Мягкое одеяло

Кап-кап-кап. Неспешные шаги по половицам, оставляющие за собой мокрый и грязный след. Не только от воды, но и от травы с землей. Обувь снимать совершенно не хотелось. Редкие и тихие скрипы половиц раздавались по темному коридору. Дверь медленно открылась. На широкой кровати спал мужчина. Темные волосы с сединой разметались по подушке, одеяло скомкалось сбоку, тело в нижних одеждах практически было беззащитно от холодной ночи. Грудь тихо поднималась и опускалась. И даже когда на мужчину упала тень — не нахмурился. Продолжал безмятежно спать. Сян Цзянь широко улыбался, смотря на него. На мокрую и липкую одежду он не обращал внимания, а стук редких капель о пол совершенно не раздражал. Золотые глаза так и горели в темноте. Сян Цзянь взобрался на бедра мужчины и поерзал. Лорд Цин Цзин все еще крепко спал, даже если нижнюю часть тела окутал холод. Ледяные и мокрые ладони немного надавили на живот. Сян Цзянь следил за реакцией Лорда Цин Цзин, а когда провел руками повыше, то тот все же нахмурился сквозь сон. За одеждами были хорошо видны крепкие мышцы и мурашки, побежавшие по ним от холода. — Учитель, учитель, — полушепотом зовет Сян Цзянь. Лорд Цин Цзин хмурится сильнее, глазные яблоки под веками затрепетали. Ладони Сян Цзяня поднимаются еще выше. По животу, по ребрам и грудным мышцам. Секунда колебания и пальцы смыкаются на шее. Лишь немного надавливают. — Учитель… учитель… Кадык дергается и через мгновение Лорд Цин Цзин отрывает глаза. Часто моргает и напрягается, но тут же расслабляется, когда понимает, что на нем сидит его любимый главный ученик. И ладони на шее не беспокоят. — Цзянь?.. — спрашивает он хриплым ото сна голосом. — Что случилось?.. Ты почему мокрый? На улице дождь? Лорд Цин Цзин касается чужого бедра, ощущая мокрую ткань и легкую дрожь. Да и холодный, как покойник! Сян Цзянь часто дышит и наклоняет свое лицо к чужому. Мокрые волосы падают на кровать и касаются тела мужчины. Тот немного морщится. — Нет, учитель, на улице нет дождя, — шепчет Сян Цзянь. Улыбка все такая же широкая, а глаза широко раскрыты и смотрят в упор. — Тогда в чем дело? — не понимает мужчина и хватается за чужое запястье. Впрочем не пытаясь убрать ладони со своей шеи. Блеск в золотых глазах хорошо виден с такого расстояния. Но даже так Лорд Цин Цзин не чувствовал беспокойства за себя. Только за своего главного ученика. — Шэнь Цзю меня поцеловал, — радостно шепчет Сян Цзянь и сжимает пальцы на шее сильнее. Непроизвольно царапает кожу. — Хоть и получилось случайно, но это произошло. — Случайно, — медленно повторил мужчина. Сян Цзянь резко сел и убрал одну ладонь с шеи, только для того, чтобы прикоснуться к своим губам. Мечтательно закрыл глаза и вздохнул. — Ах, до сих пор помню. И губы горят, и в груди так приятно, тепло… — И Шэнь Цзю не был против? Сян Цзянь замирает. А потом смотрит на мужчину как на идиота: — Конечно, не был. Я бы не стал его принуждать. Лорд Цин Цзин хмыкнул, но промолчал. — Ты ему рассказал? — вместо этого спросил он. Ладонь на шее сжалась сильнее и присоединилась вторая. Мужчина шумно втянул воздух в легкие. Похлопал по мокрому бедру, как бы говоря, что он в порядке. — Я расскажу чуть позже, — отвечает Сян Цзянь и завороженно наблюдает за тем, как кожа покраснела, и появились маленькие капли крови от ногтей. Все же не удержался. — И с чего ты взял, что он… — Лорд Цин Цзин замолчал и прикусил язык. И вот опять, опять говорит такие ужасные слова для этого мальчика. И ведь поклялся себе, что больше и не заикнется на эту тему, но… Но продолжает. Нет, Лорд Цин Цзин понимал и знал, что человек он не самый лучший. Однако изо дня в день хотел стать хоть немного другим. Лучшей версией себя. Даже если не для себя, чтобы очистить карму, или для других, чтобы в полной мере выполнять свои обязанности, то хотя бы для Сян Цзяня. В прошлом, да и сейчас, он слишком часто причинял ему боль своими неосторожными словами. Тогда вообще не возникало мысли, что можно кого-то так ранить… Сян Цзянь заметил его колебание. Улыбка стала немного горькой, когда он взглянул в глаза мужчине. — Начинаете, опять начинаете. Хотели сказать, что как только Шэнь Цзю узнает правду, то назовет отвратительным и пожелает мне смерти? Ах, учитель, столько лет прошло, а вы остаетесь прежним… — Неправда! — повышает голос Лорд Цин Цзин. — Я пытаюсь исправиться! Правда пытаюсь! И я просил прощения за все, что делал! Гнев вспыхивает в золотых глазах. Сян Цзянь намного сильнее сжимает чужую шею, чем заставляет мужчину захрипеть и метнуться к запястьям. — Если бы одним «прости» можно было решить все, я бы не стал таким! — зло рявкает Сян Цзянь и сильнее сжимает пальцы. — Так какой толк от этого?! Слова, которые можно повторять до бесконечности, а потом продолжать и продолжать причинять боль! — Цзянь… — хрипит мужчина от недостатка воздуха. Сян Цзянь спохватывается и убирает руки. Лорд Цин Цзин сухо кашляет и трогает горло. Там точно останутся синяки, да и чувствуются маленькие, но царапины. Некоторые особенно глубокие даже кровоточат. Но Лорд Цин Цзин не злится. Кашель заканчивается и мужчина поднимает глаза. Сердце колет от зрелища. Сян Цзянь не выглядел виноватым за свою выходку — ему было все равно — но вот сидел грустным, опустив голову и теребя край нижних одежд Лорда Цин Цзин. Лорд Цин Цзин сделал глубокий вдох, поднялся на руках и обнял Сян Цзяня. Главный ученик расслабился и потерся щекой о чужое плечо. Дрожь вернулась и мужчина стал поглаживать его спину, согревая. — Если извинения искренние, от самого сердца, и после ты про себя клянешься, что больше не причинишь боли… то почему бы им не поверить? — спрашивает Лорд Цин Цзин и второй рукой перебирает мокрые пряди. — …я вам не верю, — бурчит Сян Цзянь. — И, думаю, я это заслужил, — обреченно, но с тихим смешком, отвечает мужчина. — Тебе не холодно? — Нет, тепло, — шепчет он и закрывает глаза, приваливаясь к чужому телу. — Хорошо, — мужчина, конечно, не поверил. Дрожит ведь! Это может быть и остаточное от вспышки гнева, но все же… — Он был рабом, — вдруг выпаливает Сян Цзянь. — Что? Кто? — не понял мужчина. — Шэнь Цзю. — А… ну, имя все же странное, так что я предполагал, что он был рабом. Надеюсь, хозяин его не найдет… — если он все же придет за Шэнь Цзю, а они с Сян Цзянем будут все еще ладить, то Лорд Цин Цзин сделает все возможное и невозможное, чтобы его оставили на Цин Цзин. Спокойствие своего главного ученика для него важнее всего. Ну, и если этот хозяин не особо важная шишка, то можно подстроить несчастный случай. В конце концов, чего только в лесах не обитает, а заклинатели не всегда оказываются в нужном месте в нужное время. — Шэнь Цзю сказал, что убил его, — обрывает все его планы Сян Цзянь. — Так что за ним никто не придет. — О. Так даже лучше, не так ли? Сян Цзянь промолчал. Потом резко высвободился, встал и пошел к полкам. Там нашел целебную мазь и вернулся на кровать. — Покажите шею, — говорит он. Не смотрит в чужое лицо. Лорд Цин Цзин качает головой, но отодвигает одежды для лучшего доступа. Подставляет шею и немного вздрагивает, когда холодная и липкая мазь касается его кожи. — Синяки останутся, — сухо произносит Сян Цзянь. — Какая разница? Все равно редко куда выхожу, — хмыкает мужчина и закрывает глаза. — Мог даже не использовать лекарства. — Мои руки грязные. Не хочу, чтобы вы подхватили инфекцию. — Для моего уровня совершенствования такая инфекция будет ощущаться как обычное жжение. Как от крапивы. Так что все равно… — он хмурится, — ты поэтому руки не помыл? — Угадали, — хихикает Сян Цзянь и добавляет больше мази. — Хочу доставить вам дискомфорт. Ну, настроение немного улучшается. Уже хорошо. — Какой у меня жестокий ученик, — наигранно возмущается Лорд Цин Цзин. — Ц-ц-ц, наказать бы тебя. — Да, — тускло отзывается Сян Цзянь и заканчивает наносить лекарство. Глаза не отрываются от шеи мужчины. — Очень жестокий и определенно заслуживающий наказания. Лорд Цин Цзин вздрагивает. — Прости… — Не верю, — вздыхает Сян Цзянь. Отворачивается и смотрит на баночку с лекарством в своих руках. Воцаряется молчание. Мда, хотел пошутить, а получилось еще больше расстроить. — Я сам в этом виноват, так что вини меня… — Вы хотите из меня вообще подонка сделать, который не может взять ответственность за свои поступки? — резко спрашивает Сян Цзянь, в голосе так и слышна сталь раздражения. — …лучше мне помолчать, да? — Очевидно, — фыркает Сян Цзянь. И опять замолкают. Лорду Цин Цзин очень сильно неловко. Но он в этом определенно виноват. Вздыхает. Проводит ладонью по влажному лицу, капли воды с Сян Цзяня попали и на него. Спускает ноги с кровати, пол отчего-то ужасно холодный. — Ты его любишь? — тихо спрашивает Лорд Цин Цзин и косится на Сян Цзяня. Тот от вопроса замирает. Наклоняет голову вбок, но глаза все еще направлены на баночку в руках. Потом… пальцы касаются губ, которые медленно украсила нежная улыбка. — Да, люблю, — и сам расслабляется, глаза закрывает. Лицо разгладилось. — Пару лет назад уже понял, что Шэнь Цзю мне нравится… а может и раньше. Конечно, сомневался да отрицал, а сейчас… полностью убедился. — Сян Цзянь кладет ладонь на грудь, в район сердца. — Стоит подумать о нем, тут все сжимается и так приятно становится. Как будто по сердцу ножом полоснули, а потом внутрь карамель залили… — Странное сравнение, не находишь? — хмыкает мужчина. — У меня такое впервые, мне не с чем сравнивать, — пожимает плечами Сян Цзянь. Открывает глаза, поджимает губы. Затем кладет голову на плечо мужчины. — Учитель. — М? — Если… если Шэнь Цзю меня все же отвергнет после того, как узнает правду… — медленно и нерешительно произносит Сян Цзянь, как будто ожидая резкого отказа. — Пожалуйста, заберите меня с собой. Лорд Цин Цзин напрягается. — Не оставляйте меня здесь одного с разбитыми чувствами. Сян Цзянь не особо надеется на положительный ответ. По правде говоря, вообще не надеется. Однако… Лорд Цин Цзин тяжело вздыхает и приобнимает того за холодные плечи, поближе к себе. Целует в макушку и находит его ладонь, сжимает в своей. — Хорошо, — соглашается он. — Если это произойдет, то заберу с собой. — Обещаете? — Сян Цзянь хочет убедиться. — Обещаю, — кивает он. — Не оставлю одного. Покинем Цан Цюн вместе и куда-нибудь уйдем. Хорошо? Сян Цзянь угукнул и прикрыл глаза. — Тебе холодно? — еще раз спрашивает Лорд Цин Цзин. У него было ощущение, что он обнимает ледяную глыбу с человеческий рост. — Очень, — улыбается Сян Цзянь. — Вот ведь, совсем не переживаешь о своем здоровье, — недовольно бурчит Лорд Цин Цзин и встает. — Пойду нагрею воды, а ты пока раздевайся. И ушел. Сян Цзянь посмотрел на дверь, а потом встал. Поставил коробочку на место и неспешно стал развязывать свой пояс и скидывать одежды. Фэнбао отставил к стене. Глаза наткнулись на вазочку с простым белым цветком. «Надо же, так много воды утекло, а учитель все еще не выбросил его», — подумал Сян Цзянь с удивлением. — Эр-цзы… — зовет Лорд Цин Цзин, когда входит в комнату. Рядом с головой мужчины разбивается вазочка. Осколки тут же падают на пол с характерным звуком, а цветок какое-то время парит, но тоже приземляются, только бесшумно. На стене расползается мокрый след от воды. Лорд Цин Цзин прикусывает внутреннюю сторону щеки, осознавая свою ошибку в выражении. Сян Цзянь практически пылал от гнева. Даже было стойкое ощущение, что вода тут же высохла с тела. — Не называй меня, блять, так, — прорычал, именно прорычал, как самый настоящий зверь, Сян Цзянь. Даже концы волос поднялись, словно у рассерженного животного шерсть. — Сколько раз надо, мать твою, повторяться? — Прости, — поспешно говорит Лорд Цин Цзин. — Забылся. Будь у Сян Цзяня хвост, точно бы от нервов пробил им пол. Постояв так, друг напротив друга, еще какое-то время, Сян Цзянь расслабился. Выпрямился, но все еще был несколько рассержен. Хмыкнул. — Ванна готова, — сказал мужчина. — Иди, я тут приберусь. Сян Цзянь кивнул и молча пошел в купальню. Лорд Цин Цзин тяжело и сокрушенно вздохнул. Быстро взял другую вазочку, наполнил водой и поставил туда цветок. Направил поток ци, чтобы точно не завял и вернул на полку. Убрал осколки и вытер воду. Одежду главного ученика тоже забрал и бросил в корзину для белья. Туда же направились и простыни. Сян Цзянь уже залазил в бочку, из которой шел пар, когда к нему пришел Лорд Цин Цзин. Тот обернулся на вошедшего, улыбнулся и сел. Горячая вода обожгла холодную кожу, и он тихо зашипел. Сян Цзянь поерзал на месте и расслабился, откинув голову на край бочки и закрывая глаза. Вода постепенно становилась мутной. Лорд Цин Цзин забрал и остальную одежду Сян Цзяня и все бросил в корзину, оставив на табурете лишь белую ленту. После стал брать с полок масла и мочалку. Сян Цзянь приоткрыл глаза. — Учитель не присоединится? — спросил он и убрал волосы с лица, повернул голову к мужчине. Лорд Цин Цзин задумался. — Нет, — отвечает он и подходит ближе, ставя все на полу, закатывает рукава и выливает в воду некоторые масла. — Мылся утром, может, в другой раз. — Вы ведь тоже промокли и запачкались, — Сян Цзянь наблюдает за его действиями. — И кто в этом виноват? — Если хотите пробудить во мне вину, то зря стараетесь. — Паршивец… — вздыхает он и берет мочалку, а также руку своего ученика. Бежевые разводы на бледной коже, а стоит один раз провести мочалкой, то открывается вид на шрамы, которые так хорошо прятала косметика. Сян Цзянь смотрит на все это без энтузиазма, но поднимает голову повыше. На руках Лорда Цин Цзин тоже были шрамы. Бледные и старые, почти незаметные, но все же были. От запястья и до локтя были многочисленные шрамы от зубов. А судя по размеру и обхвату — детские. — Почему учитель их не уберет? — подает голос Сян Цзянь, все еще смотря на чужие. — Когда уберешь свои, тогда и я это сделаю, — просто отвечает Лорд Цин Цзин. Сян Цзянь промолчал. Конечно, Лорд Цин Цзин мог и не помогать ему с мытьем, но ему захотелось побаловать своего любимого главного ученика. Ну, и своеобразно извиниться за недавнее. — Если Шэнь Цзю сделает тебя счастливым, — шепчет мужчина, но Сян Цзянь все равно его слышит, — я буду ему неимоверно благодарен. — Вы думаете, что сейчас я не счастлив? — А разве это не так? — горько хмыкает мужчина. — … Мужчина качает головой и осматривает тело Сян Цзяня. Нет ни одного места, где бы не было шрама. По мнению Лорда Цин Цзин, два самых страшных — тот, что на левом бедре и один на шее. Хоть и старый, но все равно яркий. А от горячей воды выделяется лишь сильнее и, если не присматриваться, то можно решить, что это ошейник. Лорд Цин Цзин заканчивает с руками и жестом велит перевернуться. Сян Цзянь молча повинуется, убирает волосы и подставляет спину. — Больше не качайся на мокрой траве, — буркает мужчина. — Я постараюсь это сделать, — весело отвечает Сян Цзянь. Слышен страдальческий стон. — Учитель, знаете, — продолжает Сян Цзянь, только задумчивым тоном. — После этого… я уже сомневаюсь насчет Шэнь Цзю. Лорд Цин Цзин медленно кивает. — Это все еще твой выбор, только тебе решать, — просто отвечает он и протирает между лопатками. Сян Цзянь отрешенно о чем-то задумался. Спина так вообще… и ведь многие шрамы оставил именно Лорд Цин Цзин. Он жмурится, делает глубокий вдох и начинает водить мочалкой по коже, постепенно опускаясь ниже. Сян Цзянь ему доверяет, а потому и не напрягается, продолжая расслабленно лежать на руках. Потом была грудь и ноги. На ступнях Сян Цзянь несколько раз вздрагивал и тихо смеялся. От этого Лорду Цин Цзин становилось несколько лучше. Если вспомнить, как он купал Сян Цзяня в первый раз, то различия колоссальны. Слушается, не вырывается и не шипит. Так много времени прошло, даже удивительно. А кажется, будто только вчера взял на Цин Цзин этого мальчишку… — Как ты себя чувствуешь? — полюбопытствовал Лорд Цин Цзин, почти заканчивая со второй ногой. — Уже лучше. — Я вижу на твоей шее царапины. — Насекомые. — Да, конечно. Лорд Цин Цзин вздохнул, но не стал настаивать. Упрямый же, как баран. После тела были волосы. Лорд Цин Цзин делал все аккуратно, не спеша, промывая каждую прядку. В какой-то степени это его успокаивало, как и знакомый запах каштана. Сян Цзянь от этого и сам почти мурлыкал. А когда пальцы проходились по коже головы или за ушами, то вообще выгибался дугой и громко выдыхал. «И точно, — усмехнулся про себя Лорд Цин Цзин, — настоящий тигр». Мужчина не удержался и почесал его под подбородком. Сян Цзянь сначала подставился и довольно зажмурился, а потом осознал и отбил ладонь. — Прекратите… — пробурчал он беззлобно, а даже немного смущенно. — Как скажешь, — усмехнулся мужчина. Но после еще пару раз так сделал, чем заслужил сердитый взгляд. Закончив, Лорд Цин Цзин облил его чистой водой из другой бочки, а потом и все тело. Помог вылезти и обмотал полотенцем. — Ой, забыл одежду… — вспомнил Сян Цзянь. — Вытру и принесу, не суетись, — сказал Лорд Цин Цзин. Сян Цзянь кивнул и стал подставляться. Лицо, голова, волосы… все тело. Когда опустился на колени и стал вытирать ноги, то прошелся по углубленному шраму. Хотя это скорее ожог. Сян Цзянь на этом моменте ощутимо вздрогнул и опустил руки на чужие плечи. — Больно? — нахмурился Лорд Цин Цзин и поднял голову. — Нет, все хорошо. Просто неприятно, — тихо ответил он. — Я постараюсь быстро. — Хорошо… Лорд Цин Цзин действительно постарался. — Сейчас принесу одежду, подожди, — сказал он и вышел. Сян Цзянь убрал все масла на место и подошел к табурету. Взял белую ленту и рассмотрел ее более внимательно. Он знал на ней каждый узор, но все равно нравилось это делать. Мягкая на ощупь и крепкая. На белой ленте были нарисованы морозные узоры, но если не вглядываться, то можно и не заметить. Когда-то давно Тяньлан-цзюнь подарил ее Сян Цзяню. Белую ленту сделал один его подчиненный, паук-оборотень, вроде. Это было своеобразное извинение за то, что Тяньлан-цзюнь держал Сян Цзяня в Царстве Демонов три года, не позволяя выйти. Хоть подарочек простенький, но Сян Цзяню белая лента безумно нравилась. Он ходил с распущенными волосами, но когда надо было, то следовало и сделать пучок или хвост. А все другие ленты Сян Цзянь или терял, или они рвались. Нет, Тяньлан-цзюнь потом извинился как следует, но подарок главный ученик с радостью принял. Сян Цзянь намотал ленту на запястье и резко пошатнулся. — Ох… Голова внезапно закружилась. Он ухватился за нее одной рукой, а второй держался за стену. Да и в глазах потемнело. Сян Цзянь нащупал стул и почти рухнул на него, держась двумя руками за голову… Как же кружится… по ощущениям сейчас стошнит. — Цзянь… — входит Лорд Цин Цзин и, видя своего ученика в таком состоянии, тут же оказывается рядом, обеспокоенно спрашивая: — Цзянь, что случилось? Голова болит? — Нет… — шепчет он и стискивает зубы. — Все хорошо… Лорд Цин Цзин холодеет. — Цзянь, не лги мне, — голос мрачный и твердый. Точно знающий куда и как надавливать, чтобы получить послушание и правду. Сян Цзянь жмурится. — Кружится… сильно кружится… — честно и вымученно отвечает он. — Будто сейчас вырвет… Лорд Цин Цзин кивает, кладет в сторону одежду, и берет голову Сян Цзяня в свои руки. Главный ученик шипит, но позволяет. Мужчина хмурится и начинает передавать духовную энергию. Через несколько долгих минут плечи Сян Цзяня расслабляются и он шумно выдыхает. — Лучше? — спросил Лорд Цин Цзин. Сян Цзянь мог только слабо кивнуть. Лорд Цин Цзин прекрасно видел его состояние. Бледный, частое дыхание… устал сильно. Мужчина помог Сян Цзяню одеться, тот не сопротивлялся, только все заваливался то в один бок, то в другой. Так он точно не дойдет до комнаты. — Цзянь, — тихо зовет Лорд Цин Цзин. — М? — даже подать голос ему стоит огромных сил. — Ты спишь у себя или со мной? — Лорд Цин Цзин аккуратно поддерживает его за плечи, не давая упасть. Сян Цзянь медленно поднимает голову. Глаза полуприкрыты и мутные, губы подрагивают, щеки бледные. Слабо поднимает руки и обнимает мужчину за шею, утыкаясь носом в плечо и шумно вдыхая. — Понял, — тихо отвечает он и берет его на руки. Сян Цзянь прижимается ближе, прячет лицо в шее, которую совсем недавно душил. Лорд Цин Цзин удобнее перехватывает его под бедра и несет в свою комнату. Уже взрослый, за сотню лет перевалило давно, а иногда ведет себя как ребенок. Лорд Цин Цзин любит ему потакать. Конечно, хочется это делать, когда Сян Цзянь чувствует себя хорошо, а не находится на грани обморока. Лорд Цин Цзин осторожно кладет его на кровать. Сян Цзянь на мгновение открывает глаза, осматривается и тут же напрягается, пытаясь встать: — Учитель, это же ваша сторона!.. Лорд Цин Цзин твердой рукой надавливает на плечо укладывает его обратно: — Ложись, все хорошо. Сян Цзянь послушно падает обратно на подушку. Лорд Цин Цзин возвращается в купальню, убирается, сам приводит себя в порядок и идет в постель. Устраивается рядом под одеялом и Сян Цзянь прижимается ближе, обнимая руку мужчины. — Спокойной ночи, — шепчет Лорд Цин Цзин. Сян Цзянь утвердительно мычит и засыпает. Лорд Цин Цзин какое-то время смотрит на его очертания в темноте и закрывает глаза. «Поскорее бы ему стало лучше…» * Шэнь Юань нетвердым шагом шел на Ань Дин. До сих пор в голове стояла эта сцена на поляне. Да, Шэнь Юань решил шпионить за Шэнь Цзю и, за компанию, Сян Цзянем. Причина? Если здесь тоже будет суд, то он с радостью даст показания против Шэнь Цинцю. Как этот подонок вертелся возле Сян Цзяня, привязывал сильнее и ослаблял бдительность. А потом позвал на миссию и убил… Но сколько времени он тут пробыл, все было… вообще не так? Это Сян Цзянь постоянно искал Шэнь Цзю, лип к нему, сладости давал и все куда-то звал. Прогуляться или поучиться вместе. Шэнь Цзю недовольно глядел и ворчал, но Шэнь Юань начинает думать, что только для вида, и отвечал на ласку Сян Цзяня. Сян Цзянь обнимет? Шэнь Цзю поворчит, но ответит. Сян Цзянь куда-то зовет? Шэнь Цзю после мимолетной заминки следует за ним. Сян Цзянь что-то рассказывает? Шэнь Цзю внимательно слушает. Шэнь Юаню еще тогда что-то подсказывало, что в их отношениях все не так, как рассказывалось в новелле. А теперь… увидев их поцелуй… Шэнь Юань останавливает и ничего не выражающим взглядом смотрит вперед. Нет, он не был гомофобом, просто странно было лицезреть такое в гаремном романе о жеребцах. А если все было не так? Шэнь Юань ведь точно увидел, что они… дорожат друг другом? Сян Цзянь часто подходил именно к Шэнь Цзю, а Шэнь Цзю кроме Сян Цзяня и не разговаривал ни с кем толком. Ну, не считая той девочки, что была на отборе учеников и еще некоторых девушек. Теперь Шэнь Юань убедился, что они любили друг друга. Если бы нет, то после их падения началась бы ссора. А ее и в помине не было! Наоборот, радовались, как дети долгожданной конфете! Тогда получается и Шэнь Цинцю носил белую ленту не как трофей? Шэнь Юань же ее видел на Сян Цзяне, она была или в его волосах, или проглядывала на запястье под рукавом. Шэнь Цинцю носил белую ленту как… как… память? Память о человеке, которого он любил? Шэнь Юань хватается за голову и опускается на корточки. Тогда Шэнь Цинцю не убивал Сян Цзяня? А что тогда еще могло произойти?.. Шэнь Юань вздрагивает. Белую ленту забрала Лю Минъянь, кричала, что Шэнь Цинцю не достоин ее носить. Может, Сян Цзянь просто погиб по его вине, а потому он и не сопротивлялся, когда ее отобрали? А что он мог сделать, закованный в цепи и без руки?.. И бабочка… серебряная бабочка, что прилетела на казнь Шэнь Цинцю и кричала от ужаса. Пыталась его утешить… «Система», — зовет Шэнь Юань про себя. [Система готова работать!] «Ты можешь сказать, кто управляет серебряными бабочками?» Система замолчала на добрые десять минут. Шэнь Юань терпеливо ждал ответа, ощущая в груди тугой комок нервов. [Информация доступна за 350 баллов. У Вас 1115 баллов. Хост желает осуществить покупку?] — Желаю, — выдыхает Шэнь Юань от напряжения. [Покупка завершена успешно! У Хоста на счету 765 баллов! Ответ на вопрос: серебряными бабочками управляет главный ученик Цин Цзин — Сян Цзянь!] Шэнь Юань прикрыл глаза. Вздохнул и поднялся. Он решает больше не следить за ними двумя. Все, что надо он уже увидел. А если суд все же будет… Шэнь Юань, может быть, вступится за Шэнь Цинцю. Хотя он не уверен, но, по крайней мере, когда его будут обвинять в смерти Сян Цзяня. За остальное пусть поплатится, но за это… Шэнь Юань невесело усмехается. А что он скажет? Про их любовь-морковь? Шэнь Цинцю в таком случае его одной силой мысли убьет, наверняка он не собирается выставлять свои отношения на всеобщее обозрение. Нет, Шэнь Юань будет настойчивым. После смерти Сян Цзяня он будет требовать от Шэнь Цинцю правды. Скорее всего его пошлют в долгое путешествие, но он хотя бы попытается. — Ох… — вздыхает Шэнь Юань как самый настоящий старик. Конечно, жалко, что такой прекрасный человек, как Сян Цзянь, умрет. Шэнь Юань с ним общался и понял, что добротой и нежностью вместе с теплотой так и веет от него. Если бы он мог, то сделал бы все, чтобы спасти Сян Цзяня. Но судьба распорядилась иначе. Шэнь Юань не будет рассказывать Шан Хуа об их поцелуе. Этот ублюдочный автор ничего не собирался делать, пока он не появился. И постоянно выпрашивает и любопытствует об этих двоих, когда Шэнь Юань возвращается на Ань Дин. Это как-то подозрительно… И когда Сян Цзянь заходит на Ань Дин по каким-то делам, то Шан Хуа пытается спрятаться и не показываться ему на глаза. Из-за того, что чувствует вину? Так в этом случае он должен был уже давно убиться. Он же виноват буквально перед всем миром! Шэнь Юань трет переносицу. И для чего он сюда попал?.. Стоп. Они же не из-за Шэнь Юаня поцеловались?! А в новелле тоже такое было?! И спросить у Самолета не может, так как решил не рассказывать, а он может что-то заподозрить! Да за что ему это все?!

***

Если честно, то Шэнь Цзю думал, что их отношения с Сян Цзянем изменятся. И не в лучшую сторону. Например, на следующий день он будет избегать Шэнь Цзю или смущаться, нервничать там или еще что-то… Но все было не так. Их отношения просто преобразились. Сян Цзянь все также лез к Шэнь Цзю, обнимал и тискал, а когда никто не видел или они где-нибудь утаивались, то любили целоваться. Главный ученик улыбался с еще большей нежностью, особенно когда смотрел на младшего. И был совершенно не против, когда его прижимали к стене или дереву и зацеловывали почти до обморока. И точно не думал Шэнь Цзю, что мало того, будет спокойно засыпать в присутствии мужчины и на его коленях, так еще и с трепетом в груди целовать его. Не то чтобы его привлекал кто-то больше, а кто-то меньше, просто решил для себя, что отношения не для него. И вот ошибся. Раньше бывало, что Шэнь Цзю вынужденно отвечал на объятья Сян Цзяня или для того, чтобы побесить Ли Вэя, потом как-то смирился, а сейчас сам тянет к себе. Раздражался намного меньше из-за того, что к нему лип главный ученик. Можно даже сказать, что этого вообще не было. А если тот и выводил Шэнь Цзю, то Шэнь Цзю мог его вполне справедливо покусать. А Сян Цзянь совершенно не обижался… И тоже любил покусать кончик уха Шэнь Цзю. Чисто из вредности. Нет, не больно, а легко и щекотно. Может, даже спустя несколько недель, они еще и были одурманены этим незнакомым чувством и не смогли полностью насытиться. К примеру, после спарринга, до того как Сян Цзянь что-нибудь приготовит для Шэнь Цзю, они еще какое-то время не могли оторваться друг от друга. Главному ученику так вообще нравилось зацеловывать все лицо младшего, не обращая внимания на то, что тот был потным и в пыли. В библиотеке, укрываясь ото всех, они сначала раз двадцать поцелуются, а потом нехотя отрываются и приступают к учебе. Губы краснеют и побаливают у обоих, но им все равно. Нин Гон, когда они выходят из библиотеки, очень пристально смотрит на них. — А что с вами случилось? — спросила она. Ее персиковые глаза в упор глядели на их губы. И если Шэнь Цзю зарделся и не знал как ответить, то Сян Цзянь улыбнулся и погладил ее по голове. — Секрет, — просто ответил он. Нин Гон надулась от обиды и убежала. — Как думаешь, догадалась? — фыркает Шэнь Цзю. — Через пару лет точно догадается, — легко усмехается Сян Цзянь и поворачивается к младшему: — И, думаю, шуток от нее нам не избежать. Шэнь Цзю закатывает глаза. * Шэнь Цзю прижимается к телу Сян Цзяня. Сердце бешено бьется не только после падения в озеро, но и из-за недостатка воздуха и не думает приходить в норму. Они сидят под деревом. Сян Цзянь обнимает Шэнь Цзю за шею и тоже жмется ближе. Раздвигает ноги чуть шире, чтобы оставалось между ними как можно меньше расстояния. Шэнь Цзю не выдерживает и отрывается от него. Дышат глубоко и часто, пытаясь набрать как можно больше воздуха и немного успокоиться. Шэнь Цзю опускает голову на грудь Сян Цзяня, закрывает глаза. Слышит чужое биение сердца и трется лбом. Приятно… Сян Цзянь мягко улыбается и нежно гладит его шею, тоже восстанавливая дыхание. Проводит пальцами по коже, под подбородком и щекочет. Шэнь Цзю непроизвольно поднимает голову повыше. — Шиди вылитый Сяо Мао, — ласково говорит Сян Цзянь. Шэнь Цзю приподнимается, чтобы взглянуть на его лицо. — Сян Цинцянь, — со злой ухмылкой произносит Шэнь Цзю. Сян Цзянь обиженно надувает щеки. — Вредина, — бурчит он и легонько щипает щеки Шэнь Цзю. — Шиди вредина. — Будешь звать Сяо Мао, буду звать тебя Сян Цинцянь, — предупреждает младший. — Сяо Мао — милое прозвище для моего шиди, — умно говорит главный ученик. — А Сян Цинцянь — имя которое я буду носить в будущем, и которое мне совершенно не нравится. Шэнь Цзю выгибает бровь, потом закатывает глаза и устраивается обратно. Сян Цзянь и так практически лежал, но еще немного съехал. — Таковы правила Цан Цюн, — отвечает Шэнь Цзю, обнимая главного ученика за талию. Лежать на нем было удобно. — Смирись. Сян Цзянь продолжает что-то бурчать под нос о том, что в гробу он видел такие правила и что нынешнее имя ему очень сильно нравится. Не хочет его менять, дуется. Через шесть лет сменится поколение Цан Цюн. Они уже будут носить в своем имени иероглиф Цин. Да и не удивительно: остальные вершины выбрали своих главных учеников и те, когда им предложили новые имена, согласились поменять. Только Сян Цзянь упирался до последнего, не желая становиться Сян Цинцянем. Портил документы Лорда Цин Цзин о смене имени и даже почти ругался с ним. После нескольких мучительных дней, мужчина предложил Сян Цзяню поменять имя уже на церемонии через шесть лет. Тот, скрипя зубами, согласился. Хотя, будь его воля, не менял бы вовсе! Мастер Сян или мастер Фэнбао — так будут звать народ нового Лорда Цин Цзин. Как только об этом узнала Су Сиянь, то дразнила Сян Цзяня очень долго. Мол, будет звать его не гэгэ, а новым именем, после смены поколений. Сян Цзянь тогда почти разрыдался, цеплялся за Су Сиянь и практически умолял звать его братом. Су Сиянь смеялась над ним и пообещала, что все останется как прежде. И взяла с него слово, что он пригласит ее на церемонию. Сян Цзянь сказал, что ей там всегда будут рады. А потом разлили алкоголь и скрепили свое обещание. Шэнь Цзю предпочел обычный сок. Слишком радостные встрече, эти двое достаточно много выпили. Су Сиянь не могла встать и пойти в свою комнату на постоялом дворе, где они и встретились, так что она осталась с ними. Шэнь Цзю лежал посередине, пока его с двух боков обнимали старшие ученики. И если Су Сиянь это делала без какого-нибудь подтекста, то вот Сян Цзянь практически сгреб Шэнь Цзю в свои объятья, мазнул губами по лбу, и отрубился. Да, было смешно. Нежные ладони Сян Цзяня массажировали голову Шэнь Цзю, из-за чего по телу прошелся табун мурашек. Он невольно вздохнул. — И какой же ты не Сяо Мао? — с улыбкой дразняще спросил Сян Цзянь. — Просто вылитый. — Умолкни, Сян Цинцянь. Сян Цзянь недовольно подергал его за волосы, впрочем, не причиняя боли. О нет, главный ученик бы не посмел сделать больно Шэнь Цзю. Сян Цзянь кончиком пальца щекочет его щеку, привлекая внимание. Когда добился успеха и Шэнь Цзю взглянул на него, то спросил: — Поспим сегодня в борделе? Шэнь Цзю моментально напрягся и отстранился. — Чего?! Сян Цзянь улыбался все так же. — А что не так? Ты же туда заглядывал, верно? Можно сегодня поспать. — Ты откуда это узнал? Сян Цзянь постучал по своему носу. — От тебя пахло женскими духами, когда возвращался. На Цин Цзин никто такими не пользуется, это только в весеннем доме. Я ведь тоже там бываю, так что могу сравнивать. — И ты… не против? — медленно спросил Шэнь Цзю, скептично смотря. — Ну, что я был там. Ты же не знал наверняка, чем я там занимаюсь. — Никто не запрещает спускаться с Цин Цзин, чтобы развлечься. Конечно, не в учебное время. Главное, чтобы этого не происходило на территории Цин Цзин. Шэнь Цзю все равно был недоверчив. — И все же? Сян Цзянь погладил его по щеке. — От шиди же пахло женскими духами, а не плотскими утехами. Ты, наверное, единственный на моей памяти, кто туда ходил не за телесным удовольствием. Шэнь Цзю смущенно отвернулся. — Ага… — Ну так что? — как ни в чем бывало продолжал Сян Цзянь. — Поспим там сегодня? — Давай, — кивает Шэнь Цзю. Он уже думает еще кое о чем спросить, но прикусывает язык. Сян Цзянь не замечает его заминки. Может, Шэнь Цзю когда-нибудь и спросит об этом, но откуда Сян Цзянь знает, как пахнут плотские утехи? А если задуматься, то он же живет не одно столетие, так что, возможно, попробовал от этой жизни все. Шэнь Цзю не понравилась мысль, что Сян Цзяня мог целовать и обнимать кто-то другой. И из-за этого он стал раздражаться намного сильнее, когда рядом ошивался Ли Вэй и так норовил приобнять Сян Цзяня. А потому, чтобы утихомирить свое раздражение, Шэнь Цзю дергает вставшего Сян Цзяня к себе на колени и целует. Старший шумно выдыхает и вопросительно мычит, но совсем скоро издает приглушенный смешок и отдается своему милому и любимому шиди. * В борделе девушки были очень приятно удивлены, что двое заклинателей, которые оставляли достаточно много денег и не приходили за сексом, оказались не только знакомы, но и из одной секты! Девушки радостно проводили их в комнату, принесли закуски и вино, расселись возле них и вели неторопливую беседу. Некоторые играли на музыкальных инструментах, создавая приятную и легкую атмосферу. К Сян Цзяню прижимались две девушки, одна наполняла его чашу вином, а вторая прямо в рот клала ему виноградины. Он довольно все принимал и щекотал их. Девушки счастливо визжали и не сильно били его по рукам. Возле Шэнь Цзю тоже одна сидела, правда была несколько пассивна. Он заметил, что она клевала носом и через силу держала глаза открытыми, так что он не напрягал ее. А наблюдая за веселым Сян Цзянем, Шэнь Цзю и сам веселился, даже если и не показывал этого. Уже когда наступила ночь и они все вместились на одной кровати, Сян Цзянь и Шэнь Цзю обнимали друг друга, пока к ним жались уже спящие девушки. Сян Цзянь поцеловал Шэнь Цзю в лоб, потом в нос, обе щеки и уже губы. Действовал тихо, чтобы никого не разбудить. Шэнь Цзю же жмурился и подставлялся, прижимая главного ученика за талию ближе к себе. Соприкасались коленями, так что Шэнь Цзю просунул ногу между бедер Сян Цзяня. А тот и не был против, даже сжал пару раз, но лишь слегка, без цели навредить. Шэнь Цзю видел его очертания в темноте и мог с твердой уверенностью сказать, что он улыбался и смотрел на него с бескрайней нежностью. — Знаешь, шисюн, — шепчет он и прячет лицо в его груди. — Что такое? — мягкий и тихий голос, а там и ладонь, что гладила волосы Шэнь Цзю. Шэнь Цзю думал об этом некоторое время. Можно сказать с тех пор, когда у них случился первый случайный поцелуй. И чем дольше думал, тем увереннее становился. — Я хочу взять твою мечту, — шепчет он. — И хочу осуществить ее вместе с тобой. Сян Цзянь напрягается, но это лишь одно мгновенье, прежде чем расслабляется. Шэнь Цзю даже не заметил. — Чтобы ее исполнить, мне нужно подождать до следующего поколения Цан Цюн, — тихо говорит Сян Цзянь ему в макушку. — Неужели ты готов ждать не одно столетие? Шэнь Цзю задумывается. — Я тебя не держу, шиди, — продолжает Сян Цзянь. — Можешь исполнять ее один, а после я присоединюсь. — Я подумаю, — в конце концов отвечает Шэнь Цзю. О том, что Сян Цзянь никуда не сможет деться, пока не взойдет следующее поколение, он как-то не задумывался. Хотя… можно кое-что сделать. Главное, чтобы Сян Цзянь согласился. — А когда я буду готов? — еще спрашивает он. Сян Цзянь целует его в макушку. — Еще немного, шиди. Пожалуйста, подожди. Шэнь Цзю сердито фыркнул и сжал чужие бока. Сян Цзянь дернулся и прикусил язык, чтобы не вскрикнуть. Шэнь Цзю не ответил, когда старший спросил его, в чем дело. В конце концов, еще немного, и они уснули. Сян Цзяню не так часто снились сны. А если это и случалось, то он не сильно помнил, о чем это было. Да и ему не было интересно. Либо прошлое, либо кошмары, а они в принципе похожи, так что без разницы. Может, это из-за разговора с Шэнь Цзю перед сном? Кто знает. Сян Цзянь погружается в сон, обнимая своего милого и любимого шиди.

***

Сян Цзянь не мог в это поверить. Ну серьезно, это такая ужасная ирония или судьба его настолько ненавидит?! И в чем же причина его гнева? А все просто! Его гребаный духовный меч мог разделяться на два! И специально, чтоб поиздеваться, назвал простым именем Фэнбао! Сян Цзянь швырнул два клинка на землю и наступил ногой, придавливая. — Из всех мечей в это чертовой пещере именно вы?! — он не скрывает своего гнева и недовольства данной ситуацией. Хай и Фэн задрожали под его ступней. Чем они провинились? Они просто выбрали того, кто был их достоин, а этот человек, хоть и красивый, но ужасно страшный! Они его боятся! Можно им обратно в пещеру и они там просидят еще несколько десятков лет? Пожалуйста! Мечи же не должны бояться своих хозяев, а Хай и Фэн страшно! Дорогой кузнец, сделайте их заново! Сян Цзянь с перекошенным от злобы лицом надавливает на мечи сильнее. Он чувствует их дрожь и наслаждается тем, что мечи его бояться. — Только попробуйте подвести меня, — рычит Сян Цзянь и наклоняется к ним. — Перекую в чистилки для туалета, ясно? Мечи дрогнули два раза, давая свое обещание служить ему верой и правдой до конца жизни. — Вот и хорошо, — удовлетворенно кивает Сян Цзянь и, превратив их в Фэнбао, убирает в ножны. — Тогда пойдем. «Жуть! Какой он жуткий!» — в страхе плакал Фэнбао. Сян Цзянь, однако, и подумать не мог, что сражаться двумя мечами ему будет гораздо проще и намного лучше. Его отправили на одно задание в какую-то глушь. Идти туда он совершенно не хотел, но Лорду Цин Цзин его мнение было неинтересно. Так что вот он: с максимально недовольным лицом пошел туда, разобрался с проблемой, и возвращался на Цин Цзин. Но все же решил задержаться. Переночевал на постоялом дворе и заглянул в один городок по пути обратно. Возвращаться на Цин Цзин не хотелось, но если его долго не будет, а то и вовсе попробует сбежать, то Лорд Цин Цзин его из-под земли достанет и жестоко накажет. Ни дня покоя… В городе заглядывает в одну книжную лавку и застревает там надолго. Особенно, когда проходя по полкам, замечает новые книги своего любимого автора. У Сян Цзяня глаза загораются, стоило ему заметить знакомую обложку. Он тут же прирос к месту и взял одну в руку. О, безымянный бог! Так она еще и новая! Удачно зашел! Сян Цзяню очень нравился этот автор. У него не было псевдонима или настоящего имени, а отличительная черта его серии книг — голубая обложка с цветными линиями. Новая история — новый цвет этих линий. И истории… ах, просто настоящее блаженство. Сян Цзяню было не важно, кто был автор: женщина или мужчина, демон или человек. Если бы он встретил его на улице и был бы точно уверен, что это именно он, то тот час же упал бы на колени и стал целовать этому замечательному человеку или демону руки. Истории были чаще всего с романтической линией и хорошо закрученным сюжетом. И главные герои были и демонами, и людьми, парой мужчин и женщин. Но даже так, что именно нравилось Сян Цзяню, постельных сцен там не было! А если и были, то все максимально зацензурено или и вовсе пропускал автор этот момент. Когда Сян Цзянь неосторожно брал другие книги и находил там подробное описание плотских утех, а то и бывали даже картинки, то он моментально рвал их на куски. Или сжигал. Если бы ел, то точно бы стошнило… Зато благодаря ему на Цин Цзин не было ни единой порнографической книги. Учитель, вроде как, гордился им за это… Хотя и понимал причину такого состояния Сян Цзяня. Сян Цзяню просто мерзко даже думать об этом, что он может сделать?! А вот те нежности, что описываются в историях этого автора, он хотел бы попробовать. Как он может судить, это выглядело вполне неплохо… Он покупает эту книгу и довольный выходит из книжной лавки. Только надо будет ее спрятать в своей комнате от учителя. Иначе найдет, да выбросит, приговаривая раздраженно, что это пустая трата времени и лучше заняться совершенствованием и учебой. Сян Цзянь как-то имел неосторожность оставить несколько таких книг, не обязательно этого автора, на видном месте и через пару мгновений видел лишь пепел. Уже выходя из города и идя по тропе, Сян Цзянь не выдерживает. Любопытство слишком велико, а потому он сворачивает с главной дороги и углубляется в лес. Садится под деревом и открывает книгу, погружаясь в историю любимого автора. Ах, Сян Цзянь готов визжать от счастья — с первых строчек затягивает, как же это прекрасно! Он уже может сказать, что это будет очередным шедевром! Сян Цзянь так погрузился в чтение, что не заметил тени, нависшей над ним. Его заставил вздрогнуть радостный голос над головой: — О, ты тоже читаешь этого автора?! Вот мне повезло! Сян Цзянь замечает темные сапоги, медленно поднимает голову. Дальше черный и дорогой ханьфу, крупное тело, принадлежащее мужчине. Глаза Сян Цзяня останавливаются на лице незнакомца. — Мне этот автор тоже нравится, правда, то что нет постельных сцен немного удручает, но все равно интересно! Ты так не считаешь? Во рту хорошо видны клыки. Красные глаза и такая же метка на лбу. Небесный демон. У Сян Цзяня все внутри холодеет. Он не успевает все обдумать как следует, просто сработали инстинкты. Взрыв! — Ой! Я не хочу с тобой драться!.. Птицы разлетелись, а деревья опасно качнулись. Сян Цзянь увеличил между ними расстояние, прижимая к груди книгу, а во второй крепко держа Фэнбао. Небесный демон, ну надо же, выглядел грустным! — Даочжан, я не хочу с тобой драться, правда! — он вытягивает руки вперед, показывая, что не вооружен. — Просто хочу поговорить! Сян Цзянь зло щелкает языком и прячет книгу, одной рукой щупая талисманы в рукаве, считая, что лучше использовать против Небесного демона. — Даочжан, может, не будем проявлять агрессию друг к другу?.. — все еще пытается демон. Сян Цзянь недобро усмехается. Против Небесного демона у него нет шансов, но зато он сможет высвободить весь свой гнев, который скопился в груди. Скорее всего, его убьют, но Сян Цзяню все равно. В конце концов, никто его не ждет. И никто не будет по нему горевать. А так хоть повеселится перед смертью. Жаль, конечно, что книгу не сможет дочитать… Не теряя больше времени, Сян Цзянь бросается в бой. Небесный демон ругается, но тоже достает меч и отбивает удары. Сян Цзянь может прекрасно видеть, что он просто забавляется и только делает вид, что ему тяжело. Это неимоверно злит! Сян Цзянь пытается держать эмоции в узде, но плохо справляется, делает ошибки. Небесный демон замечает это и, ухмыляясь, точно наносил удары по плоти, разрезая. И если у Сян Цзяня было уже несколько травм, то у демона, из-за этой ублюдочной регенерации, не одной. Но! Раны были и это факт! — Даочжан, давай ты успокоишься, и мы поговорим, — предлагает Небесный демон, протягивая руку в добром жесте. — Я честное слово не хочу с тобой сражаться. Поверь мне. — Да пошел ты, — рычит Сян Цзянь и вытирает уголок губ, там была кровоточащая рана. — Буду я демона слушать. Небесный демон выглядел неимоверно огорченным. — Ну что ты будешь делать, — со вздохом бурчит демон. Сян Цзяня это только злит. — Цзюньшан! Неожиданно сбоку появляется новое лицо, и Сян Цзянь поздно реагирует. Его отбрасывает на некоторое расстояние, проломив своим телом несколько деревьев. Угх, больно, черт возьми! Сквозь гул в голове, Сян Цзянь приподнимается на локтях и смотрит на уже двух демонов. И второй тоже Небесный… — Цзюньшан, вам не стоило так внезапно уходить! — трещал второй и обеспокоенно вертелся вокруг первого. — Этот никчемный же волновался! — Ох, прости-прости, племянничек! — смеялся первый, впрочем, не выглядя виноватым. Приплыли… Цзюньшан?.. Неужели сам Тяньлан-цзюнь?! А второй, если тот называет его племянником, получается, верный Чжучжи-лан? Да и эти змеиные чешуйки на лице… Сян Цзянь, конечно, знал, что судьба его ненавидит, но неужели настолько? Или это своеобразное наказание за его грехи? Он-то думал, что умрет как-то по-другому, медленней и мучительней, а не от рук Небесных демонов. А, впрочем, они могут это устроить. Демоны же человеческой плотью не брезгуют, верно? Чжучжи-лан, если Сян Цзянь правильно определил, замечает кровь на одежде Тяньлан-цзюня и еще не успевшие зажить раны, заметно злится. Демонические черты проявляются более явно, когда он поворачивается к человеку. — Ты, жалкий человечишка, — рычит Чжучжи-лан и бросается к Сян Цзяню. — Как ты посмел?! Сян Цзянь вовремя успевает поставить блок, но когти врага все равно задевают бок, рассекая одежды и кожу. Не смертельно, но все же. Пока он валялся на земле, то успел разъединить Фэнбао, отправив Хай подальше для элемента неожиданности. И Хай справляется просто отлично. Чжучжи-лан отступает, когда в него, кружась, летит второй меч. Тяньлан-цзюнь удивленно присвистывает. — Ну надо же! Твой меч может разделяться на два? Удивительно! — восхищался Повелитель демонов и обратился к сердито шипящему племяннику: — Я сам с ним разберусь, отойди. Чжучжи-лан подчиняется, но нехотя: — Как прикажете. Теперь перед Сян Цзянем был только один противник. Заклинатель напрягся и выставил перед собой Фэн, пока Хай угрожающе летал рядом. — Ты заинтересовал меня, даочжан, — с оскалом произносит Тяньлан-цзюнь и начинает атаковать всерьез. Сян Цзянь распахивает глаза, когда демон оказывается почти вплотную к нему. Он успевает увидеть его зловещий оскал, а потом его вновь швырнули. Да уж, против такого демона как Тяньлан-цзюнь он не может выстоять. Вот демон успевает его схватить за правую руку и ударить рукоятью своего меча по кости, ломая. Сян Цзянь позорно кричит и брыкается. Потом были ребра, левая нога. Сян Цзянь не был ровней Тяньлан-цзюню. Но, по крайней мере, смог продержаться достаточно, чтобы не назвать это позорным избиением. Хотя и на полноценный бой не тянет. Сян Цзянь ожидаемо проиграл. Лежал на земле глубоко и часто дыша, смаргивая предательские слезы из-за боли и смотря на голубое небо. Тело не хотело слушаться, постоянно содрогалось, посылая новые импульсы боли. Во рту стоял металлический вкус крови. Повернув голову в сторону, Сян Цзянь заметил, как Чжучжи-лан поднял Хай и Фэн, с интересом их рассматривая. Тяньлан-цзюнь подошел к побежденному противнику и тот закрыл глаза, ожидая последнего удара. В сердце или голову — неважно. Смерть все равно одна. Но Тяньлан-цзюнь поставил его в замешательство. Он уселся на живот Сян Цзяня, заставив того от боли тихо застонать и враждебно зыркнуть. — Ты меня действительно удивил, даочжан, — с радостной улыбкой говорит он. — Сражался так, будто в последний раз. Мне понравилось! Сян Цзянь пренебрежительно фыркнул. — И мечи твои просто потрясающие! Ты же их можешь соединять и разъединять, я прав? Покажи еще раз! — Гори в аду… — прохрипел Сян Цзянь. Тяньлан-цзюнь почему-то громко засмеялся, запрокинув голову. — Ты не первый, кто мне это желает! «Так почему еще не горишь? — устало подумал он. — Сделал бы всем одолжение». Из-за тяжелого тела на животе было трудно дышать. И больно. На боль он уже давно научился не обращать внимание. Тяньлан-цзюнь отсмеялся и покачал головой. Затем провел когтем по своей ладони, выпуская кровь. — Я хочу с тобой еще пообщаться, — у него на губах улыбка, но голос достаточно мрачный. По крайней мере, так считает Сян Цзянь. — Мы еще не обсудили нашего любимого автора. Окровавленная ладонь зловеще приближается к его лицу. Сян Цзянь тут же ее хватает здоровой рукой и мотает головой. — Лучше убей!.. — Зачем убивать? — непонимающе и озадаченно спрашивает Тяньлан-цзюнь. — Мертвые люди не интересные! Сян Цзянь плотно смыкает губы. Чувствует, как по лицу стекает чужая кровь, но упрямо держит рот закрытым, когда ладонь прижимается. Тяньлан-цзюнь не выглядит довольным, так что другой рукой зажимает тому нос. Сян Цзянь брыкается сильнее. Стучит по земле здоровой ногой, пытается сбросить чужое тело с себя, но все бесполезно. Воздух кончается слишком быстро из-за яростных движений, и голова начинает кружиться, а по краям зрения появляются черные точки. Но Сян Цзянь ужасно упрямый. Вскидывает здоровую руку к лицу демона, и из разодранного рукава вырывается рой серебряных бабочек. Тяньлан-цзюнь от неожиданности подскакивает и уворачивается от них. Это дает Сян Цзяню передышку. Вскрикивает от боли в сломанных костях, но ему удается отползти, сесть и закричать: — Фэн! Меч вырывается из пальцев Чжучжи-лана, который был слишком поражен, чтобы его крепко держать. Фэн быстро летит в сторону Сян Цзяня клинком вперед. Сян Цзянь выпрямляется как может, чтобы меч не промахнулся и поразил его сердце одним ударом. Фэн уже почти!.. — Не так быстро. Острие клинка почти коснулось груди заклинателя, когда меч остановили. Сян Цзянь вскидывает голову и видит рассерженного Тяньлан-цзюна, который и поймал меч. На лице несколько свежих царапин. Он опускает глаза на землю и замечает своих бабочек, что украшали землю. Мало духовной энергии осталось, вот и они не смогли долго продержаться. А теперь Сян Цзянь вообще без сил. Тяньлан-цзюнь убирает Фэн подальше от чужой груди и бьет Сян Цзяня в живот. Тот падает на спину и кашляет, выплевывая кровь. — Цзюньшан, — взволнованно произносит подошедший Чжучжи-лан и забирает протянутый Фэн, теперь крепче держа мечи. — Позвольте мне убить этого человека, обещаю, его смерть будет медленной. — Нет, племянник, — усмехается Тяньлан-цзюнь. — Мы его не убьем. Повелитель демонов во второй раз садится на живот поверженного заклинателя и разрезает ладонь. Рана ведь успела зажить. Сян Цзянь пустым взглядом наблюдает за этим. — Ты меня не перестаешь удивлять, даочжан! — теперь смеется Тяньлан-цзюнь, будто бы радуясь какому-то невероятному факту. — Признаюсь, твои бабочки застали меня врасплох! Тяньлан-цзюнь коленом нажимает на сломанную руку человека и тот приоткрывает рот от стона боли. Демон этим пользуется и зажимает челюсть, чтобы не закрыл рот. Сян Цзянь с какой-то обреченностью смотрит на то, как его ладонь прижимается к губам. Кровь теплая. Сян Цзянь закрывает глаза и делает глоток. Последнюю попытку убежать от этого он предпринял и ему приходится принять это. Если это все для того, чтобы вызнать какие-нибудь секреты Цан Цюн, то зря стараются. Сян Цзянь и слова не скажет, даже если они будут ему конечности отрывать. — Ну вот, а то сопротивлялся, — со смешком сказал Тяньлан-цзюнь и отодвинул ладонь, но пальцы с челюсти не убрал и совсем скоро заклинатель понял, почему: — Племянник, давай и ты. Ты же тоже сражался с ним. Чжучжи-лан не горел желанием что-то давать человеку и не думал, что удержится от его убийства, но подчинился. Сел на колени рядом с ним и тоже влил свою кровь в открытый рот. Если человек что-то и предпримет против Цзюньшана, то он быстро его убьет. Сян Цзянь все таким же пустым взглядом смотрел через их лица на голубое небо и пил кровь. И вновь теплая. Сознание вместо демонов рисовало перед глазами знакомые и ненавистные силуэты, но Сян Цзянь не обращал на это внимание. У него не было даже сил встать и продолжить сопротивление. Так что плевать. Все равно он лишь кусок плоти. Тяньлан-цзюнь отпустил его челюсть. Выглядел отвратительно довольным. — Как тебя зовут? — спросил он. — Сдохни, — выдохнул безэмоционально Сян Цзянь, не смотря на демона. — Какие мы злые. — Сдохни. — Хах! — в голос засмеялся Тяньлан-цзюнь. — Теперь ты мой трофей! Так что звать тебя буду Цзянбэй! Тяньлан-цзюнь встает и включает в теле человека кровяных паразитов, чтобы те остановили кровотечение и залечили некоторые серьезные раны. Было бы ужасно печально, если бы Цзянбэй умер от ран или потери крови. Тяньлан-цзюнь ужасно сильно хочет обсудить с ним много книг! Сян Цзянь обреченно закрывает глаза, когда его закидывают на плечо демона как мешок с рисом. — А теперь в Царство Демонов! Давно там не были! Чжучжи-лан довольно кивает, но предупреждающе поглядывает на молчаливого человека. Сян Цзянь болтался из стороны в сторону, тревожа раны. Ну уж нет… если и показал покорность, то только для того, чтобы передохнуть и усыпить бдительность врага! Если эти два проклятых демона решили, что Сян Цзянь сдался, то пусть поедят земли! Широкая улыбка на окровавленных губах и безумный блеск в глазах. Не мгновения колебания, и Сян Цзянь откусывает свой язык, теряя сознание. Тяньлан-цзюнь довольно напевал под нос какую-то заводную песенку, которую услышал в городе. Не каждый может оценить искусство автора, который пишет истории в книгах с голубой обложкой. А тут он нашел единомышленника! И довольно интересного человека! Если бы Чжучжи-лан не сказал, то Тяньлан-цзюнь и не заметил бы того, что сделал этот странный человек. Почему-то он знал, что с ним они не соскучиться!