Рикошет, или Гель Иванович меняет профессию

Была суровая сибирская зима, предпоследний день каникул. Завтра Электроник и его друзья возвращались в южный город, где жили обычно. А сегодня, напоследок, неугомонная Электроничка потащила всех поглазеть, хотя бы снаружи, на монастырь, что стоял под Синегорском и всегда, все годы действовал. – Это не просто так, – говорила Элечка, – это в рамках исследований Геля Ивановича и Альбины. Энергетически очень любопытное место. Как в старых книгах писали, «намоленное», да и строили в старину не где придётся. Но профессор наш большой охоты сюда соваться не испытывает. Говорит, что частично тут много очень искренней энергетики, и старой, и поновее, но с другой стороны – много и того, чем ему с год назад задурили голову сектанты. Зато книжная фея говорит, что здесь могут быть проходы в другие миры. В какие-то не очень ей ясные дебри русской истории. – А почему она сама их не исследует? – наивно спросил Электроник. – Ну ты же видишь, – фыркнула сестра, – они с Громовым и на улицу-то не выходят! Обсчитывают схемы, чертят энергетические карты… Мы бы с тобой им быстрее всё посчитали, но, право, лучше погуляем. Не будем мешать взрослым заниматься глупостями! Четверо из пяти слушавших это потихоньку рассмеялись. Как Майе с Сергеем, так и Уолтеру с Флоренс в Синегорске нравилось. Морозы были хоть и сильными, но воздух – сухим, поэтому вместо промозглой сырости в нём ощущалась только бодрость. И в лаборатории Громова всегда было интересно. Ребята даже не знали, кого им больше нравится слушать – учёного Геля Ивановича, иногда ведущего себя как волшебник, или сказочницу Альбину, запросто общавшуюся со знаменитостями, живущими только на книжных страницах… И только Сьюзен Нипер не радовалась. Она была здесь впервые, книжная фея упросила её приехать хотя бы на пару деньков. Хотя ради этого черноглазую пришлось буквально вырвать из объятий любимого и любящего Робин Гуда – новоиспечённого шерифа ноттингемского и, между прочим, родного сына Альбины. – Ну куда я поеду? – отбивалась тогда Сьюзен. – Мы тут так хорошо начали писать указы для города, столько всего напридумывали! Робину ведь трудно будет одному! – Ну что он, маленький, что ли? – уговаривала фея. – Он тут всё знает, с ним его друзья и помощники… А вот тебе, ученица моя любимая, лучше бы покинуть на время Ноттингем. Ты же сама понимаешь, что прямо сейчас вам свадьбу играть нельзя, не до того – ну и какое тогда получается твоё здесь положение? Вот тут все возражения пропали даже у Робин Гуда. Ему-то было не всё равно, что говорят и думают о его Сьюзен. И раз нельзя пресечь все слухи, сделав её первой леди Ноттингема, – придётся соглашаться на разлуку. А заодно доказать всем, и в первую очередь себе, что он, Робин, и впрямь не маленький, что справится и без советов мисс Нипер! Хитрая Альбина сделала правильный ход. Самой же Сьюзен она пообещала в утешение, что в Синегорске будет чем заняться и что только она, черноглазая, как специалист по переходам между мирами, сможет открыть некую местную тайну. …И вот сейчас сердитая мисс Нипер шла позади всех и мысленно ворчала. Всё было не по ней. За целую ночь в Шервуде мёрзнешь меньше, чем за час в этом Синегорске. Мадам фея, между прочим, пообещала, что не будет влезать в их с Робином жизнь, а на деле явилась снова всего через неделю, да ещё с такими решительными намерениями. И местные тайны она должна прекрасно знать – её способности отказывают только когда дело касается сына и приёмной дочери, сиречь самой Сьюзен… Эти невесёлые размышления были прерваны задорным возгласом Электронички: – Пришли! Компания, растянувшись цепочкой, пошла вокруг монастыря. Элка шагала впереди, как лозоходец, вытянув перед собой обе руки и сосредоточившись на чём-то невидимом. Вдруг электронная девочка остановилась: – Элек, ты чувствуешь то же, что и я? – Сейчас прислушаюсь… Да, пожалуй. Изменение энергетического поля. Оба робота присели на корточки, ощупывая воздух перед стеной. Четверо их друзей, не замечавшие ничего необычного, тем не менее дружно притихли в ожидании чуда. А мисс Нипер вдруг ощутила знакомое сгущение атмосферы. Так бывало на дороге из Краснополя в Ноттингем… – Меня не пускает… – грустно сказала Элечка. – И меня тоже, – эхом откликнулся её брат. – Кажется, придётся звать антинаучных специалистов. – Зою Кукушкину, например, – проворчала черноглазая, подходя поближе к роботам. – Сьюзен, ну не сердись, – влезла Флоренс, – он не хотел тебя обидеть! Посмотри, пожалуйста, что там такое! – Ну если уж мисс Флой просит… – мисс Нипер уже повторяла жесты электронных брата с сестрой. – Интересно, а каким образом Кукушкина с покойным Фланелеграфом напали всё же на портал? Я тогда напала, потому что очень того хотела… Ой! Черноглазая перестала разглагольствовать. Потому что больше не видела своих рук. Они прошли сквозь сгущение воздуха, нащупанное Элеками, и пропали из виду. Сьюзен почувствовала, что там, за точкой перехода, ей в ладонь легло что-то тяжёлое и прохладное. Девушка отскочила, выдёргивая это непонятное из того мира, не удержалась на ногах и шлёпнулась на спину. В руках у мисс Нипер все увидели увесистую старинную книгу. – Ого! – Электроник помог Сьюзен подняться и взял у неё находку. – Рукописная! – Листы пергаментные… Застёжки золотые… – тихо сказала подошедшая поближе Майя Светлова. – Наверное, картинки красивые есть, – подхватил Сыроежкин. – Погодите, сейчас считаю информацию и дам посмотреть, – бесстрастно-механическим голосом сообщил Элек, открывая первую страницу.

* * *

Через пять минут ребята уже слушали пересказ удивительной истории. Где-то там, видимо по ту сторону портала, лежит удивительная страна – Завроземье. Она состоит из многих островов, населённых в основном разными существами, в нашем мире уже вымершими. А один остров, со странным названием Мерзифон, населён людьми. Или был населён с четырнадцатого по шестнадцатый век их летоисчисления. Летопись княжества, найденная сейчас русско-английской ребячьей компанией, кончалась как раз тысяча пятьсот каким-то годом. Люди появились в архипелаге в тысяча триста каком-то. Электроник тут же предположил, что некая группа поселенцев, беженцев или кого там случайно прошла через портал. И года начала отсчитывать как по эту сторону. Поселенцы заняли пустующий центральный остров и мирно ужились с доисторическими животными, почему-то обзывавшими это место Мерзифоном. – Они там ещё и разговаривают! – у Сыроежкина уже загорелись глаза. – Похоже на то, – отозвался Элек. – Наверное, им там с едой плохо было. А людям, видимо, оказалось достаточно. Поселенцы выдвинули из своей среды вождя, положившего начало местной династии князей Громовых-Мерзифонских. Человеком он оказался приличным, законы установил справедливые, и потомки его тоже не разочаровали соплеменников. Община поровну делила все работы между своими членами, органам власти защищать свой народ особо не от кого было, поэтому и бездельничать, раз не нападают, тоже не приходилось. Все привилегии княжеской фамилии состояли исключительно в моральном лидерстве и организации выживания в непростых условиях. – Да, Робину моему труднее, – вздохнула Сьюзен. Судя по летописи, двести лет истории княжества протекли спокойно и мирно. Но вдруг в Мерзифон неведомо откуда явилась злая пиявка, огромная, как бык, сильная, как лев, и хитрая, как сам чёрт. Она стала вопить, что в архипелаге полно золота, драгоценных камней и всяких полезных веществ, добываемых из животных. А Громовы даже не понимают, как всё это можно использовать! Некоторые несознательные граждане вняли этой пропаганде и решили поживиться. Они пропустили пиявку в княжий терем. Там жуткая тварь злодейски умертвила тогдашнего князя. И тут же, чтобы не показаться такой уж жуткой, совсем по-другому распорядилась судьбой княгини. Приказала вывезти её за пределы острова – всё равно завры затопчут или съедят! С этого дня княжество превратилось в ад. Пиявка бросила всех жителей на опустошение земных недр и варварскую охоту. В условиях, когда и торговать-то не с кем, всё это оборачивалось дикой оргией бессмысленного обогащения самой пиявки и её малочисленных приспешников. Простой народ работал как на каторге, а плодов труда не видел в глаза. Еды стало хватать еле-еле. Остров, да и весь архипелаг, пришёл на грань экологической катастрофы. Все эти ужасы безвестный летописец живописал, уже будучи сам изгнан из Мерзифона. Поплатился за то, что не скрывал своих симпатий к свергнутой династии и отказывался славословить пиявку. Что сталось с княгиней, историограф не знал, но его доисторические существа не тронули. Он тихо доживал свой век на окраине архипелага. И на последней странице своего труда выражал надежду, что всё ещё вернётся на круги своя. Ведь пиявка не знала, что изгнанная княгиня ждала ребёнка. И если уж бедная женщина не выкинула, когда на её глазах убили мужа, если матери и дитяти посчастливилось выжить – то княжеский род не прекратился и рано или поздно Громовы вернутся в Мерзифон! И тогда берегись, пиявка, хоть ты, гадина, вроде и бессмертная!

* * *

Впоследствии никто из семерых друзей уже не мог вспомнить, кому первому пришло в голову это предположение. Кажется, оно просто витало в воздухе и само просилось на язык. Но обсуждение получилось бурным и сразу раскололо компанию на два лагеря. – Да ну ерунда это всё! – кричала Элечка. – Абсурд! Громовых ненамного меньше, чем Ивановых или Кузнецовых! Очень сомнительно, чтобы эта ваша беременная княгиня прошла через портал на нашу сторону! – Как раз это вполне правдоподобно, – уверяла Майя. – Если Гель Иванович родом из этих мест – то всё логично. Они так здесь и жили, потомки княжеского рода. – И не передавали эту легенду из поколения в поколение? – скептически спросил Электроник. – И не искали путь обратно? – А мы-то откуда знаем? – резонно спросил Сергей. – По-моему, даже настоящие «дети профессора Громова» не в курсе, откуда он родом, какая у него была семья, это во-первых. – А во-вторых, – встряла Сьюзен, – мы не знаем, по какому принципу работает портал. Как идёт время у нас и у них. Может быть, профессор как раз и есть сын того князя, а мать у него в родах умерла и не успела ни ему, ни кому другому всё рассказать. – Ноттингемский ветер! – со вздохом отмахнулся Уолтер Гэй. – Это было бы слишком хорошо, если бы Громов смог спасти остров. Два раза подряд так хорошо не бывает. – Зря ты это, Уолтер, – подала голос Флоренс. – Ты ведь сам знаешь, сбывается многое. Дин-дон, вернись в Лон-дон, лорд-мэр Уитингтон… Не так ли было с тобой самим? Ты спасся, и я теперь с тобой! – Тем более, – упорствовала недавняя жертва кораблекрушения. – Три раза подряд уж точно не везёт. – Кстати, я в курсе, – опять вступила Эля, – у Геля Ивановича все корни в Синегорске и вокруг. Но это ещё ровным счётом ничего не доказывает. У княгини могла родиться девочка и потом сменить фамилию… Или не она, а кто-то из её потомков… Да если бы Громов хоть когда-нибудь, хоть краем уха, слышал про острова и порталы – он бы не был таким, каким мы его знаем. – Есть тысяча причин, почему история могла до него не дойти, – зачастила Майя. – Один вариант уже предложила Сьюзен. Хотя вряд ли это так, у профессора имя из новояза, не могла княгиня Мерзифонская так назвать сына. Хотя бы одно поколение должно было смениться. А если много… Сами подумайте: революция, гражданская война, Великая Отечественная… Люди гибли, теряли друг друга, где тут было семейные хроники беречь, особенно если специально не стремиться знать историю семьи. Вон у нас про эту дурацкую вендетту до недавнего времени знала только эмигрантская ветвь Светловых. – Ребята, – возопил Сыроежкин, – мы долго будем стоять на морозе и гадать на кофейной гуще? Пойдёмте прямо к Громову и сами у него спросим! И они поспешили в город – трое скептиков и четверо верящих…