The Brightest

Апрель 1973 г. После её ссоры с Малфоем всё успокоилось. Жизнь продолжалась. Профессор Флитвик продолжал преподавать Защиту от тёмных искусств у вторых, пятых и шестых курсах, МакГонагалл преподавала у первых и четвёртых курсах, а профессор Миел, который обычно преподавал гербологию, взял на себя оставшиеся, то есть третьи и седьмые курсы. Она попыталась спросить МакГонагалл, как у неё дела во время одного из их уроков невербальной магии, но получила лишь усталую улыбку. Очевидно, что добавление работы другим профессорам было не лучшим решением, но на самом деле Гермиона не была виновата в том, что они не наняли замену на Апрель, Май и Июнь, так что она не чувствовала себя виноватой по этому поводу. Люди казались в основном довольными изменениями. Однажды утром, менее чем через неделю после отъезда Йорка, слизеринец с её курса сел рядом с Гермионой на Заклинаниях. "Я слышал, это из-за тебя выгнали Йорка" — сказал он. Она осторожно посмотрела на него. Она видела его повсюду и заметила, что он в основном одиночка. Она знала его имя, Эван Фэйрбут, потому что после истории с Йорком позаботилась выучить имена своих однокурсников. Это был мощный инструмент, чтобы знать всех. Она пользовалась благосклонностью большинства людей, и поняла, что для того, чтобы остаться там, ей нужно знать людей, начиная с её имени. У Эвана Фэйрбута всегда был равнодушный вид, по крайней мере, наполовину Гермиона была уверена, что это очень расчётливо. У него были чёрные вьющиеся волосы, оливковая кожа и тёмно-карие глаза, которые казались почти чёрными. Он всегда носил свой галстук немного криво, и в большинстве случаев на нём не было мантии, хотя он, вероятно, замерзал зимой в одной рубашке. Он был выше её, и казалось, что он вырастит даже выше Ремуса. Он улыбался, глядя ей в глаза. "Его уволили" — поправила она — "Если бы он меньше сосредотачивался на том, чтобы рассказывать нам, какие ужасные волшебные существа, и больше на курсовой работе, у меня не было бы с ним никаких проблем" Он хмыкнул и улыбнулся — "Что ж, хорошо, что ты сделала то, что сделала" — сказал он — "Было так утомительно слушать, как порочны все, кроме волшебников" Гермиона кивнула, не понимая, что именно происходит. Она чувствовала на себе взгляды мальчиков, и они казались такими же сбитыми с толку, как и она. Фэйрбут был одиночкой в ​​Слизерине и никогда не общался с людьми за пределами своего дома. Не было никакого смысла в том, что он разговаривал с Гермионой. Особенно то, что он поздравлял её или говорил, что она сделала что-то хорошо. Обычно слизеринцы этого делали. Они молчали до конца урока, и Гермиона не могла перестать переглядываться, задаваясь вопросом, что происходит и разыгрывают ли её. Когда два часа истекли, она встала и начала собирать свои вещи. Она ожидала, что Фэйрбут остановит её и что-то скажет, но он просто собрал свои вещи и ушёл раньше неё. Она смотрела на дверь, чувствуя себя ошеломлённой, когда Джеймс и Сириус встали перед ней, нахмурившись. "Что это было?" — спросил Джеймс. Гермиона пожала плечами и какое-то время смотрела на них, прежде чем повернуться и снова взглянуть на дверь — "Я не уверена" Ремус, который не разговаривал с ней два дня с тех пор, как она намекнула, что знает, что с ним происходит, выбежал за дверь. Она снова почувствовала, как мальчики смотрят на неё с замешательством. Они заметили, что Ремус в основном избегает её. На самом деле он не пытался это скрыть: он уходил из общей комнаты, как только она вошла, и садился далеко от неё в классе. "Что ты с ним сделала?" — спросил Сириус. Она посмотрела на него — "Ничего такого." "Это не похоже на ничего" Она уставилась на него, желая заставить его отступить, но он лишь наполовину улыбнулся и уставился прямо на неё. Конечно, одним взглядом Блэка не запугать. Джеймс, в основном привыкший к ним, просто оставался там и ждал. Четыре минуты спустя все студенты вышли из класса, и профессор Флитвик смотрел на них, вероятно, недоумевая, почему они всё ещё здесь. Он прочистил горло, и они медленно вышли из класса, Гермиона и Сириус всё ещё пристально смотрели друг на друга. ⋆ ⋆ ⋆ Выследить Ремуса, чтобы заставить его заговорить с ней, оказалось труднее, чем она могла себе представить. Для такого высокого мальчика он умел сливаться с толпой и сбивать её со следа. В классе он по-прежнему сидел как можно дальше от неё. Мальчики, похоже, договорились, что по крайней мере один из них будет с Ремусом в классе. Обычно это был Питер, который знал, что Гермионе он не нравится, или Сириус, который всё ещё не переставая спрашивал о том, что произошло. Чувствуя напряжение в их дружбе, Гермиона решила пообщаться с Марлен и Доркас, позволив всем мальчикам быть вместе и заниматься своими делами. Она не хотела, чтобы Ремус тоже избегал их, и он, казалось, не знал, что делать. Она вообразила, что он не был уверен, сказала она им или нет. Она не станет. По крайней мере, не напрямую. Она бы не вмешивалась, если бы мальчики сами не разобрались. Она была с девочками в библиотеке, когда увидела, как он входит с Питером. Он как будто не заметил Гермиону, потому что не сразу выбежал из комнаты. Они сели за один из столов и начали делать домашнее задание, не замечая, что она смотрит на них. "Что-то случилось между тобой и Ремусом Люпином?" — спросила Доркас, заметив, что внимание Гермионы отвлеклось от её эссе по Чарам. "Нет" — поспешила сказать Гермиона. Судя по одинаковым недоверчивым взглядам Доркас и Марлен, она была не очень убедительна. Она откашлялась — "У нас были… небольшие разногласия. Но мы не ссорились или что-то в этом роде" Две девушки переглянулись, но больше ничего не сказали, так что Гермиона решила проигнорировать это. Она снова сосредоточилась на эссе, над которым работала, и, закончив его, попрощалась с девочками, опасаясь, что они могут настоять на расспросах о том, что случилось с Ремусом. Она не хотела отвечать на их вопросы, как и не хотела отвечать на вопросы мальчиков. Когда она шла к двери библиотеки, она почувствовала пару глаз на своей спине. Повернувшись, чтобы осмотреться, она поняла, что это Ремус смотрел на неё, даже если сейчас, когда она повернулась, он многозначительно смотрел на пергамент перед собой. Вздохнув, она продолжила свой путь из библиотеки. ⋆ ⋆ ⋆ Апрель шёл медленно. До экзаменов оставалось чуть больше месяца, и казалось, что всё, хотя это было далеко, чтобы начать работать над предметами. Библиотека большую часть дня была пуста, и Гермиона пряталась в ней, когда кто-то начинал расспрашивать о Ремусе. Мальчики спрашивали несколько раз, когда они были все вместе и в беседах один на один. Они поняли, что Гермиона избегает отвечать на их вопросы, и повернулись к Ремусу. Он снова начал избегать их, из-за чего они перестали задавать вопросы. Они по-прежнему посылали на них странные взгляды, и казались в целом сбитыми с толку. Полнолуние выпало примерно на середину месяца, и в течение дня Ремус сидел как можно дальше от неё во время каждого приёма пищи и каждого урока, который они разделяли. Однако он, казалось, не мог перестать смотреть на неё. Гермиона пыталась изобразить спокойствие и беззаботность, она пыталась вести себя так, как будто это был обычный день, как будто ничего особенного не происходило. Это не изменило поведение Ремуса, но она не остановилась. Это было в библиотеке, где он подошёл к ней в последний четверг месяца. Она подняла глаза, когда услышала его шаги, так как в рабочей зоне с ней никого не было, и она была поражена прочитанной о проклятии, используемом для замораживания предметов до такой степени, что они ломаются. У неё было мало надежды, что это сработает с крестражем, но на всякий случай она должна была проверить. Ремус, который казался нервным, но полным решимости, откашлялся, подходя к ней — "Ты им не сказала" — сказал он. Она посмотрела на него. Он казался усталым. Под глазами у него были тёмные мешки, а кожа была бледной. Прошло чуть больше недели после полнолуния, но он выглядел хуже, чем в другие месяцы. Это было грустно видеть, от этого тяжесть на её груди казалась ещё тяжелее. "Я не говорю людям о вещах, которые их не касаются" — ответила она, стараясь казаться беспечной. Она ждала почти целый месяц, чтобы поговорить с ним, и теперь, когда он был перед ней, она не хотела его спугнуть. Он поджал губы, и на секунду Гермионе показалось, что она напортачила — "Перестань нести неопределённость" — сказал он — "Если ты знаешь, то перестань пытаться сделать вид, что, возможно, ты не знаешь" Она посмотрела прямо на него — "Ты оборотень, я никому не говорила, потому что их это не касается" — он огляделся, когда она произнесла слово «оборотень», но в остальном не выглядел таким взволнованным, как она могла себе представить. "Ты собираешься?" "Тебе действительно нужно спрашивать?" — наступила минута молчания. Она вздохнула — "Послушай, Ремус. Я встречала оборотня и раньше, я знаю, что оборотни — это люди. Я не думаю, что ты чудовище, я не думаю, что ты опасен. Я не собираюсь никому рассказывать" Ремус фыркнул — "Я оборотень, я опасен" — сказал он. Она подняла брови, зная, что не переубедит его в обратном, но не желая сдаваться — "Профессора знают о тебе, не так ли? Директор? Вероятно, они принимают меры, чтобы твоё пребывание здесь было безопасным" "Да, пока что-нибудь не случится" Она смотрела ему в глаза, пока он не отвернулся, чувствуя себя неловко. Она вздохнула и снова посмотрела на книгу, которую изучала. Она закрыла её и начала собирать вещи. "Послушай, Ремус, я знаю, что не заставлю тебя передумать, и ты не заставишь меня изменить мою точку зрения. Но я хотела бы вернуться к нормальной жизни, если ты не против" Он посмотрел на нее с глубоким хмурым взглядом — "Что ты имеешь в виду?" "Ты перестанешь меня избегать, и я перестану давать тебе пространство" После нескольких мгновений колебания он кивнул — "Я перестаю избегать тебя, и ты перестаешь давать мне пространство" Она подарила ему полуулыбку, на которую он ответил после некоторого размышления — "Давай, пойдём в гостиную, я думаю, что другие могут планировать вмешательство или что-то в этом роде" Он усмехнулся и кивнул. Мальчики действительно почувствовали облегчение, когда увидели, что они вместе входят в гостиную. Последующие дни были немного напряжёнными и неловкими, после почти месяца молчания Ремус и Гермиона не чувствовали себя такими естественными, как раньше. Сдвиг в их отношениях после того, как она рассказала, что знает его секрет, был заметен, даже когда первоначальная неловкость улеглась. Иногда он смотрел на неё с тревогой в глазах, и она пыталась игнорировать это, но от этого что-то тяжёлое ложилось на грудь Гермионы. Мальчики, похоже, не заметили ничего необычного и не комментировали происходящее более двух раз. "Приятно видеть, что вы, ребята, вернулись к нормальной жизни" — сказал Джеймс однажды вечером, когда они играли в карты в гостиной. Гермиона и Ремус натянуто улыбнулись друг другу, опасаясь, что теперь, когда они помирились, они спросят подробности. Но такого не было. Пока однажды Сириус, когда они шли от Заклинаний к Гербологии не заговорил — "Вы с Ремусом вели себя очень странно" — начал он. Она уклончиво отвечала. Остальные мальчики были в нескольких шагах впереди и не могли слышать их разговор, но, судя по тому, как напрягся Ремус, его слух у оборотня острее, чем у человека — "Ты уверена, что с тобой сейчас всё в порядке?" "Да всё хорошо"— просто ответила Гермиона. Сириус пристально посмотрел на неё — "Вы всё решили?" — она кивнула, мыча, и он нахмурился. — "Это показалось мне важным" "Мы поговорили об этом, и прошли через это" Может быть, она сделала свой голос резче, а может быть, он был удовлетворён её ответом, но кивнул и оставил этот вопрос.