Врата в космос

Изуми Кертис всегда была несгибаемой женщиной, но человеческое преобразование оставило на ней свой след. Тяжелая рана внутри нее, все же потихоньку забирала отведенные ей годы жизни. С годами, ее лицо потускнело и обрело нездоровый вид и она уже не могла двигаться так же легко, как раньше. Временами она могла перейти на трость или же вовсе на инвалидную коляску. Когда братья Элрики только начинали свой путь в поисках философского камня, бабушке Пинако было столько же лет, сколько сейчас было Изуми. Братьям Элрикам хотелось услышать, что она проживет еще долгую жизнь, но врачи были непреклонны. Ей осталась всего пара-тройка лет. А Эдвард посвятил все свои достижения своей второй матери. Кем бы он был сейчас без нее? Она была слишком важным человеком в его жизни и никто не смог бы ее заменить. Своих детей у Изуми не было, но зато она обрела других детей в лице братьев Элриков. Иногда они боялись ее осуждения, но она слишком любила их, чтобы винить за их грехи. И все же, из уст братьев Элриков, Изуми смогла услышать такое желанное для нее слово «мама». Из нее вышла бы замечательная мать. Эдвард настоял на том, чтобы они с Зигом переселились из Даблиса в Централ, чтобы у них всегда была возможность присмотреть за Изуми и даже купил им небольшой домик неподалеку от них. Как бы он не таскал ее по врачам и не помогал с лекарствами, доктора только разводили руками. Что ж, по крайней мере, Изуми было отведено больше времени, чем его родной матери. И она доживает последние годы жизни в окружении пусть и не родных, но все же детей и внуков. А Габриэль и Ева обожали ее с самого рождения. И она всегда была главной женщиной в их жизни, поддержкой и опорой. — Несмотря на такую занятость, ты всегда находишь время навестить меня, Эдвард, — улыбнулась Изуми. — Учитель, я всегда найду для вас время. Да и к тому же, мне уже недолго осталось быть фюрером. Настало время заняться и другими делами. Сказав это, Эдвард покатил инвалидную коляску в сторону кухни. Через окно, они увидели, как Ал, Зиг и Габриэль играют в мяч, а Ева весело подбадривает их. — Вам не холодно, учитель? Когда Изуми едва заметно кивнула, Эд накрыл ее плечи шерстяной шалью. Налив ей чай в стакан, старший Элрик сел рядом с ней, а затем скорчил смешную рожу, чтобы подбодрить ее. Изуми тихо засмеялась, глядя на Эда. Когда она отпила чай, Эдвард сел перед ней и положил голову на ее колени. Изуми медленно погладила его голову, но Эдвард знал, что они никогда не увидят слезы на ее глазах. Изуми Кертис была не такой женщиной, чтобы показывать кому-то свои слабости. — Бабуля, мы только что весело поиграли на улице, — весело сообщила Ева, зайдя в дом, — А ты расскажешь нам одну из тех страшных историй? — На улице пошел ливень и нам уже не выйти, — отряхнувшись, сказал Габриэль вслед за ней. — Конечно я расскажу, малышка, — заверила ее Изуми. — И обязательно когда стемнеет, чтобы было еще более жутко. Я принесу фонарик для большей атмосферы, — улыбнулась Ева. Эдвард прошел мимо солдат, когда объявили его имя и отдал всем честь. Солдаты сделали то же самое и проводили его взглядом. Незадолго до этого, Эдвард произнес речь перед небольшой аудиторией. К настоящему моменту, некоторые их коллеги уже ушли из армии по разным причинам, а Рой Мустанг уже давно находился на положенной пенсии. Хотя, это не мешало ему заниматься другими важными делами и исследованиями. Да и к тому же, он поднимал на ноги троих детей, которые уже сейчас неплохо зарекомендовали себя и изъявили желание стать в будущем государственными алхимиками. Да и с такими родителями, иная судьба их не ждала. — Генерал, — кивнул один из солдат, оказавшись рядом с Альфонсом. Альфонс кивнул в ответ, а затем посмотрел вслед Эдварду. Занятый среди солдат, старший Элрик не заметил его в толпе, раздавая указания. Некоторые старшие по званию направились сопровождать Эдварда, а Альфонс повел остальных солдат в другую сторону Штаба. Эд был уже близок к тому, чтобы оставить свою работу в Штабе. Хотя ему было всего сорок, он уже посвятил армии Аместриса практически всю свою жизнь. Ему настало время и для отдыха. Когда Ал был уже по другую сторону здания, Эдвард все же заметил его, улыбнулся и помахал рукой. Улыбнувшись в ответ, Альфонс отдал ему честь и тоже помахал рукой. Время было текучим словно вода и им никогда не прожить столь долгую жизнь как Ван Хоэнхайм, но зато они успели оставить свое наследие, хотя казалось, что за их грех, они останутся последними Элриками в их роду. Эдвард Элрик прошел сложный путь, с сомнениями и страхами и Альфонс прекрасно видел его метания. В молодости они могли выбрать другой путь и разойтись по разным дорогам. Но сейчас, Альфонс проживает именно ту жизнь, которую хотел прожить, несмотря на осуждение со стороны. Он долго молчал о том что видел во Вратах Писаря судеб и о том, что с позволения Бога, увидел несколько жизней Эдварда Элрика. Конечно он знал, что Эдвард боялся показаться перед ним не таким уж хорошим человеком. Но Альфонс любил его таким, какой он есть, со всеми его недостатками. Когда оказались кухне дома, Эдвард устало плюхнулся на стул. — Тяжелый был день сегодня. Меня чуть на части не разорвали. А у тебя как? Альфонс пожал плечами и вернулся к недоеденному печенью. — Ты какой-то молчаливый сегодня. — Просто я давно хотел поговорить с тобой кое о чем. — И о чем же? — Помнишь тот момент, когда детей чуть было не похитили? Я помчался к тебе через Врата Писаря судеб. — Помню конечно. Тебя это до сих пор тревожит? — Я не совсем про детей… Точнее я о том, что увидел во Вратах. — И что же ты увидел? — напрягся Эдвард. — Я увидел одну из твоих жизней. Там у тебя не было брата… Эдвард резко выпрямился и опустил голову вниз. — И что же там было? — Ты… — Убил кого-то? — Эд… — Все так и было? Ты поэтому завел этот разговор? — Эд, я ведь даже не сказал толком ничего… — И что же ты хотел сказать? — Ты всегда так легко заводишься… — Я знаю о том, что сделал в других мирах. Не нужно напоминать мне об этом. — Ты злишься не поэтому. — И почему я по-твоему злюсь? — Ты всегда сомневался, стоит ли заводить со мной отношения. А после того как увидел одну из тех жизней, сомневался еще больше. Не знаю, думаешь ли ты об этом до сих пор, но судя по твоей реакции, я не так уж далек от истины. — Да, я не тот человек, с которым тебе было бы лучше. Теперь ты доволен? — Эдвард, как же ты меня бесишь этим. Поставь себя на мое место! Ты бы разлюбил меня, если бы я убил кого-то? Эдвард знал, Альфонс Элрик был не таким человеком и не стал бы убивать никого, даже для того чтобы отомстить кому-то за его смерть. Он был абсолютно в этом уверен. Изредка он корил себя за то, что отдал себя такому человеку как Альфонс. Он заслуживал пары в сто раз лучше, чем он сам. — Ал, не нужно меня с собой сравнивать. Ты бы все равно никого не убил. — Ты так в этом уверен? — Ал, ты не такой как я… — В этом твоя проблема. Ты считаешь меня идеальным, а себя ни в грош не ставишь! Хорошо, ты хочешь это услышать? За тебя, я бы убил… Эдвард покачал головой и вырвал свою ладонь из рук Ала. — Я бы умер за тебя и убил бы за тебя! — Прекрати! — Ты должен услышать это! Убери эту пелену из глаз! — Все что с нами случилось, все из-за меня! — Хватит винить себя за то, что случилось сто лет назад! — Все, хороши ругаться, — прервал их Габриэль, высунувшись из двери, — Половину из ваших слов я не понял, но давайте сойдемся на том, что Эдвард прекрасный муж и отец. И закончим на этом. Эдвард сглотнул и виновато кивнул сыну. Все же, если бы их с Алом судьбы разошлись по разным дорогам, их дети никогда не родились бы на свет. Да и судьба уже давно расставила все по своим местам. Они с Алом не смогли бы друг без друга и даже в объятиях другого, думали бы друг о друге. — Ну вот, а ведь мы только на днях готовили лазанью и прекрасно проводили время вместе, — надула губы Ева, зайдя на кухню вслед за братом, — Взрослые дяденьки не должны так ругаться. После слов дочери, Эд и Ал оба смущенно покраснели. Ева была права, Эдвард был взрослым дяденькой, чтобы тревожиться о таких мелочах. А Альфонс любит его таким, какой он есть и все на этом! — Ладно, дети. Давайте спокойно ужинать, — вымолвил Эдвард ободряюще и снова сел за стол, — Ужин уже готов. Габриэль подозрительно осмотрел родителей и сел за ужин, шутливо ткнув сестру в бок. Она показала ему язык и присоединилась к брату. А Альфонс незаметно подмигнул детям и улыбнулся.