Наследники

-- Мне снова разбить чучело? -- Нет. -- он усмехаясь взял лук -- Снова победить меня. Сейчас и правда запахло чем-то опасным... Люмин была уверена, что лучше фехтовальщика, чем она не сыскать во всём Тейвайте, но какой процент у неё выиграть против лука? Она легко побеждала магов, копьеносцев, двуручников, но против лука она никогда и идти не пыталась. -- Что, струсила? Нет, ты, конечно, можешь отказаться... Я всё понимаю. Но Люмин встала в боевую стойку, чем и рассмешила Аякса. -- Этого я и ожидал. Тогда, начнём! -- он резко произнёс последнюю фразу и натянул тетиву, создавая стрелу из воды. Кончик стрелы заморозился, создавая острый наконечник и Аякс запустил стрелу в свою жертву. От удивления, Люмин только и успела отпрыгнуть и стрела быстро пролетела через пустое место, а после врезалась в дерево и разлилась под его корнями. -- Магия - это не честно! -- Что? Правда? Нет, если ты хочешь, я конечно буду использовать настоящие стрелы... Но только не плачь, если она тебя пронзит насквозь. Девушке пришлось лишь стиснуть зубы, ведь тот был прав, от настоящей стрелы она может погибнуть. Стрелы из воды ей максимум навредят. Но если такая стрела попадёт в неё, то будет очень холодно. Это и должно стать главной причиной не попасться под их удар. Тетива снова натянулась и её хрупкий звук сопроводил стрелу в полёт. Воздух застрял посреди горла, стрела неслась на неё... Она не могла проиграть. Не могла, потому что никогда не проигрывала. И не могла, потому что именно одерживая над ним победы, она могла втереться ему в доверие. Резкий взмах меча. Лезвие едва блестнуло от света факела, что находился в саду. Стрела разлетелась на мелкие водяные крупицы, рассеявшиеся в воздухе. -- Вау. -- лишь на мгновение на его лице промелькнуло удивление, за которым вновь последовала его фирменная усмешка -- Хорошо... -- он продолжил стрелять. Одна за одной неслись стрелы и Люмин отчаянно пыталась их разбивать, не зная, как подойти к сопернику ближе. -- Ты ведь помнишь, что должна меня победить? -- не переставая запускать в неё стрелы, посмеялся тот. Ему нравилось наблюдать за тем, как она, будто бабочка в банке, пытается пробиться к свету, пытается приблизится к нему, но толстое стекло ей в этом мешает. -- Ну, чтож, похоже, финальный удар. -- он сильно натянул тетиву на луке и в его руке появилось аж целых три стрелы, которые он заморозил от начала до самого конца самым твёрдым льдом, который только можно было представить. -- Бой окончен. -- он разжал пальцы и стрелы полетели в девушку. Она отчаянно пыталась не показывать свой страх, но она понимала что не сможет разбить эти стрелы мечом. Их было три, они были крепче и летели гораздо быстрее тех. В глазах у Люмин читался отчаянный план. Когда стрелы были в метре от неё, она подняла левую руку и волосы её от чего-то всколыхнулись, после чего от её тела прошёл сильный поток воздуха, разбивший ледяные стрелы на мелкие крупицы. И тут случилось то, чего никто никогда не видел... Настоящее удивление Тартальи. Она воспользовалась этой заминкой и сумела приблизится к сопернику, замахнувшись мечом. Тарталья быстро пришёл в себя, но времени на использования лука уже не было. Он едва успел превратить его в клинки и скрестив их, перехватить удар, несущейся на него. Люмин снова направила на него меч, но тот снова отразил его. Служанка отгоняла его к стене, а он и не мог сопротивляться под её ударами. Времени, что б придумать план у него не было. Он лишь продолжал следить за своим же мечом, которым его вот вот порубят на кусочки. Внезапно, Тарталья наступил пяткой на камень, лежащий там и потерял равновесие, упав назад. Естественно, что Люмин и на секунду не растерялась и замахнулась резко мечом. Последнее, что увидел юноша - это то, как кончик меча стремительно опускался ему в лицо. От неожиданного страха он зажмурил глаза, но услышал, как меч пронзил землю в сантиметре от его правой щеки и он открыл глаза, вновь увидев перед собой ту же самую картину, что и позавчера. -- Вы правы, мой господин. -- усмехнулась она -- Бой и правда окончен. Нельзя сказать, что Тарталье нравилось проигрывать. Но ему нравилось, что есть кто-то, способный его победить. Особенно, его забавляло то, что его побеждает, такая на вид хрупкая, девушка. И как он стал считать с этого момента, очень симпатичная. -- Использовать магию не честно! -- шутя возмутился он. Девушка победно усмехаясь, облокотилась на меч, нависая над ним. -- Вы, Господин, абсолютно правы Она протянула ему руку и тот встал с её помощью. -- Хорошо, хорошо. 2:0. -- он улыбнулся -- Не знал, что у слуг тоже есть глаза бога. -- Слуги тоже люди, Господин. -- она сделала книксен, довольно улыбаясь. -- И правда. Совсем забыл. Люмин недовольно хмыкнула, обиженно отворачиваясь. Тарталья звонко рассмеялся. -- Для меня вы всегда были ангелами. -- Хорошо льстите, господин. -- Но это правда! -- Я так и поверила. Юный лорд, смеясь направился к месту для лука, чтоб положить его на место. -- А можно узнать, почему Вы предпочитаете лук, Господин Тарталья? На секунду, он замер, опустив голову. -- Не смей... -- раздался холодный и жестокий, тихий тон -- Звать меня этим именем.... Служанка ужаснулась, почуяв его тёмную ауру. Тарталья, стоявший к ней спиной, слегка обернулся, чтоб увидеть лицо Люмин. Глаз, которым он смотрел на неё, сверкнул холодным сиянием. Внезапно, в и так холодном дворе, похолоднело ещё больше и коленки её затряслись не то от холода, не то от страха. Он напоминал бешенного и голодного лиса, который вот-вот готов набросится на свою беззащитную жертву. Только сейчас Люмин увидела в нём того жестокого человека, о котором ей так часто твердили другие слуги. Теперь она поистине боится Тарталью... Нет, не Тарталью... Чайльда..., что стоит сейчас перед ней. -- Я... Я... Она хотела извинится перед ним, но своим взглядом он забрал любую возможность двигаться. И даже поднять меч, чтоб защититься, она не могла... Он будто бы владел магией сковывания или прочей другой магией, но такой просто не существует... Это было просто визуальное внушение, великая способность наследного принца, талант, с которым рождаются редко - не больше... И вот, он отвернулся, а она упала на колени, тяжело задышав. Руки неистово задрожали, а на глазах выступили слёзы. Она хотела, как можно быстрее успокоится, чтоб когда он повернулся, он не видел её страха. Она хотела быть сильной перед ним. Это нужно было для миссии. На заднем дворе повисла тишина. Лишь ветер завывал над головами. Возможность говорить к Люмин вернулась, но она предпочитала сейчас молчать, ссылаясь на неподходящее время. -- Не называй меня больше так. -- сказал он уже спокойно, положив лук на подставку, а после резко перевёл тему -- Просто, лук - это оружие лёгкое. Как ты и сказала в прошлый раз, лучники - народ не сильный, а ловкий. А я с детства не был силён. И потому, этот вид оружия мне больше пришёлся по вкусу. Он говорил так, словно не пытался пару секунд назад убить её одним взглядом. Будто, она не называла его тем самым запретным именем. Но почему же это имя его так сильно выводит из себя? Выводит из себя? Хм. Нет. Это даже не то, что может описать его эмоции. И всё же, что не так с его именами? -- П... Простите, Г... Господин... -- Люмин встала, думая, что сможет сказать это гладко, но её голос дрожал, выдавая слёзы. Тарталья же не спешил оборачиваться, зная, в каком она сейчас состоянии и понимая, что она не хочет, чтоб её кто-то видел. Он просто молча стоял, дожидаясь, когда она успокоится. Но тут, за дверью, раздались шаги. Их услышали и Чайльд и Люмин. А ещё Чайльд услышал, как у служанки перехватило дыхание от страха. Он не уверен, он только предположил, что она боится, что кто-то увидит её слёзы, потому, резко схватив с манекена белый плащ, который ему дали, чтоб он согрелся, если замёрзнет, он накинул Люмин на плечи и быстро накинул ей на голову капюшон. Как раз в этот момент, дверь распахнулась и во двор выходит одна из служанок. -- Господин Чайльд! -- выкрикивает она своим нежным и писклявым голосом. Но её взор обращается к фигуре в белом. -- А? -- она в удивлении смотрит на человека в накидке, но Тарталья встаёт между ними, перегородив собой другой служанке обзор, а сам глянул на смирно стоявшую Люмин. -- Мне не нравится, как пошили эту накидку. Пытаюсь понять, что с ней не так. -- оправдался тот -- Ты что-то хотела. -- Д... Да... Госпожа Царица Вас зовёт к себе, Господин Чайльд. Хочет с Вами поговорить. -- она, как и положено, поклонилась ему. -- Сейчас приду. А ты отнеси накидку Валентину и передай ему все мои жалобы. -- в последнем предложении он обратился к Люмин. Заскрипела дверь - это означало, что они ушли. Девушка скинула с себя капюшон, чтоб увидеть картину. Тёмный плотный и длинный пух мешал ей это сделать. Во дворе и правда никого не осталось. Она посмотрела на себя, оценивая наряд. Он был достаточно тяжёлый, будто кольчуга. Внутри накидки была настоящая, тёплая овчина. Впервые за последний месяц она почувствовала такое тепло, будучи не в помещении. Лёгкая улыбка коснулась её лица и она снова набросила на свою голову капюшон, отдаваясь в плен теплу и приятным ощущениям...