***
Было уже двадцать четвертое декабря. Рождество. Гермиона всегда праздновала его в окружении самых близких. Ей нравилась эта праздничная суета, поздравления. Особенно часть покупок подарков друзьям и родным. К сожалению, в этом году она не ощутит такого. Она листала очередную книгу о темной магии, которую принесла ей Тинки. Гермиона никогда не интересовалась таким, но ей было важно понять и рассмотреть ближе оружие, которым постоянно пользовались их враги. Это была уже третья по счету такая книга. Удивительно, что ей разрешили читать о темной магии. Она отвела взгляд от слов на вид из окна. Снежинки плавно опускались на землю, сводя с ума своей легкостью. Все деревья были усыпаны белоснежным снегом, который своей яркостью слепил глаза. От окна веяло зимним холодом. Если осенью она любила подольше постоять на свежем воздухе, то зимой спустя полчаса она с радостью шла в теплое помещение. Практически в каждой комнате Малфой-мэнора был камин. Конечно же, исключая ее. Приблизительно через полтора часа она должна выйти на прогулку с охранником, постоянно стоящим за дверьми ее комнаты и следящим за каждым ее шагом. Гермиона сидела в теплом шерстяном свитере, который нашла в шкафу. Переведя взгляд с парящих в воздухе снежинок обратно, она продолжила читать книгу о том, что так ненавидела.***
Она знала, что ежегодно здесь проводится Рождественский бал. Нарцисса Малфой любила устраивать праздничные вечера в мэноре, и это — всеми известный факт. Рождество этого года не стало исключением. Даже в своей комнатке, отдаленной от главного зала, Гермионе была слышна эта суета в поместье. Люди уже начали собираться, это было прекрасно слышно. Большую часть сегодняшнего дня Гермиона провела на кухне поместья со следящим за ней охранником и чтением. — Грязнокровный книжный червь поселился в моем доме, — в дверном проеме стояла темноволосая девушка в темно-зеленом платье с искривленными губами. — Невыносимо! Гермиона медленно отложила книгу в сторону, распрямилась и грозно взглянула на нее с явным отвращением на лице. — Я не настаивала на своей возможности проживать здесь, Гринграсс. Вы удерживаете меня в плену, если ты забыла, — Гермиона фыркнула. — Я с радостью вернусь в свой дом. Астория усмехнулась. — Я не за этим пришла, грязнокровка, — хмыкнула Гринграсс. — Не смей высовывать свою грязнокровную шкуру из комнаты сегодня. Ты знаешь, что произойдет, если попытаешься, — Астория окинула ее насмехающимся довольным взглядом. — И не забывай, грязнокровка, если мне или Драко что-то покажется неладным, то охранник стоит прямо за твоей дверью. Прищуренным взглядом Гермиона проводила самодовольную девушку на высоких каблуках. Еще не закрыв дверь, она подошла к высокому мужчине с маской Пожирателя на лице. Тот кивнул и принялся накладывать заклинание на помещение.***
Никогда у нее не было такого празднования. Была полночь. Гермиона стояла рядом с окном, от которого веяло холодком, вглядывалась в снежинки. В ее руках была очередная книга. Выйти Грейнджер не могла. Наложенное заклинание было достаточно мощным и давило на нее: становилось душно, словно она не может сделать даже одного глотка воздуха. Гермионе нечем было заняться в этот вечер, кроме как читать и разглядывать вид за окном. Образ жизни, которого она всегда опасалась. Она медленно подошла к столу, на котором стояла свеча. Гермиона вновь раскрыла книгу и, нахмурившись, пятый раз вчитывалась в одну и ту же фразу. «Человек может совершать любые деяния, пока другой не против совершения данного поступка или желает его совершения». Она с тяжестью откинулась назад, сделав глубокий вдох.***
Капли стекали по лицу. Стоя под горячими струями воды, она пыталась ощутить теплоту и покой. Беззвучный всхлип, полный горечи, вырвался из груди. Она поднесла руки к лицу, и слезы стали сливаться с каплями воды. «С Рождеством», — в ее голове звенели слова, произнесенные насмехающимся тоном.***
Она стояла на свежем морозном воздухе. Снежинки летели прямо в глаза, при выдохах шел пар. Гермиона не любила зиму из-за этого холода, но все же эта пора года завораживала. Эльфийка сказала ей собираться выйти. Она все еще стояла с Тинки возле главного входа в поместье. — Где охранник? — поинтересовалась Гермиона. Обычно он забирал ее еще возле комнаты и чуть ли не тащил рядом с собой, лишь бы она не сбежала. — Он скоро придет? — Сегодня с вами будет не Роберт, — произнесла Тинки. — Кто тогда? — удивленно произнесла Гермиона, вскинув брови. — У этого идиота, видите ли, отпуск, — фыркнул неожиданно появившийся мужчина, одетый в теплую мантию. — Так что мне придется потратить на тебя свои полчаса. Поджав губы, Гермиона спустилась по лестнице вслед за мужчиной. Тинки аппарировала, оставив их двоих. Гермиона стояла, стараясь наслаждаться свежестью. В темноте было сложно рассмотреть что-либо. Ее глаза вглядывались вдаль. — Мне не раз говорили, что на улице ты тупо стоишь, — раздраженно проговорил Малфой. — На твоем месте я бы походил и размялся, пока есть такая возможность. Гермиона скрестила руки на груди, но послушалась и пошла следом за ним. — Сегодня в мэноре будет еще больше людей, чем на Рождество, — медленно шагая, проговорил он. — Не смей выходить из комнаты, иначе тебе же будет хуже. — Как мило, — съязвила Гермиона. — Недавно что-то подобное говорила мне Астория. Отмечаете Новый год с дружками-Пожирателями? Малфой усмехнулся. — Именно, — ответил ей стальным тоном Драко. — И поверь, эти дружки мечтают тебя убить, грязнокровка. — С каких пор ты печешься о моей безопасности? — насмешливым тоном выпалила Гермиона. — Выгуливаете меня, словно собачонку… — С того момента, как Темный Лорд приказал мне это, — резко прервал ее Малфой. — Уверяю, если бы Повелитель не хотел так сильно получить желанную информацию, ты бы уже гнила в темнице поместья Лестрейнджей. — Может, раз твой «Лорд», — с отвращением выговорила Гермиона, — приказал тебе это, то вы перестанете ставить на мою комнату такие чары, от которых у меня потом вечно болит голова? — Посмотрим. Гермиона хмыкнула. Снег неприятно скрипел под ногами. Она пыталась успокоить свое раздражение и ненависть, которые словно сочились из нее, впитываясь в белоснежный снег. — Вечером к тебе будет приставлен другой человек, — произнес Малфой, хмуро оглядывая территорию поместья. Проигнорировав слова, Гермиона продолжала медленно идти по снегу, наблюдая за падающими снежинками. — Что с Роном? — вопрос еле слышно вырвался из груди, и она уже пожалела об упоминании лучшего друга. — Он жив? — Да. — ответил Малфой, нахмурившись. Он сделал еще один шаг и резко остановился. — Не смей пытаться сбежать, Грейнджер. Иначе эта херня убьет тебя в следующий раз. И не только тебя. Но и твоих товарищей, — с насмешкой произнес он, — на которых тоже нацепили этот браслет. — Только при попытке сбежать это может случиться? — с настороженностью спросила Гермиона. — Не только. — Как это предотвратить? — на выдохе сказала она. Малфой пристально взглянул на неё, мерцая во тьме своими глазами. — Просто не зли меня.***
Она помешивала один из салатов к праздничному столу. Командующая побаивалась поручать ей задания, в которых необходимо было использовать острые предметы. Малфой определенно не соврал — судя по количеству еды, людей должна быть куча. Суматоха окружала со всех сторон. Девушки, работающие здесь, чуть ли не бегали по помещению, стараясь все успеть и за всем уследить. Тем не менее все нанятые работники старались молчать. Вероятно, им приказали это, чтобы Гермиона ничего не узнала о происходящем в мире. Тарелки с блюдами домовики плавно переносили в главный зал. Из-под рук Гермионы управляющая выхватила салат и, управляя волшебной палочкой, так же передала эльфу. Гермиона фыркнула. Это было большим, что она могла себе позволить сейчас, при ношении браслета. — Иди поешь, грязнокровка, — сказала женщина угрюмо, и на столе появилась тарелка с едой. — И только попробуй не съесть все. Гермиона с каплей недовольства села за стол. После ее попытки сбежать Малфои поняли, что средства, подавляющие магию, не сработали в тот день. Теперь Малфой приказал этой злобной женщине следить за ее питанием. В этот раз на столе лежал «Пророк», который обычно прятали. Гермиона с другого конца постаралась разглядеть хоть что-то, но дама быстро уловила замысел Гермионы. Прожигая ее испепеляющим взглядом, она прищурила глаза. Заметив это, Гермиона мигом перевела свой взгляд на тарелку с едой. Управляющая быстро подошла к столу и гневно схватила газету, демонстративно смяв ее в своих руках. Гермиона удивленно вскинула брови и тут же поджала свои губы в тонкую линию. Решив не обращать особого внимания на эту женщину и не тратить свои нервы, Гермиона принялась есть. — Мисс, гости должны начать прибывать через десять минут, — сказал уже новый человек в маске Пожирателя, стоящий в дверях помещения. Он не отходил дальше чем на два метра от Гермионы, и это очень напрягало ее. — Грязнокровка должна идти к себе в комнату. — Слышала, идиотка? — сказала женщина. — Жри быстрее и катись отсюда. Гермиона сделала глубокий вздох, успокаивая желание ответить управляющей в ее же манере. Быстро доев оставшееся на тарелке, Гермиона встала и направилась к мужчине. Тот схватил ее за локоть, потащив к лестнице. — Отпусти! — шикнула Гермиона. — Я сама в состоянии дойти. Не достаточно ли видеть, что я иду в правильном направлении? — Нет. — Черт, у меня же даже палочки нет! — недовольно выругалась Гермиона. — Как я должна сбежать? Проигнорировав просьбу, охранник продолжил тянуть ее до комнаты. — Нет. Сдерживая гнев, Гермиона сжала от злости зубы. Небрежно затолкнув ее в комнату, отчего девушка приземлилась на свои колени, он захлопнул дверь. Фыркнув, Гермиона поднялась с пола, стряхнув с места ушиба пыль. Гермиона взяла со стола книгу, которую уже начинала читать. Присев на кровати, она продолжила чтение. Спешка вновь чувствовалась в поместье. Только сильнее. Малфой сказал, что сегодня в мэноре будет бо́льшая часть Пожирателей смерти. Просто замечательно. Она отогнала от себя навязчивые мысли и вернулась к книге.***
За дверью послышались голоса. Девушка напряглась. Шорох топота как минимум трех человек вместе с их оживленной беседой были отлично слышны за дверью. Гермиона тихо подошла к двери, чтобы проверить, на месте ли охранник. Бесшумно приоткрыв дверь, она удивилась, не увидев человека на посту. Чуть сильнее выглянув, она нашла его глазами курящим вместе со своими дружками возле окна. Еще раз посмотрев по сторонам, Гермиона тихо вышла за дверь и прикрыла ее. Нет. Она не собиралась сбегать. Сидение в четырех стенах ее медленно убивало. Она не могла упустить шанса пройтись по поместью, когда такое стало возможным. Гермиона пошла в противоположную от охранника сторону тихим и быстрым шагом. Наконец скрывшись за углом, она облегченно выдохнула. Теперь она медленным шагом прогуливалась по особняку. Голоса доносились с совершенного другого конца поместья, так что она не переживала за то, что ее заметят. Изображенные на портретах, как и обычно, кидали на нее взгляды, полные презрения, но все же ничего не говорили. Это радовало.***
Прошло приблизительно полчаса с тех пор, как она покинула комнату. Она ходила по поместью. Шума стало немного меньше, но суета все так же ощущалась на коже. Тем не менее это не мешало ей наслаждаться. Просто походить и размяться. Может быть, за это время она отыщет какие-нибудь зацепки или потайные ходы, а потом эта информация поможет ей. Вдруг голоса послышались поблизости. Гермиона прикусила губу и прислонилась к каменной стене. Кажется, это были две девушки. — Черт возьми, ты собиралась вступать в ряды Пожирателей, никому не сказав об этом? Ты головой ударилась, Даф? — Да, собиралась! — как можно тише ответила та. Гермиона вспомнила Дафну Гринграсс, старшую сестру Астории. Видимо, это была она. — Тебе-то что? — Не забывай, Дафна. Я твоя сестра и переживаю, — ответила Астория. — Ты должна была обсудить это с семьей, прежде чем ставить Метку! Голоса все приближались. Глаза забегали в поиске укрытия, и взгляд упал на дверь справа. — Я уже поняла это, Астория, — уныло произнесла старшая. — Понимаешь… Мне так хотелось сделать что-то назло Блейзу! Эта рыжая поганая тварь портит мне жизнь! Он слишком много позволяет ей, и она забывает, где находится! — с гневом произнесла Дафна, сжимая руки в кулаки. Услышав стук каблуков совсем рядом, Гермиона резко схватилась за дверную ручку и как можно быстрее вбежала внутрь, закрывая дверь. Она оглянулась по сторонам. Было ощущение, будто Малфои собирали в этот кабинет весь накопившийся в особняке хлам. На стенах висело множество полок. Посреди комнаты стоял длинный стол, а на нем — Омут памяти. Рядом были флаконы с воспоминаниями. Гермиона нахмурила брови. На столе лежал клочок бумаги. Глаза забегали по тексту. Скажи, луна, Не будь ты милой. Ответь мне — это ли судьба? Стоит ли мне быть счастливым, Когда на небе ни луча? Ответь мне правду, Даже если горечь не сладка. Пустил бы я лед сердца, Кой чувствовать мне не дает тепла, Как можно дальше — чудеса! Но не могу я, пусть слегка, С этим справляться никогда. И тяжесть жизни — темнота, Тень светлой магии видна По мне на коже и так белой, Еще сильнее побледневшей. Как спрятать мне ее, их, себя? Подальше того мрака, Что окружил и их, меня, Но не добрался дальше. Ведь ненадолго это, да. Все вскоре будет хуже. Я — тьма, ты — белизна, Что скоро станет черной. Пусть не остановлю себя я, тьма, Не дав тебя коварным Рукам мрака. Как быть покорным чувствам мне, Когда вокруг — льдяные глыбы? Ведь не смогу я никогда Заставить чувствовать тебя, Что ощущал когда-то я, Ведь это станет пыткой. Ведь не смогу я никогда Тебе все чувства показать, Эмоции все открывать, Лишь только холод с мятой. Он обжигает и печет, Но только он тебя спасет. Меня уж не спасти. Гермиона усмехнулась. В голове сложился образ Люциуса Малфоя, сидящего по плечи в галлеонах, пишущего о тяжестях жизни. А кому сейчас легко? Любопытство взяло верх, и она подошла ближе к полке, на которой стояли воспоминания. Покрутив один из флаконов, она решительно отложила исписанный лист от себя. Вылила содержимое в Омут памяти, и ее закружило в воспоминаниях.