубоко вздохнула, мысленно молясь о светлом будущем. — Махфирузе Султан приказала отправить меня в темницу. Я пробыла там день, но Шехзаде попросил меня выпустить, — тихо проговорила я. — Махфирузе это сделала? За что? Как посмела распоряжаться моими слугами?! — возмутилась Кёсем. — Я сама нагрубила, Госпожа, я заслужила наказание, — попыталась заверить я, но, видно, меня уже не слушали. — Я разберусь с ней, ты отдохни немного и продолжай работать, — сказала она и, чуть ли не снеся нас с ног, пошла дальше. Я выдохнула, на что Осман лишь поджал губы, никак не упрекая меня. Опустив вновь голову, стала отряхивать себя от пыли. Подняв голову, я встретилась с обеспокоенным лицом Шехзаде. Не знаю, какое уже чувство мне использовать по отношению к нему. Сейчас во мне бушуют две бури. Одна все так же неровно дышит к Осману, а вторая относится к нему раздраженно и даже обидчиво. — Большое спасибо, Шехзаде, — лестно проговорила я. — Как я могу отблагодарить вас? Надеюсь, он скажет, как в фильмах, простое, по типу «главное будь жива», наивная. — Перейди в мой гарем, — он сделал шаг в мою сторону. Увидев его спокойное лицо и подобные слова, я не сдержалась и слегка хихикнула. Шехзаде непонимающе смотрел на меня, слегка улыбаясь. — Я сказал что-то смешное? — Ну вы даёте, Шехзаде. Прошу прощения за дерзость, однако… Не майтесь с этой «проблемой». Я уже состою в служении у старшего Шехзаде Орхана по приказу Кёсем Султан. И если вас не затруднит, не поднимайте эту тему. Из-за ваших желаний попадет мне. Еще раз спасибо за помощь. Мне пора идти к вашим братьям и сестрам. Развернувшись, я спешно ушла в другую сторону коридора. Выйдя из поля зрения парня, я облегченно выдохнула. Вот же, нарисовался, не сотрешь! Ты думал, я буду вечность искать твое внимание? Легко же у него всё, захотел отстранился, захотел заобщался. Настоящий эмоциональный вампир. Подумаешь, Шехзаде, ты мне гарантию на долгую счастливую жизнь не давал. Пусть я и часто вспоминаю тебя, наши случайные короткие встречи, но только моя гордость намного выше этого. Не позволю играться со мной. Резко остановившись, руки положила на бедра. — Нет, ну действительно, почему это он вдруг снова стал уделять внимание, пытаться завоевать мой интерес и в свой гарем прибрать?***
Всё ещё сонная, но собранная, я спустилась, чтобы позавтракать в гареме. Спустившись по ступенькам я наблюдала несуразную картину. В гареме все перешёптывались. Кто-то ел, кто-то сидел, а кто-то ревел. Посреди гарема стояли Хаджи-ага, Джаннет Калфа, Менекше Хатун и Джайлен Хатун. — Джайлен Хатун, могу узнать, что произошло? — встревоженно поинтересовалась я. — В гареме произошло отравление, стражника и рабыню отравили, ищут виновных. Кстати, ты ничего не видела? Нам важно каждое слово. Девушку зовут Ешиль Хатун. На этих словах моё сердце замерло. С этой девочкой мы вместе обучались во дворце Паши. — Знаю, но мы с ней не общались с того дня, как мы сюда прибыли. Я ничего не видела вчера ночью, спала очень крепко, даже не вставала. — Хорошо, Хатун. Беги, а то поесть не успеешь, — тепло улыбнулась Джайлен. Кажется, я понимаю, почему Орхан был так к ней привязан. Я побежала на завтрак, предвкушая хоть и тяжёлую, но любимую работу с детьми. Услышав шёпот девушки с другой девушкой, которую я заметила краем глаза пару минут назад, входящие в гарем приостановилась. Может, они что знают. Но вдруг вокруг неё начали собираться всё больше наложниц, что меня смутило. Я села за соседний стол, принявшись подслушивать. — И как он? Как Шехзаде Орхан? — поинтересовалась какая-то девушка. — Всё было так прекрасно, что это мне показалось самым прекрасным сном, любимее чем тогда, я себя никогда не чувствовала. Шехзаде был очень обходителен, — буквально пропевала каждое слово девушка. — Думаешь, тебя позовут ещё раз? Эмине Шехзаде Орхан второй раз не принял, — скучающе сказала какая-то девушка. — Я лучше Эмине в сто раз. И Шехзаде Орхан точно позовёт меня на хальвет ещё раз, а потом ещё, ещё, ещё и ещё, — гордо вскинула голову девушка. А, так вот в чем дело. Всего-то, я думала, что-то поинтереснее будет.***
Убиралась в комнате, пока дети спали. Разбирая декоративные вещи, наткнулась на деревянную игрушку лошадку. Пальцем проведя по маленькой надписи, в мыслях сразу всплыл день, когда Султан дарил лошадей сыновьям. Своего Орхан назвал «Орионом». Может, это его игрушка? — Правильно ли я думаю? Все-таки Орхан давно не маленький ребёнок. Да и может быть банальное совпадение… — Ты там сама с собой бубнишь? — Сзади послышался голос Мурада. Я развернулась, присела в поклоне. — Шехзаде, вы что тут забыли? — Я пришел позвать тебя, чтобы ты рассказала нам сказку. Мы уже всех собрали в комнате наших сестрёнок, — пролепетал он. Довольно быстрым шагом шли в покои девочек. Игрушку я захватила собой, если вдруг она окажется одного из шехзаде. — Араминта, эта лошадка, как она у тебя оказалась? — А ты знаешь, чья она? Она попала ко мне совсем случайно. Нашла его в коридоре. — Да, его владелец мой брат. Брат? Все-таки это Орхана? Да етить колотить! — Мурад, можешь идти к своим братьям и сестрам, я скоро приду. Вспомнила, что не сделала кое-что очень важное. — Это прям-таки срочно? — Он получил кивок. — Ладно, беги, но приходи как можно скорее. Мы пока поиграем. Быстро побежала в противоположную сторону коридора. Я бежала в покои Орхана, мне с ним конфликты не нужны. Чем скорее избавлюсь от этой игрушки, тем будет лучше. Постучав, через несколько секунд получила одобрение. — Шехзаде, — поклонилась. — Чего пришла? Я несмело подняла голову, он тут же встал с дивана, отложив книгу. Его взгляд был устремлён на меня, от чего я застыла, как камень. Его взгляд медленно упал уже на игрушку в моих руках. Его переносица сморщилась, а глаза увеличились в два раза. Через секунду он уже стоял рядом со мной, отобрал деревяшку с моих рук. Злостно на меня смотрел, словно бык, увидевший красный платок. — Откуда у тебя она? — Я. В коридоре. Она твоя? — Было до ужаса не по себе, что я промямлила вообще? — Ты его украла? Признавайся! Он схватил мой локоть и крепко сжал его. От боли я скорчила рожу, второй рукой пыталась освободиться. Но куда мне до этого амбала? Лучше бы отдала детям, они бы передали. Кто же знал, что этот зверь настолько дикий? — Отпусти, мне больно! — Признай, что ты его украла, тогда я смягчусь. — Ты контуженный? Со всеми так грубо себя ведёшь? Отпусти, я сказала! Я ничего не крала в своей жизни и не собираюсь! — буквально выплюнула ему эти слова. Мы встретились взглядами. Оба грозными и злыми, наверное даже с обидой. Думаю, мы никогда не найдем общий язык. Знаете, с ним, даже и не хочется. Ему вообще стоит изолировать себя от общества и сходить к психологу. У него большие проблемы с агрессией. — Брат! — ворвался в покои Мурад. Как же он вовремя! — Ой, Араминта, и ты тут? Я пришел за братом, отлично, не придется тебя ждать. Пошлите к сестрам! — Орхан ослабил хватку, но освободиться так и не получалось. — Брат Орхан, зачем ты держишь руку Араминте? Ей, видно, больно. Она вернула тебе твою лошадку? Она нашла ее в коридоре, но долгое время не знала, чья она, пока я не сказал. Мурад мой настоящий спаситель, мой ангел-хранитель. С малых лет умный мальчик. Ай да молодца! Орхан посмотрел на меня, а потом на игрушку. Он отпустил мою руку и пошел в сторону своей кровати. — Ну ладно, вы пока идите, а я позову сестру Айше. Встретимся там! Орхан положил в тумбочку игрушку и повернулся в мою сторону. Я же стояла с обиженным лицом. Не уйду, пока не услышу слова извинения. — Чего встала? Идти не собираешься? — Ха, вы серьезно? Хотя чего я удивляюсь. Развернувшись, я собиралась открыть двери и уйти, но как только я прикоснулась к ручке, услышала фразу: «Я не хотел». — Но сделали, — принципиально поклонилась и вышла из его комнаты. Все, Араминта, пора заканчивать этот цирк. С приходом во дворец ты распустила свое поведение. Когда-нибудь я буду кормить собой рыб в Босфоре. Нужно быть как можно тише и молчаливее. Без надобности не лезть к таким личностям.