***
Тем временем в доме Бэттербладов Ксения сидела на диване и продолжала смотреть телевизор. И тут ей на телефон, лежавший неподалёку, пришло сообщение. Медленными движениями, приносившими птице боль, она взяла устройство и посмотрела на экран поближе. Отправителем был её любимый Вейл, написавший: Привет, мам! Надеюсь, что у тебя там всё нормально. Я уже на работе, так что не волнуйся, хорошо? Ксения протянула свою вторую руку ближе к телефону, и нажимая указательным пальцем на кнопки, порой промахиваясь, из-за чего приходилось стирать и выбирать букву заново, где-то за четыре минуты настрочила: Всё хорошо, солнышко. Не переживай. Ответив на сообщение сына, она ещё немного посидела и задумалась. — Пора. — прошептала Ксения сама себе. Она схватила листок с ручкой, лежавшие на столе перед ней, и начала писать послание своему сыну. Водила ручкой по листу так около десяти минут, пока по её глазам текли просто реки из слёз. Она не могла поверить, что всё-таки сделает это, но ей придётся ради благополучия Вейла. После, она, выключив телевизор и взяв с собой листок, медленным трудным шагом отправилась в свою комнату. Там она открыла одну из полок своей тумбы, где лежал припрятанный пистолет, который она получила ещё до того как Вейл пошёл в школу. Он уже давно был заряжен и всё ждал, когда наконец нажмут на курок. После она медленным шагом направилась в ванную. Встав перед зеркалом, положив записку на белую тумбу, которая обычно используется для того, чтобы класть на неё ещё не постиранные вещи, и посмотрев на себя, она стала приподнимать руку с оружием и направлять в сторону своего виска, стараясь не промахнуться. Тут количество её слёз достигло апогея. Наконец, через минуту колебаний, она нажала, окропив стены ванной своей чёрной кровью…***
Вейлу удалось устроиться в не самый дешёвый ресторан. Это был ресторан почти-что земного уровня: здесь было довольно чисто, мытые скатерти, качественная мебель, обширное меню, кухня, которая не вызвала у Вейла чувства отторжения. Даже был свой охранник. Клиентами же обычно были довольно приличные демоны, так как выглядящих как маргиналы из какого-нибудь гетто сюда просто не пускали. Вейл не очень любил эту работу, так как считал её слишком унизительной. Однако альтернатива продавать свою задницу за деньги была не лучше. Поэтому вейл безропотно действовал по отработанной схеме: видел необслуженный столик, подходил, говорил «Здравствуйте, чем могу помочь?», принимал заказ и шёл на кухню сообщить об этом поварам. Так он проработал где-то два часа, пока его не заметил один очень эксцентричный гражданин. — Эй! Птенчик! — послышался из-за спины Вейла весёлый голос. Обернувшись, филин увидел, как ему машет один демон, находящийся в только недавно пришедшей компании. Он выглядел как молодой инкуб с малиновым цветом кожи. — Подойди сюда. — поманил его к себе. Не взирая на протесты шестого чувства, что яростно било тревогу о том, что всё это не к добру, Вейл подошёл к их столику. — Здравствуйте, могу я принять ваш заказ? — с таким же спокойным тоном сказал пернатый, держа в руке блокнот и приготовленную ручку. — Думаю да. — наигранно задумался инкуб. — Моим заказом будет тот сладкий совёнок, что стоит сейчас передо мной, под взбитыми сливками и желательно без одежды. — строил глазки демон. Из его группы были слышно хихиканье. Вейл даже не знал, как на это всё реагировать. Его лицо некоторое время выражало искреннее замешательство, чем только подзадоривало демона. — Я…я думаю этого нет в меню. — попытался как-то отвертеться пернатый, порой поглядывая на друга, что тоже заметил эту ситуацию, но не знал что предпринять, поэтому лишь пожимал плечами. — Ой, да ладно тебе, — махнул рукой демон, — не ломайся. — Вейл заметил, что этот инкуб всё время посматривает куда-то ниже его пояса — Как насчёт того чтобы обменяться номерками? — Сэр, вы либо делаете нормальный заказ, либо я ухожу обслуживать других посетителей — вспылил филин, заметив как смех среди друзей собеседника начал усиливаться. Он не очень любил всяких извращенцев, а, в особенности, половых извращенцев. — Клиент всегда прав — поправил филина демон — Веди себя учтиво со мной, иначе я потребую от тебя жалобную книгу. — Какие-то проблемы? — поинтересовался подошедший владелец ресторана, заметивший трудности у своего сотрудника. Строгий официальный костюм придавал ему огромную долю солидности, из-за чего гости притихли. — Да нет. Ничего вроде. — занервничал инкуб. — Вот и отлично, делайте заказ. — сказал босс и спешно ушёл. — Так… Ладно… — смирился инкуб и наконец обратил внимание на меню, поглядывая на следящего за ними владельца ресторана, стоящего у барной стойки, — мне блюдо номер тринадцать и салат под пятым номером. Теперь то Вейл смог спокойно просто принять их заказ. Он даже в какой-то степени сожалел что так подставил босса опоздав на работу. Когда каждый заказ, наконец, был принят филин с выдохом облегчения отправился на кухню чтобы сообщить поварам о новых заказах. Только филин огласил весь большой список разнообразных блюд как, закрепив на специальной балке листок с заказом, сразу же отправился в уборную. Туалет для работников не работал, так что ему пришлось идти в гостевой. Стараясь не привлекать внимания он прошёл вдоль стены и, обогнув бар, направился к скромно стоящей группе из двух дверей с надписью «W.C». Напоследок убедившись что за ним никто, а в особенности одна странная личность, не последовал, тот зашёл в дверь с обозначением «M». Сделав свои дела он, помыв руки, встал перед большим зеркалом опёршись на мраморную раковину. В отражении на парня смотрел молодой уставший филин с уничтоженными перспективами. Но он не жалел об этом, ведь главное что та, которая столько лет воспитывала его, сейчас в тепле и безопасности. Чтобы снять с себя напряжение Вейл ополоснул своё лицо холодной водой. — Ну ничего… Осталось всего четыре часа… — сказал сам себя филин. — У меня есть идея как скоротать это время. — прозвучал доселе знакомый голос. Посмотрев на сказавшего Вейл увидел того самого пристававшего к нему инкуба. В его глазах читались крайне не добрые намерения. — Чего тебе надо?! — воскликнул недовольный Вейл, уже готовясь позвать на помощь. — Тебя! — извращенец накинулся на, пусть и превосходящего ростом, но, из-за той же конфигурации тела, не превосходящего физически филина. Так что ему с лёгкостью удалось нагнуть птицу. Тот попытался закричать, но демон заткнул ему рот рукой, второй же начав расстегать ему ремень штанов чтобы спустить их. Вейл пытался вырваться, но ему удалось получить от извращенца лишь удар по затылку. Однако только насильник спустил с жертвы штаны вместе с нижним бельём и готовился уже войти в бедного официанта, как получил сильный удар шваброй по голове, от чего вырубился, упав на пол. Вейл посмотрел на своего спасителя, им оказался Марк, что стоял и, с крайне озадаченным лицом, прижимал к себе швабру. — Что это сейчас был за пиздец?! — воскликнул имп. — Спасибо за помощь. — сказал филин стыдливо надевая штаны обратно. — Что это за псих??? — сказал Марк про валяющегося в отключке гостя. — Поскорей бы этот день закончился… — вздохнул Вейл.***
После того как Вейл и Марк вырубили инкуба, пришлось долго разбираться с начальником и друзьями извращенца, однако всё более-менее уладилось. Вернувшись домой после тяжёлого рабочего дня Вейл рассчитывал вновь увидеть свою маму, так же спокойно ждущую его, однако он не увидел её на диване. Телевизор же вообще был выключен. — Мам! Я дома! — оповестил её филин, чтобы ненароком не напугать бедную женщину. Раздевшись, он решил отправится к ней в комнату, думая что она отдыхает у себя. Осторожно открыв дверь её спальни, он увидел пустую заправленную кровать. Тогда он решил проверить и свою спальню, но там так же никого не было. И у Вейла ни осталось ни одного варианта кроме как ванны. — Мам, ты там? — постучался пернатый в дверь последнего не проверенного помещения, но не получил никакого ответа — Мам, отзовись! — но ответа, хотябы в виде банального мычания, так и не последовало — Извини, но если ты не отвечаешь, то я вхожу. — сказал он и открыл дверь. Картина, что он увидел, ужаснула его до самой глубины души. Он видел на полу ванной комнаты труп собственной матери. Весь пол, как и стена сбоку, был в чёрной грови, в окоченевшей руке был пистолет, а в её голове сияло сквозное отверстие. Вейл первые несколько секунд не мог осознать произошедшее, но в момент, когда он всё отрефлексировал, в нём что-то надломилось… Филин упал на колени и закрыл рот ладонями. Крик отчаяния застрял где-то в горле, поэтому он лишь в могильной тишине смотрел на труп самого дорогого человека в своей несчастной жизни. Он осознал, что то существо, что столько лет было рядом, что защищало от опасностей, что всегда одаривало своей любовью, что растило, кормило и учило его все эти годы, больше не будет рядом. Оно больше не ответит, не обнимет, не поделится советом, не посмотрит добрым взглядом, когда это необходимо. Вейл кинулся к холодному телу и крепко его обнял, рыдая в её плечо, проклиная эту чёртову болезнь и про себя повторяя только одно слово — «мама». И он не брезговал ни тем, что весь уже испачкался чёрной кровью, ни тем, что труп уже скоро начнёт разлагаться. Он не знал, сколько времени так просидел, час или два, но ему всё же удалось кое-как успокоиться. Всё это время он вспоминал все самые тёплые моменты, пережитые с ней, что только больше терзало его душу. Вейл, прикрыв глаза Ксении веками, отпрянул от неё, став думать над тем что делать дальше. Только сейчас он обратил внимание на записку, оставленную на тумбе. Взяв её и по подчерку поняв, что это от матери, он начал читать её: «Мой дорогой Вейл, я пишу тебе это послание с одной лишь надеждой на то, что ты не обидишься на моё решение добровольно уйти из этого мира. Я не хотела заставлять тебя страдать по этому, но мне кажется, что моя дальнейшая жизнь будет только отягощать твою и разрушит твоё будущее. Ты молод и у тебя ещё много сил, которые можно потратить на что-то важнее меня. Не печалься обо мне, ведь смерть — это не конец. Я люблю тебя Вейл, пусть у тебя всё будет хорошо. Прошу простить меня за это, но это необходимо для нас обоих. Я всегда восхищалась и гордилась тобой. Начиная с того, как ты вылупился, заканчивая тем, как ты мне помогал. Мне не хватит и всех существующих слов, чтобы передать все те ощущения от тех моментов, что я провела с тобой. То, как ты впервые открыл тогда свои маленькие красные глазки, когда вылез из того яйца, было незабываемо. Твоё первое слово, твои первые шаги… Я никогда этого на забуду. Я очень надеюсь, что ты достигнешь новых высот в своей жизни. Жизнь у тебя будет долгой, надеюсь, счастливой, и трудной. Тебе предстоит справляться со всеми трудностями самому. Но не печалься слишком сильно. Я всегда, где и с кем бы ты не был, буду рядом. Я буду следить за тобой, и с гордостью говорить самой себе «Это мой сын…» Я верю… нет, не то, я знаю, что у тебя всё в этой жизни получится. Хоть и не всегда с первого раза, рано или поздно, у тебя всё получится. А знаешь, почему? Потому что ты особенный. Ни у кого я не встречала такого большого и доброго сердца, как у тебя. С таким сердцем тебе суждено свернуть горы. Ты можешь быть лучшим демоном в Аду. Так будь им. Будь лучшим. Хорошей тебе жизни, мой птенчик. Мой малыш. Моя радость. Моё счастье. Мой Вейл. Я люблю тебя, сынок. И помни: мама всегда будет рядом.прощай»
От содержания у него встал ком в горле, а по лицу лились горькие слёзы, что иногда падали на лист. Но тем не менее, он вытерпел и прочитал его до конца. Филин не стал злиться на решение мамы, ведь её можно было понять. Однако теперь, у него в этом мире кроме пары друзей вообще никого не осталось… Хотя Вейл заметил, что на обороте листа тоже присутствует некий текст: «Насчёт твоего отца. Я всё это время врала тебе о нём. Он жив, и живёт на одном кольце Ада с нами. Имя ему — принц Столас из династии Гоэтия. Да, тебе, наверное, покажется что я, под старость лет, сошла с ума, но покажи мне ещё одного демона, который будет более похож на тебя, чем он. Столас не знает о твоём существовании и, наверняка, забыл обо мне. История того, как это произошло… слишком позорна для меня. Я тогда работала проституткой, чего тебе тоже никогда не рассказывала. Мне пришлось сменить профессию когда у меня появился ты. И мне так же очень жаль, что я опозорила тебя своим прошлым. За это ты меня тоже прости.» — То есть… Мой отец жив? — сделал вывод пернатый. Продолжение следует…