В небольшом перерыве между этапами к Мисаки подошли Тора и Канадэ. Игараси словно затылком почувствовал, что девушка крайне нуждается в поддержке и ободряющем слове. Все равно от кого она будет исходить.
— Так держать, Аюдзава. — раздалось за спиной, и Миса круто повернулась, придерживая рукой взметнувшийся подол платья.
— Спасибо. — смущенно пробормотала, оглядываясь по сторонам. Начало второго конкурса должно было-вот-вот стартовать.
— Это платье тебе идет. — внезапно выпалил Маки и опустил глаза в пол, заметно покраснев.
Взгляд Мисаки расширился, а слова застряли в горле. Чего-то это они? Игараси, глядя на товарища, постарался скрыть ироничную улыбку. Казалось, сложившая ситуация его забавляет.
Аюдзава, дабы замаскировать неловкость, решила переключить разговор в нейтральное русло.
— Слушай, Игараси…
Блондин сосредоточил все внимание на Мисаки.
— Ведущий назвал эти платки «лентами»… Может я что-то неправильно поняла?
— А, ты об этом? Не бери в голову. Если у них в традициях прописано, что такая атрибутика может называться по-разному, то они так и будут этого придерживаться при чем с самым невозмутимым выражением на лицах. Англичане…
Миса рассеянно кивнула, но не успела ничего сказать, так как среди других девушек пробежала волна возбуждения. Очевидно, второй тур скоро начнется.
Нужно было поспешить к остальным участницам. «А у девочки крепкие нервы…» отстраненно подумал Игараси, сопровождая взглядом хрупкую фигурку. Внезапно происходящее перестало казаться всего лишь развлечением. Он чувствовал, что в итоге все обернется чем-то решающим. Судьбоносным. В каком статусе Мисаки отсюда уедет после окончания мероприятия и как это все повлияет на него самого?
— Итак, наши очаровательные участницы наконец-то добрались до второго тура — творческого! Девушкам будет предложено двадцать минут времени и возможность выразить себя в небольшом стихотворении. Четверостишие на тему «Взаимная любовь!». Это так символично…
На том же помосте, где проходило чаепитие, убрали столы, освободив их от посуды. Остались лишь красивые букеты свежих цветов, а остальное заменили собой письменные принадлежности. Белоснежная бумага наивысшего качества замечательно пахла и приятно скользила в пальцах.
Участниц стало меньше — три девушки отказались продолжать борьбу. То ли азарт первых минут их покинул, то ли пришла осознанность, что чем дальше — тем сложнее конкурсы.
Миса сидела на прежнем месте, нервно сжимая карандаш. Все остальные уже склонились над листами, вдохновенно что-то строча, перечеркивая и дописывая. Как назло на ум не приходило ни одной умной фразы… А время неумолимо убегало, отсчитывая отведенные двадцать минут. Уже семнадцать…
Необходимо собраться с мыслями! Поэзия — это не расчёт, это чувства, облаченные в слова. Вот и нужно начинать с них. Миса закрыла глаза, вызывая в памяти образ любимого человека. Вот он ловко спрыгивает с крыши школы, пока ее сердце делает сумасшедшее путешествие куда-то в район задников туфель. Или невозмутимо сидит в кафе за любимым столиком, ожидая, пока она примет его заказ. Или приходит на помощь, весь такой уверенный, надежный, решительный…
Живительное тепло разлилось по телу, а слова пришли на ум сами. Это казалось таким естественным, словно дышать. Ровные строчки появлялись под мерный скрип карандаша, а душу заполняло чувство медитативного спокойствия.
Из этого состояния Аюдзаву вывел звонкий голос ведущего:
— Время вышло! Итак, дорогие участницы, настало время явить публике ваши стихотворения.
Девушки начали подниматься из-за столов, выстраиваясь в подобие организованной очереди. На этот раз мисс Ридверс была самой первой. Блондинка посчитала, что уж ее-то стих окажется самым изящным и передающим глубину чувств. И последующие прочтения неумелых дилетантов будут это лишь подтверждать.
— Леди Ридверс, прошу Вас. — дал добро мужчина, и Валери, гордо вскинув голову, продекламировала:
«Я радуюсь твоей улыбке ласковой
Хоть тут, хоть на краю земли.
Мечтаю пренебречь чужими масками
И воспарить, как в небе журавли.»
Раздались аплодисменты, воодушевившие автора и вселившие неуверенность в следующих в очереди. Мисаки же отрешилась от всего, полностью сосредоточившись на собственном дыхании. В конце-концов выступать на публике ей не привыкать… Другое дело, что в Японии все свои, а она — президент школы и всегда готова к любой неординарной ситуации.
Последующие четверостишия действительно не вдохновляли толпу зрителей. Хлопки раздавались хаотично и словно из вежливости. Девушки возвращались на свои места с потухшими взглядами, а по лицу судей сложно было определить что-то конкретное.
Настал час икс — последняя участница должна была зачитать свое произведение, и Мисаки грациозно вышла вперед, стараясь унять дрожь в руках и коленях.
— Прошу Вас. — дал команду начинать ведущий, подкрепляя ее приглашающим жестом левой руки.
Аюдзава гордо подняла голову — не настолько высоко, чтобы казаться высокомерной или чванливой, но и не так, как это делают сломленные предчувствием поражения.
Певучий высокий голос зазвучал над притихшей толпой:
«Это чувство приходит негаданно,
Очищая сердца ото тьмы.
На рассвете в объятиях радуги
Вдруг рождается общее «мы».»
Она боялась даже взглянуть на Такуми, пусть даже тот и знал, что эти строчки были посвящены именно ему. Порыв души, облаченный в слова. Всего четыре строчки, но она вложила в них именно то, что чувствовала.
— Большое спасибо последней участнице!. — голос распорядителя развеял мимолетное очарование, и притихшая было толпа возобновила шумные обсуждения — очевидно на тему того, кто же окажется победителем в этом конкурсе.
Судьям понадобилось добрых пятнадцать минут на обсуждения. Низкорослый полноватый мужчина в дорогом костюме с трудом поднялся со своего места и подошел к микрофону. В руке был сжат конверт, который пару минут назад ему вручил кто-то из жюри. Очевидно, именно ему выпала честь огласить промежуточный результат и объяснить свой выбор.
Девушки затаили дыхание, а толпа неотрывно смотрела на замершего на сцене. В ушах Мисаки отбивала вымышленная барабанная дробь…
— Приветствую участников и гостей сегодняшнего мероприятия. — начал он хриплым басом. — Мне выпала честь огласить вердикт по конкурсу стихотворений, что я и сделаю с большим удовольствием. При обсуждении мы руководствовались не только правильностью построения стихотворных форм и уместностью использования тех или иных метафор. Главное, чтобы участники выразили взаимное чувство двух влюбленных. И единственная, кто обратил на это внимание, оказалась…
Коллективно затаенное дыхание дало неестественную тишину вокруг. Никто не осмеливался нарушать этот торжественный момент посторонним шумом.
— …мисс Аюдзава Мисаки! Лишь она, описывая чувства, обратилась к нужному местоимению — «мы». Взаимная любовь объединяет, и это главный посыл, который сопровождает такое единение человеческих душ.
Мужчина неловко поклонился аплодирующей толпе и неспешно занял свое место. Миса же стояла, не шевелясь. Выходит, она уже дважды за сегодня взяла первое место?
Янтарные глаза скосились на трибуну, где восседала семья Волкер, и пересеклись взглядом с глазами цвета молодой листвы. Их теплота и светившееся одобрение заставили девушку мысленно задохнуться от счастья, ничем при этом внешне себя не выдав. Она порадуется, безусловно. Но потом…
