Исчезновение

«Кажется, стоять у её двери скоро войдёт у меня в привычку», — усмехнулась про себя Мойра, когда в очередной раз нажала на кнопку звонка.       Сегодня она проснулась гораздо позже, чем хотелось бы. Видимо, усталость всё-таки сыграла свою роль, но винить себя за несколько лишних часов сна в первый день отпуска глупо и бессмысленно. Пожалуй, впервые за долгое время Мойра решила посвятить время отдыху и больше ничему: никаких дел, никакой работы, никаких экспериментов. Нужно отвлечься, и прямо сейчас, когда за дверью послышались шаги, получилось сделать это как нельзя лучше. — А Вы рано, — вместо приветствия Ангела склонила голову набок и слегка улыбнулась. Сегодня она выглядела чуть более живой и выспавшейся, чем прежде, даже мрачные интонации почти исчезли. Она уложила волосы и немного подвела глаза, лишний раз подчеркивая их красоту. — Вижу, Вы поправились настолько, что начали терять счёт времени, — Мойра достала из кармана руку и указала на широкий циферблат мужских часов. — Может, мне тогда не стоило приходить? — Вовсе нет, я… — от того, насколько быстро испарилась уверенность Ангелы, стало смешно. Постепенно всё возвращалось на круги своя, и это даже радовало. — Я ждала, и… — О, доктор Циглер, Вы никогда не меняетесь, — Мойра всё же позволила себе рассмеяться, глядя на покрасневшие щёки собеседницы. Пожалуй, она скучала по шутливым перепалкам, которые давно стали совершенно беззлобными. По крайней мере, так казалось ей, а что думала по этому поводу Ангела — другой вопрос. — Сегодня хорошая погода, и я хотела бы прогуляться, — она немного удивилась подобному предложению, но не стала возражать. Ангела наспех накинула пальто и закрыла дверь. — Тут неподалёку есть парк, можно пройтись там.       Никто не горел желанием начать разговор. Ангела нервно застегивала пуговицы, не поднимая взгляда, и Мойре такое поведение казалось совершенно странным. Возможно, предположение о том, что всё начало возвращаться в привычное русло, слишком поспешное. Она привыкла к неуверенности, беспочвенному смущению, излишней мягкости, но раньше это проявлялось немного иначе. Раньше Ангела казалась куда более спокойной, хотя бы руки не тряслись без видимой причины, и взгляд она отводила гораздо реже. Может, дело в том, что они виделись только в рабочей обстановке? «Не только», — услужливая память снова подбросила картину из недалекого прошлого.       Они сидели в кафе друг напротив друга и неторопливо пили чай, каждая из отдельного чайника. Официанты, казалось, даже посмеивались: заказать два литровых чайника одного и того же чёрного чая с бергамотом. Впрочем, коллег это совершенно не смущало. Они планировали задержаться на несколько часов, по крайней мере, если Ангела сможет выдержать так долго наедине с главной и единственной насмешницей. — Чай и правда вкусный, — с явной неохотой признала Ангела, размешивая сахар. — Вы были правы, хорошее место. — Здесь тихо и можно спокойно поработать, — Мойра кивком головы поблагодарила официанта за принесённый десерт и убрала его в сторону. — Конечно, если Вы не начнёте в очередной раз возмущаться по какому-нибудь бессмысленному поводу. — Вообще-то, вопросы этики очень даже весомая причина, чтобы поспорить, — возразила она, уверенно глядя в насмешливые разноцветные глаза. Мойру не так-то просто было вывести из себя, особенно когда дискуссия воспринималась не более, чем повод для развлечения. — О, может, хотя бы сегодня оставим эту тему? — она положила руку на стол, не намеренно касаясь кончиками пальцев чужой ладони, удивительно холодной, несмотря на невыносимую жару в помещении. Пожалуй, единственным минусом было то, что столики в кофейне небольшие. — Да, думаю, Вы правы, — на щеках Ангелы заиграл румянец, и она поспешила убрать руку, чтобы спрятаться за ноутбуком. Мойру это позабавило, но она ничего не стала говорить. В конце концов, им и правда нужно было хорошенько поработать. — Мне казалось, здесь теплее, — виноватый голос Ангелы вернул сознание в реальность. Несмотря на яркое солнце, изредка появляющийся прохладный ветер пробирал до костей. — Домой? — Мойра внимательно посмотрела на неё и с трудом подавила тяжёлый вздох. Девушка, уверенно заявляющая, что сильно простудилась, забыла надеть шарф. Не глупо ли? — Нет, — она покачала головой, убирая руки в глубокие карманы. — Я две недели не выходила из дома, нужно прогуляться.       Ангела уверенно пошла вперёд, но Мойра, немного поразмыслив, сняла с себя шарф, тонкий, но тёплый и хорошо защищающий от ветра. Она положила руку на плечо спутницы, заставив остановиться, и развернула к себе лицом. Ветер снова стих, и лёгкий запах лаванды стал ощущаться гораздо сильнее. Духи? Эфирное масло? Мойра не знала, но ей определённо это нравилось. Она расстегнула верхние пуговицы и аккуратно обмотала шарф вокруг шеи Ангелы, не оставляя холоду ни единого шанса коснуться кожи. Действие, которое показалось ей совсем обыденным и естественным, вдруг смутило, стоило только вернуть пуговицы в прежнее положение и заметить, как хорошо чёрный шарф сочетался с чужим клетчатым пальто. — Теперь можем идти, — Мойра первой нарушила неловкое молчание и направилась вперёд. Она видела небольшой парк, пока ехала сюда, и примерно понимала, куда нужно идти.       Весной, которая больше походила на затянувшуюся зиму, парк казался совсем неуютным. Голые деревья изредка покачивались, скамейки пустовали, только голуби, снующие туда-сюда в поисках пищи, создавали иллюзию живости. Впрочем, Мойра была уверена, что совсем скоро станет теплее, и появятся первые зелёные листочки. Пожалуй, даже жаль, что она не найдёт времени посмотреть на пробуждение природы. — Дальше есть пруд, — Ангела наконец догнала, хотя Мойра не так, чтобы сильно куда-то спешила. Она опять погрузилась в задумчивость и упустила момент, когда коллега купила два стакана с напитками. — Я хотела пойти туда и покормить уток. Как давно Вы в последний раз кормили уток? Спорим, не помните? — Не помню, — согласилась Мойра, принимая горячий кофе из рук Ангелы. Она сделала глоток — без сахара, с миндальным сиропом, ровно так, как ей нравилось. — А Вы сами помните, когда отдыхали в последний раз? — Не помню, — поддержала она, выдыхая облачко пара. Похоже, воздух куда холоднее, чем показалось поначалу. — Но иногда по выходным я бываю здесь. — И как, сильно добавляет разнообразия в рутину? — снова усмешка, скорее понимающая, чем злобная. Когда появлялось свободное время, Мойре больше нравилось читать, удобно устроившись в кресле в тишине и покое. — Нет, — вышло мрачно, пожалуй, даже слишком. Ангела попыталась исправиться, но веселья это не добавило. — Просто это самый удобный путь до продуктового.       Мойра покачала головой, но не стала осуждать. Ангела, которую она знала, наверняка сказала бы что-то другое: пафосные слова о необходимости прогулок, о любви к природе, к жизни или, в конце концов, о важности ценить каждый прожитый миг. Ангела, которая шла рядом прямо сейчас, попивая кофе и осматривая окружающий мир болезненным взглядом, казалось другой, уставшей, потерявшей всякую тягу к жизни. Неужели затянувшаяся простуда так изменила её? Или, быть может, причиной стало что-то другое? «Или она всегда была такой, но успешно притворялась оптимистичной паинькой, — сердце кольнуло болью от осознания. Мойра думала, что знала её, что видела насквозь и читала каждую мысль, так просто издевалась над моралью, над чувствами, заставляя без повода беспокоиться и смущаться, но всё оказалось гораздо сложнее. Напускная правильность и якобы искреннее возмущение временами так сильно выручали, особенно в скучные дни. — Даже если так, наивность всё равно никуда не делась».       Парковый пруд оказался совсем маленьким, но вполне ухоженным. На удивление, на одной из скамеек обнаружилась пожилая пара, такая спокойная и умиротворённая. Казалось, будто время для них застыло, и улыбки на лицах явно были счастливыми. Мойра никогда не думала о собственной старости, она мечтала найти лекарство от бессилия и до бесконечности открывать то, что другие не способны увидеть. Где эта мечта сейчас? Почему она по-прежнему так далека? Ответы на эти вопросы давно лежали на поверхности и совсем не нуждались в том, чтобы быть озвученными.       Ангела слегка оживилась. Она выбросила пустой стакан и достала из кармана небольшой пакетик с зерном, чтобы насыпать немного себе в ладонь. В пруду плавали всего две утки, спокойные, никем не потревоженные. Мойра протянула руку и в очередной раз рассмеялась, столкнувшись с удивлённым взглядом голубых глаз. Птицам, казалось, тоже стало интересно, и они приблизились. Впрочем, скорее всего, никакого интереса не было и в помине — только понимание, что люди принесли еду. — Я не помню, когда кормила уток в последний раз, — Мойра вновь вернулась к недавнему разговору. — Так почему бы не сделать это сейчас? — Если бы зерно принесла не я, подумала бы, что Вы хотите их отравить, — Ангела высыпала последнюю горсть в протянутую руку и выбросила пустой пакет. — Льстит, что Вы такого мнения обо мне, доктор Циглер, — она тихо засмеялась, поправляя мешающую чёлку. — Смотрите, кто здесь.       Утки подплыли совсем близко, готовые принимать угощение, и Мойра первое время совсем не знала, как себе вообще можно это представить. Просто взять и бросить зерно в воду? Впрочем, Ангела так и сделала. Она высыпала понемногу, внимательно наблюдая за тем, с какой осторожной медлительностью утки поглощали его. Мойра последовала примеру, и вскоре корма совсем не осталось. Пожалуй, вышло даже слишком быстро. Почему-то всегда казалось, что подобные вещи занимали гораздо больше времени. Она снова посмотрела на Ангелу, ожидая увидеть на лице непроницаемое безразличие, к которому успела привыкнуть за несколько дней, но обнаружила только лёгкую улыбку. — Я провожу Вас домой, — сказала Мойра, обнаружив, что ветер усилился и стал гораздо холоднее прежнего. Ангела ничего не ответила, только кивнула, погрузившись в глубокую задумчивость. Подобное случалось и раньше, особенно когда они подолгу сидели в лаборатории. Ей, пожалуй, даже нравилось такое молчание, и нарушать его совершенно не хотелось. — А это можно считать свиданием? — Ангела задала вопрос почти шёпотом, озвучив явно терзавшую сознание мысль. Свидание? Мойра ни разу не думала об этом, но ответ на все волнующие «почему» оказался удивительно простым. Кем они были друг другу? Разве просто коллегами? Может, друзьями? «Не смеши, друзьями нам никогда не стать», — едкое подсознание, казалось, само ответило на вопрос, и у Мойры уже не осталось сил на возражения. Впрочем, разве был смысл спорить, когда сердце ни с того, ни с сего стало стучать, как бешеное, стоило в очередной раз посмотреть в светящиеся благодарностью голубые глаза и взять в руки добровольно отданный шарф, без которого стало немного зябко? — Спасибо, доктор О’Доран, — уже громче сказала Ангела. Видно, ей не хотелось, чтобы Мойра услышала неловкие мысли вслух. — Без него я бы совсем замёрзла. — Если это свидание, — насмешливо ответила она, наблюдая за тем, как собеседница стремительно покраснела до кончиков ушей. Мойра услышала и решила снова взять ситуацию в свои руки. Ей хватало на это смелости. По крайней мере, теперь. — Нужно обращаться на «ты», Ангела.