Вспомнить всё

Утром Анна проснулась рано - точнее, ее разбудил неугомонный Пиппин, облив холодной водой – она, видите ли, не просыпалась, а ему было необходимо что-то ей показать… Выпроводив хоббита за дверь, девушка стала одеваться, как вдруг заметила, что одной туфли не хватает. -Вот, блин, золушка недоделанная, где-то обувку потеряла! Ладно бы обе, так нет, туфли всегда теряются поодиночке! – Анна подняла голову к потолку. Ну, конечно! Туфля преспокойно висела на выступающем завитке, которые в изобилии украшали потолочные балки и спускались до середины стены. Ни допрыгнуть, ни еще как-нибудь достать было нельзя. - Вот бы взлететь! – подумала Анна и с удивлением почувствовала, как ноги ее отрываются от пола и она начинает медленно подниматься вверх. - Урра! – закричала она, - я лечу!!! – и, дернувшись вправо, пролетела через всю комнату и вмазалась в стенку. – Хмм, над техникой еще надо поработать. Но до чего же здорово! Анна поднялась выше и, сосредоточившись, стала по стенке подбираться к рогульке, на которой висела туфля. Потом она благополучно сняла ее, бросила на пол и только начала осторожно снижаться, как дверь резко открылась и в комнату вошел Пиппин: - Анна, ты оделась? Пойдем быстрее, мне надо кое-что тебе показать! От такого вопля Анна потеряла равновесие и свалилась - в буквальном смысле с потолка, распластавшись перед хоббитом на полу. - Какого орка ты так орешь? – осведомилась она, - Это план? Убрать меня в начале? У Пиппина отвалилась челюсть. Анна поднялась и, хромая, пошла к выходу: - Пойдем, ты что-то хотел показать…Подними челюсть, она у тебя на полу валяется…Ты чего так смотришь? Надеялся, что ли, что я насмерть разобьюсь, с такой высоты-то? – засмеялась Анна. - Откуда ты свалилась? – продолжал хлопать глазами Пиппин. - С Луны. А если точнее – с потолка. - Как так? - Понимаешь, вон на той рогульке висела моя туфля. Я ее туда вчера закинула. Так мне понадобилось ее достать. - И…? - Что «и…?»? Ну, я и взлетела. - Взлетела? – Пиппин подумал, что девушка сошла с ума. Видимо, это отразилось у него на лице, потому что Анна рассмеялась и воскликнула: - Вот, смотри! – и стала медленно отрываться от пола, для равновесия раскинув руки в разные стороны. Она поднималась все выше и выше, но для пущей безопасности - над кроватью, чтобы в случае чего не удариться снова об пол зубами (а то помните анекдот: ударилась Василиса Прекрасная об пол … и убилась нафиг). Пиппин только глаза выпучил от удивления, а у Анны между тем уже стало получаться ровно взлетать, и она подлетела к большой выступающей балке, на которой можно было усесться и спрятаться, что она и сделала. Тут в дверь постучали, и Пиппин пошел открывать. На пороге стоял эльф - Аэндил, кузнец, которого Анна просила переправить рукоять своего меча (переделать в двуручный) и немного подправить сам меч, в общем - заточить. Эльф сначала уставился на хоббита, а затем сказал: - Здравствуй, полурослик Пиппин. Где Анна? Тот не успел ответить, потому что Анна, которая очень ждала меч, чуть ли не кубарем скатилась сверху: - Я здесь! Ну, как? – что она пыталась выяснить последним вопросом, так и осталось загадкой. Эльф удивленно посмотрел на Анну, свалившуюся откуда-то сверху, и вдруг склонился перед ней и, протягивая меч, произнес: - Госпожа… Девушка взяла меч в новых ножнах и удивленно на него воззрилась: -Аэндил, ты тоже того? Какая я тебе госпожа? А тот продолжал: - Ваш меч он … - Ты чего так на меня смотришь? - Вы, что не знаете?! На мече написана великая история, это великий меч, выкованный еще нолдорами Эрегиона! - Во-первых, ко мне следует обращаться на «ты», без всяких приставок типа «госпожа», а во-вторых… что там на мече написано? - Этот меч был откован еще во времена первой войны с Сауроном! Даже я, простой кузнец, это знаю! Это легендарный меч, и зовется он Ниэредил. - Нифига себе! – Анна села прямо на пол, – я ведь его сама сделала, то есть я деревянный сделала, а потом он стальным оказался… - Это не сталь, это мифрил… - Из мифрила что, мечи делают? Из серебра? Эльф поразился необразованности Анны. «Во дает!» - было написано у него на лице. - Вот только не надо спрашивать, почему я сталь от мифрила не отличаю! - отреагировала Анна на выражение лица Аэндила, но продолжила уже более спокойно: - Что значат эти руны на мече? Но эльф не успел ничего ответить, потому что в комнату вошел Гэндальф: - Анна, Пиппин, пойдемте, нужно с вами разобраться. Пиппин с ужасом посмотрел на мага: неужели это по поводу вчерашней «шутки», неужели он скажет, что он (Пиппин, понятно) должен будет остаться, не идти с Братством?! Нет, скорее всего, он превратит его сейчас в жабу – в большую противную жабу… - Что ты, Пиппин, ни я, ни даже Элронд не собираемся тебя оставлять; ни, тем более, превращать тебя во что-то. Ради безопасности Имладриса тебе следует идти с Братством, – засмеялся Гэндальф, который увидел мысли хоббита, словно они были написаны у него на лбу. – Нет, я не по этому поводу хочу вас собрать. Если бы Анны здесь не было, не стал бы я сейчас вас собирать, в дороге наговорились бы. - То есть, я все испортила, - насупилась Анна. - Нет, ты как ребенок! - Опять двадцать пять! - Да-да, - машинально проговорил Гэндальф, - Пойдемте. - В сад пойдемте, - попросила Анна. - Да, в сад даже лучше. Выйдя из комнаты, Анна, Пиппин и Гэндальф направились к лестнице, чтобы спуститься в сад, Аэндил же пошел вверх по другой лестнице. Вдруг Анна остановилась, пораженная внезапной догадкой и, окликнув эльфа, побежала за ним. Эльф остановился, Анна подлетела к нему: - Послушай, ты сказал, что меч был откован в Эрегионе. Когда? Ты можешь сказать, когда и кем он был откован? Внизу Гэндальф спросил у Пиппина, удивленный: - Меч, откованный в Эрегионе? У Анны? Пиппин промолчал, не зная, что ответить, а маг, обращаясь к себе, пробормотал: - Это уже интересно... Надо будет с ней поговорить. Судя по всему, это изменит что-то. А Аэндил меж тем отвечал девушке: - Сказать где и когда был откован, я могу. Но кем? Для этого надо углубиться в историю. Ты можешь обратиться к Владыке Элронду, он ведает обо всем. - Везде Элронд, он все знает! Хотя я и не сомневалась. Так когда меч был откован? - На нем даже есть надпись - на древнем эльфийском наречии, им сейчас не пользуются. Я его плохо знаю, но дату сказать могу. Это Вторая Эпоха, примерно 1690-й год, последняя руна – или пять, или шесть, точно сказать не могу. Зная Историю, можно предположить, что меч был откован в Эрегионе в дни войны из-за Трех Колец между Эльфами и Сауроном. В ответ на такое заявление Анна села на ступеньки – она знала эту Историю. В 1695 полчища Саурона вторглись в Эриадор, а Гил-Гэлад отправил Элронда в Эрегион. - А почему он тогда легендарный, если про него не сказано ни в одном предании древности? - Я не знаю, - сказал эльф, - но ты можешь спросить это у Элронда. - Спросить что? – спросил вдруг неожиданно появившийся Владыка, который не успел еще вникнуть в разговор. - Ничего, - крикнула уже на ходу Анна, быстренько ретируясь к Гэндальфу и Пиппину. - Как знаешь. Тогда я тебя сам потом найду, - ответил ей Элронд. «Вот только не надо угрожать» - подумала Анна. - Не бойся, – сказал в ответ Владыка и, отвернувшись, пошел вверх по лестнице. По дороге он вытряхивал из карманов морковку. Гэндальф, Пиппин и Анна вышли в сад, где устроились на знакомых скамейках (вчера здесь открывался вид на Рохан). - Ты что-то хотел нам рассказать, – обратилась Анна к магу. - Ничего, наверное, особенного. Просто хотел с вами посидеть и … неважно. Однако теперь я хочу кое-что спросить у тебя, Анна. Что ты знаешь о своем мече? - До сегодняшнего дня ничего не знала. А потом оказалось, что выкован он эльфами Эрегиона… - тут Гэндальф ее прервал: - Тут не просто эльфы, и даже не нолдоры. Для кого-то, может статься, совершенно неважно, что меч выкован Элрондом в те темные времена, и не просто так. - Тааак... – Анна почувствовала, как у не опять начинает нервно дергаться веко. - Сие не прописано ни в одной летописи. Думаю, стоит послушать. Меч этот Элронд выковал тайно и не для забавы. Как-то во сне пришла к нему Варда, Королева звезд, и было ему сказано, чтобы он сам, без всякой помощи, выковал меч и сокрыл его, ибо нет у него еще в Средиземье хозяина, но от этого хозяина, а отчасти и от этого меча, будет зависеть судьба Арды всей. Элронд так и сделал. - И все? – как-то разочарованно протянула Анна. - А тебе мало? По-моему, вполне достаточно. Но я не договорил, - продолжил Гэндальф, –так же было сказано Элронду о том, что, во-первых, меч должен храниться в Имладрисе, покуда хозяин не придет. Будет странен он и непривычен, но самое главное – знакомый Элронду, как его собственная тень. Меч и его хозяин отправятся из Имладриса в путь, где меч будет испытан. Да, Элронд знал, что быть Войне и понял, кто ты и зачем пришла, как только увидел тебя. - Но в этой Войне победа зависит не от меня! От Фродо, который должен уничтожить Кольцо! - Спор вовсе не об этом, Анна. Путь вы пройдете свой собственный. Кроме того, ты не на экскурсию собираешься в Рохан. - Да, а причем же судьба Средиземья? - Ты начинаешь говорить, как самый обычный человек! – воскликнул Гэндальф. – Задумайся! Анна наморщила лоб, делая вид, что думает. - Но Элронд уже не может предвидеть будущего. - Я ему что, обзор закрыла? - Что-то вроде того. Не совсем ты, но идея верная. Вы помните, что Братство через два дня выходит? – как будто спохватился Гэндальф. - Да, - опустила вдруг голову Анна. - Что с тобой? – заговорил до того молчавший Пиппин. - Да нет, ничего... В Гондоре встретимся, но очень уж я к вам привязалась. - Сейчас времена туманные, - вышел из-за колонны, обвитой плющом, Арагорн, случайно услышавший последнюю фразу. - Спасибо, обнадежил, - фыркнула Анна. Эти два дня показались Анне такими короткими! Почти все время они не разлучались с хоббитами, и даже с Боромиром, которого она до того обходила стороной, Анна стала разговаривать. Был холодный серый день конца декабря. Восточный ветер свободно проносился меж голых ветвей, мотал кроны темных сосен на холмах. Рваные низкие облака мчались над землей. В вечерних сумерках отряд готов был выступить из Дольна. Все ждали Гэндальфа, задержавшегося с Элрондом. Наконец, они вышли. -Что сказать вам напоследок? – тихо и задумчиво обратился к отряду Владыка Дольна. – Хранитель Кольца начинает свой путь к Роковой Горе. Вся тяжесть долга - на нем. Ни бросить Кольцо, ни отдать его вражьим слугам, ни даже позволить кому бы то ни было он не вправе. Остальные вольны в своих действиях. Они могут вернуться, могут выбрать другие тропы – как распорядится судьба. Чем дальше вы пойдете с Хранителем, тем труднее вам будет вернуться или покинуть его, но ничто не обязывает вас идти дальше. Испытайте ваши сердца, пообвыкните в дороге. Анна, стоя рядом с Элрондом, мрачно внимала его речам – что ей уготовано, какими узами связана она с Владыкой? Верно сказано - уроки на то и уроки, чтобы быть сложными. От своих мыслей очнулась она только тогда, когда Элронд закончил пререкания Гимли: - Не надо пытаться заглянуть далеко вперед. Пусть сердце остается самим собой, но пусть не покидает его доброта. Прощайте, благословление эльфов, людей и всех свободных народов Средиземья пребудет с вами. Да осияет звездный свет ваши лица! Тогда Анна вышла вперед и сказала: - Что ж, ваш путь далек, но и мой не короче. Встретимся скоро мы, поэтому не прощаюсь с вами, – после этого она обняла каждого и каждому шепнула напутствие – где-то шутливое, где-то серьезное, но не совсем еще понятное. Вот что было сказано. Маленькому Пиппину: осторожнее с колодцами, мой маленький храбрый друг, и с большими видящими камнями. Встретимся, непременно встретимся. Все хорошо будет, – и она поцеловала хоббита в волосы. Мерри: приглядывай за своим неугомонным товарищем. С тобою мы даже раньше встретимся. Сэму: такого преданного друга, как ты, нигде не встретишь, присматривай за Фродо, Сэмуайс Храбрый. Фродо: вы в Мордор идете. Не забывай. И еще: Сэм за тебя жизнь отдать готов, он никогда не предаст. Не забудь этого в Черной Стране. Арагорну: иди в путь, наследник Элендила. Гимли: многое сложно представить – и то, что Гном и Эльф будут друзьями и то, что Гном может бояться спускаться в подземелье, - Анна превесело улыбнулась. Леголасу: не страшись Балрогов, лихолесский царевич. Боромиру: осторожнее с орками. Гэндальфу: урок на то и урок, что он сложен? Ничего, я пройду! Не беспокойся за меня, ведь и тебя ждут великие испытания. - Удачи в пути!- крикнул, наконец, Бильбо посиневшими губами. – Фродо, мальчик мой, если не сможешь вести дневник, хоть запоминай побольше, я буду ждать. Не пропадай надолго! Их провожали эльфы. Тихие мелодичные голоса со всех сторон желали уходящим доброго пути. Ни музыки, ни песен, ни смеха. Отряд вышел на дорогу и словно канул в темноту. За мостом крутая тропа вывела путников из долины, и на высокой вересковой пустоши прощально запел ветер. Потом, взглянув на последний домашний кров, мирно сиявший огнями внизу, отряд ушел в ночь. Анна смотрела в темноту и что-то шептала, потирая посиневшие от холода пальцы, пока отряд не растворился в ночи. Прошло две минуты, три, пять…а она стояла и смотрела куда-то в даль, где было уже не отличить кусты от дороги. Ей было холодно, очень холодно, но она стояла, не двигаясь, пока ей на плечи вдруг не упало что-то теплое и мягкое. Мантия Элронда. «Зачем он ее снял, холодно же…»- машинально и как-то отрешенно подумала Анна. - Но и тебе ведь холодно, - тихо проговорил Владыка. - Не надо, - вдруг произнесла девушка и, скинув мантию, медленно пошла к дворцу, где на ледяной и продуваемой всеми ветрами террасе села на скамью, уже не страшась холода и завывающего, пронизывающего ветра. Она чувствовала какую-то пустоту и отрешенность, не замечала ничего вокруг. Сидела неподвижно, словно мраморная статуя. Не допуская до себя, Анна лишь механически отметила, как на скамью рядом садится Владыка, как сильные руки закутывают ее в мягкую теплую ткань. Она и не собиралась уже протестовать или возмущаться - словно сидела, ничего при этом не видя и не слыша. Наконец Анна пришла в себя - сидя на скамье рядом с Владыкой, на по-зимнему опустевшей террасе. Почувствовала, как от холода словно окаменели губы, как ничего невозможно сказать, как в ушах свистит ветер, а виски ломит от холода. Тогда Элронд, заметивший это, поднял ее за плечи со скамьи и молча повел в дом, где усадил у камина в комнате. Анна смотрела в пляшущий огонь и чувствовала, как ее заиндевевшие конечности начинают потихоньку согреваться. От камина исходило мягкое тепло - странно, как так горело дерево, что жар его не обжигал. Языки пламени резво плясали на поленьях, словно маленькие фавны в лесу. Девушка улыбнулась – вот бы встретить фавна, живого, настоящего, с маленькими раздвоенными копытцами и веселыми глазами. Она бы посмотрела, как они пляшут с нимфами в лесу, возможно, и сама сплясала бы - судя по ее мыслям, угнетающая обстановка потихоньку переставала на нее действовать. - Интересно, а в Средиземье живут фавны, нимфы…- наконец, она увидела Элронда в кресле напротив и обратилась уже к нему: - Знаешь, что такое, вернее, кто такие фавны, дриады, нереиды, наяды…? - Я только что слышал это. В мыслях твоих. Я никогда не встречал таких существ… - Наверное, их здесь нет… Хотя, кто знает? В нашем мире, я уверена, они живут, но люди слишком уж пытаются подчинить себе леса, горы… До конца им это не удастся, надеюсь, иначе где же будут жить эти существа? На страницах книг и детских сказок? Нет уж, увольте! Если такое случится, Земля разрушится, она живая и не может превратиться в большого робота! - В большого кого? Что такое робот? - Надеюсь, ты никогда не узнаешь. Это совершенно неинтересно рассказывать и слушать. Я видела этих существ – маленьких фавнов и нимф лишь мельком, их проще почувствовать, к тому же они должны доверять тебе, иначе удерут. - Я вижу, Анна, тебе легче. - Да уж куда там, - Анна опять помрачнела, - значит, я тут сижу, когда друзья идут в полное опасностей путешествие. Но… я ничего не могу с этим поделать, мне еще рано отваливать отсюда… - Отваливать? Если ты имела в виду уходить, то еще рано. Будь моя воля, я б тебя вообще не отпустил. Но всему свое время… - Да, свое время, - эхом повторила Анна. – И ты не будешь меня удерживать? - Всем дана свободная воля, - горько усмехнулся Элронд, - но и одну тебя отпустить не могу. - А как же тогда, коли не одной? У меня, знаешь ли, нет ни войска, ни даже отряда, а с Братством я идти не могла бы все равно, раз уж чувствую, что в Рохан надо. Ай, пустое, - махнула она рукой. - Не бывает ничего пустого, - возразил Элронд, - но и войска у тебя нет. Тем лучше, войско заметить легче, чем одного всадника… или двух, - вдруг прибавил он. - А меч… - непонятно к чему сказала Анна. - Я и предположить не мог, кто его хозяин, а вернее - хозяйка. Причудливы наши дороги, никогда не знаешь, кого на них встретишь. Все больше я замечаю, как изменилась ты с тех пор... - Но... - Все верно, не спорь. Но не зря сохранила ты кольцо, хоть и стала Анною. Что-то должно быть важное… - Да уж… Пойду я, наверное, спать лягу, - сказала Анна и встала. Элронд молча проводил ее глазами, а затем подвинулся ближе к камину и стал думать. Думать о былом, о настоящем, о будущем. Многое произойдет, многое изменится… Анна же вошла в свою комнату, но не спать легла, а завернулась в меховой плащ и вышла на свою террасу – «воздуху нюхнуть». Не сгустилась еще темнота до того, чтобы можно было глаза выкалывать, как говорится, но в сумерках уже не было той прозрачности, что так обычна осенью – нет, это были тяжелые, серые зимние сумерки, воздух был холоден и свеж, так, что щипало в носу. В подступающей темноте уже явственно чувствовалась угроза - черный враг собирает свои силы, готовит войска. Даже через огромное расстояние Анна чувствовала его испепеляющую злобу и ненависть, желание поработить все свободные народы Средиземья. Девушка вытянула руку из-под плаща и показала вражине кукиш. Хоть он и не видел, но все равно приятно. В данной главе отрывки курсивом принадлежат Дж.Р.Р. Толкиену, «БК»