***
Она услышала звук раздвигающегося прохода в башню. Захватив палочку, она, крепко сжав ее в кулаке, зажгла свет на кончике и вышла из своей комнаты. — Что-то ты сегодня рано, Грейнджер, ложишься спать, — протянул Малфой. Проход за ним закрылся, а сам он подошел к дивану в общей гостиной и прислонился к нему. Челюсти Гермионы невольно сомкнулись. Его глаза резко устремились к ее — холодный взгляд заставил только крепче сжать древко. — Сейчас два часа ночи, — напряженным тоном проговорила Гермиона. — Где ты был, Малфой? — Тебя это действительно так волнует, Грейнджер? — он покручивал свою палочку в руках. — Я был в нужном месте в нужное время. А тебя это не касается. В голове словно звенела тишина и эхо его слов. — О нет, Малфой, еще как касается! — повышенным голосом сказала Гермиона. Она погасила Люмос. Теперь все освещал огонь из камина. — Кэти Белл сегодня прокляли. Ломаем голову, кто это мог быть! В его глазах блеснула ярость. — Я отбывал наказание у старухи! Не смей вешать на меня то, о чем сама ни хера не знаешь! — прорычал Малфой, до боли сжав руки в кулаки, резко выпрямившись и пройдясь рукой по пиджаку, словно разглаживая. Гермиона слегка отступила назад. — При чем, скажи мне, я? — Кроме того, на сегодняшнем дежурстве кто-то сказочно желал меня прихлопнуть, — произнесла Гермиона, уже понизив тон, проигнорировав его вопрос. — Почему-то я не сомневаюсь, что это был кто-то с твоего факультета! Гермиона продолжила смотреть в его глаза. Ей на секунду показалось, что что-то в его взгляде изменилось, но он так же быстро вернулся к безразличию и лишь агрессии. — Ты знаешь, для чего тебе, черт возьми, дана палочка? — она чувствовала ярость в его словах. — Это даже не похоже на аксессуар! — Знаю! Только вот меня оглушили быстрее! — снова прикрикнув, ответила Гермиона. — Видишь ли, на третьем этаже были ты и ненаглядная Астория Гринграсс пятнадцать минут спустя, а на четвертом меня старательно пытались убрать! Он подошел к входной двери в комнату старосты мальчиков и теперь был прямо перед Гермионой. В этот раз что-то изменилось в его лице — будто маска безразличия надтреснула на секунду и вернулась обратно. Она разглядела его бледную, с нездоровым серым оттенком кожу и такой же полупрозрачный серебряный цвет глаз, которые впивались в ее. Она ни разу не отвела взгляд и крепко держала палочку в руке. В сознание невольно ворвался запах мяты, бергамота и цитрусов — его парфюма. — Знаешь, Грейнджер, — начал он, сменив напряжение на насмешку, — я думал, ты умеешь пользоваться палочкой и обороняться. В следующий раз мы пойдем вместе, не разделяясь. — Он сделал акцент на последней фразе, четко проговорив каждое слово. — Хочу тебя обрадовать: старуха поставила нам дежурства каждую неделю. Сказала, что они хотели посмотреть, как мы уживемся. Видимо, их обрадовал результат, — он криво ухмыльнулся. — Замечательная новость! — с сарказмом ответила она, слегка скривившись в лице. — Кстати, Малфой, я умею пользоваться палочкой! Его рука повернулась на ручке, и он почти зашел в свою комнату, но что-то его остановило, и он слегка пошатнулся. Он все еще смотрел на нее. — Скажи спасибо, что сегодня ты вообще не умерла, — на его лице показалась кривая ухмылка с усмешкой. С этими словами он зашел к себе и захлопнул дверь, оставив ее одну с удивлением на лице. Теперь оставалось догадываться о значении последних его слов: в эту ночь он хотел ее убить или спас?***
Наступил конец октября. Девушка старательно трудилась над украшениями для Хэллоуина — Малфой мало в этом помогал, а она и не просила помощи. Профессор Макгонагалл полностью одобрила декор, который придумала Гермиона и «частично» Малфой. Ему оставалось только помочь ей развесить тыквы и свечи. Также в этом году Гермиона предложила провести подобие «бала» для более старших курсов, начиная с четвертого, с чем директор и профессор Макгонагалл охотно согласились. В качестве дополнений к костюму она предложила маскарадную маску на глаза, и перед походом в Хогсмид профессор сказала об этом ученикам. Как раз там бо́льшая часть старшекурсников закупилась для подготовки к Хэллоуину. С той злосчастной ночи они еще не дежурили, и Гермиона была этому несказанно рада. Она все еще обдумывала все события, произошедшие тогда, и до сих пор никому не рассказала — Малфой был единственным, кто об этом с ней говорил. Она не хотела скандала и знала, чем могли обернуться ее слова. Гарри с Роном непременно бы избили Малфоя. И не сказать, что Гермионе была неприятна эта мысль. Тем не менее тот раз был последним, когда они с Драко разговаривали. С тех пор он стабильно игнорировал и не обращал на нее внимания. Каждый раз в Большом зале на завтраке он уходил раньше, чем она приходила, и они могли пересечься только на пути к Большому залу и в гостиной старост. На удивление она ни разу еще не увидела его просто в коридоре. Только на уроках, совмещенных со Слизерином. Она также не искала разговоров с ним, как и он. И в тот день, когда он должен был помогать ей с декорациями в Большом зале, Гермиона оставила записку со словами «Не приходи, я справлюсь сама» на столике возле дивана в гостиной старост и была довольна, что проведет остаток вечера в одиночестве. Она и так знала, что Малфой вряд ли бы пришел и без ее просьб, так что теперь была уверена в своем спокойствии этим вечером. При помощи палочки она располагала и подвешивала в воздухе тыквы с вырезанными рожицами, еще раз прокручивала последние слова Малфоя. Что он все-таки имел в виду? Этот вопрос являлся для нее до сих пор открытым. После произошедшего, на следующий день, даже не поясняя причину, Гермиона попросила Гарри и Рона начать проводить занятия разучивания новых заклинаний на другом этаже. Несмотря на их удивление, к вечеру того же дня они подыскали заброшенный кабинет на пятом этаже. Она так и не вернула карту мародеров Гарри — попросила ее еще на неопределенное время. Уже завтра должен был состояться Хэллоуин. В этом году Гермиона ждала праздник не так сильно, как когда-то раньше. Хотя он был достаточно веселым, в этот раз ей показалось, будто все изменилось. Она думала, это — взросление. Теперь ведь она не только праздновала этот день, но и организовывала. Прошло около часа, и она была уверена, что этим вечером будет заниматься оформлением Большого зала в полном одиночестве — как и хотела. В планах после этого у нее было заглянуть в библиотеку: подумать над новыми заклинаниями и зельями. И, хотя ни Гарри, ни Рону не нравилась идея изучения приготовления зелий из-за ассоциаций с профессором Снейпом, Гермиона на этом настаивала. Гарри она дала пару дельных книг по окклюменции, которые сама уже прочитала. Несмотря на сопротивление, она всучила их ему и настоятельно рекомендовала ознакомиться. Она нашла там один очень дельный метод. Сортирование собственных мыслей и воспоминаний словно по ящикам. Эмоция к эмоции, чувство к чувству — помогает держать все под контролем. Несмотря на отсутствие предрасположенности к окклюменции, Гермиона страстно желала ей научиться.***
После того как Гермиона закончила декорацию Большого зала, она пришла в библиотеку. Еще тогда, когда она подходила к своему любимому месту в углу возле окна, она приметила Пэнси Паркинсон, сосредоточенную на чтении. Был уже вечер, солнце село пару часов назад. Гермиона взяла книги, чтобы пересмотреть их и выписать все, что посчитает необходимым. Также она прихватила книгу по окклюменции — почитать уже в башне ближе к ночи. Завтра был праздник. В этот раз Гермиона хорошо подготовилась — продумала все до мелочей. Поскольку Малфой сделал не очень большой вклад сил в организацию Хэллоуина в Хогвартсе, Гермиона знала абсолютно все и каждый шаг плана, по которому должен был пройти праздник. Несомненно, она надеялась, что все пройдет без происшествий, как и было изначально задумано. Гермиона крайне не любила то, что не могла контролировать, — иногда это ее напрягало и даже раздражало. Она не могла терпеть нарушение своего четко продуманного плана, особенно по чужой вине. Ей так не нравилось, что она не могла предугадать ходы и мысли людей, что иногда даже винила себя за это. Именно поэтому больше всего она полагалась на себя — во всех ситуациях. Но, к сожалению, не могла быть уверенной в других людях. Так что Гермионе нравилось выполнять план в одиночку — тогда она была уверена в успешности выполнения на девяносто девять процентов. Ей предстояло осилить пару книг за пару часов — легкая задача для Гермионы Грейнджер.***
Гермиона знала, что Малфой у себя в комнате. Одной рукой она поглаживала Живоглота, успокаивающего ее своим мурлыканьем, а второй придерживала книгу. Гермиона прочитала о множестве способов применения окклюменции, но ни один у нее еще не получился с таким эффектом, какой был описан в книге. Если бы только она была на месте Гарри и имела шанс поучиться напрямую! Не со Снейпом, конечно. Хотя тут даже с ним Гермиона была бы согласна работать. Завтрашним вечером должно было состояться торжество. В голову, перебивая буквы и строчки, изредка лезли мысли, кто в каких костюмах придет. А читать, каждый раз представляя Малфоя в костюме клоуна, становилось все сложнее и сложнее. Сначала должен был состояться банкет, на котором будут присутствовать курсы до четвертого, а после бал и праздничный стол для более старших классов, ближе к вечеру. В Хогсмиде Гермиона купила себе красивое черное платье и с помощью магии вышила на нем полумесяцы, которые светились в темноте. Также она приукрасила черную маскарадную маску золотыми узорами. Ее красивые черные туфли идеально гармонировали с нарядом. Все это — до ужаса тщательно выглаженное, приготовленное к выходу — уже аккуратно висело на плечиках, а туфли стояли снизу.***
— Гермиона, это великолепно, — шепнула ей Джинни за завтраком в Большом зале. — Это ты с Малфоем так все украсила? — Если бы, — Гермиона усмехнулась, перелистывая страницу «Пророка», только что принесенного совой, — я сказала Малфою, чтобы он не приходил. Ну, точнее, написала. Я крайне удивлена, что он не корчит гримасу ужаса от декораций, — она глянула на стол Слизерина. Малфой сидел рядом с Забини, Тео и Пэнси в необычно хорошем положении духа. — Идея устроить бал замечательная, — произнесла Джинни, пережевывая овощи. — Конечно, пришлось поломать голову над костюмом, но это того стоило! — воскликнула она. — Мне поскорее хочется увидеть всех на балу. Спорим, не будет того, кто замаскируется до неузнаваемости? — Ух, даже боюсь спорить, — ответила Гермиона, запивая тыквенным соком.***
Она была в предвкушении. Оставалось два часа до бала — уроки закончились, а сейчас шел банкет для младшекурсников. Гермиона продолжала чтение книги по окклюменции — эта ее действительно затянула. Она сидела, подогнув под себя ноги, на диване в гостиной старост перед камином. Вторая часть была посвящена легилименции. Подробное описание чувств и эмоций, их сущности и то, как их скрывать, завлекло Гермиону надолго. Из чтения ее вырвал стук. Не дожидаясь слов «войдите», зашла профессор Макгонагалл, и Гермиона вскочила с дивана. — Добрый вечер, мисс Грейнджер, — произнесла профессор, обводя глазами гостиную. — Мистер Малфой в башне? — Добрый вечер, профессор Макгонагалл, — словно почувствовав, Малфой стоял в проходе в свою комнату, с не самым радостным видом. — Хочу сообщить, что… — подбирая слова, начала Макгонагалл, — по случаю бала нужна пара, которая первая бы исполнила танец и тем самым показала пример всем остальным студентам, — Макгонагалл прочитала испуг на лице Гермионы. — Вы должны будете станцевать вдвоем. Лицо Малфоя скривилось хуже, чем у Гермионы. — Но, профессор… — он нервно потирал в руках палочку, — вы же понимаете, что… — Лишь один танец, мистер Малфой и мисс Грейнджер! — уже более суровым и отчитывающим тоном произнесла Макгонагалл. — Я не прошу вас проводить в компании друг друга целый вечер. Хотя вам изредка придется поглядывать на поведение студентов и контролировать порядок. Гермиона умоляющим взглядом посмотрела на профессора, но та ничего не ответила и развернулась. — Я надеюсь на ваше благоразумие и уважение статуса старост, — с этими словами она покинула гостиную. — Зашибись, — выругался Малфой. — Ты хоть танцевать-то умеешь? — злая усмешка вырвалась из его уст. Он вытянул упаковку сигарет из кармана, а из нее и саму сигарету. Малфой поджег кончиком палочки и покрутил ее в тонких длинных пальцах, при этом подойдя к дивану, на который опиралась Гермиона. — Не слишком ли много позора за один вечер? Гермиона, скрестив руки на груди, с усмешкой на лице решительно глянула в ответ. — Да, Малфой, ты опозоришься по полной, — она прожигала его взглядом. Ей ужасно сильно хотелось позлить его. — Мало того, что декорации, которыми должен был заниматься ты так же, как и я, не идеальны, так еще и танец будет провальным. Верно, Малфой? Сам-то умеешь танцевать? Она внимательно наблюдала, слегка прищурившись, выжидая его реакции. — О, Грейнджер, — протянул он с усмешкой, выпустив при этом густой пар изо рта, — такие, как я, должны уметь танцевать с самого рождения — это, считай, опция. Как видишь, у меня было достаточно времени, чтобы развить этот навык, — он еще раз затянулся сигаретным дымом. — Мои сомнения лишь по твоей части. — Знаешь, — она сделала выдох, опустив взгляд с него на обложку книги. — В детстве я посещала уроки по танцам. Так что, Малфой, я умею танцевать. В его глазах будто блеснул огонек. Гермиона кожей ощутила его заинтересованный взгляд на себе, отчего едва заметно дрогнула. — А, к черту, — вдруг сказал он, потушив и выкинув сигарету, и ближе подошел к Гермионе. — У нас есть еще час, чтобы потренироваться. Гермиона с такой же рискованностью в глазах и легкой ухмылкой смотрела на него. — Я даже не буду сопротивляться, Малфой, — сказала она в ответ на его вызов, крепко встав на ноги и положив книгу на диван. Он еще раз окинул ее взглядом — Гермиона пока не переоделась к балу и была в своих магловских джинсах и обычном шоколадного цвета свитере. Он же был одет в черные брюки, пиджак и водолазку. Ее глаза проводили взглядом его взметнувшуюся руку. Их глаза встретились. Она осторожно положила свою ладонь в его. Гермиона почувствовала словно искру тока, пробежавшую по ней, мурашки пошли по коже. Его вторая рука скользнула на ее талию, дыхание замерло. Малфой подтянул ее чуть ближе к себе. Спустя секунду она положила свою левую руку на его левое плечо. Это было близко. Слишком близко. Она слышала стук своего сердца, слышала шум крови, текущей по венам. Она просто смотрела в его глаза — и не отводила взгляд. Его серые ответно замерли на ее лице. Она вдохнула в себя его аромат — мяты, цитрусов и бергамота, теперь перемешанного с сигаретным дымом. Простояв так полминуты, Гермиона почувствовала толчок в сторону и просто следовала за ним. Он не соврал — танцевал он действительно отлично. Делать это с ним было довольно просто — он вел ее за собой. Гермиона еще смутно помнила, чему ее учили в детстве, но сейчас она подумала, что даже без тех навыков смогла бы хорошо себя показать. Он продолжал пристально смотреть на нее — но словно без тех ненависти и злобы. Даже с интересом. Гермиона могла поклясться, что на секунду ей показалось, будто ему даже нравится то, что они сейчас делали. Его рука слегка сжимала ее талию, каждый раз напоминая о себе. Гермионе не хотелось отводить взгляда — было ощущение, будто она потеряет нечто очень важное, если посмотрит в сторону хоть на мгновение. Будто те эмоции, которые хранили его глаза в эту минуту, она могла запечатлеть только сейчас, и никогда больше. Даже без музыки в голове обоих словно стучал четкий ритм. Они кружили по комнате. Малфой аккуратно вел ее, продумывая каждый следующий шаг. Кажется, оба почувствовали, как нечто загорелось между ними — такое крошечное и хрупкое, мимолетное и странное, но такое… приятное? Он остановился. Его рука замерла — все еще по-собственнически сжимая ее талию. Они не отводили друг от друга глаз — словно играли, кто сделает это первым. И она не нашла в них неприязни. Спустя секунду он, словно оклемавшись, отвел взгляд и резко отдернул свою руку с талии и отпустил ее руку. В голове Гермионы все был слышен звон. Малфой резко отошел и зажег еще одну сигарету. — Ты… — его голос слегка надломился, — вправду сносно танцуешь. — Ты тоже, — ответила Гермиона, теперь так же отводя взгляд, как и он. Это мгновение длилось лишь пару минут. Ей же искренне казалось, что прошла вечность, которой ей почему-то было мало. — Увидимся на балу, — кинул через плечо Малфой, избегая взгляда, и закрылся в комнате. — Да, увидимся, — шепнула себе под нос Гермиона. Она все еще стояла на месте. Немного придя в себя, она взяла с дивана книгу и пошла в свою комнату. Пока она натягивала на себя платье, в голове все еще всплывало выражение его лица. Прокручивая эти моменты, она каждый чертов раз пыталась найти там отвращение. Неужели ему правда понравилось танцевать с Гермионой Грейнджер? Она могла поклясться, что даже в голове это звучало подозрительно и странно. Гермиона боялась пережить это во второй раз уже на публику — какие эмоции покажет он там, на людях? Стук каблуков, маска на лице и красивые локоны на ее плечах говорили о том, что она готова. Ко всем испытаниям судьбы.***
С палочкой наготове она дошла до входа в Большой зал. Патронус профессора Макгонагалл сказал, что ей с Малфоем стоит прийти не раньше начала. Все остальные уже были внутри. Малфой должен был вот-вот быть на месте. Через пару минут двери откроются и ей придется войти в зал вместе с ним как паре. Она услышала стук каблуков позади и резко обернулась, держа палочку перед собой. Ее глаза вновь замерли. Она опустила палочку. Он был в тех же пиджаке, штанах и водолазке. К его костюму лишь добавилась такая же темная маска на глаза, как и у Гермионы. Только у нее она была с золотыми узорами, а у него — серебряными. Она почувствовала его изучающий взгляд на себе. — Пойдем? — сказал Малфой, потянув ее за руку, отчего девушка чуть не пошатнулась. — Пойдем, — в смятении ответила она, следуя за его быстрым и резким шагом. В полумраке дверь перед ними отворилась, и все взгляды вдруг направились в сторону пары. Помещение освещали свечи и, казалось, звездное небо, потому что зал был заполнен синими и фиолетовыми оттенками, как на настоящей вечеринке. Пока они двигались к центру, Гермиона увидела ошеломленные взгляды Гарри и Рона. Она послала им ответный успокаивающий. От вышитых полумесяцев исходил теплый свет, как от луны. Уши Гермионы вновь были заполнены стуком. Она не придала значения словам директора и профессора Макгонагалл. Лишь поняла, что объявили их танец, и снова почувствовала его руку на своей талии и крепкую ладонь, сжавшую ее. Его глаза мерцали в темноте. Она опять видела только их. Она услышала музыку. Гермиона была уверена, что они выступят даже лучше, чем «превосходно». Поэтому не думала ни о чем. Просто смотрела в глаза — серые, бездонные. Он снова вел, она просто шла следом. Ей не нужно было прилагать никаких усилий. Краем глаза она заметила, что к танцу стали присоединиться и другие пары. Но она не хотела ни о чем думать. Совершенно. Абсолютно. Теперь она убедилась, что в его глазах нет ни отвращения, ни ненависти — ничего. Музыка сменилась. Она наконец увидела какую-то эмоцию в его глазах — она не разобрала. Остановившись, они вновь замерли так на секунду, а потом, кинув ей последний взгляд, Малфой просто ушел. В этот раз Гермиона достаточно быстро пришла в себя. Отойдя от танцпола и оглянувшись вокруг, она заметила рыжую макушку Джинни, танцующую с кем-то до сих пор Гермионе не известным. Малфой теперь был в компании… нет, он был один. Он сидел за столом Слизерина, провожая ее движения взглядом. На соседнем от него месте лежала черная шляпа. Часть старшекурсников сидела на своих местах за столами, а часть сейчас танцевала. Наконец Гермиона отыскала Гарри. Он сидел за столом Гриффиндора и был просто в парадной мантии. Встретившись с ним взглядом, она почувствовала его волнение. — А где Рон? — слегка прокашлявшись, шепнула Гермиона. — И почему ты сидишь один? Не идешь танцевать. — Рон танцует с Лавандой, а я просто не хочу, — коротко и сухо ответил Гарри. — С тобой все нормально? — Да, кажется… — сказала Гермиона, — все хорошо. — Ты уверена? — немного заволновался он. — Ты странно смотрела на него. Он на тебя, кстати, тоже. Малфой не сделал тебе ничего? Ничего не болит? — Нет, Гарри, — произнесла она, прикусив губу. — Он ничего мне не сделал. Просто выполнил просьбу профессора Макгонагалл. — Ну и просьбы у нее, — возмущенно прошептал Гарри. — Ты, кстати, очень красиво выглядишь. Твое платье сияет, — он улыбнулся. — Спасибо, — улыбнулась она в ответ. Она еще раз глянула в сторону слизеринского стола — теперь Малфой был в компании Блейза Забини, если Гермиона не ошибалась. Он также был в маске и костюме, а на его голове была черная шляпа. Резко поймав взгляд Малфоя, она отвела глаза. Она едва ли помнила о том, что еще и должна помогать контролировать порядок в зале. — Все взгляды были прикованы к вам, когда вы заходили, — сказал Гарри, поглядывая туда, куда был направлен взгляд Гермионы. — Гермиона? — Да-да, я слышу, — отозвалась Гермиона, разгладив несуществующие складки на платье, посмотрев на брюнета. — Просто странно себя чувствую. — Да, потанцуешь с Малфоем, наверное, и не такое почувствуешь, — Гарри изобразил со смехом гримасу отвращения на лице. — Это точно, — тихо шепнула Гермиона. Он не показал своей ненависти даже на публику. Боже мой! Гермиона подумала, сколько вопросов теперь вызовет этот танец. Ведь Драко Малфой, который задирал Гермиону Грейнджер с первого курса, без единой эмоции станцевал с ней. Она почувствовала масштабы катастрофы. Его репутация, ее… он станцевал танец с ней, маглорожденной. А что, если об этом узнают его родители? Она была удивлена, насколько спокойным он сейчас был. Мельком глянув в сторону танцпола, она заметила шикарно выглядевшую Пэнси Паркинсон: мерцающее в темноте черное платье в пол с небольшим вырезом на груди, туфли, черная маска, которая так же переливалась, как и платье. Кажется, она танцевала с Теодором Ноттом. Еще немного присмотревшись, она увидела рыжую макушку, которая ну очень быстро двигалась к Гермионе. — Джинни! — поприветствовала Гермиона ее, поднявшись из-за стола и заключив в свои объятия. — Шикарно выглядишь! Джинни также была в маске и облегающем платье темного синего оттенка, которое было девушке по колено. — Ты тоже, Гермиона, — Джинни ее приобняла. Слегка улыбнувшись, она продолжила: — Все-таки у вас с Малфоем все больше, чем хорошо, — она слегка улыбнулась, — и Гарри с Роном напрасно убивались по мысли, что вы еле уживаетесь! — Брось, Джинни! — воскликнула Гермиона. — Я в том плане… у нас действительно все хорошо. Мы не бросаемся друг в друга непростительными. Просто нам сказала исполнить один танец профессор Макгонагалл, мы это сделали. Старосты, как-никак. — По вам обоим было видно, что вы «просто выполняли долг старост», — усмехнулась девушка. — Да брось, Гермиона. Мне все о-че-вид-но! — сказала она по слогам, продолжая посмеиваться. — Джинни, перестань! Все было именно так! — возмутилась Гермиона. — Мы не больше чем соседи и враги. Ну, может, теперь статус врагов немного… пошатнулся. — Ладно, ладно, как скажешь, — чуть успокоившись, невинно ответила рыжая. — Лучше расскажи, с кем ты танцевала только что? — спросила Гермиона. Она заметила секундный растерянный взгляд Джинни. — Да так… с когтевранцем каким-то, — усмехнулась та, быстро собравшись. — Это и не важно… Гарри, вставай! Пойдем танцевать! Гарри, услышав Джинни спустя секунду раздумий все-таки поднялся с места и пошел вместе с Джинни. Гермиона вновь посмотрела на слизеринский стол. Она не нашла его серых глаз в этот раз. И на танцполе его не было. «Наверное, ушел», — подумала она. На секунду от этой мысли Гермионе стало… грустно? Она не понимала. Что-то вновь шло не по ее плану. Совершенно. Абсолютно. Этим вечером между ними определенно что-то произошло. И Гермионе оставалось лишь ломать голову, что же это было. Она искренне надеялась, что этот день не провалил их в глубокую яму. Иначе — они оба были на самом дне.***
О, Луна, ты со мной говоришь? Ты позволишь ли мне? Иль откажешь в момент? Я так жду от тебя слов заветных своих, Чтоб услышать ответ твой, Луна. Без советов твоих мне Действительно трудно, Ты пошли мне, прошу, хоть один. Неужели это так много? Я прошу лишь один, только один. Расскажи мне, что в сердце моем, Расскажи, как мне с этим идти. Я прошу об одном: О совете, как мне дальше вести, Чтоб совсем не столкнуться с тем дном.