***
Владу всю трясёт мелкой дрожью, пока та сидит в больнице. Чашка в руках, любезно протянутая медсестрой, чтобы девочка хоть немного успокоилась, так и норовила расплескать своё содержимое из-за тремора. Астафьеву редко охватывали такие приступы. Она не могла правильно определить, паническая атака ли это или обычная волна тревожности, которая обычно накрывает в сложных ситуациях. Страх за маму одолел разум девушки: вдруг слова медбрата подтвердятся? Что тогда? Что будет с ней и с Марком? Детский дом? А, если попадут в разные заведения? Владлена читала много историй в интернете про детские дома, и большинство из них были такими жестокими и отвратительными, что девчушка уверена в том, что она не выдержала бы это и сразу бы наложила на себя руки. В голове всё перемешалось за сегодняшний день. Или за последние несколько лет. Влада потеряла счёт времени с того момента, как вошла в эту временную петлю. Уход за младшим братом, ломка мамы, ночёвка с подругой, учёба. И по новой. Марк плачет так, будто его убивают. Уши нещадно закладывает. Крохе только-только исполнился год. У малыша опять прорезываются зубы. Его старшая сестра, которой на вид лет 10, держит его на руках, пытаясь успокоить и убаюкивая, но плач не собирался останавливаться, наоборот, он только набирал силу. — Влада, успокой его! — кричит с кухни женщина. В комнату заходит девочка с чёрными кудрявыми волосами, вопросительно смотря на свою мать. На столе лежит шприц и пара ампул. На руке женщины затянут жгут, а на вене красуются пары точек от тонкой иголки, превращённые временем в синяки. Ужасное зрелище. Тогда для Астафьевой произошёл переломный момент. Упала маска доброй женщины. Теперь Влада увидела то, какая на самом деле её мать. Раньше девочка думала, что это лекарства, потому что после родов Марка Елизавета Викторовна на самом деле употребляла прописанные ей препараты, чтобы не было проблем, но младшему сыну уже год, даже если бы осложнения и были, они давно бы прошли. В маленькую кудрявую голову тогда пришло озарение: это давно уже не лекарства. Это наркотики. — Тише, тише, Марк, — Астафьева сидела на полу в гостиной, поглаживая малыша по голове. Тот понемногу засыпал. Наконец-то в квартире настала тишина. — Чёрт, Марк, — чертыхнулась под нос девушка, направляясь к выходу. Настенные часы показывали уже семь часов вечера. Сбегая вниз по лестнице, Влада наткнулась на женщину. Она выглядела как типичная учительница в школе или воспитатель в детском саду. Однако её Астафьева видела впервые, хотя из детского сада своего брата приходилось забирать часто. За руку она держала Марка. — Спасибо, — слегка вопросительно обратилась к незнакомке Влада, смотря на своего братика, выгнув бровь. Вид этой женщины почему-то внушал доверие, хотя кудрявая даже не знала её имени. — Владлена Астафьева, правильно понимаю? — проговорила женщина. — Меня зовут Татьяна Михайловна Воробьёва. Я работник детского дома «Радуга». — Детского дома? Влада, я не хочу туда! Не хочу! Не хочу! Не хочу! — закапризничал Марк, словно зная, о чем пойдёт разговор, дёргая сестру то за лямку рюкзака, то за рукав кофты на молнии. — Успокойся! — шикнула Астафьева, топнув ногой. — Твоя хотелка учтётся в последнюю очередь. Дай послушать. Извините, — девочка виновато улыбнулась, смотря на Татьяну Михайловну. — Влада, ты девочка умная, я не буду ходить вокруг да около. В связи с тем, что у твоей мамы сильный передоз, и её состояние крайне критическое, близких у вас нет, а отец — вахтовик, и ответственность за вас он взять не может, то органы опеки приняли решение, чтобы разместить вас в детском доме. От соседей часто поступали жалобы, а после сегодняшнего… Мне позвонила Людмила Родионовна, сообщила о произошедшем. На своём опыте скажу, никогда так быстро ещё не принимались решения в органах опеки. И, по сути, мы так делать вообще не должны, но звонок твоему отцу всё поменял. Он сказал, что вам нужен какой-то дом и контроль, — женщина замолкла. — Я понимаю, что это трудно принять, но… — Хорошо, — кивнула Влада. Она согласна на что угодно, лишь бы не возвращаться в эту квартиру. Детский дом так детский дом. Наверное, так даже будет лучше. — Нам нужно забрать какие-то вещи, документы? — А мы вернёмся к маме? — чёрные глазки Астафьева бегали от лица своей сестры к лицу Воробьёвой. — Не могу точно сказать, Марк, — воспитатель улыбнулась в измученной улыбке. — Влада, да, надо будет взять средства первой необходимости на время. Потом по ходу разберёмся. Только мне надо будет поехать с вами, сама понимаешь. Я вас отвезу. Пошлите. — Хорошо, если не вернёмся. Я буду только рад, — для семилетнего мальчика Астафьев слишком жестоко относился к своей матери. В какой-то степени, его ненависть и неприятие были необоснованными, потому что Елизавета Викторовна штатно ходила на работу, приносила домой деньги и не сливала всю свою заработную плату на препараты, а оставляла детям на продукты, питание, какие-то нужды, даже создавала вроде какую-то подушку безопасности, откладывая туда остаток денег. Влада шутила, что это подушка безопасности на наркоту, вдруг зарплаты начнёт не хватать. Погода с утра так и не изменилась: лил дождь, дул сильный ветер. Всё же, осень решила вступить в свои права. Астафьева зябко поёжилась: ветер пробирал до костей. И не мудрено: в обычной кофте на молнии да в топе, больше напоминающий бюстгальтер, в такую погоду можно было легко подцепить простуду. — Ты без куртки? — удивилась Воробьёва. — Я не успела нормально одеться, когда увозили маму, — девочка пожала плечами, усаживаясь на заднее сиденье. — Вы адрес знаете? — воспитатель кивнула. Дома Влада взяла всё самое необходимое, сложив это в спортивную сумку и стараясь поскорее покинуть квартиру. Неужели это начало новой жизни?***
Здание «Радуги» было внушительных размеров и имело несколько корпусов на своей территории. Хотя, чего можно ожидать от места, где вырос сам Сергей Разумовский. Многочисленные детские площадки, спортивные комплексы и скамейки были пусты, что не удивляло. В такую погоду даже самый плохой хозяин собаку на улицу не выпустит. < Внутреннее убранство было неплохим: всюду стояли диванчики, стенды с информацией. В углу был небольшой стеклянный стеллаж, рассказывающий о жизни известного программиста и создателя социальной сети в стенах детского дома. — Здравствуйте, Татьяна Михайловна! — сказали двое юношей, подходя к воспитателю. Один из них был высокий с кудрявыми светлыми волосами и небесно-голубыми ангельскими глазами с длинными ресницами. Второй же, был чуть ниже своего товарища. Его лицо было усыпано веснушками, пшеничные волосы взъерошены, а светло-синие глаза оглядывали тех, кто пришёл вместе с воспитателем. За руку он держал маленькую рыжеволосую девочку с большими зелёными глазами. Она была, вероятно, ровесницей Марка. Первый юноша не внушал Владе никакого доверия, даже вызывал у неё в некоторой степени отвращение, а вот второй… Второй был каким-то другим. У него это будто на лице написано. — Здравствуйте, Татьяна Михайловна! — поздоровалась девчушка. — Здравствуйте, ребята! Лёш, как ты? Горло не болит? — обращаясь ко второму мальчику, спросила Воробьёва. Лёша оглядывал вошедших. Брат и сестра слишком похожие друг на друга. У обоих карие, почти чёрные глаза, тёмные кудрявые волосы, только у девчушки большая часть копны покрашена в бордовый цвет. В глаза также бросились веснушки на почти белом личике и вздёрнутом носе, которые выглядели дико при таких волосах и глазах, но не менее красиво. — А ты что, в борщ упала? — Лиза! — шикнул Алексей, укоризненно смотря на сестру. — Нельзя так говорить. Это не тактично. Татьяна Михайловна, горло не болит, честно. — У вас родители умерли, да? — Лиза не унималась и продолжала задавать вопросы, вызывая на лице Астафьевой добрую ухмылку, обнажающую верхний ряд зубов. Всё-таки эта девчушка далеко пойдёт. — Нет, у нас мама просто наркоманка, — Марк отмахнулся от этого, как от чего-то нестоящего. Хотя для него это таковым и являлось. Влада, может, и слегка стыдилась своей матери и предпочитала быть немногословной о ней, ссылаясь на плохие отношения, но Астафьев выкладывал каждому подноготную про женщину, и ему было всё равно, что про неё подумают. — Ну, Марк! — кудрявая болезненно нахмурилась. — Нельзя говорить каждому обо всём. Особенно о матери, мы же договаривались, помнишь? Иначе бабайке тебя скормлю, м? Хочешь? — Пошлите уже, — протянул второй юноша, шедший до этого вместе с Лёшей и Лизой. — Пойду я вам, Костя! Владу проводите, пожалуйста, до той комнаты, где Майя Вихрова, Ира Солпикова, Вика Далёва и Алиса Климентьева, у них место одно свободное. А я Марка с Лизой в их крыло отведу, — Воробьёва развернулась и отошла на метров на пять, но вернулась вновь. — Влада, ты будешь зачислена в 10 класс здесь, в гуманитарный. Извини уж, пока у нас нет подобия колледжа. — Хорошо, я поняла Вас. Марк, пока! — девушка посмотрела на брата. Тот сорвался и резко подбежал к ней, крепко обнимая за шею. — Ну, ты чего? Мы же увидимся ещё, — оставляя на его лбу поцелуй, Астафьева подошла к колонне, возле которой стояли Лёша и Костя. — Пошли, — Макаров пихнул своего друга и зашагал куда-то к лестницам. — Так ты, Влада, верно? — Да ты умный, — кареглазая усмехнулась. — Ладно, извини. Да, я Влада. — А это правда про маму? — Ульев задал вопрос, наверное, даже из приличия, потому что Астафьева ему никак не приглянулась, ему больше по душе Майя Вихрова. Собственно, по этой причине он так охотно идёт сейчас в эту комнату, хотя прекрасно знает, что его и на порог не пустят после одной неприятной выходки. — Вообще Марку лучше не верить, он чешет языком много. А так, да. Наркоманка, которая работала медсестрой в наркологии. Иронично, — девушка грустно усмехнулась. — Вы в каком классе хоть? — Одиннадцатый, — коротко отмахнулся Костя. —Десятый. А ты вроде первый курс, да? Прости, я услышал слегка, Татьяна Михайловна громко сказала. Кстати, мы с тобой будем одноклассниками теперь. Я тоже в гуманитарном, — Макаров создавал о себе такое хорошее впечатление, что Владлене аж стало страшно: вдруг у него какие-то подводные камни и скелеты в шкафу. — Интересно… А у вас здесь есть что-то типа курилки? Или места какого-нибудь, о котором не знает никто из… Как вы их называете? Мамы? Товарищи-надзиратели? Преподы? Училки? — про курилку вопрос был насущный. Владе так сильно хотелось снять стресс, что она готова была хоть сейчас достать из кармана брюк пачку коричневого чапмана и затянуться. — Воспитатели, — Лёша улыбнулся. — А про курилку лучше у девочек спроси. Они обычно делают это в туалете в комнате. Для себя Влада отметила, что этот Алексей ничего такой, в отличие от друга. — Пришли, — коротко бросил Костя, кивнув на дверь с двумя золотистыми цифрами 1 и 4. — О-о-о, не, Макаров, стучись сам. Они меня не пустят. — Конечно, не пустят, — Лёша пару раз постучал костяшками по деревянной двери. — А почему тебя не пустят? — Владу почему-то сильно заинтересовал этот вопрос. — Ты чей-то бывший? — Да Костя просто к ним вломился как-то, когда те то ли голые были, то ли что, — Макаров отмахнулся, ударяя по двери кулаком. — Вик, открой дверь, пожалуйста. — Я учту, спасибо, — Астафьева метнула взгляд на открывшуюся дверь. В проходе стояла невысокая рыжеволосая девушка в пижаме. — Чего хочешь? — рыженькая сощурила голубо-зелёные глаза, — а извращенца зачем привёл? — Вик, у вас пополнение, нас Татьяна попросила её отвести к вам, — из-за спины Лёши вышла Влада, устало смотря на Вику. — Ну, проходи, сейчас знакомиться будем. А вы валите отсюда! — Далёва хлопнула дверью, как только Астафьева вошла в комнату. Комната была большая. При входе стояла тумба с зеркалом, полка для обуви и вешалка с обильным количеством крючков. Дальше стояли в ряд пять заправленных кроватей, возле которых находились небольшие платяные шкафы, тумбы, рабочие столы и стулья. В помещении было яркое освещение, но и с окон свет тоже попадал. Возле одной из кроватей была белая закрытая дверь. — Ого, а это ещё кто? — высокая девушка с прямыми короткими русыми волосами отошла от окна, пристально смотря на вошедшую так, что на дне серых глаз заплясали чертята. — Я Алиса. Алиса Климентьева. А ты у нас? — она доброжелательно улыбнулась, протягивая тоненькую ручонку. — Влада. Влада Астафьева, — кудрявая в ответ пожала ладошку и подошла к кровати, на которую указала Алиса, сказав, что она свободная. — Это Вика Далёва, — Климентьева кивнула в сторону рыжика. — Она только с пацанами такая агрессивная, не волнуйся, — Виктория отсалютовала. — Там у нас Майя Вихрова. Девушка с выделяющейся горбинкой на носу, вьющимися каштановыми волосами до пояса и пронзительными серо-голубыми глазами посмотрела на Владу. — Приятно познакомиться, — хрипло бросила Майя и прошла к двери, чтобы выйти из комнаты. — Майя всегда такая, не обращай внимание. Она по Костику — извращенцу местному — сохнет, а тут он тебя провёл до комнаты, и срать она хотела, что там ещё Макаров был, приревновала его. Вихрь в тебе конкурентку просто пока видит, — произнесла блондинка с дальнего угла. Влада поняла, что это Ира Солпикова, но девушка всё-таки произнесла свое имя для достоверности. — Ты располагайся, не стесняйся. Там у нас ванная, — Вика кивнула головой в сторону двери. — Если ты куришь, то делай это только там и форточку за собой открывай. Что ещё… А, окурки бросай за унитаз, там пакетик у нас, но потуши: Майя один раз так не сделала, и у нас загорелся толчок. Ну и отхватили мы тогда! — Далёва быстро и кратко ввела в курс дела. — Кстати, в комнатах мы убираемся сами, но нам нужно график переделать, — Ира подошла к бумажке возле двери, рассматривая там что-то. — Майя придёт — будем перекраивать… Кстати, ты же есть в «Вместе»? Дашь свой аккаунт, я тебя в беседу добавлю. Там только наша комната и комната мальчишек, двадцать восьмая, — заметив непонимающий взгляд своей собеседницы, Солпикова пояснила, — это та, где Костя с Лёшей живут. — А, хорошо. Я там записана как Владлена Астафьева. На аватарке вроде я в чёрном платье и в бордовой ленте «Выпускник 2021» с пивом и сигаретой, — Влада скинула с себя кофту-зипку. — Голову схожу помою? Никому ванная не нужна? — Не нужна, но через пять минут ужин, так что лучше после него, — бросила Вика, переодеваясь из пижамы в повседневную одежду. — Ты как здесь хоть оказалась? — Да так, — начала говорить Астафьева, но полностью сказать то, что хотела, она не успела: телефон на кровати начал безостановочно вибрировать, оповещая о приходе новых сообщений. Оказывается, Ира уже добавила её в беседу, и у мальчиков появилось много вопросов. Очень много вопросов. За минуту пришло около восьми уведомлений. И все от них. Влада лишь пока коротко смахнула их и зашла посмотреть, кто там есть. Лёшу и Костю она узнала сразу по фотографиям. Но имена трёх юношей казались ей новыми: Матвей Гущин, Петя Романов и Юра Вихров. Взяв обратно свою кофту, Лада вышла в коридор и принялась ждать кого-то из соседок, потому что дороги она совершенно не знала. Первая вышла Алиса и кудрявая автоматически последовала за ней. — А у Майи есть брат? Или это однофамилец? — Влада обратилась к своей спутнице, шедшей рядом с ней вниз по лестнице. Впереди маячили головы мальчишек. — Брат-близнец, — отмахнулась Климентьева. — Они сначала в разные детские дома попали, а потом Майю сюда перевели. Она была так рада, ты бы видела. У неё редко такие эмоции бывают. Обычно она злюка-бука. В прочем, у них это в крови, — девушка метнула взгляд на прошедшего мимо юношу. Он был выше Алисы, а его внешность была точной копией внешности Вихровой. — Лиса, привет, — Юра слегка приобнял спутницу Влады, отстав от своих соседей. — Ты как? Осваиваешься? — вопрос был адресован к кудрявой. — За двадцать минут особо не освоишься, — Владлена пожала плечами. — Прикольно у вас тут. Как будто лагерь какой-то. Вихров коротко усмехнулся и пошёл вперёд, догоняя своих товарищей, а Алиса смотрела на него пустым и грустным взглядом. — Он тебе нравится? — Астафьева заметила такую перемену во взгляде новоиспечённой подруги. Владе было особо не понятно, почему Климентьева назвала юношу букой, ведь он вполне нормально отнёсся и к кудрявой, и к Алисе. Хотя, здесь, скорее всего, были свои подводные камни, неизвестные ей доселе. — Я не хочу об этом, — сказала русая, а Владлене ничего не оставалось, как понимающе кивнуть. — Мы сидим за одним столом с Юрой и их комнатой, ты быстро с ними подружишься. И да, телефон лучше спрячь, Танечка не любит, когда за едой мы пялимся в них. — Так… Татьяна Михайловна она с кем больше? С мелкими или с такими, как мы? Я не особо поняла просто, — Влада растерянно оглядела столовую в поисках знакомых лиц. Заметив за большим столом возле окна Лёшину взъерошенную макушку, то и Астафьева, и Климентьева ускорили шаг. — Всем привет! — Алиса плюхнулась на свободный стул, утягивая за собой и Владу. — Танька с нами возится в основном. Ребята с других комнатах тоже начали стекаться и занимать свои места. В помещении поднялся гул от голосов детей. — О, Влада! — Алексей искренне обрадовался, увидев новую знакомую. — Как ты? Нормально всё? — Да отвяжитесь от неё, она вам сейчас много и не скажет, — Майя села рядом с Владленой. — Сами-то вспомните свой первый день. Она здесь от силы полчаса. Что она успела увидеть? Холл да комнату? — Майюш, успокаивайся, — Вихров сел рядом с Макаровым. Вместе с Юрой был рыжеволосый щуплый мальчишка в круглых очках как у Гарри Поттера на усыпанном веснушками носу. — Это Матвей Гущин. Он самый мелкий из нас. Только в восьмой класс пошёл. — Приятно познакомиться, я Влада, — Астафьева попыталась улыбнуться, но вышло это натужно и совсем неестественно. — А Петя с Костей где? — спросила только что подошедшая Ира. За её спиной маячила Вика, раздумывая, где ей сесть. — Петьку в изолятор упекли. Его Лёша походу заразил или сам подцепил. Докатался на скейте в одной футболке. А Костян в ванной закрылся и депрессняк ловит. Сами знаете его: сам придумал, сам накрутил, сам распсиховался, сам успокоился, — Юра метнул взгляд на свою сестру, будто та знала причину такого поведения Ульева. Вихрова с грустным взглядом ковырялась в макаронах. Увидев еду, у Астафьевой мгновенно заурчал живот: девушка с утра ничего не ела, а лишь выпила две кружки чая в больнице. Макароны с котлетами выглядели достаточно аппетитно, хоть Влада особо и не любила мясо. — Ты так и не сказала, почему здесь, — констатировала факт Вика, обращаясь к Владлене и отпивая чай из гранённой кружки. — У матери передоз, и отец позаботился, чтобы нас упекли сюда. Так даже лучше, если честно, — Астафьева пожала плечами. Матвей только открыл было рот, чтобы сказать что-то, как Влада его оборвала, — папа работает вахтами, он ясно дал понять, что ответственность брать не будет в тот момент, когда Марк ещё не родился. Помощь деньгами — без вопросов, всё, что надо. Но участие в жизни — извини, Ладусь, но нет. — Жесть, — Солпикова открыла рот от шока. — А Марк это кто? Младший брат? — Влада коротко кивнула. — У тебя лицо какое-то знакомое, — протянула Майя, — будто где-то видела, но не могу вспомнить. — Зато я помню, — Юра протянул телефон с открытым тик-током, посмотрев по сторонам, ходит ли где-то Воробьёва. Астафьева знала, что это видео как-то залетало в рекомендации, хотя оно было настолько глупым, насколько это возможно. Обычная шутка про отца, которую Лада придумала на последнем звонке во время очень трогательной речи директора. Девушке совершенно не хотелось представать в таком свете перед новыми знакомыми. — Кстати, да, — Макаров согласно кивнул, — видео прикольное. Чёрный юмор любишь? — Есть такое, — кудрявая слегка сощурилась и лукаво улыбнулась. На впалой щеке едва проглядывалась ямочка. Влада встала изо стола и пошла к выходу, напрочь забыв дорогу до комнаты. Вслед за Астафьевой ушла и Вихрова. — Ты в комнату? — Да, пошли со мной. Сомневаюсь, что ты помнишь дорогу, — Майя отвечала слегка холодно, но не раздражённо. — Слушай, я не хочу, чтобы между нами были какие-то конфликты, недопонимания и всё такое… И, наверное, это не моё дело, но мне Алиса рассказала про Костю. У меня на него видов нет, вот честно. Он не в моём вкусе, и, если честно, больно заносчив, — Лада говорила тихо, так что Майе пришлось напрячь слух. — Охренеть, — смогла лишь выдать Вихрова, ловля на себе удивлённый взгляд кудрявой. — Всё нормально. Я просто впервые вижу человека, который хотел бы избежать конфликта. Обычно всем как-то пофиг. Вот и комната. — Спасибо, — Астафьева улыбнулась лишь уголками губ и ушла мыть голову. Как только голова коснулась подушки, Влада вмиг провалилась в сон, не думая о прошедшем дне. Это определённо начало новой жизни.