***
—Тань, я что-то не до конца понял, почему я сегодня уснул, а нашей дочери дома и духа не было? — мужчина начинает злиться ещё больше, сжимая челюсть чуть ли не до скрипа. —Гуляет она, ты не понимаешь! — сарказм, очевидно. —Я с тобой вообще-то серьезно говорю.У неё экзамены на носу, а она шляется не пойми где, да ещё и с утра до ночи! –Сергей еле сдерживает себя, чтобы не свернуть Татьяне шею, однако заставляет себя глубоко вздохнуть и медленно выдохнуть. Крики на кухне просачивались через самые стены, проникая в крепкий сон Алёны. Неразборчивый спор родителей словно зашёл в голову девушки и поменялся со сном местами. Абстракция плавно становится серой, бытовой картиной с щепоткой положительных эмоций прямо в окно. Этими самыми выброшенными в стеклянную рамку чувствами, оказываются ночные гулянки с пьяными друзьями и как правило, оконченные ссорами с родителями, побегами от полиции и прочими неприятными ситуациями. Но Алёне нравится. Нравится просыпаться по утрам с головной болью. Нравится кричать до потери голоса на родителей. Нравится сбегать из дому и плакать на гаражах. Нравится причинять себе физическую боль. А ещё ей нравится, танцевать с друзьями под старые, но до сих пор дарящие энергию песни. Нравится напиваться до потери рассудка и трезвого подсознания. Нравится снимать влоги и рассказывать невнятным голосом о том, куда они направляются в тот или иной момент. Нравится просто чувствовать себя живой. Все эти моменты заставляют задуматься. Задуматься о том, что она не существует, а живёт. Не ходит вечно с кислым лицом, а с лицом, которое вечно чем-то недовольно или же, наоборот, ходить с вечно радостной лыбой на пол лица. В её глазах горят разные эмоции и чувства. И Алёна точно знает, что живёт эту жизнь, а не существует. Девушка облокачивается на локоть и тянется за телефоном. Голова трещит и, кажется, не только изнутри. На часах без десяти шесть утра. Планы Косторной меняются, ведь час столь драгоценного сна отобрали. Она перекачивается на другую сторону, накрыв ухо подушкой. Перед глазами предметы становятся размытыми, и это вовсе не странно после такого количества алкоголя в несовершеннолетней девушке, это ещё бабочки с цветочками. Алёна откидывает подушку на другой конец кровати и раскладывается в позе звезды. Глаза мельком забегали по потолку в поисках ответов на все интересующие её душу вопросы. И, кажется, она нашла тот самый ключ к заветной двери. Пазлы в голове девушки начинают складываться в одну большую картину. Но вот прибегает маленький ребенок, разбрасывающий эту картину в разные стороны. Этим самым ребенком становится ссора за стеной, которая выводит Алёну из мыслей. Тяжело вздохнув, Алёна свешивает ноги с кровати и ступнёй забирается под кровать, начиная поиск тапочек. Мысли рассеиваются в разные углы, словно звёздное небо, где каждая белая точка расположена в самом неожиданном месте, а месяц как зацепка, которая находится в центре. И вот, тапочки, которые окутывают пальцы ног, снова выводят девушку из тревожных мыслей. Ленивыми и мелкими шагами девушка добирается до громкого места. Она облокачивается одной рукой об стену и рассматривает разрушенную из-за новой, утренней ссоры комнату. — А вот и она, — надоедливым голосом произносит отец, — главный герой наших проблем. Мужчина подходит ближе и пытается ухватиться за запястье девушки, что заканчивается поражением. Рука вырывается ровно в тот момент, когда ветер от взмаха уже ударился об тонкую кожу. Алёна отлетает назад, осудительным взглядом оценивая отца с ног и до головы. Слёзы готовятся льнуть с глаз девушки, но кто бы знал, что в душе этой горькой, с каплей соли воды, льётся словно из ведра. Обливая сердце и душу, прожигая в теплом органе ледяные дыры. — Папа, — начала свою речь девушка и замолчала на долю секунды, словно её что-то одергнуло произнести это любимое младенческое слово «папа», — нет, не папа, слишком важно для тебя. Тебе даже звание человек не годится. Ты ужасное существо, которое гниёт с каждым днём всё больше и больше. — Алёна, папа же любит тебя, волнуется, — влезает Татьяна, перебивая речь дочери. Безразличие горело в глазах матери, а холодный тон стрелял в сердце девушки и как не странно в ружье не было шарообразных пуль, а пробивало орган с такой неимоверной силой, что тело окаменело в считанные секунды. — Да лучше вообще не любить, чем так, как любите вы, — на повышенном тоне отвечает девушка, — если во мне течёт ваша кровь, это не значит, что вы для меня что-то значимое. Вы для меня люди, не больше, — вырывается с уст девушки, и это последнее, что услышали родители от подростка. Косторная громкими и быстрыми шагами влетает в комнату, хлопнув дверью, словно она и есть причина всех проблем. Куски стены осыпаются на пол, падая на вещи и волосы девушки. Ловкими движениями Алёна собирает школьный рюкзак, накидывая на себя первую попавшуюся одежду с шкафа. Белая, но мятая рубашка, чёрная, подчёркивающая бёдра юбка и светлые, вымазанные грязью кеды идеально вписывались в образ к уставшему лицу и растрёпанным, блондинистым волосам. До уроков ещё час, это значит, что спешить смысла не было. Затянутое тёмными облаками небо бросалось Алёне в глаза. Именно так выглядел внутренний мир несовершеннолетнего подростка. Алёна пинает камни, разбросанные на тротуаре — кажется, это лучший способ ускорить время. В поле зрения снова появляется ворота ведущие к школе и взгляд Алёны тусклеет. Девушка останавливается около лестницы и отсчитывает третью по счёту ступеньку. Три — это счастливое число Алёны. Не удивительно, почему она выбрала именно эту ступень. Усевшись поудобнее, Алёна подгибает колени ближе к груди и обнимает их, словно маленького мишку. Слёзы сбегают по щекам девушки, а в наушниках играет любимая музыкальная группа, как на зло, крутятся самые грустные песни, подливающие масла в огонь. За спиной девушки слышится топот, но Косторная списывает это на фоновые звуки в песни. Но когда шаги становятся ближе и чётче, руки Алёны начинают дрожать уже не от слёз, а от волнения. Попасть в руки педофила второй раз за сутки не хочется никому. Кажется, смерть прям гонится за Алёной. Чья-то рука оказывается на плече девушки, от чего та непроизвольно дёргается. Рука не была похожа на вчерашнюю, она была теплой, лёгкой и.женской? Нежный парфюм просачивается в лёгкие, что заставляет Алёну поднять голову. «Аня что-ли пришла», — пролетает в голове у блондинки. Зелёные глаза становятся шире, когда в её внимание оказывается довольно красивая девушка. Незнакомка усаживается на ступень выше, не убирая ладонь с плеча. — Ты чего тут? — с интересом в голосе спрашивает незнакомка. — Да ничего важного, — одаривая милой, но двуличной улыбкой отвечает Алёна. — Рассказывай. — А ты настойчивая, — с усмешкой отвечает Косторная, — с родителями поругалась, обычная бытовая ссора, всё хорошо. — Понятно, поэтому ты ушла из дому? — интерес ни на секунду не пропадал из голоса незнакомца. — Да не, просто не хотелось пропустить уроки, — так искусно врать умела только она. — Урок через 10 минут, получается, ты тут не долго сидишь? — Точно! Урок! — вспомнив о занятиях, вскрикивает девушка. Подскочив с места, девушка судорожно начинает перебирать рюкзак, в поиске пропускной карточки. Когда предмет оказывается в руках Алёны, та прощается с новым незнакомцем в её жизни и быстрым шагом исчезает в дверях школы.***
Прозвенел второй звонок. Алена, используя все свои навыки бегуньи, коих было мало, ворвалась в класс. Она плюхнулась на свое привычное место за парту сзади Ани. Она громко выдохнула, звучало это совсем не победно, но что-то такое девушка и закладывала в это. Блондинка быстро достала учебник и тетрадку. Оглянувшись вокруг, она удивилась, что почти все в классе немного взбудоражены. Они перешептывались, поглядывая на дверь, и все говорили о какой-то девушке. — Есть ручка? — повернулась Косторная к Ане. Та порылась в пенале и мгновенно протянула ручку в зелёном корпусе. — Спасибо. А что это все такие странные? — У нас новенькая, — спокойно ответила Щербакова, листая учебник. — Новенькая?! В середине сентября?! Буквально в тот же момент в класс зашла высокая математичка с кудрявыми светлыми волосами. Левой рукой она вела за собой девушку, ростом немного выше Алёны, в черных брюках и темно-сером пиджаке. Под ним виднелась белая футболка. Кажется, у новенькой были длинные волосы: они были заплетены в косу и закручены в гульку. Глаза были немного подведены, а губы накрашены красноватой помадой. На одном плече висел рюкзак от Адидас. — Знакомьтесь, это Александра, наша новая ученица, — сказала Этери Георгиевна. Девушка мило приветствовала всех, махая ладонью и улыбаясь. — Как говорится, прошу любить и жаловать. Саша, как только математичка отвернулась, стянула улыбку и прошла за парту впереди Алёны. — Насколько я знаю, она отдыхала с семьёй в Дубаи, — продолжила диалог Аня. — Ну нифига себе! В Дубаях она была… Богатая, поди. — Ох, Алёна, если бы ты не спускала все деньги на алкоголь и одежду, может быть ты бы тоже отдыхала этим летом в Дубаи, — ответила Щербакова.***
Математика закончилась ровно тогда, когда звонок протрезвонил на всю школу. И неважно, что на доске остался нерешенным один пример. Алёна покидала вещи в рюкзак и вышла в числе первых. Спустя минуту ее догнала Аня. Сзади плелся Кондратюк, но ему тоже через секунду составила компанию Камила. — Что там у нас следующим? — как всегда, сказала Алёна в пустоту, но при этом вопрос был адресован Щербаковой. — Физика. — Бе, — сморщилась она и оглянулась назад. А после ещё раз, и ещё, так, что чуть не врезалась в стену. — Аккуратнее, — остановив подругу, сделала замечание Аня. — Что ты все туда смотришь? — На новенькую. — И что такого интересного в ней? — со вздохом продолжала она. — Да так, познакомиться хочу. — Я думала, она тебе не понравилась. — Ну, раскритиковать ее за отпуск не равно испытывать отвращение, — начала блондинка. — Ох, только не говори, что ты на нее запала… — Ещё чего. Я просто хочу познакомиться.