Сейчас.
Если бы кто-то сказал Дилюку года три назад, что в тридцать шесть лет его основательно захомутает мальчишка вдвое моложе, то он бы рассмеялся тому человеку в лицо. Сейчас ему смеяться не хотелось совершенно. Рагнвиндр, до сих пор ощущая праздную леность от прошедшей сессии, курил на веранде и размышлял, как же он до такого докатился.
Возможно, не стоило идти в клуб, где он познакомился со своим персональным проклятием по имени Кэйа Альберих. А может, нужно было насторожиться тому, что от Кэйи за километр несло виктимностью. Или с какой быстротой и легкостью Альберих повелся на его флирт. Хотя Дилюк не придал этому особого значения, потому что на него так обычно и реагировала молодежь из-за невинного и милого лица, чем он нагло пользовался. Надо было бежать без оглядки, а не трахаться с Кэйей в туалете клуба, где тот так кстати попросил его немного придушить, через пару часов после знакомства. И что теперь? Теперь Альберих лежал без сознания у него на постели в слезах, крови и сперме. А Рагнвиндр чувствовал себя при этом едва ли не самым счастливым человеком на свете.
Была ли у Кэйи возможность уйти? Конечно была. Еще полгода назад, когда Альбериху захотелось поближе познакомиться с Дилюком. Рагнвиндр тогда предельно честно сказал, что не ищет отношений. По крайней мере в привычном понимании этого слова. Ну не вываливать же на парнишку, которого видишь второй раз в жизни, что не так давно его покинула партнерша из-за беременности. Будучи в курсе того, как давно она со своим мужем пытались зачать, Дилюк отпустил ее со спокойным сердцем. Любил ли свою нижнюю Рагнвиндр? Определенно нет. Доставляло ли Дилюку удовольствие отыгрывать с ней сцены? Определенно да. Но все это не должно было становиться предметом разговоров с едва знакомым мальчишкой.
Если бы Рагнвиндр повстречал Кэйю в тематическом заведении, тогда бы все пошло по совершенно другому сценарию. Не было бы спонтанного секса в случайно подвернувшемся месте. Да и все прочее прошло бы куда легче. А так, получилось все очень сумбурно и на фразу Дилюка, которая вообще-то должна была пресечь дальнейший интерес, Альберих почему-то отреагировал с излишним энтузиазмом. Кто вообще будет рад услышать что-то вроде «мне доставляет удовольствие причинять боль, не хочешь, случайно, стать объектом пыток?», учитывая то, что этот кто-то не в Теме? Но Кэйа… действительно, в некотором роде, был особенным. Рагнвиндр тогда еще не понимал насколько.
Полгода назад.
— Ты так и не сказал, как вообще умудрился меня найти, — Дилюк отложил вилку и, откинувшись на спинку дивана, потянулся за портсигаром. Благо зал ресторана был для курящих.
— У меня есть много знакомых, которые мне кое-что должны, — уклончиво начал Альберих, — а я видел на какой машине ты уезжал, так что…
Кэйа сделал вид, что замялся, но Рагнвиндр разбирался в людях слишком хорошо, чтоб в это поверить. Маленький поганец пробил его по номерам. Надо же, какой бесстрашный.
— Острых ощущений ищешь? — Дилюк едва приподнял брови, снисходительно усмехнувшись. — Пошел бы лучше прыгать с парашютом или заниматься скалолазанием. Зачем в Тему-то пытаться лезть?
У Альбериха сползла с лица едва заметная, насквозь пропитанная фальшью и напряжением, улыбка и он довольно долго молчал, сверля собеседника взглядом.
— Дело не в этом, — наконец заговорил он.
— А в чем? — Рагнвиндр старался не наседать, но то, как Кэйа пытался вывернуться, начинало раздражать. Словно так и напрашивался на то, чтобы из него дурь выбили.
Альберих вновь замялся, на сей раз по-настоящему.
— Говори, — спокойно, но вложив в голос некоторую силу, произнес Дилюк.
— В тот раз, — начал Кэйа, нервно кусая губы, — ну, в клубе… А, черт! В общем когда я попросил… Я, конечно, замечал за собой подобные наклонности, но… Но как только ты положил руку на горло, я почувствовал себя в безопасности, что ли? Не знаю, как описать. Хочу так еще раз.
— И почему мне должно быть не все равно? — поинтересовался Рагнвиндр.
— Что-то же тебя все-таки привлекло, разве нет? — заметил Альберих, а Дилюк только хмыкнул. — Думаю, что мы оба можем извлечь из этого выгоду.
— Твой надуманно-деловой подход здесь не уместен, потому что ты совершенно не представляешь, о чем просишь, — Рагнвиндр рассматривал Кэйю сквозь сигаретный дым. Мальчишка и впрямь нарывался на неприятности.
— Просто попробовать что-то новое — это уже чересчур?
— И ты будешь принимать боль, подчиняться приказам? — Дилюк подался ближе к Альбериху через стол. — Беспрекословно доверять? Ты же понимаешь, что все не может ограничиваться только твоими желаниями?
На сей раз Кэйа молчал еще дольше. Рагнвиндр успел докурить сигарету, когда тот вновь заговорил:
— Хочу попробовать.
Дилюк прикрыл глаза, прикидывая в голове насколько дико звучали эти слова Альбериха. Кэйа был прав, говоря, что Рагнвиндра в нем что-то привлекло. Только вот этого «привлекло» было катастрофически недостаточно для того, чтобы втягивать в Тему человека, который повелся на какую-то смутную романтику и притягательную опасность, а не руководствовался своими потребностями.
— Дилюк, — негромко позвал Альберих, заставляя открыть глаза. — Пожалуйста.
Рагнвиндр поймал себя на том, что действительно задумывался о возможной пробной сессии и эти мысли не вызывали отторжения.
— Допустим, что я согласен на вводный курс, — наконец сказал Дилюк. — Только для этого многое стоит обсудить, но не здесь.
Взгляд Кэйи осветился неподдельной радостью, а Рагнвиндр мрачно прикидывал, чего ему хочется больше — навсегда отвратить этого мальчишку от Темы или же наоборот, утянуть к самому дну?
Сейчас.
Дверь на веранду открылась с негромким стуком, привлекая внимание Дилюка. В проеме стоял Альберих, кое-как замотанный в изодранную и перепачканную всем чем только можно простыню:
— Пить хочу, — сказал он изрядно охрипшим голосом.
— Я оставлял тебе воду около кровати, — отозвался Рагнвиндр.
— Там всего пол-литра было, — пожаловался Кэйа.
— Пошли, — поднялся Дилюк. — Тебя надо отмыть и все обработать.
Альберих слабо улыбнулся:
— В горячей ванне. Хочу следы сохранить подольше.
— Кстати об этом, — начал Рагнвиндр, включив воду набираться, — помнишь последние минут двадцать?
— Как-то смазано, — честно ответил Кэйа. — Тело странновато ощущал.
— Не слышал, как я тебя зову?
Альберих нахмурился и медленно покачал головой, но заметив обеспокоенное лицо Дилюка, спросил:
— Что такое?
— Ты слишком глубоко нырнул в сабспейс, перестал на боль реагировать. Я не уследил. Опасно это, пришлось экстренно все сворачивать и вырубить тебя. Больше такой же сценарий в экшене отыгрывать не будем, — ответил Рагнвиндр.
Кэйе почудилась горечь в чужих интонациях. Во время сессии Дилюк, как и всегда, брал на себя полную ответственность за то, что происходило в ее пределах, но он никак не мог предугадать, что Альберих отреагирует именно так, как отреагировал, учитывая, что они решили попробовать нечто новое в этот раз. Кэйе определенно понравилось и даже слишком, но Рагнвиндр все же выглядел несколько виноватым. Альберих не удержался и потянулся к Дилюку с поцелуем.
— Утешить пытаешься? — с легкой усмешкой поинтересовался Рагнвиндр, оторвавшись.
— А получается? — спросил Кэйа в чужие губы, целуя снова.
— Нет, но процесс мне нравится, — Дилюк ненавязчиво стянул бесполезную тряпку с Альбериха. — В ванную. Быстро.
Кэйа, с наигранным недовольством фыркнул, но повиновался, позволяя Рагнвиндру сполна насладиться видом свежих укусов и наполовину заживших синяков, хаотично рассеянных по его смуглому телу.
Полгода назад.
Дилюк открыл дверь своей сессионной квартиры, впуская несколько дерганного Альбериха. Рагнвиндр видел его напряжение и мысленно уже заранее жалел, что на все это подписался, но смутное предвкушение перевешивало холодный голос рассудка.
— Ты всегда так ходишь по дому? В рубашке и брюках, — спросил Кэйа, нарушив тишину.
— Нет, специально для тебя вырядился, — съязвил Дилюк. — Я здесь не живу. Но, полагаю, что мой домашний адрес ты узнал, когда пробивал номера.
Альберих замялся, но раскаянием тут даже не пахло.
— И часто сталкеришь кого-нибудь? — поинтересовался Рагнвиндр, сложив руки на груди.
Кэйа молчал. У Дилюка сложилось впечатление, что Альберих растерял некоторую долю своего запала, оказавшись на чужой территории не совсем подготовленным.
— Когда я спрашиваю — ты отвечаешь. Не врешь, не юлишь, не заставляешь ждать, — Рагнвиндр вложил немного силы в голос, поймав взгляд Кэйи. — Понял меня?
— Да, — тут же ответил Альберих.
— Чудно. В комнату. Разговор предстоит долгий.
— Только разговор? — аккуратно спросил Кэйа, тем не менее выполнив указание.
— Сессии всегда тщательно оговариваются, — немного пояснил Дилюк. — Чтобы были безопасными. Я о тебе практически ничего не знаю, а знать мне нужно.
— А ты тоже будешь отвечать честно и искренне, когда я буду спрашивать?
— Если вопросы будут уместными, а не обычным детским любопытством, то разумеется.
Альберих, казалось, несколько оскорбился, восприняв слова про детское любопытство чуть более лично, чем было задумано, но сразу же взял себя в руки. Рагнвиндр отрешенно наблюдал, как Кэйа изучал помещение, думая о том, что для него это все, скорее всего, какое-то увлекательное приключение, что его интерес быстро угаснет.
— Ты как будто разочарован, — вскинул одну бровь Дилюк, когда Альберих устроился прямиком на кровати.
— Думал, что… ну не знаю, будут какие-то приблуды, — слегка пожал плечами Кэйа.
— Чтоб они глаз радовали да пыль собирали? — усмехнулся Рагнвиндр. — По-моему ты каких-то не тех фильмов пересмотрел. Хотя можешь глянуть на потолок, там сложенные крепления для подвешивания.
Альберих сразу же после этих слов поднял голову, чтобы проверить, и в его взгляде промелькнуло что-то такое, что Дилюк не смог точно идентифицировать.
— О чем ты сейчас подумал? — спросил Рагнвиндр и внутренне напрягся из-за того, что ему действительно становилось интересно.
— Что наверное не очень удобно так трахаться.
— Обычно подвешивания практикуют не для секса. Я тебя, быть может, шокирую, но далеко не каждая сессия сопровождается проникновением.
— Не понимаю, — мотнул головой Кэйа. — Если это все не для секса, то для чего тогда?
— Не все потребности можно удовлетворить только лишь им. Я так понял, что тебе нравится асфиксия, но ее можно практиковать и без секса. Твои слова про ощущение безопасности, разве это было только лишь про физическую близость?
Повисло молчание. Затем, Альберих встрепенулся, вспомнив, что он должен отвечать на вопросы:
— Не только.
— Тебе неловко?
— Немного.
— Дальше ловчее не будет, — Дилюк потянулся за сигаретами. — Тебе оно точно надо?
Кэйа подвис на несколько мгновений, впившись в Рагнвиндра взглядом.
— Очень волнующе выглядишь, — через некоторое время сказал Альберих.
— Если это работает на молоденьких девочках, ну или мальчиках, то не значит, что работает на вообще всех. Не уводи разговор в сторону. Мы договаривались.
— Да не знаю я, что мне надо, — Кэйа подскочил с кровати, начав расхаживать по комнате.
— Зачем ты тогда здесь? — Дилюку было приятно, что Альберих чувствовал себя на его территории вне зоны комфорта. Взыграли старые привычки.
Вместо того, чтобы вернуться на место, Кэйа направился к Рагнвиндру и оседлал его бедра.
— Переспим? — с явной провокацией спросил Альберих.
Дилюк слегка улыбнулся ему, прежде чем утянуть в глубокий поцелуй.
— Извини, — начал Рагнвиндр, оторвавшись и поймав взгляд Кэйи, — но меня не интересует обычный секс.
— Что? — опешил Альберих. — Но мы же уже трахались. Или это выходит за рамки обычного секса?
— Могу провести аналогию с питьем воды, когда очень голоден. Вроде бы организм обманут и голод уходит, а чувства насыщения все равно нет.
— А что тогда тебя насытит? — Кэйа был явно уязвлен, но всяческими силами старался это скрыть.
— Причинение боли.
Альберих воспринял это внешне спокойно, но Дилюк заметил, как в его взгляде вспыхнул неподдельный интерес.
— Я слышал, что боль и удовольствие тесно связаны. Но разве это не про тех, кто эту боль получает? — спросил Кэйа.
— Ты путаешь причину со следствием. У меня есть определенная потребность. Это причина, которая толкает меня искать ее удовлетворение в Теме. А удовольствие посредством боли — это следствие. И даже не совсем для меня.
— Тебя хотя бы влечет ко мне? — Альберих смотрел с какой-то отчаянной решимостью.
Подавив изначальный порыв ответить язвительно, Рагнвиндр вздохнул:
— Кэйа, не задавай глупых вопросов. Как ты сам заметил — мы уже трахались. Делай выводы из исходных данных.
Альберих подарил Дилюку еще один долгий взгляд, прежде чем пересел обратно на кровать.
— Ты прав, — с легкой, но на этот раз искренней улыбкой, медленно произнес Кэйа. — Мне действительно неловко, но еще очень интересно. Ты интересен. Так что мне это все действительно надо, просто я не знаю в какое русло уводить разговор.
— Начнем с того — что ты вообще хочешь? Просто еще раз сексом заняться? Я уже сказал, что меня такое не интересует.
— А тебе хочется причинять боль вообще в принципе или каким-то определенным людям? И насколько это все выражено? — спросил Альберих, внешне немного расслабившись.
— Вообще в принципе, но определенным людям — особый вид удовольствия. Насколько выражено? — Рагнвиндр пожал плечами. — Я не шатаюсь по темным переулкам в поисках очередной жертвы, если ты об этом. В цивилизованном обществе живем, все происходит по обоюдному согласию.
— Много было желающих?
— Хватало. Будто бы ты сам не проявлял инициативу в этом вопросе, — усмехнулся Дилюк.
Кэйа осекся и отвернулся. Рагнвиндру было забавно наблюдать за его реакцией, даже неумелые провокации и якобы каверзные вопросы выходили мило и куда больше выражали явную заинтересованность. Если уж не в Теме, то по крайней мере в нем самом. Дилюк давно уже вышел из возраста, когда подобное внимание к своей персоне льстит, но почему-то продолжал возиться с Альберихом, соглашаясь на встречи, отвечая на вопросы, что-то узнавая. Рагнвиндр спрашивал себя — действительно ли ему хотелось проверить смог бы Кэйа стать его нижним или же это было нечто иное?
— Давай так, — начал Дилюк после некоторой паузы, — я задаю вопрос, а ты отвечаешь и задаешь встречный вопрос мне.
— Хорошо, — кивнул Альберих.
— Как давно живешь половой жизнью?
— Пару лет. Не веду календарь, — пожал плечами Кэйа. — Кто был твой предыдущий партнер и какого рода были отношения?
— Это сразу два вопроса, — усмехнулся Рагнвиндр. — Но так и быть. Предыдущим партнером была одна моя давняя знакомая. Какого рода были отношения? Периодические встречи для сессий. Она замужем. За пару лет кого было больше — девочек или мальчиков?
— Примерно поровну, — Альберих даже не задумывался над ответом. — Как это замужем? Можешь поподробнее, если не очень личная тема, конечно.
Дилюк тяжело вздохнул. Тема была не личной, но все же затрагивала другого человека. Даже двоих.
— Лучше сразу прояснить, что если ты ждешь подробностей, то их не будет. Знакомы мы с ней были с университета. Более тесно начали общаться несколько позже, но никакой романтики или каких-то чувств подобной направленности. При мне она встретила своего мужа. Не знаю был ли он в курсе того, чем занималась его благоверная, да и меня это не особо интересовало. Они хотели детей и у них все получилось, поэтому мы и прекратили встречи. Есть предпочтения в сексе с мальчиками?
— Предпочтения? — на сей раз Кэйа задумался. — Ну, мне нравится пожестче, без лишних нежностей. Какой-нибудь экстрим тоже ничего. То есть у тебя совсем никакой ревности не было даже? Собственничество не просыпалось? И как муж мог быть не в курсе? Должны же были оставаться какие-то следы.
— Опять несколько вопросов. Тебя вот очень это интересует, да? — Рагнвиндр откинулся на спинку кресла, прикидывая, что можно было рассказать. — Ни ревности, ни собственничества. Доверие очень важная штука, но оно может возникнуть у людей, которые не состоят в традиционных отношениях. Чувства частенько застилают глаза, а я стараюсь оставаться честным, по крайней мере с самим собой. Может муж моей нижней не знал о наших с ней встречах, может догадывался. Я не могу ничего утверждать. Знаю только, что прикрытие у нее было в виде пристрастия к катанию на горном велосипеде. Частые падения, возможные травмы. Всегда ли ты предохраняешься?
— Не всегда, — честно признался Альберих. — Но регулярно проверяюсь у врача на всякий случай. Ты сказал «нижняя»… что это значит?
— Это позиция партнера. Роль, если угодно. Это не означает, что кто-то из партнеров сильнее или слабее, но во время отыгрыша сцены нужно вживаться в конкретный образ. Кто-то считает, что это не образ, а суть, и только так можно быть настоящим собой. Я считаю, что это все же образ, через который можно удовлетворить свои определенные потребности. Если человека сексуально возбуждает подчинение, например, или боль, то это не означает, что человек хочет терпеть такое обращение с собой постоянно. Ты не боишься?
— Так, все. Хватит, — Кэйа показал руками знак «тайм-аут». — Ты ничего толком не рассказываешь, но ждешь ответов от меня. Нельзя просто так заинтересовать чем-то и пробежаться только по каким-то верхушкам.
Дилюк заметил, что в поведении Альбериха что-то неуловимо поменялось. Кэйа будто бы стал нервничать, но Рагнвиндр не понимал, что послужило причиной. Это невероятно раздражало Дилюка.
— Ты опять пренебрегаешь договоренностями, — вкрадчиво начал Рагнвиндр, — даже и не знаю, чего мне хочется больше — выволочь тебя отсюда за шиворот или хорошенько выпороть ремнем.
Альберих долго молчал, впившись в Дилюка очень внимательным взглядом, а затем медленно подошел и уперся ладонями в подлокотники кресла, приблизившись почти вплотную:
— А мне понравится второй вариант?
Сейчас.
— Кэйа, прекрати, — предпринял вялую попытку словесной обороны Рагнвиндр, хотя его руки, в противовес речам, фривольно разгуливали по чужому телу. — На тебе еще не все зажило.
— Утром, перед тем как выдрать меня на кухне, ты говорил то же самое, — усмехнулся в ответ Кэйа, нетерпеливо поерзав сверху.
— И что в итоге? Прибавил тебе еще больше синяков.
— А мне они нравятся.
— Тебе завтра рано вставать, — Дилюку ничего не стоило остановить происходящее, если бы у него было такое желание. Но ничего останавливать не хотелось, хотелось маленького поганца Альбериха.
— А тебе еще раньше.
— Но у меня-то нет проблем с подъемами.
— Так двусмысленно звучит, — проговорил Кэйа, понизив голос. — Я чуть не кончил.
— Кэйа, — с предупреждением в интонации одернул Рагнвиндр. — Завязывай со своей пошлостью.
Альбериху до дрожи в коленях нравилось провоцировать Дилюка, за исключением тех случаев, когда они отыгрывали какую-то сцену в другой квартире — тогда Кэйа был предельно покорным. Альберих испытал на себе всю прелесть отношений с садистом, как сессионных, так и вполне себе бытовых, но что самое страшное — ему это все пришлось по вкусу. Рагнвиндр никогда не перегибал палку в причинении боли и в его руках Кэйа ощущал себя в полной безопасности.
— Люк, — почти жалобно начал Альберих, совсем уж откровенно потираясь о Дилюка, — я правда нормально проснусь завтра.
— Почему-то мне слабо в это верится, — отозвался Рагнвиндр, покрывая поцелуями почти зажившие следы от своих же зубов на смуглой коже.
— Честно, — Кэйа взял чужую руку, заводя ее под белье, попросив этим хоть немного ласки. — Мажет уже.
— А зачем так завелся?
— Ничего не могу с собой поделать, — Альберих немного откинулся, предоставляя Дилюку больше пространства. — Я даже на парах только о твоем члене и думаю.
— Ты невыносим, — наигранно печально вздохнул Рагнвиндр, не в силах оторвать взгляд от распаленного Кэйи. — И почему я тебя терплю?
— Потому что я твой нижний, твой парень, твой любовник, — Альберих едва заметно вздрагивал от прикосновений Дилюка.
— Мое проклятие, — едва слышно добавил Рагнивндр, помогая Кэйе избавиться от последнего элемента одежды.
Альберих с изрядной долей жадности и нетерпения принял в себя горячие пальцы в смазке. Кэйе было тяжело сознаться в том, что он млел от нежности и грубости, по отношению к самому себе, в равной степени. Дилюк приучил не стыдиться любых своих потребностей и когда Альбериху было нужно, тот становился действительно трепетным и ласковым. А ведь относительно недавно говорил, что обычный секс его не интересует.
— Стой. Погоди, — отрывисто прошептал Кэйа, ощутив, как ладонь свободной руки Рагнвиндра плотно обхватила его член. — Не хочу быстро.
— Я хочу, — отозвался Дилюк, добавляя еще один палец, выбив из Альбериха прерывистый тихий стон. — Ты же нормально проснешься завтра, так что полно времени на то, чтобы тебя помучить.
Кэйа ответил еще одним тихим стоном. Рагнвиндр слишком хорошо изучил его за прошедшие полгода и совершенно спокойно, без зазрения совести задевал нужные струны. Альбериху уже было безумно хорошо, а Дилюк всего лишь развлекал его петтингом. Пока что. На четвертом пальце Кэйа кончил, прогнувшись в пояснице, но Рагнвиндр и не думал сбавлять обороты. Пальцы сменились членом, почти вводя Альбериха в экстатический транс. Медленно и глубоко. Именно так, как Кэйе в этот момент было нужно.
Полгода назад.
— Главное, чтобы мне любой из этих вариантов понравился, — спокойно ответил Дилюк, не отреагировав на провокацию.
— Я серьезно.
— Нет, Кэйа, — вздохнул Рагнвиндр. — Ты относишься к этому всему, как к игре. Как к мимолетному развлечению. Если ты с таким настроем соберешься что-то пробовать, то жестоко в этом разочаруешься.
— Тогда объясни, — попросил Альберих, цепляясь отчаянным взглядом.
— Ты будто просишь научить тебя плавать, не представляя себе, что такое вода. Думаешь все то, что я говорил тебе про доверие — это бессмысленные и пустые слова? Но, как это бы не звучало парадоксально, на одном доверии далеко не уедешь. Ты можешь беспрекословно доверять, но не иметь каких-то потребностей, которые нужно удовлетворять таким образом. И тогда все это станет пыткой, приношением себя в жертву на алтаре чужих пороков. Такая чистая и искренняя вещь, как доверие, будет окрашиваться негативом все больше и больше…
— То есть в идеале тебе нужен мазохист? — перебил Кэйа.
— В идеале мне нужен подходящий партнер. Ни больше, ни меньше.
Альберих замолчал, продолжая вглядываться в глаза Дилюка, пытаясь отыскать в них ответы. Рагнвиндр снова и снова задавал вопрос самому себе — зачем это все было нужно? Неужели Кэйа зацепил его настолько сильно? Если да, то чем?
— А у тебя вообще были нижние мужского пола? — неожиданно спросил Альберих.
— Был когда-то подобный опыт. Не очень удачный, — ответил Дилюк.
— Неудачный из-за того, что парень? Ты поэтому и меня динамишь? — в словах Кэйи звучала плохо скрываемая обида.
— Не потому что парень, а потому что не сошлись в каких-то моментах. Если бы я тебя
динамил, — интонацией выделил это слово Рагнвиндр, — то просто проигнорировал бы твою попытку со мной связаться. И уж тем более не приглашал тебя сюда.
— Так это все… проверка?
— Допустим.
— И что думаешь?
— То, что и сказал ранее — и выгнать хочется, и выпороть тоже, — со вздохом ответил Дилюк, отодвигая от себя Альбериха.
— Ну так выгони, — Кэйа непроизвольно закусил губу. — Или выпори.
— Ты хочешь этого? — спросил Рагнвиндр, чувствуя, что действительно жаждет услышать ответ на этот вопрос.
Альберих какое-то время молча всматривался в алые глаза Дилюка, а затем кивнул. По-хорошему, Рагнвиндру стоило задать Кэйе еще много вопросов, о многом предупредить, но его голова сейчас была пуста. Случайно встреченный мальчишка вызвал в Дилюке настолько противоречивые ощущения, что он был даже несколько зачарован подобным эффектом.
— Слушаешь меня и выполняешь. Если нет, то будет больнее. Сессия закончится, когда я посчитаю нужным. Стоп-слова не будет. Иногда я буду задавать вопросы о твоем состоянии, поэтому нужно отвечать быстро и честно. Все понятно? — Рагнвиндр дождался утвердительного кивка. — Раздевайся.
Во взгляде Альбериха на долю секунды промелькнуло сомнение, но он все же выполнил указание Дилюка. Какое-то время Рагнвиндр молча рассматривал нагое смуглое тело, ведь в клубе из-за спешки и ограниченности пространства не представилось подобной возможности. Кэйа определенно был красив, подтянут, юн и свеж. Дилюка так и тянуло испортить всю эту нетронутую красоту, увидеть на прекрасном лице слезы и гримасу страдания.
— На кровать, — скомандовал Рагнвиндр. — Сядь на колени, лицом ко мне.
На сей раз во взгляде Альбериха Дилюк не нашел сомнений, одну только заинтересованность. Рагнвиндру казалось, что Кэйа до сих пор не ощущал никакой опасности в происходящем. Почему-то вдруг Дилюку стало не совсем безразлично то, чем закончится эта сессия. Достав небольшой моток веревки, Рагнвиндр подошел к кровати.
Поймав взгляд Альбериха, Дилюк решил кое-что попробовать. Вообще такое следовало бы проворачивать с опробованными нижними, но Рагнвиндру стало интересно сможет ли Кэйа понять его без слов. Легко прикоснувшись к щеке Альбериха, Дилюк сместился. Кэйа, следуя за этим прикосновением, потянулся за ним. На самом деле даже это являлось достижением для человека, у которого не имелось никакого опыта в сессиях, но Рагнвиндру было мало. Дилюк большим пальцем ласково огладил щеку, прежде чем властно приподнять голову Альбериха за подбородок. Во взгляде Кэйи читался страх, интерес, похоть, стыд… слишком много всего и разом, что неимоверно раздражало Рагнвиндра, в равной степени, как и привлекало. Дилюк ничего больше не предпринимал, не позволяя разорвать зрительный контакт, но Альберих через некоторое время зашевелился, вставая в коленно-локтевую.
— Умница, — почти восхищенно похвалил Кэйю Рагнвиндр, отпустив его подбородок. — Положи руки сюда.
Дилюк указал на металлическое изножье. Веревка надежными узлами легла на чужие руки, крепко зафиксировав Альбериха на месте. Отойдя от кровати, Рагнвиндр медленно расстегнул ремень и вынул его из шлевок, заставив Кэйю замереть и на несколько мгновений перестать смотреть ему в глаза. Привычным движением Дилюк намотал ремень на кисть, спрятав пряжку. Из-за постоянной носки кожа изделия стала достаточно мягкой, чтобы Рагнвиндр мог не беспокоиться о возможных рассечениях, даже если вдруг удар пришелся бы ребром.
— Не передумал? — спросил Дилюк, давая тем самым последний шанс Альбериху отступить.
Кэйа нервно и рвано покачал головой несколько раз, с отчаянной решимостью посмотрев в алые глаза. Рагнвиндр глубоко вздохнул и подошел к кровати. Наивный мальчишка искал острых ощущений, новых впечатлений и незабываемого опыта? Дилюк с большим удовольствием готов был наглядно продемонстрировать чем чреваты такие бездумные поиски.
Первые удары были пробными, не слишком сильными, но и не совсем уж поверхностными. Рагнвиндру интересно было понаблюдать за реакцией на слабую боль. Альберих держался достаточно расслабленно, почти не дергаясь. Он повернул к Рагнвиндру голову и выражение его лица было высокомерно-снисходительным, говорящим о том, что Кэйа явно ожидал чего-то большего. Резкий удар в полную силу стер это омерзительное выражение. Второй заставил Альбериха отвернуться. Третий вызвал вздох боли, что привело Дилюка в полный восторг.
— Как себя чувствуешь? — спросил Рагнвиндр через некоторое время порки. — Не хочешь прекратить?
— Я не… — Кэйа вскрикнул на середине фразы от очередного удара, — не знаю. Все горит. Больно…
— Да, — счастливо отозвался Дилюк. — Так и должно быть. Знаю, это покажется странным и тяжело выполнимым, но постарайся уловить ритм во всем происходящем.
Это были не просто слова. Рагнвиндр считал про себя между ударами. Дилюк тщательно отмерял силу воздействия, удерживая ситуацию под контролем. На последующие вопросы о желании все прекратить Альберих отвечал твердое «нет». Сначала Кэйа иногда кричал, дергаясь всем телом от полновесных ударов. Затем у Альбериха потекли слезы, но пресекать происходящее он по-прежнему не хотел. Когда Кэйа, уткнувшись в свое предплечье, едва слышно хныкал, пытаясь не дрожать в перерывах между ударами, Рагнвиндр остановился, отложив ремень.
— Сейчас ты, скорее всего, меня ненавидишь, — подал голос Дилюк, с удовольствием осматривая красные полосы на смуглой коже, которые в скором времени станут одним сплошным синяком. — Но я с тобой еще не закончил.
— Не ненавижу, — глухо отозвался Альберих.
— Как относишься к укусам? — спросил Рагнвиндр, вынудив Кэйю поднять к нему заплаканное лицо.
— До крови?
— Нет, просто достаточно осязаемым.
— Без разницы, — ответил Альберих, вновь отвернувшись. — Хуже, чем сейчас, вряд ли уже будет.
— Не зарекался бы, — хмыкнул Дилюк.
Без какого-либо перехода Рагнвиндр схватил Кэйю за волосы, заставив того болезненно застонать. Не позволяя Альбериху опустить голову, Дилюк свободной рукой провел по чужим губам, ощутимо на них надавив:
— Оближи.
Во взгляде Кэйи бурлила гремучая смесь из похоти и страха перед неизвестным, ведь уговор дальше порки не распространялся. Тем не менее горячие пальцы Рагнвиндра он облизывал с энтузиазмом. Дилюк даже почти успел пожалеть, что это были всего лишь пальцы. Альберих, казалось, изрядно вошел во вкус, начав дышать чуть поверхностно. Отпустив волосы Кэйи и пристроившись на кровать сзади, Рагнвиндр резким движением запустил пальцы внутрь. Альберих дернулся вперед от такого неласкового вторжения, но Дилюк повернул кисть и тот замер, опасаясь дальнейших действий, но и предвкушая тоже.
Рагнвиндр воспринимал тот контраст, который создавало чужое обнаженное тело с его полностью одетым, как нечто чарующее. Смуглая кожа влажно блестела и Дилюк страстно возжелал попробовать ее на вкус. Кэйа то ли глухо вскрикнул, то ли болезненно простонал, когда зубы Рагнвиндра впились ему в плечо. Но затем последовал стон другого характера, когда Дилюк добавил еще один палец.
— Не хочешь прекратить? — спросил Рагнвиндр, оторвавшись от чужой кожи.
— Нет, — быстро и несколько испуганно ответил Альберих. — Не останавливайся.
Дилюку показалось, что была пройдена та точка, где уже нет разграничения между неким катарсическим удовольствием посредством боли и удовольствием в принципе. Кэйа был прав, говоря, что эти понятия тесно переплетены, ведь за них отвечают одни и те же отделы в мозге. Рагнвиндр, однако, старался не перегнуть палку. Если Дилюк отпустил бы контроль, то у Альбериха могла бы закрепиться неверная причинно-следственная цепочка. Но контроль Рагнвиндру давался тяжело. Кэйа позволил ему то, что было исключено в прошлых отношениях с нижней из-за ее брака — укусы. Дилюк старался скрыть тот факт, что он являлся собственником до мозга костей, а длительное подавление желаемых порывов точно не шло на пользу. Сейчас Рагнвиндр наконец дорвался. На плечах, шее и частично спине Альбериха не осталось ни одного живого места, когда Дилюк вынул пальцы.
Надевая презерватив, Рагнвиндр размышлял о том, что с женщинами куда проще в плане банальной физиологии, но сложнее психологически. Женщины, обычно, ищут эмоций, переживаний. Даже те, которые вовлечены в Тему, больше концентрируются именно на сфере чувств. Кэйе же были важны ощущения и в этом крылась главная прелесть. Альберих замер, когда Дилюк накинул на его шею петлю из ремня. Выгнув Кэйю на себя, будто тот был на поводке, Рагнвиндр резко толкнулся внутрь. До чужих хрипов.
Дилюк прекрасно знал, что у Альбериха горели ягодицы и бедра от порки, и поэтому нарочно приникал вплотную, чтоб ткань брюк еще больше раздражала чувствительную кожу. Кэйа уже достаточно долго стоял в коленно-локтевой, не меняя положения, что Рагнвиндр поневоле восхитился его выносливостью. Сейчас Альберих ощущался Дилюком совершенно не так, как то было в клубе — вся его виктимность перетекла в… подчинение? Как такое могло произойти? Неужели Рагнвиндр умудрился каким-то образом разбередить ментальные проблемы Кэйи, с наскоку сломав этого мальчишку, или нашел в его лице идеального нижнего? Мысли оборвал оргазм Альбериха. Дилюк к нему не прикасался, в отличие от прошлого раза. Для Рагнвиндра стало приятной неожиданностью то, что Кэйа так умел.
Постепенно Дилюк растворился в ощущении чужого тела, а не только в той боли, которую он этому телу причинял. Хотя дергать Альбериха на себя за ремень и чувствовать, как тот сжимался, было весьма упоительно. Подходя к своему пику, Рагнвиндр притянул Кэйю к себе, насколько позволяли это сделать связанные руки. Дилюку нужно было четко ощущать силу воздействия на петлю из ремня на шее Альбериха, чтобы сессия не закончилась обмороком или чем похуже. Кэйа определенно кайфовал, непроизвольно елозя задом в попытках удержаться на разъезжающихся коленях. Под его членом на кровать натекла уже целая лужица из спермы, смазки и секрета железы, а Рагнвиндр все еще ни разу к нему не прикоснулся. Кончил Дилюк под сухие хрипы Альбериха, поймавшего приход.
Обессиленный Кэйа завалился набок, как только Рагнвиндр перестал его придерживать. Дилюк аккуратно снял ремень, а затем отвязал руки Альбериха. В нем проснулась какая-то отвратительная сопливая нежность по отношению к этому мальчишке из-за того, что он с ним только что сотворил. С таким юным, неопытным и прекрасным, сейчас больше походившим на использованную половую тряпку.
— Сессия закончена, — сказал Рагнвиндр, ощущая себя сытым.
Дилюку было крайне лениво шевелиться, но долг обязывал заботиться о нижних после завершения сцены. Даже если эти нижние были пробными. Рагнвиндр принес с кухни бутылку воды:
— Пей. Организм реагирует на такой выброс эндорфина и дофамина, как на наркотики.
Кэйю пробивал озноб, что тоже было последствием гормональной атаки. Бережно обернув Альбериха пледом, прихваченным по дороге, Дилюк медленно поил его водой, придерживая бутылку.
— Люк, — позвал Кэйа, отстранив чужую руку.
— Что еще за «Люк»? — удивился Рагнвиндр.
— Не нравится? А мне кажется, что красиво, — устало пожал плечами Альберих. — Подвесишь меня в следующий раз?
Дилюк глубоко вздохнул, прикрыв глаза.
В следующий раз…
Четыре месяца назад.
Кэйа старался не дергаться пока Рагнвиндр обрабатывал его небольшие порезы, оставшиеся после найфплея. Альберих категорически отказался от любого вида сенсорной депривации — ему нужно было видеть, слышать и чувствовать на вкус все то, что с ним собирался делать Дилюк, особенно с ножом в руках. Рагнвиндру Кэйа стал больше чем доверять, но это внезапное осознание отягощало его. Пока Дилюк был сыт, ленив и восприимчив, Альберих решил его немного обмануть, сказав правду:
— Люк, есть разговор.
Рагнвиндр поднял голову, отвлекшись от своего занятия, и Кэйа в который раз пропал в его алых глазах, но все же взял себя в руки:
— У меня появился кое-кто, — начал Альберих осторожно, стараясь не сболтнуть лишнего, — в эмоциональном плане. Я теперь не знаю, как себя вести с тобой. Как вы справлялись с этим, когда твоя бывшая нижняя встретила своего мужа?
— Переживание чувств и удовлетворение потребностей находятся в разных нишах, — ответил Дилюк, вернувшись к обработке порезов. — Она это умела разграничить. Тебя волнует моральная сторона этого вопроса? Хочешь прекратить встречи?
— Хочу, — тихо отозвался Кэйа.
— Совсем или пока не определишься?
— Я не знаю, Люк…
Альберих отвел взгляд. Рагнвиндр воспринял это внешне спокойно и Кэйа списал все на его незаинтересованность. В конце концов именно Альберих был инициатором их нездоровых
отношений.
***
За две недели с последней сессии голод внутри Дилюка чуть не спалил его дотла. Рагнвиндр понял, что Кэйа начал что-то к нему испытывать куда раньше самого Кэйи, иначе какой из него был бы Верхний? Для Дилюка было совершенно очевидно, что тот разговор, который начал Альберих относительно каких-то чувств, был связан с ним. Но это все совершенно не помогало облегчить собственное состояние.
В любое другое время Рагнвиндр спокойно наведался бы в какое-нибудь знакомое тематическое заведение и перебился бы стандартной сессией с опытным человеком, но сейчас… сейчас ему что-то мешало. У них с Кэйей не было никакого договора. Единственное, что было — словесное согласие Альбериха. Дилюк, в свою очередь, обещал ему безопасность. Верность или какие-то такие высокие материи они не обговаривали от слова «совсем» и тем не менее Рагнвиндр не мог просто взять и вытереть ноги о чужие чувства. Причинять боль ему доставляло удовольствие, но боль не этого плана.
За двое суток Дилюк выкурил две пачки сигарет. Даже не утруждался перекладывать их в портсигар, что было совсем на него не похоже. Финальным аккордом дошедшей до края взрывоопасности Рагнвиндра послужила сорвавшаяся сделка на работе. Дилюк сидел в машине, сжимая в руках телефон.
— Алло? — раздался немного неуверенный голос Кэйи в трубке.
— Ты нужен мне, — просто сказал Рагнвиндр.
Дилюк не знал, что услышал Альберих в этих трех словах, но замолчал он надолго.
— Забери меня через полчаса, — коротко бросил Кэйа и прервал звонок.
***
— Не думаешь, что нам кое-что стоит обсудить? — спросил Дилюк, перестраиваясь в соседнюю полосу.
Весь такой горячий — в солнечных очках, одной из своих черных рубашек с закатанными рукавами, вальяжно ведущий машину одной рукой… и напряженный до предела.
— Обсудить? — поинтересовался Альберих, как бы невзначай положив руку на чужое бедро.
— Кэйа, — предупреждающе начал Рагнвиндр, — я за рулем.
Кэйа был в предвкушении из-за своей дерзости. Его пальцы поползли вверх, вынуждая Дилюка вцепиться в руль уже двумя руками. Рациональной частью своего сознания Альберих понимал, что крайне неразумно поступать в данный момент настолько опрометчиво, учитывая чужую степень взвинченности и свою собственную неопределенность. Но рука Кэйи упрямо не соглашалась останавливаться и двигалась дальше. Пока Рагнвиндр не сдетонировал.
Альберих не понял куда именно его повез Дилюк, скрипнув шинами по асфальту на неожиданном повороте. Кэйа ощущал будоражащее волнение, которое заставляло сердце отдавать своим биением где-то в районе горла. Вопрос, который крутился у Альбериха в голове — неужели он сам и
осознанно провоцировал сейчас своего так обожаемого садиста? Разобраться в себе Кэйа не успел, когда автомобиль остановился на каком-то многоуровневом паркинге.
— Вылезай, — приказал Рагнвиндр, бросив очки на приборную панель.
Альберих замер, как кролик перед удавом, остановившись на полпути к кнопке ремня безопасности. Дилюк глубоко вздохнул и вышел из машины. Кэйа с трепетом и страхом ожидал дальнейших действий Рагнвиндра. Дилюк обошел машину и буквально выволок его с пассажирского сиденья. Заломив руку, Рагнвиндр припечатал Кэйю к капоту, выбив болезненный стон.
— Знаешь почему я это делаю сейчас? — спросил Дилюк и на несколько мгновений пропал вес его тела, прижимающий к машине.
— Потому что я мешал тебе вести автомобиль, — ответил Альберих, едва не задыхаясь от боли.
Болело ощутимо — и заломленная рука, и ушибленная о капот скула и грудь. Через мгновение еще и ягодицу обожгло ударом. Кэйа прекрасно помнил ощущения от порки ремнем по голой коже, но сейчас было в разы хуже, хотя на нем была одежда. Новый ремень?
— Разве это безопасно? — продолжал экзекуцию Рагнвиндр.
— Люк, здесь же камеры… — начал было Альберих и взвыл от нового удара.
— Тебя пугает возможность быть скомпрометированным больше, чем возможная авария? — прошипел Дилюк, впиваясь в основание шеи зубами.
Кэйа хотел было ответить, что оба раза он был уверен в Рагнвиндре на сто процентов, несмотря на его очевидные провокации, но изо рта вырывался только жалкий скулеж. С каждым новым ударом Альберих чувствовал, что физическая неудовлетворенность, возникшая из-за перерыва в общении с Дилюком, медленно, но верно сходила на нет. Кэйа оценил насколько Рагнвиндр скучал по нему, когда тот в очередной раз подарил свой болючий укус, приникнув вплотную. Неожиданно вес Дилюка вновь пропал, как и его рука, которая удерживала заломленной руку Альбериха.
— На колени, — приказал Рагнвиндр, рывком развернув Кэйю на себя.
Алые глаза горели нездоровым огнем и Альбериха пробрало ощущением липкого страха, но тем не менее команду он выполнил. Перед лицом оказалась рука с намотанным на нее ремнем, действительно новым. Дилюк потянул его другой рукой за волосы:
— В глаза смотри.
За все это время Кэйа так и не научился до конца расслаблять горло, а Рагнвиндр его совсем не жалел. Слезы бежали по щекам, изо рта стекала слюна, дышать было трудно, хотелось прокашляться, но рука Дилюка не давала отстраниться. Одна только мысль о том, что он сейчас отсасывал Рагнвиндру на парковке, на которую мог в любое время кто-нибудь заехать, да и камер везде натыкано, была настолько волнующей, что рука потянулась к собственному стояку.
— Нельзя, — хлесткой пощечиной осадила Альбериха команда Дилюка.
Это было жестоко. Но Кэйа достаточно изучил Рагнвиндра, чтобы увидеть в его глазах нечто похожее на «потерпи немного» выражение. Из-за этого Альберих принялся сосать с куда большим энтузиазмом. Дилюк задышал поверхностно, но взгляд его был вполне спокоен, за исключением толики бесовства. Толкнувшись несколько раз очень глубоко, едва ли не до рвотных позывов, Рагнвиндр кончил, контролируя, чтобы Кэйа не захлебнулся, но и член изо рта не вынимая до последнего.
— Глотай, — последовал приказ, а Альберих сквозь слезы разглядел, как вспыхнули алые глаза Дилюка.
Кэйа сделал над собой усилие и выполнил команду, после чего Рагнвиндр отпустил его волосы. Не успел Альберих отдышаться, как его вздернули на ноги и опрокинули спиной на злосчастный капот. Дилюк несколько долгих мгновений вглядывался в его лицо, по всей видимости упиваясь слезами, растерянностью и неудовлетворенностью. Надрывный стон Кэйи разнесся по парковке, когда Рагнвиндр запустил руку ему под одежду и в несколько рваных и резких движений заставил кончить.
— Никогда не имел тяги к эксгибиционизму, но ты довел. Не смей больше провоцировать меня, пока я за рулем, понял? — угрожающе произнес Дилюк, но сытый тон смазал эффект устрашения.
— Понял, — тихо отозвался Альберих, почти что стекая с капота.
— Садись в машину. У нас свидание.
— Что?!
Сейчас.
Кэйа так сладко потягивался на диване, что даже Рагнвиндр, занятый проверкой кое-каких документов на ноутбуке, отвлекся и залюбовался этим зрелищем. Свободная домашняя футболка немного сползла, оголив плечо, на котором красовался красно-фиолетовый синяк, что вызвало у Дилюка счастливую улыбку. По-хорошему, если бы Альберих захотел, то мог бы без малейших препятствий посадить его за решетку на несколько лет, ведь между ними по-прежнему не было никакого письменного договора, имеющего юридическую силу.
— Почему ты никогда не используешь стоп-слово в сессиях? — неожиданно спросил Рагнвиндр. — Мы зря его обговаривали?
Кэйа уставился на него, по-детски открыто, не скрывая во взгляде обиду:
— Потому что я тебе верю и знаю, что ничего сверх меры ты мне не причинишь. — Альберих немного подумал и уже с нотками веселья в голосе продолжил, — Зато его постоянно используешь ты.
— Это твое ласковое прозвище, — улыбнулся Дилюк. — И говорю я это слово исключительно вне сессий.
— То есть по-твоему «проклятие» — это ласковое прозвище? — недовольно фыркнул Кэйа.
— Ты сам предложил это слово, — пожал плечами Рагнвиндр. — Как корабль назовешь… Достаточно точно описывает тебя.
Дилюк едва успел убрать ноутбук, чтобы в него не попала подушка, запущенная Альберихом. Детский сад. Ну и как еще Рагнвиндра мог настолько сильно захомутать такой взбалмошный мальчишка, как Кэйа, если не из-за того, что являлся личным проклятием?
