«Presque, quasi et peut-être empêche de mentir.»
Кай полностью не проснувшись, понимал лишь две вещи. Первая: то, что он находиться в вертикальном положении, скорее всего в постели. И самое интересное, что не в своей. А вторая: то, что что-то не легенькое затрудняло ему дыхание. Приоткрыв один глаз, он тут же поморщился от яркого света, льющегося предположительно из окна. Проснуться пришлось, ведь этот странный вес, давящий ему на грудную клетку, сбросить не получилось. — Ой, ты проснулся? Не хотела тебя будить, сладкий. «Да как же тут не проснуться, когда на тебя опирается пушинка весом как три овчарки.» — подумал Кай про себя, слегка поморщившись уже не от яркости света. Сверху на нем лежала обнаженная девушка с круглыми щёчками и милой улыбкой. Опираясь локтями на его грудь, она наверняка уже оставила синяки, но мечтательный взгляд давал понять, что она этого не понимает. Её длинные каштановые волосы были везде, разве что не у Кая во рту. — И тебе доброе утро, малышка. — Сдавленно прохрипел он, все ещё пытаясь встать. Малышками становились все девушки, имена которых на утро Сент-Шанселю становилось трудно вспомнить. Этот момент он не любил больше всего. Каю пора было делать ноги, и зачастую всех его ночных спутниц это ошарашивало, будто бы они и не слышали вечером накануне предупреждений о том, что ничего серьезного у них не будет. Но видимо красота Кая затуманивала им мозги, по другому он объяснить это не мог. Наконец добившись успеха и аккуратно сбросив девушку с себя, Сент-Шансель взглядом пошарил по комнате в поисках своей одежды. Брюнетка ничуть не смутившись, осталась лежать наблюдая за ним щенячьими глазами. Комната выглядела абсолютно по-детски, общепринятый девчачий розовый цвет с всевозможными бантиками и рюшами. Не хватало разве что обоев с единорогами. Наконец обнаружив свои штаны, Кай быстро натянул их, спеша убраться отсюда. — Слушай, я хотел кое-что сказать. — Кай не успел договорить. Как только он обернулся, Сент-Шансель понял, что уйти так просто не выйдет. Всё ещё обнаженная пухленькая девушка, в одних лишь трусах, стояла в углу комнаты, игриво помахивая футболкой. Видимо до нее ещё не дошло, сделал вывод Кай. Придется подыграть. Его можно было назвать сердцеедом и даже бабником. Но грубым он не был никогда и старался сглаживать подобные моменты. — Не это ищешь? — Её щеки покраснели и она слегка прикрыла свою объёмную грудь, смущаясь. К сожалению, все то притяжение, которое он испытал к этой милейшей девушке вчера, бесследно испарилось. Не его человек, так говорил себе Кай. Усилием воли он выдавил из себя усмешку и не спеша направился к девушке, которая уже чуть ли не дрожала от нетерпения. Надеялась на продолжение вечера? На признание в любви с первого взгляда? Про себя же Каю было ее жаль. И нет, его абсолютно не мучала совесть. Но ведь нельзя же быть такой наивной? Если она продолжит в таком духе, то скорее всего попадется на крюк какому-нибудь альфонсу, судя по дорогому оформлению её комнаты или ещё кому похуже. И эти уже не будет жалеть её чувства, как Кай, они заберут то, что хотят и исчезнут. По большому счету Сент-Шансель собирался поступить также, но в более мягкой форме, объяснив все перед этим. Он не считал себя за это героем, но всё же это было, как минимум, уважительное отношения к прекрасному полу. Эти девушки заслужили лучшего, чем он. Протянув руку, чтобы она отдала ему футболку, он специально склонился над ней. Кай превосходил ее в росте как минимум на голову, потому ей пришлось встать на цыпочки. Ее большие карие глаза смотрели на него с обожанием, которого он не просил. И не заслуживал. Пока она была загипнотизирована его близостью и взглядом, Кай аккуратно выдернул из ее пальцев свою футболку. — Останешься? — С надеждой спросила девушка, закусывая губу. — Не могу, прости. — Кай тихо, но тяжело вздохнул. Натягивая футболку, он повернулся полу боком, скрывая свое печальное выражение лица. — А вечером мы можем встретиться? — Снова попыталась она. Кай больше не мог это терпеть. — Нет. Мы больше не будем видеться. Это было на одну ночь, понимаешь? Между нами ничего нет и не будет. — Он сказал это на одном дыхании, почти перебив её. У девушки даже приоткрылся рот от его резкого тона. В ее глазах отразилась сначала боль, а потом промелькнуло разочарование. Сент-Шансель понял, что скорее всего был ее первым и тем, кто моментально предал её доверие. Она сразу же обернула свое тело одеялом и прикрыла рот тыльной стороной ладони. К удивлению Кая, она не заплакала, опустившись на кровать. — Тогда уходи. — Глухо, с надрывом в голосе сказала девушка. И Кай, не обернувшись, сделал как она просила. На душе снова было тяжело, но он знал, что это временно. Эта боль и эти вечера, девушки меняющиеся как перчатки были его наркотиком. С которого он не мог слезть, хотя в последнее время стал пытаться.***
Листая ленту новостей, Арлетт пыталась найти то, что всегда интересовало ее больше всего. Заголовки кишили громкими высказываниями ныне действующих политиков, интервью и компрометирующими фотографиями знаменитостей, анонсами популярных сериалов и фильмов. И лишь одна из них привлекла внимание Арлетт. «Правительство Мендоса объявило о продлении военного положения в стране» Пройдя по ссылке, Вайс открыла полную статью и принялась читать. В 8:00 по каспьянскому времени премьер министр Мендоса, Корникс Моерман подписал указ о продлении военного положения в стране. Он обратился ко всем этуальдцам с речью, которая не скрывала угрозы ответной атаки. Президент Этуальдо пока никак не прокомментировал это, но, как сообщают очевидцы и наши корреспонденты, оружие и боеприпасы продолжают поступать на границу с Мендосом. А подготовка солдат в пограничной Бореалии идёт полным ходом, вопреки соглашениям между двумя странами. Ситуация между Этуальдо и Мендосом была напряжённой с рождения младшей дочери этуальдского президента, почему-то именно с датой ее рождения было принято ассоциировать начало раскола кратковременного союза. Буквально через четыре года после этого началась полномасштабная война, которая почти что никак не касалась жителей самого Этуальдо, а ведь именно президент этой страны её и развязал. Зато Мендос терпел многочисленные бедствия, ведь в момент начала атаки был абсолютно не подготовлен к подобному. Но как оказалось более сильные страны решили поддержать это молодое государство и регулярно подпитывали его новым оружием, что до сих пор держало Мендос на плаву. Но и это не могло быть вечным. Ровно десять лет назад, когда погибли две дочки этуальдского президента, что было воспринято как террористический акт со стороны Мендоса, наядская армия начала наступление. Весь народ был обозлен на соседнее государство, которое погубило их наследниц. По мнению Арлетт все было иначе, но у нее почти что не было доказательств. Ведь раздобыть их означало окунуться в это с головой, что она и сделала. Но пока это не приносило никаких существенных результатов. Вынырнув из своих размышлений и закрыв статью, Вайс заметила приближающуюся Эстер, с которой они договаривались встретиться. Натянув улыбку, хоть у нее и было паршивое настроение, она махнула рукой. Декко выглядела, как обычно, впечатляюще. Её собственный стиль, с северными элементами всегда нравился Арлетт. Кожаная черная куртка с бахромой под руками и на груди была распахнута, открывая небольшое декольте ярко-голубой майки. Длинные стройные ноги были обтянуты в полу-облегающие джинсы с вышитыми черным лампасами. И в завершение образа на ее ногах красовались сверкающие серебряные казаки. На лице не виднелось ни капли следа бессонных ночей, о который было известно Вайс. Вместо этого макияжем она подчеркивала яркость своих глаз и белоснежность своей кожи. — Привет! Не видела тебя вчера в «Луне». — Сходу сказала Эстер, быстро обняв подругу в качестве приветствия. — Так у меня же вчера были бои, ты что забыла? — Арлетт чуть нахмурилась, отвечая на объятия. Это было не похоже на привычную Эстер, может она и витала в облаках временами. Но память… Память у неё была отменная, Вайс даже осмелилась бы сказать фотографическая и уникальная. Хлопнув себя по лбу, Эстер наигранно рассмеялась, но в глазах эта весёлость не отразилась. — Совсем уже с ума схожу. Видимо моя регенерация решила не лечить моё похмелье сегодня. — Арлетт так и не смогла понять, то ли что-то её тревожит и это была жалкая попытка направить тему в другое русло, то ли это была правда. Хотя Вайс давно подметила, что Декко шутит только о несуществующих слабостях, а про настоящие предпочитает молчать. — Лучше расскажи как у тебя дела, ты ведь и так знаешь, что у меня все как обычно. — Несмотря на свою внимательность и замеченные несостыковки, Арлетт решила подыграть. — Только сначала прекрати сверлить меня своим дурацким взглядом. — Перебила её Эстер, сложив руки на груди и тряхнув своими бирюзовыми волосами. Вайс вечно забывала, что ее подруга тоже крайне наблюдательна. Арлетт подняла руки вверх, сдаваясь и перестала искать причинно-следственные связи во всем, что видела. Спустя несколько секунд, Декко взяла подругу под руку и они направились вниз по улице. Попутно она потчевала Вайс рассказами о прошедшей неделе, вдаваясь в подробности лишь по необходимости. Арлетт действительно любила слушать свою подругу, но ее мысли то и дело натыкались на прочитанную ранее статью. Она не могла выбросить это из головы, видимо сами звёзды хотели, чтобы она это обдумала. Ссылаясь на резкую головную боль, она попрощалась с Эстер, чтобы побыть на едине с собой. Придумав историю о человеческой инфекции, которая проявлялась у наяд в таком виде, она извинилась и направилась домой, более уверенным шагом, чем раньше. Но сначала ей требовалось избавиться от появившегося компаньона. Специально следуя лишь по мало освещенным улицам, она углублялась в Лесную бухту. Не испытывая ни малейшего дискомфорта, Арлетт всем своим телом ощущала его взгляд. Но слышала лишь звук своих шагов. Она обратила внимание на слежку лишь сегодня утром, но решила ничего не делать. Но этим вечером ей не требовалось сопровождение. Зайдя в тупик между двумя пятиэтажками, Вайс прислонилась к стене. — Выходи. — Чуть прикрикнула она, поддерживался свой образ импульсивной девушки. — Поговорить хочу. Через секунду из тени вышла высокая фигура. Ею оказался мужчина, имя которого она не могла вспомнить, но точно видела в «Луне». Безмолвно опершись на стену напротив, он вперил в нее свой мрачный взгляд. Глубина иссине черных глаз пробирала насквозь и по спине пробежал холодок хоть между ними и было пять метров, но Арлетт не отводила взгляд. Украдкой она заметила, что у него темные волосы до плеч, которые слегка падали ему на глаза с обеих сторон, придавая лицу ещё больше тени. Делая его скулы и прямой нос более выразительными. Они словно бы испытывали друг друга. Кто заговорит первым? Незнакомец молчал, словно бы ничего не произошло и Арлетт не могла заставить себя пошевелить языком. — Тебя Эймиан послал? — Вайс неоднократно слышала имя главаря банды и догадалась, что он может ею интересоваться. Они даже пересекались, но ни разу не говорили. Но слава лучшего бойца Лесной бухты шла впереди нее. Спустя ещё минуту, мужчина соизволил кивнуть, взвесив все за и против. — Я не собираюсь становиться членом банды. Так ему можешь и передать. — Арлетт убила двух зайцев сразу, и отвязалась от лишнего внимания к ее скоромной персоне, и взбесила устрашающего приближенного Эймиана. Всё как она и мечтала. — Можешь пойти вместе со мной и сама ему об этом сказать. — Неожиданно он подал голос и Арлетт почувствовала мурашки по всему своему телу. Его голос был необычайно низким, но и бархатистым, таким, что хотелось просить его заговорить снова. Но то, что он намекал на ее трусость выводило Арлетт из себя. Он заметил ее реакцию и насмешливо наклонил голову. Лишь дистанция в пять метров все ещё позволяла Вайс чувствовать себя с ним наравне. Но их разница в росте явно была огромной. — Вынуждена отказаться, планы. Ещё увидимся, шпион. — Не поворачиваясь, она отсалютовала ему и прогулочным темпом зашагала домой, услышав позади себя низкий смешок. Арлетт все ещё надо было все обдумать, но этот разговор всколыхнул в ней смешанные чувства. В которые требовалось окунуться, чтобы понять их до конца. Но терять голову Вайс нельзя, звезды ей этого не простят, она себе не простит.***
«Что-то у всех в последнее время какие-то странности, и у меня полный бардак.»— Думала Эстер, направляясь домой после неожиданно закончившейся встречи с Арлетт. Всё вокруг нее постепенно, но все же слишком быстро выходило за рамки её контроля. Жюлиан неожиданно стал интересоваться ее прошлым, понятное дело, волнуясь, но всё же как-то резко. Арлетт стала задумчивой, хотя раньше наоборот была основной зажигалкой их компании. Вчерашний день ей вспоминать вообще не хотелось, он был настолько насыщен событиями, довольно неприятного характера, что ей вовсе хотелось стереть его из своей памяти. А единственное, что оставить — поздний вечер. Открывая дверь своей мастерской, Декко прокручивала в голове встречу с этим парадоксальным клиентом. Она никак по-другому не могла его описать. Полный парадокс. Во всех отношениях. Во-первых, больно уж быстро он опьянел, хотя Эстер налила ему всего один бокал. Напрашивается первый вывод, что он выпил что-то до их разговора. Алкоголик? Эстер молила звёзды лишь бы не наркоман. Во-вторых, Декко не удавалось его прочитать. Лишь ее излюбленная поверка флиртом дала хоть какие-то результаты. Он не растерялся, но и излишнего энтузиазма не проявлял. Второй вывод: на него можно положиться, и он не сбежит при первом же разговоре к примеру, с полицией. Сможет подстроиться под обстоятельства и не выдаст ее. Про то, что это все незаконные вещи не стоило забывать. В-третьих, его заказ. Не редкие, не сложно достижимые ингредиенты, но долгий процесс изготовления. Когда она добавит реагент, реакция будет длиться не меньше трех недель. И он не может об этом не знать, по крайне мере ей так показалось. Все это вызывало огромную кучу вопросов. Но Эстер работала почти весь день, потому быстро переодевшись и проделав все гигиенические процедуры, увалилась спать на диван. К удивлению, ей удалось заснуть за считанные секунды. Давно знакомый сон всегда начинался с одного и того же. Захватывающая дух зеленая поляна. Солнце пробивается сквозь ветви деревьев, легкий ветерок несет ароматы лесных цветов. Босые ноги ступают по мягкому мху. Заостренные наядские уши наполняются мелодией птичьего пения. Но в ту же секунду все меняется и на небе возникают грозовые тучи, с которых так и не срывается ни капли дождя. Земля становиться ледяной, а мох замерзшим и острым. Эстер лишь сейчас подмечает, что она в одной ночной рубашке. Холод сковывает движения. С деревьев испаряется вся листва и остаются лишь голые изогнутые ветки. Отчётливо напоминающие чьи-то длинные пальцы, или когти. Которые вот-вот вцепятся и разорвут хрупкое тельце на мелкие кусочки. В мозгу возникает одна мысль. Надо бежать. И этому нет ни одной причины, но если Эстер этого не сделает, она попадет в беду. Наказание последует незамедлительно. Поэтому она срывается с места и несется сквозь колючие ветки, терпит жгучую, колючую боль в ногах. Но остановиться не может. Прежде чем она успевает заметить, под ее ногами появляется обрыв, ведущий прямиком в синее озеро. По какой-то причине Эстер знает, что оно невероятно глубокое. А еще она не умеет плавать. Падение длиться года, но удар о поверхность не приносит боли. Вода поглощает её с головой, но как бы она ни пыталась, выплыть она не может. Ей не холодно, но кислорода в легких все меньше. В груди жжет и руки онемевают, отказываясь подчиняться. Вот и последние пузырьки воздуха достигают поверхности. Под закрытыми веками Эстер мелькают сверкающие звёзды и наступает покой, о котором она так долго мечтала.