1
Она помнила, как впервые узнала об этом. Со стороны ее мужа, конечно, было благородно рассказать все. Когда отец Кейтилин решал, выступит ли он за Джона Аррена, Роберта Баратеона и Эддарда Старка в восстании против короля Эйриса Таргариена, он, как и все прочие, пытался найти в этом практическую выгоду, но говорить об этом было весьма сложным делом, и не важно, на какой ты стороне. Решение, поддержать восставших или нет было буквально тычком в небе, хождением слепым в тумане ― повезет или нет. Но Хостер Талли определил цену своим мечам. У него было две дочери на выданье, и если их возьмут в жены, то он поддержит своих зятьев. Роберт отказался ― по понятным причинам. Все восстание было местью за погубленную возлюбленную, и, если бы Роберт согласился, чего бы он стоил в глазах всех, кто решился пойти за ним. Джон Аррен согласился жениться на Лизе Талли. Кейтилин тогда немало удивил этот выбор. Джон Аррен был на двадцать лет старше Хостера Талли. Хоть Аррен и был женат дважды, детей у него не было, а его единственный наследник ― племянник Элберт ― был казнен Безумным королем вместе с Брандоном Старком. В народе говорили, что именно он поднял восстание, но лицом его был Роберт Баратеон, а Кейтилин мало прислушивалась к слухам в это опасное время. Лизу, в любом случае, не радовал брак с мужчиной, который был старше ее отца, но Хостер ее не слушал. Сама Кейтилин только вчера была помолвлена с ныне умершим братом Эддарда Старка. Брандон погиб за несколько дней до свадьбы. Кейтилин иногда думала, как бы сложилась ее жизнь, не погибни Брандон, но праздные мысли не приносили ей удовольствия, и она от них отмахивалась. Спустя пару дней, когда стало ясно, что дело Роберта Баратеона не погаснет, как маленький огонек на ветру, а разгорается захватывая все больше людей, отец объявил Кейтилин, что она выйдет замуж за брата покойного ― он решил это, посылая ворона к Неду Старку с условиями, хотя никакого ответа он так и не получил. Кейтилин это изрядно смутило: Брандон умер не так давно, а отец уже предлагал ее руку его брату, причем так настойчиво, что Кэт становилось неудобно. Она хотела хоть немного тишины, чтобы оплакать возлюбленного, но никто не давал ей ее ― Эдмар ярился из-за восстания и кипел деятельностью, отец настойчиво толкал ее в сторону Эддарда Старка, Лиза плакалась и злилась из-за своей помолвки с Джоном Арреном. У всех были проблемы, и все почему-то шли с ними к Кейтилин. А к кому могла пойти она? Спустя неделю молчания, Нед Старк сам приехал в Риверран, и после короткого разговора с ее отцом, попросил поговорить с Кейтилин. Ей сообщили об этом уже довольно поздно, но она все равно собралась, и вышла к своему жениху. Если Эддарда, конечно, можно было так назвать. Нед ждал ее в богороще. Выбор места предсказуем, ведь нигде в другом он бы не смог чувствовать себя более уверенно. Богороща, в которой никто никогда не молился, была связью Старков с их богами. Даже Брандон любил это место более всего в Риверране. Среди деревьев царил покой. Толстые стволы гасили вечностоявший над замком шум. Кейтилин слышала пение птиц, стрекот сверчков, шелест листьев под мягким ветром. Сердце-деревом был здесь дуб, безликий и бурый. Они встретились на закате, когда облака над стенами и башнями побагровели. В богороще никого не было, как всегда здесь, в этой цитадели южных богов. Сердце девушки пронзила молния, когда она увидела Эддарда Старка, стоящего возле сердце-дерева. Он был моложе Брандона, и Кейтилин почему-то подумалось, что он может быть таким же, как брат, только младше на несколько лет. Но почти сразу она поняла, что ошиблась, когда Эддард посмотрел на нее и заговорил с ней. ― Миледи, ― он кивнул ей, безупречно вежливый и отчаянно далекий. Кэт сразу почувствовала между ними высокую стену. ― Милорд, ― она поклонилась. ― Примите мои глубочайшие соболезнования, ― произнесла она довольно искренне. Эддард снова кивнул ― отчаянно холодный, но тогда она списала это на свежие раны потери. ― Ваш отец желает, чтобы я женился на вас, ― сказал он все так же прохладно. «Но он не хочет этого», ― с пугающей простотой поняла Кейтилин. Тогда эта новость не принесла ей ни боли, ни огорчения. Ее молодое сердце было разбито смертью возлюбленного Брандона Старка, страхом перед войной, и она мало понимала чувства молодого лорда. ― Видимо, так, ― согласилась она. Нед посмотрел на нее. Впервые за разговор. ― Поддержка вашего отца, без сомнения, важна для нашего общего дела, ― он говорил с ней как политик, в его голосе не было теплых интонаций. Будто говорил заученные с помощью кого-то фразы. ― И не подумайте, что я желаю оскорбить вас, миледи. Мы знаем друг друга, и мне известно, что вы были прекрасной невестой моему брату, вы ― человек высоких моральных качеств и с возвышенной души. Однако это лишь еще одни причины, почему я хочу быть с вами честным. Я люблю другую женщину. Это известие вызвало у Кейтилин удивление, но не более. Она не знала, что у Неда была дама сердца, хотя Брандон был близок с братом и наверняка бы рассказал своей невесте, что его брат влюблен. Он был влюблен, любил... Судя по тому, что официально это не объявлялось, девушка была либо из незнатного рода и не могла быть ровней Старкам, либо вовсе представительницей низшего сословия. Скорее всего, Нед не мог быть с ней вместе, а может, не успел рассказать отцу о своих чувствах ― теперь-то все равно. Он мог быть с этой девушкой... если бы не Кейтилин. ― Вы хотите отказаться от предложения моего отца? ― спокойно спросила Кейтилин. Ей было немного тоскливо от этой ситуации, но не более. В глубине души она чувствовала глубокий стыд: тело Брандона еще не остыло, а отец уже планирует ее брак с его братом. Конечно, история знала таких моментов безумное множество, но Кейтилин не подозревала, что станет частью этого. По правде говоря, ей хотелось запереться в своей комнате, оплакивать возлюбленного, как это и полагалось, а не думать о чужих сердцах или своей свадьбе. Она уже даже понадеялась, что Нед разорвет помолвку, и освободит их обоих, но лорд Старк вдруг слабо усмехнулся без капли веселья. ― Ваш отец не желает оставлять вас без супруга, ― сказал он. ― И не может выдать вашу сестру Лизу вперед старшей, как оставлять без супруга и ее. Лорд Талли намерен обеспечить счастьем обеих дочерей, ― они оба хмыкнули, понимая, что и для Лизы, и для Кейтилин счастье будет сомнительным. ― Не желает он ничего слышать и о другом кандидате на вашу руку. Либо я и Джон Аррен становимся его зятьями, либо он сохраняет нейтралитет в восстании Роберта. Кейтилин понимала, в какую тонкую ловушку ее отец загнал восставших. Если сейчас пойти на попятную, три великих дома будут опозорены, и в лучшем случае Аррен, Старк и Баратеон будут изгнаны из Вестероса, в худшем ― убиты без капли милосердия, смертью еще хуже той, что были преданы Рикард и Брандон Старк. Если Нед сейчас разорвет помолвку, то подведет все дело и окажется предателем в глазах друзей, не способным пожертвовать своим счастьем. Да и престало ему думать о себе, когда его сестра была изнасилована и мертва из-за принца Рейгара, а отец и брат убиты по приказу короля? Нет, это восстание горело в сердце Неда не меньше, чем у Роберта. Кейтилин знала, что ему придется согласиться. ― И что же вы хотите, милорд? Общаться с ним с той же почти сестринской теплотой у нее не получалось, только спокойное почтение звучало в ее голосе. Он больше не был тихим братом ее жениха, теперь он сам был суженным Кэт. Нед вздохнул. Было видно, что этот разговор не приносит ему удовольствия, но Кейтилин посчитала достойным то, что он завел его. ― Я люблю ее всем сердцем, ― сказал он. Кейтилин кивнула. ― Она родила мне ребенка. И я не могу ее потерять. Точно так же, как и не могу отказать своей семье в кровной мести. ― Другими словами, если я стану вашей женой, я должна будут смириться с ее присутствием, ― наконец произнесла Кейтилин то, что Нед с его воспитанием сказать не решался. Молодой лорд Старк не смутился, просто кивнул. Пожалуй, она выбрала самую удачную формулировку. ― А могу ли я узнать, что об этом думает она? Мужчина хмыкнул, и его лицо посветлело, когда он подумал о любимой женщине, матери его ребенка. Интересно, это был сын или дочь? ― Не в восторге, конечно, ― Нед пожал плечами. ― Но она понимает, что иного выхода нет, что я не могу подвести память о своей семье. Но я считаю честным предупредить вас о ней. Кейтилин попросила подумать несколько дней. Она знала, что Нед Старк любит другую. Он честно признался ей, что не сможет отказаться от этой женщины, что она будет с ним, и если Кэт это не устраивает, она может разорвать помолвку. Без злобы, без угроз. Просто поставил перед фактом. Он был молод, бесконечно влюблен в другую, и не мог заставлять страдать ни ее, ни Кейтилин. Будь его воля, он бы просто принес свои соболезнования невесте брата, так и не успевшей стать женой, и продолжил жить со своей любимой. Но Хостер Талли решил по-другому. За них двоих. В тот момент, когда он решил, что Кейтилин Талли должна стать женой Эддарда Старка, он не только определял две их судьбы, но и судьбу той женщины и ребенка. Кейтилин не мало удивилась этому: какова же сила этой любви, раз Эддард так смело стоит на краю пропасти? Потом, еще раз обдумав слова Неда, она поняла, что он просил ее о помощи. Если бы Кейтилин сама попросила отца отменить помолвку, то Хостер мог и смягчиться, уступить дочери и выбрать другого супруга. Тогда бы никому не пришлось жертвовать своим счастьем. Кейтилин действительно набралась смелости, хотела поговорить с отцом, сказать, что не считает уместным выходить замуж за брата погибшего так скоро после смерти Брандона, но отец лишь мягко отмахнулся от нее. ― Не волнуйся, Кошечка-Кэт, ― улыбнулся он. ― Никто не осудит тебя, ты ведь была только невестой, а не женой. Не ты первая, не ты последняя вступаешь в подобный брак. ― А если Эддард не желает этого? ― осторожно спросил девушка. ― Он ― мужчина, ― чуть более сурово сказал Хостер. ― Лорд, глава Севера, один из лидеров этого восстания, сын и брат тех, кого семья Таргариенов так бесславно стерла с этой земли. Ты понимаешь, Кошечка? Он не смеет думать о своих желаниях. Он должен думать о своем долге. «Как дóлжно и мне», ― подумала Кейтилин. Несмотря на то, что в семейном девизе Талли семья шла впереди долга и чести, сейчас приоритеты сменились. Для Кейтилин уж точно. Отец думал о том, как возвысить и улучшить семью, при этом сохранив долг и честь, а Кейтилин должна была забыть эти принципы в угоду семьи идти по пути долга. Ее желание или нежелание это делать не имело значения. Слово оставалось за Недом, она могла лишь немного пошатнуть уверенность отца в том, что этот брак был необходим, но Хостер не стал ее слушать. Вероятно, слова дочери он посчитал горечью разбитой невесты, ведь несмотря на то, что Кейтилин и Брандон не успели скрепить свои чувства, так и оставшись юными влюбленными леди и лордом, Кейтилин скорбела о нем и пролила немало слез. Для отца это был лишь небольшой каприз. Кейтилин не понимала, почему он считал, что пары недель вполне достаточно, чтобы оплакать Брандона Старка и вступить в брак с другим мужчиной. Кейтилин могла бы это принять, смириться, подчиниться воле отца, стать женой Неда Старка… но он любил другую женщину. Кейтилин уже открыла было рот, чтобы сказать об этом, но не стала. Во-первых, это была не ее тайна. Нед доверился ей, рассказав нечто столь интимное, и Кейтилин в любом случае не могла предать его доверие. А во-вторых, отец бы не прислушался к ней и повторил все сказанное раннее. В этот раз она сама позвала Неда в богорощу. Он смотрел на нее с немым ожиданием. ― Отец отказал мне, ― сразу сказала Кейтилин. ― Он считает, что мы оба должны выполнять наш долг. Во благо наших семей. Нед сжал губы, потом усмехнулся ― будто не удивился. ― Во благо семей. Ваш девиз же вроде «Семья. Долг. Честь»? ― Я знаю, о чем вы подумали. Но отец считает, что раз он предает корону, он может возвысить семью с честью. Мне жаль, Нед. Долг. Кейтилин рано пришлось узнать значение этого слова. Двое ее старших братьев умерли еще в младенчестве, и она была лорду Хостеру и сыном, и дочерью до тех пор, пока не родился Эдмар. Потом умерла мать, и отец сказал Кейтилин, что она теперь хозяйка Риверрана. Она и с этим справилась. А когда лорд Хостер пообещал ее Брандону Старку, она поблагодарила отца за столь блестящую партию. Но Брандона убили, и отец решил, что она должна выйти за младшего Старка. Нед Старк молчал какое-то время. Потом вздохнул. Угрюмый и суровый незнакомец. ― Со дня на день приедет Джон Аррен. Очевидно, тогда нас и поженят. ― Милорд… Он вздрогнул, уловив в ее голосе беспокойство и чуть улыбнулся в знак ободрения. ― Не волнуйтесь, миледи. Мои чувства никак не повлияют на ваш статус. ― А ваша возлюбленная? ― Она… ― Нед запнулся, не зная, как сказать правильно. ― Она вас ни в чем не винит. Она будет вежлива, не будет плести интриг. Вы будете в абсолютной безопасности, миледи. Она коснулась его плеча кончиками пальцев. Робко, неуверенно, боязливо. «Другая женщина» ― подумала она. Вопреки всему, не неназванная любовь Неда Старка будет «другой», а именно она, Кейтилин. «Боги, помогите мне». ― Мне жаль, милорд, ― мягко произнесла она. ― Если бы эти цепи были в моих руках, я бы вас освободила. Нед коснулся ее пальцев ― тоже самыми кончикам. ― Благодарю вас, миледи.2
Джон Аррен приехал через два дня, и в тот же день отец обвенчал своих дочерей с избранниками. Для свадеб все равно все было готово. Лизу в септу привели едва ли не силком, все утро до этого она рыдала, удерживаемая Эдмаром, пока отец гневно ― и будто виновато ― смотрел на нее. Но во время церемонии она смогла сдержать слезы и выглядеть счастливой, когда Джон Аррен накидывал ей на плечи свой светло-голубой плащ, пока немногочисленные гости, лордов и леди Речных землей, старательно делали вид, что все идет как надо и что это ― просто свадьба двух сестер, что в один день вышли замуж. Кейтилин пришла в септу сама, без слез и истерик. Она была безумно красивой в своем свадебном облечении ― платье цветов дома Талли — красном и синем, с оторочкой из белки, с пышными рукавами, зашнурованном на спине корсаже на спине; ее волосы уложили по последней моде. Высокие тонкие скулы, синие глаза, каштановые с ярким рыжим отливом волосы. Юная, прекрасная, с легкой улыбкой, она не привыкла к самолюбованию, но в этот день даже она не могла не отметить свою красоту. Когда Нед взял ее за руку, она увидела, что лишь он не замечал ее красоты. Безусловно, Эддард видел ее, и видел, что она была прекрасной ― но для него это ничего не значило. Пока септон проводил церемонию, Кейтилин смотрела на своего уже супруга, не зная, как сложится их дальнейшая жизнь. Отец решил оставить ее в Риверране, до тех пор, пока не закончится война, но потом она должна отправится в Винтерфелл, чтобы стать леди Старк. А на Севере ее ждала возлюбленная ее мужа и их ребенок. Кейтилин так и не узнала его пол, да и вообще что-то про эту женщину. Не то, чтобы ей было это так сильно интересно, но она хотела хотя бы представлять, к чему готовиться. К часу пира Лизе дали какой-то успокаивающий отвар, и она тихо сидела рядом с Джоном Арреном, почти ничего не ев и не пив. Кейтилин сидела с Недом, и пусть он был немногословен, но безукоризненно вежлив. Он сделал комплимент ее внешнему виду, в подарок преподнес браслет из синих сапфиров. Он интересовался, какие песни из играющихся на свадьбе ей нравятся, любит ли она танцевать. Кейтилин отвечала ― также спокойно и вежливо, но порой позволяла себе улыбку. ― Вы можете рассказать мне про свою леди, милорд? ― вдруг тихо спросила она в какой-то момент, когда люди вокруг них стали пьянее, и никто не стал бы прислушиваться. Нед, выпивший меньше трех бокалов, удивленно посмотрел на свою супругу. ― Зачем вам это? Кейтилин пожала плечами. ― Особо незачем, однако мне просто интересно, какой она человек. Вероятно, мы проведем долгое время вместе. Она не пыталась оскорбить его этими словами или смутить, но вдруг сама почувствовала горечь своих слов. Провести время бок о бок с любовницей мужа… Им всем будет не просто. А она просто хотела знать, с кем ей придется иметь дело. Она не ждала откровений, но хотела понимания и примерного представления, к чему ей готовиться. Нед молчал какое-то время, но не из-за того, что не хотел отвечать, а потом что-то думал, что ответить ― по крайней мере, Кэт расценивала его молчание так. ― Ее зовут Йенна, ― тихо сказал Нед, и Кейтилин поразилась тому, как потеплело его суровое, холодное лицо. ― Она из незнатного рода. Смелая, отважная, решительная, порой дерзкая, ― Нед усмехнулся. ― Но добрая и понимающая. Сострадательная. Она хороший человек. ― Как вы познакомились? ― поинтересовалась Кейтилин. ― Мы встретились чуть больше полутора года назад, ― также помедлив, ответил Нед. ― На турнире в Близнецах. Вы тогда заболели, и Брандон остался с вами, а мой отец мало любил лорда Фрейя, ― Старк прикрыл ухмылку рукой, и Кейтилин понимающе улыбнулась. ― Рано утром я вышел на конную прогулку, хотел проветриться. Йенна тоже каталась верхом. Она обогнала меня. Но потом ее лошадь напугалась змеи и скинула ее. Йенна повредила ногу. С того момента мы не разлучались. Я все не мог набраться смелости рассказать отцу, ― мужчина покачал головой, горько усмехнувшись. ― У меня было восемнадцать лун для этого, а я так и не решился. ― Вас можно понять, ― Кейтилин коснулся костяшек его пальцев, ласково, ободряюще. ― Вы были вторым по старшинству, неизвестно, как мог ваш отец поступить с менее знатной девушкой. Вы по-своему берегли ее. Нед невесело усмехнулся. ― Она говорит мне тоже самое. Но это лишь отговорки. Все, что я не сделал когда-либо, имеет какие-то отговорки. Так ли подобает лорду Винтерфелла? На это Кейтилин не знала, что ответить. На церемонии чувствовалось какое-то напряжение среди гостей, или это ей так просто казалось, но сейчас в самый разгар торжества она заметила, что гости и вправду оживились, повеселели. На Риверран уже давно опустилась темнота и праздничные огни теперь создавали поистине волшебную атмосферу. Играла музыка, отовсюду слышался смех. Всё было точно так же, как и тогда, когда её отец устраивал большие пиры, желая порадовать своих знаменосцев. В эти недели Кейтилин не покидала стен дворца, поэтому не знала, изменилась ли как-то жизнь в Речных землях из-за восстания, но вот в замке жизнь действительно была той же, что и раньше. Это до сих пор не укладывалось в голове. Проведя с ней на почетном месте еще минут десять, Нед спросил, не против ли будет она, если он удалится поговорить с Робертом ― Баратеон, разумеется, разделил этот своеобразный праздник с человеком, который был для него вторым отцом, был ближе родных братьев. Уже напившись, лорд Штормового предела издавал больше громких звуков, чем было необходимо, и его следовало урезонить. Поэтому Кейтилин с легкой улыбкой отпустила его, но у нее было тяжело на сердце. В ее голове против воли всплывали имена. Брандон Старк. Лианна Старк. Рикард Старк. Сегодняшнее торжество, столь поспешное, оскорбляло их память. Хоть и было проведено по всем обычаям. Нед с трудом справлялся с Робертом, поэтому ему на помощь поспешил Джон Аррен. Кейтилин посмотрела на сестру, но та лишь равнодушно наблюдала за людьми в зале. Новое сверкающее ожерелье, подарок мужа, абсолютно не сочеталось с похоронным выражением лица Лизы и больше напоминало удавку. Кейтилин невольно задалась вопросом ― если бы она была единственной дочерью Хостера Талли и отец позволил бы ей выбирать, за кого бы она вышла замуж? За старого почтенного лорда, дважды овдовевшего, без наследников, или за молодого брата своего умершего жениха, сердце которого принадлежало другой женщиной, у которой был от него ребенок? Нед разговаривал в стороне с каким-то речным лордом, пока Джон утихомиривал Роберта, и Кейтилин видела, как холодны глаза ее супруга. С ней он, видимо, был теплее, а какой же он тогда будет с той женщиной? Она слышала, что некоторые недоброжелатели говорили, будто холодные глаза этого человека отражали его ледяное сердце, но теперь Кейтилин знала: это не так. Пусть он был не так красив и величав, как старший брат, но он был справедлив и честнен, и, судя по всему, добр. Кейтилин усмехнулась. Доброты в нем на нее хватало, как и честности, но вот любви явно не хватит. Нед со сдержанной улыбкой принимал поздравления от придворных, однако стоило гостю отойти, как улыбка сходила с его лица, а его взор устремлялся куда-то вглубь толпы. Кейтилин знала, что его возлюбленной тут не было, но, видимо, Эддард надеялся на чудо, и хотел увидеть ее хотя бы мимолетно. Очевидно, ему было так же трудно, как и Кейтилин, только ее удерживал призрак, а его ― вполне реальная, живая женщина. Время праздника, чуть сумбурного и несмелого из-за угрозы восстания и войны, клонилось к концу. Лизе дали еще ложку успокоительного с вином, чтобы она не начала снова рыдать, а Кейтилин отстраненно размышляла, как пройдет ее первая брачная ночь. Хостер Талли весьма уверенно заявил, что желает получить подтверждения консумации брака, чем, собственно, перед церемонией и довел Лизу до слез. Кейтилин думала, как поступит Нед. Ляжет ли он с ней в постель? Или придумает что-то иное, чтобы остаться верным любимой женщине? «Лиза наверняка бы захотела оказаться на моем месте, чтобы не терять свое девичество с нелюбимым мужем. А захотела бы я оказаться на ее месте и делить постель со старым лордом, у которого нет другой женщины?» Размышление Кейтилин прервалось, когда рядом с ней на место Неда весьма шумно и грузно опустился кто-то другой. Вздрогнув, леди перевела взгляд на Роберта Баратеона. Тот пьяно улыбнулся. ― Простите, миледи, я напугал вас. Кейтилин взяла себя в руки и улыбнулась ему. Она ― леди. Никто бы не обвинил ее в том, что она вела себя недостойно. Хватит отцу и одной дочери, близкой к помешательству. ― Вы сбежали из-под надзора моего мужа? Роберт хохотнул. ― Порой он и Джон ужасно невнимательны, ― Роберт глотнул вина из своего рога и посмотрел на нее. Несмотря на количество выпитого, его синие глаза казались внимательными и вдумчивыми, пусть его осунувшееся, отмеченное скорбью лицо и выглядело удручающе. ― Как ваше настроение? ― Как и у каждой невесты в день своей свадьбы, ― сказала Кейтилин. «Счастливой себя не чувствую, но будущее не кажется мне таким уж и мрачным», ― подумала она, но сказала это другими словами. ― Взволнованна и отчасти смущена. ― Вы знаете, девушке перед свадьбой позволительно уронить несколько слезинок. Думаю, и во время самой свадьбы тоже, особенно если она играется на фоне разгорающейся войны. ― Не сомневаюсь. Моя сестра наверняка так и решила. Но к чему вы говорите это мне? Синие глаза Баратеона продолжали наблюдать за ней. Что Роберт Баратеон хотел найти в ней? Что он хотел от нее? Роберт бросил взгляд на Неда, разговаривающего с одним из лордов, а потом понизил голос и сказал спокойно, тихо, и очень осознанно. Кэт не ожидала, что некто настолько пьяный может говорить так осмысленно. ― Я знаю, что Нед выглядит ужасным героем в этой истории, ― сказал ей мужчина. ― Но попробуйте его понять, миледи. Он безумно любит эту женщину. Намного дольше, чем я сам могу представить, а ведь я его самый близкий друг. Если он потеряет ее, то мы потеряем того Неда, что знаем. Просто его потеряем. ― Я могу его понять, ― тихо произнесла Кейтилин, и не солгала. Нед попал в ужасно сложную ситуацию, и никак не мог ее правильно разрешить. ― Я лишь надеюсь, что эта женщина поведет себя достойно. Роберт хохотнул, дыхнув на нее элем, и Кейтилин поморщилась. Она нашла глазами Неда и тот, перехватив ее взгляд, посмотрел на выпившего Роберта и, вежливо оборвав разговор с лордом, стал пробираться к своей жене. ― Она замечательная, ― кивнул Роберт. ― Хорошая девушка, пусть и не родовитая. Она не станет для вас угрозой, миледи. Нед появился рядом с ними еще до того, как Роберт успел вывалить на Кэт еще что-нибудь, и выглядел взволнованным. ― Роберт, ― шутливо-серьезно произнес Нед, положив руку на плечо Кейтилин. ― Если ты продолжишь дышать рядом с моей женой, она опьянеет, не сделав и глотка. Роберт рассмеялся. Кейтилин почувствовала благодарность к своему супругу. Они сидели еще какое-то время на своих местах, разговоры постепенно стихали. Кейтилин начинала понемногу уставать, и приклеенная к ее лицу улыбка начинала трещать. ― Как думаете, я растаю к концу ночи? ― вдруг спросил Нед. Кейтилин посмотрела на него с непониманием. ― Брандон вам не говорил? Старки тают к югу от Перешейка. Это было так мило, хотя и глупо, что Кейтилин рассмеялась. И осталась благодарна Неду. Смех, хотя и ненадолго, оживил в ней надежду. Она позволила себе забыться в моменте под звуки флейты, волынки и арфы… Пришло время провожания. Все внимание переключилось на нее и Неда ― Джон Аррен уже увел Лизу, тихо и без лишнего шума. Очевидно, обряд провожания мог покорёжить и так расшатанные нервы младшей невесты, и Джон решил, что увести ее будет правильным решением. Кейтилин встала, готовясь к столь неприятному и унизительному обряду, но Нед и тут ее удивил. ― Провожания не будет, милорды и миледи! ― громко сказал он, и прежде, чем кто-то стал бы возмущаться, добавил. ― Негоже в день свадьбы ломать чужие достопочтенные носы! Лорды громко засмеялись, и Нед увел ее, пока пьяные гости не успели сориентироваться. ― Благодарю, ― коротко сказала она, не сдержав вздоха облегчения. Прохладная тишина коридора успокоила ее. ― Не стоит, ― сказал он, и Кейтилин вдруг подумалось: а как много он говорит и делает по совету своей любимой женщины? Вероятно, Йенна могла ему подсказывать, как вести себя с женой, чтобы Кейтилин чувствовала себя уютнее. ― Никогда не понимал этой традиции, ― продолжал он. ― Новые боги твердят, что девушки должны быть целомудренными и хранить свою красоту для мужа, а в священный день бракосочетания чужие мужчины и женщины стремятся раздеть новобрачных и осмеять их, ― его губы скривились. Кейтилин не могла сдержать улыбку. Комната была хорошо освещена множеством свечей. Рядом с постелью стоял столик с фруктами, небольшим кувшином и двумя стаканами. — Вы слишком напряжены, миледи, — Нед подошёл к этому столику и, наполнив оба стакана, передал один своей супруге. — Выпейте, станет легче. Кейтилин приняла его и отпила глоток. Горло чуть обожгло, но вкус напитка был приятным. Новоявленная Леди Старк признала в нём вино. ― Вы останетесь здесь, милорд? ― спросила Кейтилин, уже чувствуя, как от неизвестности выворачивает кости. Нед посмотрел на нее ― едва ли не испуганно. Было слишком очевидно, то что, должно было произойти между ними сегодня было предательством него ― и духовным, и физическим. ― Ваш отец хочет, чтобы мы скрепили брак, ― сказал он, и Кейтилин кивнула. Они и скрепили, и Кейтилин поняла, что все прошло лучше, чем она ожидала. Эддард был аккуратным, нежным и ласковым мужчиной, знал, как сделать приятно. Губы лорда на удивление оказались тёплыми. Девушка думала, что такой человек, как юный лорд Старк, будет холодным. Впрочем, целовать нелюбимого человека и правда совсем не то же самое, что целовать любимого. Все прошло довольно быстро. Он двигался в ней вызывая новые волны боли, но постепенно боль уходила, а на её место приходили новые, ранее неизведанные ощущения. Оно нарастало по мере того, как Эддард набирал темп. Кейтилин схватилась за плечи мужа, выгнулась ему навстречу, пока её не охватило небывалое доселе наслаждение, а Нед излился в нее. Этот момент мог бы быть самым лучшим в её жизни, если бы она разделила его с тем, кого действительно любила и если бы её слуха не донеслось имя, которое едва слышно сорвалось с губ Неда в момент кульминации — Йенна. Поняв, что сказал, Нед нахмурился, но Кейтилин не стала акцентировать на этом внимание. Понимая, что им обоим было непросто, она аккуратно погладила Эддарда по волосам, и лорд Старк поцеловал ее в щеку, желая сгладить неловкость. Лорд откинулся на спину. Он смотрел на потолок и старался привести сбитое дыхание в порядок. Кейтилин поправила свое нижнее платье, которое так и не сняла в эту ночь, и повернулась к Неду спиной. Тело начало расслабляться, но вот душа стала болеть ещё сильнее. Так новоиспечённые супруги и лежали, каждый думая о своём. Она сама не заметила, как уснула. За две недели, что они провели в Риверране, это был единственный раз, когда они были близки. Это была обязанность, которую никто из них нарушить не мог. После Нед просто спал в их постели, ни разу не оскорбив свою жену своим отсутствием перед лицами семьи, друзей и слуг ― только если не задерживался на военном совете вместе с тестем, Джоном и Робертом, но это было другое, однако прикоснуться к жене больше не смел. Кейтилин могла его понять. Вероятно, он ощущал себя виноватым перед этой загадочной женщиной. Свободное время они с Недом проводили по-разному. Избавившись от бремени тяжкой тайны, Старк стал спокойнее и более открытым. Он рассказывал Кейтилин про Север, рассказывал истории из детства, которые она не слышала от Брандона; Кейтилин рассказывала ему про Риверран. Они вместе гуляли по богороще. Они были кем угодно, только не супругами. Тем больше было удивление узнать, что Кейтилин забеременела. Она узнал об этом за день до того, как Нед с Робертом, Джоном Арреном и мечами Хостера Талли собирались отправиться на войну. Она хотела дождаться мужа, хотела рассказать ему, но вечером у него оказалось много дел, и увиделись они только утром. Нед сам разбудил ее на рассвете. ― Мы отправляемся, миледи, ― сказал он. ― Хотел с вами попрощаться. Широких и роскошных проводов не было. Они, как настоящие мятежники, отправлялись с первыми лучами солнца, когда утро граничило с темнотой, поэтому отец не велел Лизе и Кейтилин провожать своих мужей. Но Кейтилин обрадовалась, что так случилось. Она поспешно оделась в платье и встала перед мужем. ― Я должна вам кое-что сказать, милорд, ― взволнованно начала она. ― Не знаю, как вы к этому отнесетесь... Я жду ребенка. Нед замер. Он побледнел, и Кейтилин показалось, что ему вот-вот станет плохо. Он выглядел так, будто его окунули в ледяную воду. ― Чт… ― голос лорда сорвался. Кейтилин его понимала, она тоже очень удивилась, когда узнала о своем положении ― Это точно? Его лицо выглядело изможденным. Конечно, он надеялся, что это будет ошибкой, но ее быть не могло. Кейтилин знала это наверняка. ― Да, милорд, ― она неловко потерла запястья под широкими рукавами домашнего платья. ― Я знаю, что это не то, на что вы надеялись. Нед кивнул. А потом ― почти сразу покачал головой. Он выглядел так, будто каждый раз, когда делал вдох, его пронзала острая боль. Словно нож вонзался в его грудь. ― Не думайте ничего плохого, миледи. Если боги так решили, значит так и должно быть. Ребенок будет всем обеспечен, и получит все предназначенные ему статусы и регалии. Я не отказываюсь от своего сына или дочери, никогда не откажусь. Потому что так велел ему долг. Кейтилин взволнованно кивнула. Неизвестно, что вообще они могли еще сказать друг другу, но тут из коридора Неда позвал громкий голос Роберта Баратеона. Нед попрощался с ней, все еще видимо ошарашенный, и столь же удивленная Кейтилин не стала его останавливать.3
Война, на которую она его проводила, растянулась на долгий год. За это время Кейтилин успела смириться с собственным положением. Отец был в восторге, когда она рассказала об этом, и потихоньку девушка тоже полюбила мысль о ребенке. Сначала она была сбита с толку ― ребенок от мужчины, который пусть и был ее мужем, ее на самом деле не был. Они оба не планировали этого, не думали, а вот оно как получилось... Одна ночь в итоге превратилась в ребенка в ее чреве, вполне возможно ― в наследника. Сын, законный сын Неда Старка, наследник Винтерфелла. Во время праздных, волнительных размышлений, Кейтилин, поглаживая свой живот, думала о том, как отреагировала бы Йенна на это известие. Была бы она в ярости? Плакала бы? Или ненавидела бы и Кейтилин, и предавшего ее мужа? Или ― а вдруг ― она бы приняла эту новость с той же смиренностью, что и Кейтилин с супругом, и порой молилась о здравии леди Старк? Кейтилин молилась за Йенну и ее ребенка. Она не знала имени и пола, но ее септа-наставница говорила, что Боги поймут, за кого она просит. «Я нахожусь в своем доме, в безопасности, и мой ребенок родится за крепкими стенами, ― шептала она Матери. ― Где бы ни была эта женщина, пусть и она с ребенком будет в безопасности. Да не познают они насилие и боль». За эти месяцы Кейтилин прокручивала в голове сотни вариантов развитий событий ― от болезненного одиночества до яркой любви. Хотя почти сразу она одергивала себя. Ребенок не был гарантией того, что Эддард полюбит ее ― та женщина тоже родила ему ребенка. Он дал понять, что у ребенка будет положение и наследство, более того ― он даст ему фамилию отца и деда, но что это будет значить для Кейтилин? Но то, что она понимала ― она любила этого малыша. Искренне и всем своим сердцем. Ребенок, что рос внутри нее, был ее сыном или дочкой, кем-то, кто будет любить ее и называть мамой, если боги не заберут ее во время родов, как забрали ее мать. Спустя месяцы, в один из холодных дней она родила сына. Отец сообщил об этом Неду, и тот прислал письмо, в котором просил назвать мальчика в честь Роберта Баратеона, если его жена сочтет это уместным. Кейтилин написала ему, что назвала ребенка Роббом. Робб стал ее утешением. Она так полюбила его, окружая заботой и вниманием. Ее больше не волновали ни Нед Старк, ни его женщина, ни их ребенок. Только этот маленький мальчик, похожий на нее глазами и волосами, был важен для нее. А еще, когда Робб родился и об этом объявили, из Винтерфелла Кейтилин пришел подарок. Теплое одеяльце с вышиты на ним лютоволком. «Вы молитесь Новым богам, миледи, ― писал отправитель. ― Но ваш ребенок рожден от Старка. Поэтому я молюсь о его здравии Старым богам. Пусть, когда придет время, это одеяло согреет вашего сына на Севере. Примите его в знак моей дружбы». Нельзя сказать что Йенна плохо вышила одеяло или оно было плохим. То была идеальная, тонкая работа. Кейтилин почему-то представляла Йенну девушкой, умеющей держать меч и скакать на лошади по-мужски, а не орудовать иглой и создавать нечто прекрасное своими руками. Но Йенна, судя по всему, была весьма умелой. Или она была хорошей интриганкой и хотела подружиться с Кейтилин еще до того, как они встретятся. Так или иначе, Кейтилин решила поддержать этот хороший тон. Она не знала, мальчик у Йенны или девочка, но знала, что он в любом случае бастард. Кейтилин не злорадствовала и не злилась, она просто надеялась, что у матери хватит сил отстаивать права этого ребенка раз за разом. Нед, без сомнения, будет с Йенной, будет поддерживать их ребенка, но он также сказал, что их сын не будет лишен положенных ему регалий. Кейтилин полагала, что это означает наследственность Робба вперед ребенка Йенны ― если это был мальчик. Стараясь не думать обо всех этих мелких деталях, которые могли стоит ее Роббу жизни, она понадеялась на понимание Йенны и заступничество Неда, и отослала любовнице мужа такой же подарок. Она своими руками вышла одеяло с листвой чардрева. «Я слышала, зимы и вправду суровы на Севере. Пусть мой подарок согреет ваше дитя, леди Йенна». Она старалась думать о Роббе, когда война закончилась, и Нед Старк сообщил ей, что она может отправляться в Винтерфелл. Сам он должен был задержаться в Королевской Гавани, чтобы стать одним из свидетелем коронации Роберта Баратеона. Из-за того, что война только-только окончила свою самую кровавую фазу, а денег в казне было ужасно мало, не было пышной коронации, в тронном зале присутствовало лишь по одному представителю из знатных семей, и люди, присягавшие новому королю на верность. Нед уже сообщил Кейтилин, что скоро за ней приедет сир Родрик Кассель, и девушка велела собирать вещи, так что самое большое ― через четыре дня она могли отправляться в свой новый дом. Когда Сир Кассель прибыл, Кейтилин вышла встретить его. Это был немолодой человек, рослый и объемистый, словно бочонок, с усами и великолепными белыми бакенбардами во всю щеку. ― Сир, ― кивнула она. Ей сообщили, что сир Родрик ― помазанный рыцарь, что для Севера было редкостью. ― Леди Старк, ― Родрик Кассель склонился перед ней в глубоком поклоне. ― Мое почтение. Я ― сир Родрик Кассель, глава дома Касселей, рыцарь на службе у Старков, мастер над оружием в Винтерфелле, кастелян замка на время отсутствия лорда Винтерфелла. Ваш супруг Нед Старк велел мне обеспечить ваш безопасный приезд в Винтерфелл. ― Благодарю вас, сир Родрик, ― кивнула Кейтилин. ― Для меня будет честью, если вы станете сопровождать меня, ― учтивость ― доспехи леди. Так что Кейтилин говорила то, что от нее ожидали услышать. ― Сборы будут закончены в скором времени. Сир Родрик поклонился ей. ― Простите мне мое праздное любопытство, сир Родрик, а кто является кастеляном в ваше отсутствие? ― не сдержалась Кейтилин, и вдруг увидела, как дрогнул сир Родрик. Кейтилин не сразу поняла его реакцию. Она ожидала, что он назовет Бенджена Старка, или, возможно, кого-то из Карстарков ― насколько Кейтилин знала, Карстарки были младшей семейной линией рода, и не понимала, почему бы ей не узнать об этом. Что такого могла она услышать? ― Миледи, ― пробормотал Родрик, дернув себя за бакенбарды. ― Не знаю, как вам сказать… Кейтилин поняла, что он не мог ей сказать. Была, вероятно, только одна причина, по которой сир Родрик был так смущен. ― Йенна, верно? ― произнесла она, заметив, как занервничал Родрик, и мягко улыбнулась. ― Ничего. Мне известно об этой женщине и ее положении. Вы оставили ее главой Винтерфелла? ― Да, миледи. Так пришлось поступить из-за ранения Бенджена Старка. Воспользовавшись окончанием войны, некоторые рекруты со Стены решили дезертировать, надеясь, что их не заметят, однако были пойманы. Бенджен, как кастелян и протектор Севера, направился к ним, дабы казнить, но дезертиры неожиданно дали бой и ранили Бенджена. Я уже отбыл из Винтерфелла на тот момент. Мне сообщили, что Йенна взяла на себя управление замком, ― он низко опустил голову. ― Вы можете не верить, но Йенна достойная женщина. Она владеет мечом, и сможет защитить Винтерфелла, если придется. ― Если вы так говорите, значит так и есть. Боги даруют ей силу и мужество. «Если бы я знала об этом, я бы молилась за нее Воину и Отцу». Но позже эта мысль вдруг обеспокоила Кейтилин. Йенна ― любимая женщина лорда Винтерфелла, уважаемая его людьми, смелая воительница и мать старшего ребенка Неда, возможно сына, пусть и незаконнорождённого, верующая в Старых богов. Она была на Севере своей, а Кейтилин могла оказаться там чужой. Вопрос блага их детей мог оказаться в том, чья мать окажется сильнее. Чем ближе становился Винтерфелл, тем больше Кейтилин сомневалась и нервничала. Сир Родрик, сопровождавший ее, заметил волнение леди Старк и положил большую руку ей на плечо. ― Не бойтесь, миледи. Вы теперь волчица. Волки — храбрые звери, так ведь? Храбрые… Кейтилин сделала глубокий вдох. Да, она теперь Старк и должна быть храброй. Она въехала в Винтерфелл с ребенком на руках. И тут же увидела ее. Йенну. Она стояла перед слугами, гордая, красивая, как их госпожа. Кэт оглядела ее. Темные волосы, черные глаза и светлая кожа, намного светлее кожи Кейтилин. Йенна была одета в длинное черное платье, отточенное мехом и украшенное золотистой вышивкой. Она была прекрасна. Безумно прекрасна, как звезды. Темная как ночь, как тьма, холодная как Север, как сама звезда, и как Стена величественная и сильная ― женщина, которую любил Эддард Старк. Кейтилин боялась, входя в эти ворота с младенцем на руках, не знала, что ожидать от незнакомки — это могла быть и яростная ненависть, и спокойное принятие. Она молила Матерь защитить ее и сына, смягчить сердце Йенны, если в нем была жестокость, но что-то внутри нее подсказывало, что Йенна не зла. В конце концов, она бы не прислала тот подарок и не стояла сейчас перед Кейтилин такая спокойная, если бы ненавидела ее. Кейтилин помогли выйти из кареты. Она придерживала Робба, закутанного в меха и одеяло, что прислала любимая женщина его отца. Одна женщина подошла к другой, не зная, что сказать. «Северянка», ― подумала Кэт, как только увидела ее. Истинная северянка. Женщина смотрела на супругу Неда Старка с вежливым интересом, не более. Она прекрасно знала, кто перед ней, но ни единой струны её души это знание не задело. Кейтилин была поражена отсутствием эмоций у Йенны: никакой ненависти или чего-то подобного. Только спокойные глаза и застывшая улыбка на губах. Слуги склонились перед ней, глубоко и почтительно. Женщина улыбнулась шире. ― Леди Старк, ― произнесла она спокойно, даже нежно, не прекращая улыбаться. ― Добро пожаловать в Винтерфелл. Меня зовут Йенна Клиган, ― Йенна Клиган присела перед ней в идеальном реверансе, но при этом Кейтилин заметила, что ни спины, ни головы та на самом деле так и не склонила. Поразительно ― кланяться, но не склоняться. Фамилия показалась Кэт знакомой, но она не могла вспомнить, какому дому она принадлежала. Йенна держалась спокойно, достойно, даже приветливо, и Кейтилин решила, что нужно отвечать тем же. ― Поздравляю с рождением сына, ― продолжала Йенна Клиган, и, хотя Кейтилин не могла сказать, сколько в ней было искренности, леди Старк почему-то подумалось, что рада она не должна быть. Возможно, она и не была зла, но вряд ли испытывала радость, встречая супругу любимого мужчины и их ребенка. Ведь сложись жизнь иначе, именно Йенна могла сейчас держать наследника Старков, и перед ней бы склонялись слуги и весь Север. ― Старые и Новые боги будут к нему милосердны и сделают его счастливым. ― Благодарю, миледи, ― кивнула Кейтилин. Враждебно эта женщина не выглядела, так, может, и Кейтилин нужно было немного расслабиться. ― Боги не оставят и вашего сына. Теперь Кейтилин знала, что это был сын. Он стоял у ног Йенны, темноволосы, сероглазый, худой и высокий ребенок, ему было чуть больше года. Он держался за руку матери и, судя по всему, не желал отойти в сторону к няне. Он осматривал Кэт с интересом, присущим детям, и кажется очень заинтересовался ее рыжими волосами. Йенна ей улыбнулась и свободной рукой погладила по голове своего сына. ― Я взяла на себя смелость распорядиться о ваших покоях, ― продолжила леди Клиган. Весь Север, казалось, слушал их, затаившись. Одна из них была любимой женщиной их лорда, который, очевидно, поставил ее тут над всем, а вторая ― его законной женой. ― Если вы позволите, я вам покажу их. ― Буду благодарна. Кейтилин почему-то подумалось, что Йенна захочет поселить ее как можно дальше от покоев Неда ― она представляла, как примерно располагаются комнаты в Винтерфелле, но Йенна привела ее к комнатам, которые были довольно близки к тем, которые Кейтилин определила как комнаты супруга. ― Комнаты Эддарда через несколько метров от ваших, прямо за поворотом, ― разгадав ее взгляд, направленный в коридор, сообщила Йенна. ― Винтерфелл построен на горячих прудах, поэтому и вода, текущая по трубам внутри замковых стен горячая, но есть некоторые участки, где холоднее. Здесь самое холодное крыло, но Старки жили здесь с того момента, как Торрхен склонил колено, ― на губах Йенны появилась тонкая, легкая улыбка. ― Таким образом он словно хотел по-прежнему чувствовать себя королем зимы, но сейчас это не более, чем добрая традиция, пусть и весьма холодная, ― Кейтилин позволила себе хмыкнуть на шутку. ― Ваши покои здесь самые теплые. Я посчитала, что вам будет привычнее, и так лучше для младенца. ― А где ваши комнаты? ― вдруг вырвалось у Кейтилин совершенно против воли. Йенна недоуменно моргнула, а потом снова улыбнулась. В этот раз немного прохладнее. ― Я переношу холод немного легче, — это, как поняла Кейтилин, означало, что ее комнаты ближе к Неду. Сам Нед вернулся через пару недель. За это время Йенна мягко объяснила новой леди Старк все правила и порядки, хотя ни на чем не настаивала. Кейтилин отметила, что к ним обеим демонстрируют одинаковое уважение, разница была лишь в том, кто из них была леди Старк. Когда Кейтилин освоилась, довольно быстро, и нашла себе поддержку в виде септы Мордейн и мейстера Лювина, Йенна оставила ее и занялась своим сыном. Они почти никогда не пересекались, хотя жили непростительно близко. Йенна была тихой и неуловимой, Кейтилин слышала ее голос, но не видела, не могла застать. Не то, чтобы она рассчитывала на совместные трапезы и прогулки, но такая отстранённость пугала и напрягала. Но Йенна незримо присутствовала во всем, что делала Кейтилин — это она управляла слугами до приезда леди Старк, по ее желанию определялись расходы, по ее указам велись караулы. Кейтилин хотела сделать все, как было в Риверране, чтобы ей было проще, но достаточно быстро Кэт поняла, что на Севере так не получится. И совсем неожиданно она узнала о том, что септа и мейстер были приглашены именно Йенной. «Она хотела, чтобы мне было тут спокойнее? Или есть другая причина?» Кейтилин убеждала себя в том, что нельзя становиться нервны параноиком. Йенна, в первую очередь, была женщиной и матерью и могла представить, как сложно будет леди Старк освоиться в чужом краю. Поэтому и пошла навстречу, и была так мягка и обходительна. Да и кроме того, Йенна не хуже Кейтилин знала ― сердце лорда Винтерфелла принадлежит только ей одной. Этого никто не мог отобрать у Йенны, так почему она не могла смягчить суровый Винтерфелл для южной жены своего возлюбленного? Когда Эддард приехал, Йенна не вышла его встречать. Очевидно, чтобы не создавать неловкость между ними тремя. Появившись во дворе, Нед церемониально поцеловал Кэт руку, обняв ее, полюбовался на младенца Робба ― хотя знакомство и было кратким из-за дичайшего холода. Старк или нет, Робб был еще младенцем, и Нед сам поспешил унести его в замок. Так или иначе, Эддард сделал вид, что ничего такого не происходит. Некоторое время он провел с ними. ― Вы освоились, миледи? ― спросил он. ― Вам здесь нравится? ― Тут все необычно для меня, ― Кейтилин слегка улыбнулась, смотря на то, как Нед качает Робба. ― Но я быстро освоилась, здесь много отзывчивых людей, готовых помогать. Септа Мордейн, мейстер Лювин, ― подумав, она все-таки добавила: ― Леди Йенна весьма нежна и обходительна, она помогла мне познакомиться с Винтерфеллом. Она заметила, как Нед вздрогнул. Кейтилин не могла оставить без внимания тот факт, что, спешившись во дворе, прежде чем подойти к ней, он пытался найти Йенну глазами. Кейтилин отметила, что Неду нравилось проводить время с Роббом, ведь это был его сын, его кровь и плоть, а сердце лорда Старка было достаточно большим, чтобы вместить всех своих детей. Даже если женщина там была только одна. ― Он такой славный, ― сказал Эддард, неловко поглаживая Робба по редким рыжеватым волосам. ― И крепкий. Он хорошо переносит Север? ― Первые ночи капризничал, ― призналась Кейтилин. ― Но сейчас все хорошо. В комнате довольно тепло. А еще мы заметили, что ему нравится, когда вокруг него люди, ― она улыбнулась, растаяв при мысли о сыне, и испытывая удовольствие, когда муж сидел с ним. ― Он изучает каждое лицо, хотя не очень любит, когда его берут на руки. Знаете, он уже улыбался. ― Неужели? ― при мысли об улыбке сына Старк улыбнулся тоже. ― И благодаря кому? Кто его так развеселил? Кейтилин понимала, что следующие ее слова могут оборвать эту улыбку, и что скорее всего Нед поспешит уйти, но не могла не сказать. ― Это Джон, ― спокойно сказала она, и заметила, как дрогнула улыбка Неда. ― Он корчил ему рожицы, и Роббу очень понравилось. А когда Джон рассмеялся, то Робб улыбнулся тоже. ― Джон приходит к нему? ― негромко поинтересовался Нед. ― Не очень часто, ― призналась леди Старк, и тут же пояснила. ― В конце концов, Джон сам еще малыш, но иногда он хочет увидеть Робба. Йенна приводит его ненадолго, но Джон, немного посмотрев, теряет интерес. В конце концов, пока Робб ни ходит, ни говорит, и играть с ним нельзя. ― Хорошо, что так все происходит, ― сказал Эддард. ― Будет славно, если они будут дружными братьями. Как Кейтилин и подозревала, после этого разговор не клеился. Она еще немного рассказала о Роббе, о том, как обстоят дела в Винтерфелле, и Нед искренне интересовался этим всем. Но мысленно он, очевидно, был уже не здесь. Когда темы исчерпали себя окончательно, Эддард передал засыпающего Робба ей, пожелал ей доброго вечера и удалился. Кейтилин знала, куда он направился, но не злилась и не ревновала ― Йенну он знал куда дольше нее, и очевидно, скучал по ней больше. Кейтилин убедила себя не обижаться ― в конце концов, она знала, на что шла.