Исчезновение

      У Мойры давно не было таких хороших и спокойных дней, как этот. Даже если бы захотелось, она не смогла бы описать то наслаждение, которое испытала, когда осознала, что выспалась. Проснуться без будильника, неторопливо пожарить яичницу с беконом и сделать кофе — она не помнила, когда всё это стало пределом мечтаний, но рано или поздно любой, даже самый изощрённый ум подведёт, если долгое время страдает тело. После прекрасного утра руки сами потянулись к ноутбуку, в котором хранились десятки незаконченных проектов, к которым не было ни времени, ни желания возвращаться в рабочие дни. Мойра, казалось, уже начала забывать то пьянящее чувство вдохновения, которое всегда приходило совершенно неожиданно и приносило с собой бесконечный поток идей и прилив сил, сравнимый разве что со штормом, совершенно внезапно начавшимся во время полного штиля. «Здесь осталось совсем немного, и можно проводить тесты на крысах, — она сохранила документ и сняла очки, чтобы в очередной раз подняться и сделать небольшую разминку. Когда-то Мойра обходилась и без этого, но сейчас от долгого нахождения за столом начинала побаливать шея. — Интересно, в нынешнем состоянии она бы осудила меня за это?»       От одной только мысли об Ангеле стало жарко. С того раза они больше не виделись и не разговаривали. Прошло два дня, но никто, казалось, не собирался ничего предпринимать. Мойра уже сделала несколько шагов, даже куда больше, чем хотелось бы, и теперь ждала. Либо она пойдёт навстречу, либо отстранится окончательно. Впрочем, уверенность в том, что у первого варианта шансов гораздо больше, крепла с каждым часом взаимного молчания. Она уже успела подумать: подобный исход был только вопросом времени. Такие разные, они тянулись друг к другу в поисках спасения от губящего рассудок одиночества. Мойра по-прежнему не могла поверить в то, что больше никто не звонил, не писал и не приходил, в то, что ей одной Ангела оказалась не безразлична по-настоящему. «Может, когда я начну в очередной раз скучать, нужно просто заняться делами? — когда раздался неожиданный телефонный звонок, она посмотрела на время и обнаружила, что уже поздний вечер. Солнце давно скрылось за горизонтом, и завывал яростный ветер, который приносил откуда-то уже надоевший всем снег вопреки прогнозу погоды. Когда уже наступит настоящая весна? — Она умеет выбрать «подходящий» момент». — Мойра, — вместо приветствия, прозвучало имя. Ангела всхлипывала и говорила с явным трудом, тоска в голосе казалась непреодолимой. Видно, она не поняла, что гудки закончились, — Пожалуйста…       Звонок сорвался. Мойра толком не поняла, что произошло и как на это реагировать. Она перезвонила, но абонент уже находился вне зоны действия сети. Либо квартира Ангелы находилась в месте с аномальным отсутствием связи, либо что-то случилось. Срываться с места и ехать в неизвестность казалось совершенно глупой затеей, особенно в такую погоду, но, с другой стороны, что, если случилось что-то по-настоящему серьёзное? Они никогда не звонили друг другу просто поболтать, даже если кто-то так и не находил смелости прямо сказать о желаемом. Она снова посмотрела на часы: достаточно поздно, чтобы люди массово возвращались с работы, пробок быть не должно, конечно, если только не замело дороги. «Кажется, не успело», — сделала вывод она, когда открыла навигатор и увидела, что нужный путь отмечен зелёным.       Мойра наспех накинула рубашку, забыв толком заправить в штаны и расстегнуть несколько верхних пуговиц, достала куртку потеплее и стремительно покинула квартиру. Если подумать, не так уж и далеко они с Ангелой жили друг от друга, но торопиться не стоило. Несмотря на то, что дорога относительно чистая, всё равно скользко. Она села в машину, пристегнулась и поехала так быстро и осторожно, как только могла во время начавшейся снежной бури. Мело не сильно, но ехать уже было неудобно, снег то и дело оставался на стёклах и раздражал, как и перемещающиеся из стороны в стороны стеклоочистители.       В такое время найти парковку поближе к дому оказалось невыполнимой задачей. Она оставила машину дальше, чем хотелось бы, и, накинув капюшон, пошла к нужному дому. Снегопад усилился, но, к счастью, дома защищали от ветра. Мойра не представляла, как поедет обратно, но сейчас, когда цель так близка, это волновало меньше всего. Поездка на лифте показалась вечностью, сердце бешено колотилось от усталости и волнения: ещё немного, и придёт время ложится спать, но, похоже, не сегодня. Дверь в квартиру Ангелы оказалась открытой, и это настораживало. Что могло произойти? — Ангела? — она нащупала выключатель на стене и закрыла за собой дверь. В ответ раздался только тихий всхлип, который едва удалось услышать из коридора. Мойра за пару движений сбросила верхнюю одежду и прошла в спальню, единственную комнату, куда Ангела за немногие визиты ни разу не приглашала.       Она резко остановилась, когда увидела очертания сидящей на полу фигуры и поблескивающих неподалёку осколков. Мойра включила свет и замерла. Комната оказалась просторной и светлой, даже слишком, а её хозяйка сидела, закрыв лицо руками. Вокруг царил хаос: зеркальная дверь шкафа-купе разбита, белый ворсистый ковёр запятнан кровью и зелёнкой, неподалёку валялся размотанный бинт. Она тяжело вздохнула и вернулась в коридор — кажется, там были тапочки, маленькие, но в таком положении лучше, чем совсем без них. Осторожно подойти ближе к Ангеле, чтобы коснуться плеча, оказалось куда проще, чем заставить её, плачущую, убрать руки от лица. — Я здесь, с тобой, — одной фразы было достаточно, чтобы слёзы полились из глаз с новой силой.       Мойра не понимала, что делала, но определённо знала: нельзя оставлять всё на самотёк. Она опустилась на колени и придвинулась ближе, чтобы притянуть к себе, слабо приобнять и ощутить дрожь чужого тела. Она не знала, сколько времени прошло, но когда Ангела отстранилась, вцепившись руками в белую рубашку и пачкая её кровью, ветер за окном, изредка прерывавший тишину, стих окончательно. Мойра обхватила руками её лицо, заставляя смотреть прямо в глаза, и с трудом сдержала тяжёлый вздох, когда услышала неожиданный вопрос. — Почему? — в покрасневших глазах снова начали появляться слёзы, но Мойра не позволяла отвести взгляд. — Ты так часто спасаешь меня, разве я заслуживаю этого? — Кто угодно придёт, если позовёшь ты, — она снова пыталась иронизировать, уклониться от ответа, скрыть правду, но понимала, что сегодня сделать это не получится. Рано или поздно Ангеле придётся услышать то, что она не хотела лишний раз говорить даже самой себе, даже несмотря на то, что признала. — Нет, — Ангела попыталась прокричать, но получился невнятный писк. — Есть только ты и больше никого. Больше никто не пришёл, не приходил и не придёт. Я всегда жду от тебя только насмешек, но ты всегда помогаешь, когда это действительно нужно.       Мойре хотелось возразить, что далеко не всегда, но это было бы самой очевидной ложью из всех возможных. Она помнила, как другие спрашивали, а потом проходили мимо, едва услышав очевидно наигранное: «Всё хорошо, никаких проблем» или «Я просто устала, сегодня много работы». Она помнила, как сама временами приносила горячий кофе в кабинет Ангелы, когда та совсем забывала про обед, поглощённая работой. Она язвила, что так недолго довести себя до больничной койки, и никогда не забывала напоследок добавить: «Даже в этом случае я не стану делать работу за Вас». Ангела всегда смотрела на неё с нескрываемым возмущением и, как всегда казалось, за словами не видела поступков, а Мойра не могла толком понять истинных причин своего беспокойства. Теперь поняла, а Ангела… Ангела в кои-то веки обратила внимание на поступки и не принимала близко к сердцу слова. — Мне казалось, доктор-то с перевязкой справится, — Мойра перевела взгляд на пострадавшие руки: на ладонях виднелись неглубокие порезы, словно она сгребла в охапку стекло с пола в попытке убрать, но на костяшках пальцев травмы казались другими, словно она сама же разбила это зеркало кулаком. — Нужно нормально обработать раны и всё убрать.       Ангела в ответ только кивнула, вновь опуская голову. Мойре показалось, что она снова, как в далёкие университетские времена, тренировалась накладывать первые швы на тряпичных куклах, прежде чем переходить к более серьёзным этапам обучения. Сейчас пришлось обойтись без швов — только продезинфицировать и перевязать, но Ангела вела себя не активнее манекена: не вскрикивала, не пыталась выдернуть руки, даже не вздрагивала. Какие мысли в этот момент всплывали в её сознании? Что она чувствовала на самом деле? Сейчас хотелось узнать как никогда сильно, но демоны, таящиеся в душе светлого и прекрасного воплощения совершенства, наверняка ещё преподнесут неприятные сюрпризы. — Иди переоденься, ты вся в крови, — прозвучало немного устало, но спать точно больше не хотелось. — Я сама здесь уберу, не хватало ещё, чтобы ты снова где-нибудь порезалась. — Ты не ответила, — почти прошептала Ангела, когда Мойра вернула лекарства обратно в аптечку и собиралась отправиться на поиски швабры. Кажется, всё нужное стояло на кухне за холодильником. — Почему? — Почему? — с усмешкой переспросила она, помогая подняться. Ангела пошатнулась, но Мойра удержала, не дала упасть, и почти машинально поправила растрепавшиеся светлые волосы. — Потому что мне хочется.