Я выбираю свободу

Это случилось в конце шестого курса прямо на его день рождения. Нет, он, конечно же, никогда не любил праздновать или что-то подобное, но сам факт того, что все проблемы вдруг разом свалились на его голову в этот день, очень угнетал и расстраивал, причем что он – несчастное глупое дитя – уже успел настроить себе кучу планов и даже составить список желаний, которым, благодаря Дамблдору и всем его подчиненным, так сбыться было и не суждено. Ну, начнем с того, что Гарри Поттер был младше всех своих однокурсников ровно на год. Никто точно не знает, зачем его приняли в Хогвартс в десять лет, но так, по-видимому, было задумано. Здесь вообще все, как оказалось, было сплошным притворством и игрой, но к этому вернемся немножко позже. Так вот, наш Гарри, которому с минуты на минуту должно было исполниться шестнадцать, отправился на собственный праздник прямо... с кладбища. Да, именно оттуда. Потому что до этого он участвовал в Турнире Трех Волшебников, куда его любезно запихнул тот же директор, прошел все три испытания и очень удачно добрался до Кубка Огня первым, ну а то, что случилось дальше, он помнил довольно смутно... Кубок оказался порталом – как только он дотронулся до него, его моментально перенесло на очень старое Лондонское кладбище, которое находилось в весьма плачевном запущенном состоянии. Но Гарри узнал его сразу – это место частенько снилось ему в кошмарах и, если он не ошибался, где-то здесь должен был быть полуразрушенный жилой домик, в котором Волан-де-Морт еще в начале года убил какого-то маггла. Да, мальчик действительно в реале видел все, что думал и делал Темный Лорд, но вот только это умение ото всех старательно скрывал – нечего давать людям повод смеяться над собой еще больше, если его и так презирает большая часть школы. В общем, когда Гарри приковали к какому-то старому надгробию и выкачали из него пол литра крови, он почти не сомневался, что умрет, но дальше начал происходить такой бред, что сам Мерлин наверняка хохотал бы до упаду, если бы сейчас видел все это уморительное представление. Гарри было слишком плохо, чтобы он мог трезво оценивать ситуацию, но единственное, что ему удалось сделать, это посчитать количество Пожирателей Смерти, которых прибыло по зову Пэттигрю не меньше двадцати, и разглядеть какой-то странный сверток, который тот дрожащими руками поднял с земли, прежде чем занести его над кипящим огромным котлом, зелье в котором имело настолько тошнотворный запах, что Поттер боялся, как бы его сейчас не вывернуло наизнанку. Но тут был важен не так сам процесс, как время, за которое его нужно было завершить. Вот тут-то и начался настоящий хаос. Бурлящая мутная жижа, как понял мальчик по исступленным воплям приспешников Темного Лорда, перекипела и окрасилась в совсем другой цвет, его крови оказалось для этого обряда слишком много, кость Реддла-старшего доставали впятером и кинули в котел на три минуты позже, а бедный Питер так долго дрожал и не решался исполнить пункт "добровольной отдачи руки самого верного подданного", что зелье в итоге просто-напросто взорвалось, и тогда произошло то, что привело Гарри в откровенный ужас. В воспаленном измученном сознании отложилось, что ему было настолько больно, как будто на него за раз наложили десять Круцио, а душу по ощущениям банально разрывали на части, после чего в глазах сильно потемнело, и в итоге он окончательно потерял сознание, очнувшись уже в кабинете Дамблдора, куда его после всего случившегося приволок профессор Снейп. – Что произошло? – довольно резко спросил тогда директор, и Поттер ляпнул первое, что пришло ему на ум: – Волан-де-Морт умер. – Умер? – Гарри никогда не забудет того удовлетворения и хитрости, которые блеснули в этот момент у Альбуса в глазах. – Ты в этом уверен? – Абсолютно, профессор. Я видел это своими глазами. Питер Пэттигрю вместе с другими Пожирателями провели обряд, чтобы его воскресить, но потом что-то пошло не так, и он того... – мальчик негромко присвистнул, указывая пальцем вверх. Если уже врать, то врать по полной – все равно никто ничего не проверит, да и сам он толком не знает, умер Темный Лорд или нет. Вроде была какая-то вспышка, визги Люциуса Малфоя из-за кустов, ну а там Мерлин его знает, что на самом деле произошло. Но вот только после этого рассказа случился какой-то обратный эффект. Дамблдор помолчал минуты две, задумчиво покрутил в пальцах перо, а потом вдруг начал вещать равнодушным монотонным голосом. Гарри слушал его и постепенно становился бледнее лесной поганки. Так он узнал, что его зовут вовсе не Гарри Поттер, и он все это время проживал совершенно чужую жизнь какого-то другого мальчика, которого Альбус предусмотрительно уберег от смерти, взяв на роль героя абсолютно иного ребенка, в голову которого все это время вкладывали уже заготовленный заранее сценарий, превращая его в послушную исполнительную собачку, готовую в любой момент рискнуть своей шкурой ради спасения мира. А настоящий Гарри все это время прохлаждался где-то за границей со своими родителями, путешествовал по всем странам Европы и безбожно транжирил деньги на разные безделушки, не зная ни в каких своих прихотях отказа. И это пока ненастоящий Поттер почти всю свою жизнь терпел унижение и насилие от родственников, убивал дементоров, Василисков и прочих тварей ценой собственного здоровья и безропотно исполнял указания Дамблдора, отдавая свою бесполезную тушку на верную смерть. Интересно, очень интересно... А теперь что получается? Он не Гарри – ну ладно, это имя ему оставить разрешили, не мировой герой, не сын Лили и Джеймса и, в принципе, вообще никто. Обалденно. Я не я, и хата не моя. Лучше не придумаешь. Гарри сжал под столом кулаки и чуть не сплюнул от отвращения. Какая же все-таки Дамблдор мразь, какие они все мрази! И друзья, которые наверняка знали все с самого начала и нагло пользовались им, и учителя, и министр, и члены Ордена Феникса, все! Прекраснейший подарок ему сделали на день рождения. Просто прелесть! Палочку сломали, из Хогвартса выгнали, велели спрятаться и больше никому не показываться на глаза. Хотели и чары смены внешности снять, но сжалились, твари. Хоть какие-то воспоминания останутся ребенку от прошлой жизни... – Ты можешь поехать к Сириусу, если хочешь. – спокойно сказал Альбус, видя, что мальчик вот-вот расплачется от злости и обиды. – Его оправдали, дали компенсацию, а о твоем положении я ему уже сказал. "Да что вы? Серьезно?" – чуть не вырвалось у Гарри, но он вовремя прикусил язык. Не стоит говорить лишнего, а не то его вместо площади Гриммо отправят прямиком в Азкабан, и тогда он уже попляшет там с сумасшедшим братиком крестного на пару. Он вспомнил его и нервно содрогнулся. Страшный он такой, Регулус этот, просто ужас. Как, впрочем, и все Блэки, в семье которых до последнего процветали извращение и инцест. А вот Сириус был красавцем – глаз не оторвать. Зубы ровные, белоснежные, черные волосы вьются до плеч и аж переливаются на свету, а глаза настолько яркого синего цвета, что в них утонуть легче легкого. И выглядит он гораздо моложе своих тридцати четырех, хоть и просидел в Азкабане Мерлин знает сколько лет. Его не портит даже чрезмерная худоба, хотя министр Фадж как увидел его несколько месяцев назад в суде, так сразу креститься начал – одетый в безразмерную футболку и джинсы скелет произвел на публику то еще впечатление. Еще один предатель – Гарри почти ни секунды в этом не сомневался... Сейчас, смотря Дамблдору в глаза, ему все больше и больше хотелось ударить его, стереть с лица эту издевательскую усмешку, а еще разнести к чертям собачьим кабинет, но вместо этого он просто встал и ушел. Молча. Директор крикнул ему вдогонку что-то по поводу денег – вроде о том, что он может забрать из своей ячейки в банке полторы тысячи галлеонов на дальнейшую жизнь, но Гарри был настолько ослеплен яростью и ненавистью, что не слышал и не видел уже ничего. В гостиной Гриффиндора он встретил Рона и Гермиону. Они стояли у двери и виновато на него косились, однако Поттер упорно делал вид, что не видит их, а когда девочка боязливо подала голос, он все-таки не сдержался и наговорил им кучу гадостей, после чего перекинул через плечо рюкзак и, громко хлопнув дверью, быстрым шагом направился к выходу из Хогвартса. Но и на этом неприятности не закончились – до самых дверей его провожали толпы учеников, тыча в него пальцами и заливисто смеясь. Как приятно, и все это в день его рождения. Гарри выскочил на улицу и тяжело задышал, не в силах больше бороться с текущими по его щекам слезами. Предатели. Мерзкие ублюдки. В первые минуты он поднял во дворе страшный магический вихрь и пообещал, что непременно поубивает их всех, но потом гнев немного отступил, и пришло опустошение – горькое и гнетущее. Мальчик упал на колени и расплакался, завывая от боли и несправедливости.

***

Он прибыл на Гриммо после полуночи. Мокрый от дождя, растрепанный и с недопитой бутылкой сливочного пива в руке – после всего пережитого ему просто необходимо было немного отвлечься, а потому праздновать он пошел сразу же после того, как купил в Косом Переулке новую волшебную палочку – Дамблдор лишил его даже этой радости. Как только камин открылся, а из гостиной раздался звук разбивающейся вазы, в дверях тут же появился абсолютно растерянный и заспанный Сириус, который дрожащим испуганным голосом произнес: – Г-Гарри? – Нет, блять, шлюха из Лютного. – мальчик надорвано засмеялся и развел руками, но тут же закрыл глаза и опасно зашатался – благо крестный успел вовремя подхватить его под локти, удерживая от падения. – Тихо, тихо, тихо, все в порядке. Господи, где же ты так надрался, а? – Отпусти меня, чертов предатель! – Гарри принялся со злостью молотить его кулаками по груди, отчаянно вырываясь из крепких объятий. – Отпусти, сука, а не то умрешь первым! – Да успокойся ты, в чем дело?! – Блэк резко отстранил его от себя, с силой встряхивая за плечи. – В чем дело, серьезно? Ты правда придурок или прикидываешься? Да меня предали! Мной воспользовались, как жалкой заводной игрушкой, а потом вышвырнули из магмира, даже нормально не поблагодарив! Сказали, что я больше им не нужен! Какие сволочи! И ты такой же! – несчастный мальчик взвыл на последних словах, и тогда Сириус снова прижал его к себе, ласково поглаживая по голове и с жалостью произнося: – Ну что ты, маленький, тише, тише. Да, они сволочи, это правда, и я тоже сволочь, потому что прекрасно знал, что задумал Дамблдор, и не предупредил тебя. Но это совершенно не означает, что я тебя не люблю! Просто я не мог рассказать, меня бы убили, понимаешь? – Зачем ты врешь? – Да не вру я, не вру! Правду тебе говорю, глупый! Пошли. Ляжем в кроватку, отдохнем. – он взял упирающегося крестника за обе руки и потащил его в спальню, игнорируя возмущенные визги и ругательства. По дороге до комнаты Блэка четыре раза укусили, два раза дали под дых и разок вмазали по лицу, но он отважно все это терпел, не давая Гарри вырваться и наделать еще больше глупостей. В него бы еще флакончик вытрезвляющего влить, но этого он точно сделать не даст – начнет орать, что его травят. Запихнуть Поттера в постель у Сириуса получилось только с пятого раза, но зато тот сразу же уснул, все еще сжимая в кулаке волшебную палочку – совсем у бедного ребенка пострадала психика. А наутро он проснулся с дикой головной болью и мерзким ощущением собственной слабости и беспомощности. Первое, что решил сделать мальчик, это выпить зелье от похмелья, которое оставил ему на тумбочке крестный, а когда тошнота и головокружение наконец сошли на нет, он не спеша встал и пошел умываться. Блэка дома не было – ушел за покупками, так было сказано в записке, которую он приклеил на зеркало в ванной. Гарри содрал ее и сонно посмотрел на свое отражение. Растрепанные черные волосы, зеленые глаза, а сам худой до ужаса – какой, к черту, из него герой? Но выглядит неплохо. Отличное заклинание изменения внешности – хоть за что-то Дамблдору спасибо. Поттер высунул язык, а затем наспех почистил зубы и залез в душ, подставляя голову под прохладную воду. А может, это и к лучшему, что от него больше ничего не надо? Ну выгнали его из Хогвартса, ну обманули, зато отстали – ни мир больше спасать не нужно, ни жизнью рисковать, ни к Дурслям ехать. А директор пускай думает, что Волан-де- Морт мертв – в конце концов, если это не так, не Гарри теперь с этим разбираться. После купания мальчик ожидаемо захотел есть – ну конечно, со вчерашнего дня у него и крошки во рту не было. Даже не потрудившись нормально вытереться, он оделся и пошел на кухню, попутно рассматривая древнее поместье своего крестного. Симпатичный домик, правда старый очень – кое-где обои со стен слезли, там мебель наполовину сломана... В общем, уборка тут точно не помешает, но Гарри было нормально и так. Единственная проблема заключалась здесь только в волшебных портретах, которые периодически орали и отпускали в сторону жильцов едкие комментарии, но от них мальчик отбивался отборным матом и парочкой неприличных жестов – леди Вальбурга была в ужасе. А когда Поттер уселся завтракать, на охоту вылезло еще одно дрянцо. Кричер – старейший домовой эльф, который служил в семье Блэков уже более двухсот лет. Он подкрался незаметно, окинул мальчика презрительным мутным взглядом, а затем хрипло скрипуче произнес, заставляя того вздрогнуть от испуга: – Мерзкий неблагодарный мальчишка! Сидит здесь, как пуп земли, да еще и на месте моей милой хозяйки! Как смеет осквернитель Блэковского рода тащить в дом всяких сопливых полукровых щенков?! Ужас! Просто кошмар! – Или заткнись и стой молча, – безразлично бросил Гарри, с аппетитом уплетая сэндвич. – Или иди нахуй. От такого обращения Кричер аж дернулся – давно он не слышал в этом доме столь скверной бранной речи. – Правда, чувак, лучше не зли меня. Я хоть и не Поттер, но колдовать умею неплохо, так что если ты не хочешь, чтобы твоя светлая головушка висела вон там, между голов твоих собратьев, – мальчик расслабленно указал на соседнюю стену, и домовой эльф содрогнулся от страха, – рекомендую тебе вернуться в свою каморку и в ближайшее время не попадаться мне на глаза. Серьезно. Сириус вряд ли обрадуется, если узнает, что ты говоришь в мой адрес подобные вещи. Кричер с пол минуты смотрел на него с видимой брезгливостью и отвращением, а затем поплелся обратно к себе, и в этот момент за окном послышался приглушенный ритмичный стук. Гарри встал и подошел, на всякий случай прихватив с собой волшебную палочку. На подоконнике с той стороны сидел большой серый филин, держащий в клюве письмо с красной печатью в виде змеи.