Не хочу быть феей

      На первом курсе Флора часто оставалась в оранжерее после уроков Палладиума по зельелогии. Ей нравился этот предмет, он напоминал о доме, и, кроме того, был тесно связан с природной магией.       Каждый раз, когда по звонку Флора с неловкой улыбкой отделялась от группы подруг, Муза закатывала глаза. — Нельзя столько учиться, мозги сварятся! — неизменно декламировала она.       Текна лишь понимающе улыбалась, как может улыбаться только человек, который точно так же выпадает из осязаемой реальности, попадая в компьютерную сеть. И тогда Текна брала фею музыки под руку, и они вдвоем направлялись в тринадцатую спальню, где в общей гостиной рубились в приставку их странноватые соседки, второкурсницы Сторми и Дарси. Впрочем, Муза тоже быстро забывала о странностях природной феи, стоило ей только взять в руки плеер. Дружить стоит только с теми людьми, которые одержимы чем-то так же страстно, как и ты.       Флора же провожала их взглядом, крепко сжимая в руках сумку из зеленой пряжи, а затем уходила вглубь кабинета зельелогии, который соединял между собой коридор Алфеи и вход в оранжерею.       Стоило ей распахнуть двери, Флора тут же закрывала глаза и делала глубокий вдох. Легкие тут же наполнялись свежим влажным воздухом, в лицо ударял запах душистых трав и чуть более тонких ароматов редких цветов.       Помимо ощущения дома и окружения природной магией, Флоре нравилось в оранжерее и то, насколько продуманно она была спроектирована. Помещение представляло собой большой круглый зал под стеклянным куполом. С наружного круга пространство было густо засажено кустарниками, а чем ближе к центру, тем больше становилось свободного пространства и тропинок, петляющих между грядками с лечебными растениями. В центре оранжереи особняком стояло раскидистое дерево посреди пятачка земли, не покрытой ничем, кроме зеленой травы. Подле него можно было найти все необходимое оборудование для работы с зельями и зеленым колдовством, будто маленькая алхимическая лаборатория.       Фея природы привычно затворила за собой двери и сбросила балетки, с наслаждением ступая на мягкую зеленую траву, устилающую пространство оранжереи. Она медленно прошла вдоль зарослей высоких кустарников и легонько провела по листве рукой. По спине пробежали мурашки, как всегда происходило, стоило Флоре слиться со своей стихией. Странное волнующее ощущение, доступное лишь тем, кто владеет магией и пронизан ей до самых костей. Будто маленькие вспышки глубоко в позвоночнике, там, откуда растут крылья.                    Флора несколько раз прерывисто вздохнула, сбрасывая наваждение от нахлынувшего волной волшебства. Практически не глядя по сторонам, фея на автопилоте направилась к центру оранжереи, где возле ветвистого дерева обычно занималась растениями и делала домашку. Она прошла мимо аккуратных грядок цветущих папоротников и клумб с посапывающими мандрагорами прямо к самому сердцу оранжереи и мельком окинула взглядом центральное дерево. На нем еще с начала года набухли тугие крупные бутоны белого цвета, но они не спешили распускаться.       По привычке бросив вязаную сумку на деревянную скамейку, Флора сразу же переместилась к алхимическому столу, где, помимо запутанных лабиринтов трубок и мензурок, фею ждали посаженные накануне семена с Линфеи в крохотных горшочках. Погруженная в свои мысли, Флора не сразу заметила, что она не одна в центре оранжереи.       Услышав мягкие шаги за спиной, она испуганно оглянулась. Можно подумать, будто она делала здесь нечто запретное. — Профессор Палладиум? — выдохнула Флора. — Вы меня напугали.       Учитель вышел из тени дерева с белыми бутонами и одарил ее лучезарной улыбкой. — Я прошу за это прощения, — он бросил взгляд на рассаду. — Это ваш сад, Флора? Растения просто невероятного качества… — Пока что это не сад, только маленькие росточки, — зарделась Флора, польщенная вниманием к ее трудам. — Я прихожу сюда практиковать магию своего элемента и пробую общаться с растениями на разных уровнях. Хочу проверить, будет ли связь крепче с растениями, которые я вырастила при помощи своей магии.       Палладиум заинтересованно разглядывал ростки. — Это не местные цветы, верно?       Флора покачала головой. — Это растения Линфеи, моей родной планеты. — Вот как, — улыбнулся эльф. — Когда я только начинал преподавать в Алфее несколько лет назад, я делал нечто подобное. — Правда? — удивилась Флора. — Вы практикуете растительную магию? — Я вообще-то эльф, конечно я практикую растительную магию, — снисходительно посмотрел на нее Палладиум.       Флора прикусила губу. Еще чего глупее не могла спросить?       Она неловко хихикнула и отвела взгляд, сделав вид, что разглядывает извилистые ветви дерева в центре оранжереи. Фея природы не могла взять в толк, как ей сейчас себя вести с учителем, но его, кажется, мало волновали ее ужимки.       Проследив за ее взглядом, Палладиум обернулся. — Это как раз то дерево, что посадил я, — как-то странно улыбнулся эльф, — Оно с моей родины. Это Мирабилия, в Эльфии оно считается деревом чудес. — Должно быть, оно очень красиво в цвету, — уже искренне сказала Флора, разглядывая округлые бутоны. — Наверняка так оно и есть, — согласился Палладиум, почему-то поспешно повернувшись к Мирабилии спиной. — Его бутоны долго созревают, а цветения очень редки и длятся всего один день. Для того, чтобы бутоны распустились, нужны особые условия, я ни разу не видел его в цветущим. Но все равно мне приятно вспоминать о доме, глядя на него.       Он помолчал, а затем спешно сменил пластинку, превращаясь в привычного энергичного Палладиума. — Так и как твои успехи с элементальной магией? — Думаю, неплохо, — неуверенно протянула Флора, расслабляясь, — но не все растения мне отвечают, когда я пытаюсь с ними связаться.       Палладиум хитро склонил голову. — Как насчет дополнительных занятий? — Вы хотите учить меня природной магии? — смутилась Флора.       Перспектива поначалу показалась ей странноватой. Она любила бывать с природой наедине, но профессор Палладиум превосходный учитель, к тому же, эльфы стоят у истоков природной магии, и никто не сможет научить ее общаться с растениями лучше него.        — Если ты, конечно, хочешь, — отозвался Палладиум.       Флора согласилась.       Фея природы стала наведываться в оранжерею чаще, Муза стала чаще закатывать глаза, а Текна понимающе улыбаться.       Так Флора и Палладиум стали добрыми друзьями.              А на втором курсе она в него влюбилась.       Может, дело было в том, что он изменился внешне? После летних каникул Палладиум вытянулся сантиметров на тридцать и теперь был выше Флоры на целую голову. Черты лица заострились, а сам он стал более сосредоточенным и серьезным, будто в его жизни что-то круто изменилось. Флора не знала, как выяснить, что именно. Хотя перемены в учителе и ошеломили ее, заставляя прятать за волосами красную мордашку, она не могла перестать переживать за него, ведь подобные вещи никогда не происходят просто так, а тем более у эльфов. Она стремилась понять его жизнь, но не могла набраться смелости, чтобы задать личный вопрос, ведь это означало бы, что она выходит за границы отношений между ученицей и ее учителем. Она хотела быть его другом, читать его эмоции, понимать, почему он все так же приходит в оранжерею после урока в ее классе, хотела понимать его странную печаль, когда он говорит о родине.       Каждый день, без перерывов и выходных, как только заканчивались уроки, она, сломя голову, безо всяких робких улыбок и ужимок перед подругами, неслась в оранжерею. Муза перестала закатывать глаза, а Текна понимающе улыбаться. Отлучки подруги в оранжерею стали для них неотъемлемой частью ее существа, одним из непостижимых законов природы. Но они ничего не знали.       Флора не могла собраться с духом и рассказать подругам. Об этом не могло быть и речи. Ведь стоило ей самой задуматься о своих чувствах, руки непроизвольно тянулись к щекам, чтобы укрыть горящее лицо в ладонях, легкие обжигало огнем. Стоило ей самой подумать о том, что ее угораздило влюбиться в учителя, девушку накрывало волной тревоги. Куда это может привести? Ее чувства безнадежны, а еще опасны для них обоих.       Если кто-то узнает, Палладиум будет окружен роем шепчущихся за спиной студенток, их косыми взглядами и молчаливым осуждением недоверчивых учителей. А саму Флору наверняка до костей обглодают местные сплетницы, которых в Алфее всегда было прилично, несмотря на мнимую нравственность юных фей. А хуже всего, если из-за всего этого его отношение к ней изменится. В глубине души Флора знала, что она недостаточно сильна, чтобы выдержать даже одно из возможных последствий. По крайней мере пока. И поэтому ей было страшно.       Нужно было перестать ходить в оранжерею, говорить с ним, слушать его, жадно ловить каждую его улыбку.       Но она ничего не могла с собой поделать.       Палладиум всегда ждал ее у дерева с белыми бутонами, и фея природы, стыдясь своих сентиментальных желаний, в тайне надеялась, что однажды они зацветут, и тогда обязательно произойдет нечто особенное.              Ей было невдомек, что и сам учитель ждет этих встреч в оранжерее с неменьшим нетерпением и переживает о том же самом.