The Brightest

Декабрь 1972 года Настал день, когда Гермиона, наконец, отправилась к Поттерам. Она проснулась рано и была полна энергии, и ей вспомнились слова Джеймса, сказанные несколько недель назад: "Это действительно было похоже на второе Рождество" — она едва могла усидеть на месте, пока Инайя заплетала ей волосы. Джеймс, Сириус и Питер ждали её перед камином, когда она вышла из зелёного пламени. Это навело её на мысль, что, возможно, тогда они были так же рады её присутствию, как и она сама. Сириус был тем, кто схватил её за руку и потащил в комнату Джеймса, двое других мальчиков последовали за ним. "Ремус ещё не пришёл" — сообщил ей мальчик — "Он сказал, что ему было немного плохо, так что он, вероятно, придёт после обеда" "О, ты знаешь, что случилось?" — она спросила. Не могло пройти слишком много времени, пока мальчики не поймут, и она не могла дождаться этого. Она знала, что они начали работать над превращением в анимагов на третьем курсе, но она не была уверена, когда именно. Однако видеть, что они совершенно не знают о том, через что Ремус проходил каждое полнолуние, было ужасно. Сириус пожал плечами, но ответил Джеймс — "Он просто сказал, что чувствует себя неважно. Это не может быть так уж плохо, потому что он обещал прийти сегодня попозже" Гермиона обняла и отпустила его. Если к следующему году она не увидит никаких признаков того, что мальчики осознают, что происходит на самом деле, ей придётся взять дело в свои руки. Она не была уверена, могло ли её присутствие в то время что-то изменить и привести к тому, что мальчики не поняли, что их друг был оборотнем. Она не знала, что бы это могло быть, но она должна была обратить на это внимание. Что бы ни случилось, мальчики должны были выяснить, что происходит с Ремусом. Она не позволила бы ему пережить столько лет полнолуний в одиночестве. Для неё было важно, чтобы Сириус и Джеймс тоже стали анимагами. Особенно Сириус, на случай, если она сделает что-то не так, и он снова окажется в Азкабане. Она должна была убедиться, что он сможет выбраться, если окажется там. Она даст им время, на всякий случай, но она была готова вмешаться, если потребуется. Были вещи из временной шкалы, которые не должны были меняться. Сириус настоял на том, чтобы провести её по дому, устроив ей экскурсию, в которой она не нуждалась. У неё не хватило духу сказать ему, что она уже бывала в поместье Поттеров раньше. Джеймс выглядел так, словно находил это невероятно забавным, но никак это не прокомментировал. Так прошла большая часть утра, поскольку Сириус настаивал на том, чтобы придумывать нелепые истории о каждой из комнат. Это было веселее, чем она ожидала, слушать, как Сириус рассказывает о знаменитых предках Поттеров, которых, вероятно, даже не существовало, и их подвигах. Когда они добрались до чердака, который Гермиона раньше не видела, Питер писком прервал речь Сириуса. "Вы, ребята, слышали это?" — спросил он голосом, более высоким, чем обычно. Рядом с ними трясся письменный стол. Это началось как почти незаметная вибрация, но по мере того, как они продолжали смотреть на неё, тряска становилась всё более и более агрессивной. Гермиона уже собиралась предложить им вернуться и взять Юфимию или Флимонта, когда Джеймс открыл единственный шкафчик, стоявший на столе. "Нет" — было уже слишком поздно. Из кабинета вышел Рон Уизли, демонстрируя настоящее искажение лица, которое произвело бы впечатление на Гермиону, если бы оно было настоящим. Он был перепачкан кровью, а на щеке у него была кровь, струившаяся из пореза над бровью. Она сглотнула. Это выглядело так, как будто он только что вышел из битвы. Сражение. Гермиона знала, что происходит, но она была парализована, глядя на мальчика, мужчину, стоящего перед ней. "Ты ушла" — сказал Рон. Его голос был глубоким, холодным и злым. Это было ужасно. "Ты оставила нас там умирать" "Я..." Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Издалека она почувствовала, как кто-то тянет её за рукав. "Гермиона" — у Сириуса не было возможности сказать больше, прежде чем боггарт сосредоточился на нём. С треском Рон исчез, и точная копия Сириуса оказалась там, где он только что стоял. Это был Сириус, но это был не он. Его волосы выглядели более укрощёнными, более подходящими для аристократической, старой семьи, которой был Дом Блэков. Он был одет в мантию Хогвартса. Мантия Слизерина из Хогвартса. Он поднял свою палочку, такую же, как у самого Сириуса. "Риддикулус!" — воскликнула Гермиона, прежде чем боггарт успел направить палочку на кого-либо. У них на глазах волосы Сириуса отросли и сначала стали розовыми, а затем вьющимися. Его слизеринская одежда превратилась в костюм клоуна, а его ботинки, которые стали красными, выросли в три раза. Испуганный смех вырвался у Джеймса, когда лицо Сириуса тоже начало меняться, имитируя грим, типичный для циркового клоуна. С очередным треском домовой, наконец, исчез. После этого они все были потрясены. Какое-то время они оставались на чердаке, молча и неподвижно, как будто все ожидали, что из другого угла чердака выпрыгнет что-то ещё. Как только её дыхание выровнялось, Гермиона повернулась к Джеймсу. "Никогда не открывайте трясущийся шкаф, если вы не знаете, что в нём и как с этим бороться!" — закричала она таким пронзительным голосом, что мальчики вздрогнули. Ей было всё равно. "Извини" — сказал Джеймс, даже не пытаясь оправдаться. Он потёр шею рукой, как будто ему было неловко. Хорошо, подумала Гермиона, пусть он будет смущён, посмотрим, научится ли он. Последовал ещё один момент молчания. "Ну, по крайней мере, теперь я знаю, что хорошо выгляжу с длинными волосами" — сказал Сириус, выдавив улыбку, которая точно никого не убедила. "Может быть, я позволю им расти и дальше" "Конечно, посмотрим, что твоя мать думает об этом" — фыркнул Джеймс. Прежде чем кто-либо из них успел ответить, Юфимия позвала их на обед. Они постояли ещё мгновение, прежде чем вернуться на кухню. Джеймс пересказал историю о том, как Гермиона избавилась от боггарта, исказив её, чтобы она звучала более эпично и храбро, чем она чувствовала при виде Рональда Биллиуса Уизли, Поттеры, как и любой взрослый, не думали, что это так здорово, как говорил Джеймс. "Вы должны были позвать нас" — сказал им Флимонт. "Боггарты - это… это могло быть опасно" "Миона справилась с ним" — пренебрежительно сказал Джеймс. Флимонт, казалось, собирался заговорить, поэтому вмешалась Гермиона. "Это не первый раз, когда я пересекаюсь с боггартом" — сказала она ему. "У нас не было особых проблем" Судя по тому, как сжался его рот, Флимонт Поттер не счёл слова Гермионы слишком обнадёживающими. Он подтвердил это чувство, когда продолжал разглагольствовать в течение всего обеда. Юфимия, хоть и молчала, казалась такой же неодобрительной. Как только они закончили есть и убрали со стола, Джеймс повёл их в свою комнату. Джеймс и Питер отвлеклись, играя в игру "взрывающийся снап". Гермиона просматривала книжную коллекцию Джеймса, которая выросла с тех пор, как она была там в последний раз. Сириус подошёл к ней и на мгновение замолчал. "Это действительно было впечатляюще" — наконец сказал он приглушённым шёпотом. Она не смотрела на него. "Что?" "То, как ты отреагировала на боггарта. Я не знал заклинания" — она могла сказать, что он выуживал информацию, но она ничего не предлагала. Что бы она сказала в любом случае? О, да, твой друг Ремус научил меня этому на третьем курсе, что случится через двадцать один год’. Это было нелепо. "Могу я спросить, кто был этот парень?" Её тело похолодело. "Не стоит" Снова тишина. Она знала, что Сириус ненавидел незнание вещей. Она знала, что он, вероятно, не отпустит её, он будет просить и просить, пока она не сломается. Вот только она не могла сломаться, не из-за этого. Опять же, сказать ему: Он мой лучший друг, которого я бросила ради того, чтобы прийти сюда и изменить всю временную шкалу, звучало не самой лучшей идеей. "Хорошо" — сказал он почти через минуту. Она была удивлена, что он не настаивал на том, чтобы она рассказала ему, но она не собиралась спрашивать. Она кивнула и ожидала, что он пересядет к мальчикам, но он снова удивил её, оставшись там, стоя рядом с ней и осматривая полки Джеймса. Ремус приехал через пару часов после этого. Он выглядел бледным и слабым, но он улыбался, и его глаза, казалось, сияли, когда он подошёл, чтобы обнять своих друзей. Гермиона постаралась не обнимать его слишком крепко, помня о шрамах, которые могли испортить кожу на его животе. "Гермиона сегодня надрала задницу боггарту" — просиял Джеймс, когда они возвращались в его комнату. "Это было супер круто" Ремус удивлённо посмотрел на неё "Ты?" Она кивнула, чувствуя себя неловко. Она ничего не добавила, и прежде чем она смогла придумать, что сказать, чтобы сместить тему разговора, Сириус уже ныл о домашнем задании по трансфигурации, которое они должны были сделать на каникулах. И Ремус, и Гермиона уже закончили свои, поэтому они помогли Сириусу, Джеймсу и Питеру с некоторым ворчанием и обещанием одолжения от каждого из мальчиков, которое они могли обналичить в любое время. В ту ночь она заснула в гостевой комнате рядом с комнатой Джеймса. Рон стоял над ней. Его палочка была направлена ей в грудь, а губы скривились в усмешке. Ненависть ясно читалась на его лице. Позади него Джинни и Джордж выглядели так, словно испытывали к ней такое же презрение. Все трое были перепачканы кровью, грязью и ещё бог знает чем. "Ты трусиха" — сказал Рон — "Ты могла бы остаться, но предпочла сбежать" Гермиона дрожала, и безжалостность в его голосе не помогала делу. "Я пытаюсь всё исправить" — сказала она слабым голосом. Ей не нужно было видеть это со стороны, чтобы понять, что она выглядит жалко. "Не пытайся убедить нас, Гермиона" — прорычал Джордж — "Ты ушла, потому что это было легче, чем противостоять тому, что происходило" Её сердце упало — "Легче? Ты хоть понимаешь, что я пытаюсь сделать? В этом нет ничего лёгкого" Казалось, Джордж собирался сказать что-то ещё, однако кто-то, окликнувший её по имени из-за спины, прервал его. Когда она обернулась, Гарри стоял там в сопровождении Сириуса и Ремуса. Теперь они выглядели как молодые люди, как будто умерли вместе с Джеймсом. Прежде чем она успела что-либо сказать, все трое направили на неё свои палочки и произнесли два слова, которых она боялась. Когда она проснулась, то поняла, что её трясли слишком поздно. Сбитая с толку, она посмотрела на мальчика, который что-то бормотал, но остановился, когда понял, что она проснулась. "Гермиона?" "Сириус" Их голоса были едва слышны, как шёпот. "Тебе приснился кошмар" "Я..." — она моргнула, заставляя слёзы, которые навернулись на её глаза, упасть. "Да. Спасибо" "Я не думаю, что кто-то ещё слышал тебя. Я... я брал стакан воды и услышал, как ты разговариваешь" — он сжал её руку, которую держал, также делая успокаивающие круги большим пальцем. "Мне жаль" — прежде чем она смогла подумать о том, чтобы сдержать это, рыдание вырвалось из её горла — "Мне так жаль" "Гермиона..." Он осторожно обнял её и, а когда увидел, что она не отталкивает его, крепко обнял. Тяжесть его рук вернула её к реальности. Вскоре рыдания утихли, хотя слёзы всё ещё в основном застилали её глаза, несмотря на то, что они продолжали падать. Он отстранился и пару секунд смотрел на неё. Не желая выносить на себе тяжесть его серых глаз, она отвела взгляд. "Мне жаль" "Не извиняйся" — на мгновение они замолчали, и Гермиона была рада, что он не ушёл, как только понял, что с ней все в порядке. "Ты хочешь поговорить об этом?" Гермиона позволила себе на минуту задуматься. Затем она покачала головой. "Нет, я не думаю, что хочу" Сириус кивнул —"Это из-за парня, которого тебе показал боггарт?" — Гермиона кивнула. "Прости, Гермиона..." Она пожала плечами. Теперь с этим ничего нельзя было поделать — "Так... почему ты на самом деле не спал?" Он криво улыбнулся — "Э-э, я не мог уснуть" — он не стал вдаваться в подробности, и поскольку Гермиона ничего не могла сказать, она просто кивнула и посмотрела на свои руки. Свет почти полной луны освещал комнату достаточно, чтобы она могла видеть большую часть того, что было вокруг, и смотреть на Сириуса его большими, печальными, серыми глазами. "Я не думаю, что смогу снова заснуть" — сказала она, слегка улыбаясь — "Ты хочешь остаться и поговорить?" Сириус кивнул, и Гермиона похлопала по месту рядом с собой на кровати. С застенчивой улыбкой он забрался к ней на кровать. Они закончили тем, что говорили о людях своего года и сплетничали так, как Гермиона не могла припомнить, чтобы делала раньше. Кто был самым талантливым, кто станет важным волшебником, кто в конечном итоге будет работать на скучной канцелярской работе в министерстве… В конце концов, солнце начало заливать комнату светом, но к тому времени, когда на улице стало совсем светло, они уже спали.