Наследники

Она сидела на краю кровати, ожидая, когда он проснётся. Прошёл час, два... Её веки уже стали тяжелеть, бессонная ночь давала о себе знать. Когда веки полностью сомкнулись, кто-то схватил её за рукав, потянув вниз. Её тело упало на мягкий матрас и она уже не смогла очнуться, погружаясь в тьму сновидений... Проснувшись через несколько часов, она заметила, что лежит на царской кровати, а рядом никого нет. -- Чайльд!? -- она подскочила с кровати сразу встав на ноги, из-за чего голова резко заболела и закружилась -- Ч... Чайльд... -- повторила она и не быстрыми шажками, она направилась к выходу, держась за голову. Её чуть пошатывало, но она открыла дверь, готовясь найти болеющего принца. Но долго искать не пришлось. Всего в нескольких шагах, на против, он, скрестив руки, стоял, рассматривая старую картину. Девушка моментально успокоилась и медленно подошла к господину. -- Чайльд, как ты себя чувствуешь? Парень неспешно повернулся к ней и моментально улыбнулся. -- Наконец-то ты научилась обращаться ко мне, как к другу. -- он мило улыбался заглядывая в её медовые глаза -- А чувствую я себя уже и правда лучше, хоть и не до конца. Он снова посмотрел на картину и его взгляд заполнился тоской. -- Твой отец? -- осторожно спросила она, боясь сделать больно этим вопросом. На что парень коротко кивнул, вздыхая. -- Он был великим царём, а после великим императором... Он столько сделал для Снежной. Благодаря ему мы выдвинулись вперёд. Благодаря ему мы не отставали от других стран. Если бы он только был жив, наша страна несомненно была бы лучшей. Без сомнений, мы до сих пор лучшие, но если бы он был жив, то... -- его голос хрипел от эмоций, которым он не хотел давать свободу. -- Если бы он был жив, то тебе бы было легче. -- после своих, бьющих чужое сердце, слов, она обняла его, тепло прижав к себе. Этим действиям царевич очень удивился, но ответил взаимными объятиями. -- Чайльд... -- шёпотом произнесла она, поднимая глаза. -- Что, Лютик? -- спросил он, натягивая улыбку, за которой была ноющая боль воспоминаний. -- Меня зовут Люмин... -- чуть недовольно буркнула она, но после продолжила -- Чайльд, как умер император? Я пойму, если ты не захочешь рассказывать, я не настаиваю, просто... -- Всё нормально. -- поспешил успокоить её он, видя, как неловко ей сейчас -- Я уже смирился с тем, что его нет рядом. Он продолжал смотреть в нарисованые глаза на против. В синие, счастливые и какие-то живые глаза отца. -- Пошли в комнату, расскажу там. -- он развернулся и через несколько шагов оказался в своей комнате. Люмин проследовала за ним, закрыв двери с внутренней стороны. Он сел на край кровати и похлопал рядом с собой, приглашая служанку сесть. Люмин возражать не стала, усаживаясь рядом. -- С чего бы начать... Тот день был днём зимней рыбалки - 8 февраля... Мы с отцом просто не могли пропустить такой повод, чтоб не взять удочки и не пойти на озеро. Сделав лунку недалеко от берега, мы сосредоточились на том, чтоб поймать вооот такую рыбёху. -- он вытянул перед собой руки, показывая большой размер желаемого улова -- Прошёл где-то час, наверное... Попадались лишь мелкие рыбёшки... Я стал уже психовать, жаловаться папе, что мне это не нравится, а он уговаривал меня потерпеть. Я терпел. Но внутри был так раздражён... Я сидел, проклиная эту рыбалку и не знал, что это будет последняя рыбалка с отцом... Через какое-то время мы услышали крики о помощи... Мой отец не смог остаться в стороне и побежал на крики, попросив меня остаться на месте и ждать, пока рыба не начнёт клевать... Я так и сделал... Позже я узнал, что отец побежал на помощь рыбакам, которые сильно раздолбили лунку и та потрескалась, от чего рыбаки провалились под лёд. Уже вечером, когда я уже окончательно продрог, за мной пришёл один из стражников, забрав меня и уводя всё дальше от мелкого улова. Мне было так обидно, что я так и не смог выловить большую рыбу. Мы вместе со стражником пришли во дворец. На вопросы, где отец - все молчали. Ближе к ночи, я узнал, что отец в тяжёлом состоянии. Узнал, что он спас рыбаков, а сам слёг с воспалением лёгких. Врачи... -- он тяжело сглотнул. Глаза покрылись влагой. Люмин осторожно взяла его руку в свою, крепко сжимая, показывая этим жестом, что она рядом и готова его поддержать. Он сжал её руку в ответ, будто бы держась за какую-то ниточку спасения -- Врачи пытались бороться... Они делали всё, что могли, чтоб спасти его, но его болезнь была слишком сильной... Его не возможно было вылечить! А отец обещал мне, что поправится! Обещал мне, что мы снова пойдём на рыбалку и выловим самую большую рыбу! Он обещал мне и не сдержал своё слово! -- он уже не сдерживал свои эмоции. Слёзы текли по щекам, не в силах остановиться. -- Он умер через несколько дней... Он отвернулся от девушки, боясь показывать свою слабость, но почувствовал, как Люмин обвивает его тело руками, прижимая к себе так крепко, как только это возможно. Шмугнув носом, Тарталья уткнулся носом в её шею, прижимая свою влажную щёку к её. На глазах у Люмин тоже выступили слёзы. Она знала, как больно терять отца и прекрасно знала все эти эмоции, которые бушевали внутри царевича... -- Люмин, он умер... Он оставил меня... Едва дрожащая рука Люмин стала поглаживать его по голове, пытаясь успокоить. Вряд ли он плакал после его смерти... Ведь всем правителям с детства навязывают одно правило - "Будь сильным и не показывай ни кому свои эмоции"... Гнилое правило, не заслуживающее место в этом мире... -- 8 февраля... -- шёпотом произнесла она, боясь спросить догадку. -- Да... Каждый год, в этот день, Тевкр делает мне какие-нибудь подарки, наподобие того свитера, чтоб поднять мне настроение... А он так и не увидел Тевкра... Он умер за месяц до его рождения... Тут сердце Люмин рухнуло окончательно... -- Тебе тоже было 10 лет, когда умер твой отец? -- вырвалось из её уст. -- Тоже? -- удивлённо переспросил он, отстраняясь от неё и заглядывая в её глаза, с которых тоже текли слёзы. С её подбородка упало две блестящих капли, впитываясь в ткань чёрной юбки. Тарталья удивлённо смотрел на неё и его руки безвольно потянулись к её лицу, большими пальцами вытирая мокрые дорожки с холодных щёк. Люмин коротко кивнула, отвечая на его вопрос. -- Твой отец тоже умер? Девушка отвела взгляд в сторону, вспоминая, как прямо перед ней, королевской ладонью, ярко-синие глаза закрыли навсегда... От этого воспоминания, тело обмякло, сердце забилось реже и дыхание стало слабее. -- Я не помню всю картину целиком... Но по взгляду её, юноша понял, что самое страшное на всегда осталось в её памяти. Он взял её лицо в ладони, мягко потирая щёки большими пальцами, стирая остатки слёз. Его глаза нежно смотрели на её черты, пытаясь подобрать слова утешения. Её взгляд был пустым и стальным, показывая этим силу контроля над собой, но слёзы, продолжающие течь, говорили о глубокой ране. Не понимая, что он творит, он нежно коснулся её губ своими. Осторожно, будто боясь сделать больно этим, отнюдь, не товарищеским жестом... Люмин не сопротивлялась, а даже наоборот ответила на это, кладя руки ему на плечи. Через несколько секунд, парень прервал поцелуй, чуть отстранившись от неё. Он заворожённо смотрел в её глаза, которые с такими же эмоциями смотрели на него. Он повалил девушку на кровать, нависая сверху. Медленно наклонившись к ней, он оставил мягкий поцелуй на кончике маленького покрасневшего носика. С губ слетел небольшой смешок, видя, насколько смущена его жертва. Хоть в глазах и сияла боль от того нелёгкого рассказа, всё же, на губах проскальзывала уже настоящая улыбка. Девушка прижала руки к своей груди, ожидая, что тот снова её поцелует, но он лёг рядом, обняв её и поцеловав в щёку. -- Ты такая милая. -- шёпотом сказал он, уткнувшись носом её в шею -- Не могу поверить в то, что ты всего лишь служанка... Ты будто бы прибыла из другого мира. Ты не такая, как все... Ты особенная... В тебе есть всё, что я так искал: сила, стойкость, смелость, отвага, ум, ты знаешь себе цену... Неужели, ты и правда существуешь? -- он коротко и тихо засмеялся -- Не верю. Ты кажешься мне каким-то сном, который снится мне каждый день. И я так боюсь однажды проснуться, поняв, что тебя не существует... Его нос прошёлся по её шее, вдыхая цветочный аромат. Губы снова коснулись щеки, пока это было возможно, пока ему это никто ещё не успел запретить... -- Ты правда считаешь меня какой-то особенной? -- спросила Люмин, повернув к нему своё лицо. Он кивнул, улыбаясь. -- Но не какой-то. А крайне замечательной особенной. Удивляясь, она протянула к нему одну руку, поводя рукой от самой макушки до подбородка, изучая его лицо. -- Можно, снова тебя поцеловать? -- спросил он, молящими глазками смотря на неё. -- После самовольности, ты решил спрашивать? -- спросила она, пребывая в шоке с его двуличности. -- Это значит, да? -- спросил он, радостно сияя глазами. Она кивнула, тяжело вздохнув и повторив его слова, утверждая: -- Это значит "да"... И он снова примкнул к её губам, зарываясь пальцами в светлые волосы...