Наказание Грязнокровки (A Mudblood's Punishment)

Его глаза были как сталь, он смотрел на нее. Драко медленно кружил вокруг нее, его глаза скользили по ее телу. Она стояла прямо в центре его комнаты, ее руки все еще были связаны за спиной толстыми ремнями. Ошейник казался тяжелым на ее шее, кольцо холодило впадинку на шее, когда она склонила голову в знак покорности. Гермиона чувствовала себя маленькой, незначительной, никчемной в роскоши в логове Драко Малфоя. Тяжелая, богатая деревянная мебель, позолоченная серебром, заполняла комнату. Полированный деревянный пол был прохладным под ее босыми ногами. Ее волосы начали падать вперед, закрывая лицо, но внезапно были убраны, когда пальцы вцепились в ее локоны, грубо оттягивая ее голову назад, чтобы встретиться с взглядом. Ее желудок скрутило узлом, когда она была вынуждена, наконец, посмотреть на него, его рука резко дернула ее за волосы, пока слезы не навернулись ей на глаза от боли. Драко был таким, каким она всегда его помнила: жесткие черты, угловатые черты, ледяные серебристые глаза. Ему, казалось, было почти скучно с ней, когда он рассматривал ее, его губы, наконец, изогнулись в знакомой ухмылке. Возможно, она съежилась, но теперь он, казалось, возвышался над ней. - Я хочу сделать замечание о твоем статусе Грязнокровки, но в данный момент я не думаю, что это большое оскорбление, - Драко усмехнулся ей сверху вниз. Его глаза скользнули по ее заплаканному лицу. - Тебе нужно принять ванну. Рука Драко отпустила ее лицо, чтобы ухватиться за кольцо ошейника. Он повернулся на каблуках и потащил ее за собой к тому, что, как она могла предположить, было ванной комнатой. Звук ее шагов по дереву был омрачен резким щелчком его оксфордов из драконьей кожи, когда она, спотыкаясь, шла рядом с ним, подавляя болезненный крик, когда он потянул за воротник. Он проигнорировал ее бормотание и, войдя в комнату, помахал свободной рукой, в ванной ожили факелы. В центре стояла массивная белая фарфоровая ванна на когтистых лапах. Но Драко не повел ее к ванне, в которую она так отчаянно хотела залезть, вместо этого он прошел мимо нее, чтобы встать перед облицованной плиткой душевой кабиной. Он был ничуть не менее величественным, с богато украшенной серебряной насадкой для душа в виде змеи, ярко поблескивающей на фоне черной мраморной плитки. - Залезай, - скомандовал Драко. Он не стал дожидаться, пока она двинется сама, его рука сомкнулась на ее предплечье, и он подтолкнул ее вперед в душ. Как только она споткнулась под душем, на нее полилась вода. Вода была ужасно холодной, заставив ее вскрикнуть от удивления, но его железная хватка на ее руке удержала ее на месте. Грязь и грязь, засохшая кровь и боги знают, какие другие жидкости, покрывавшие ее обнаженную кожу, начали смываться, кружась в канализации у ее ног, когда она опустила голову. Волосы прилипли к ее щекам и шее, а локоны отяжелели от воды. Внезапно путы, удерживавшие ее руки за спиной, ослабли и упали. Ее плечи болезненно пульсировали, когда она прижала руки к животу, обхватив их вокруг себя от стыда, дрожа от холодной воды. - Умойся, а потом иди в спальню, - строго сказал он. Драко не стал дожидаться ответа, и она услышала его удаляющиеся шаги по кафельному полу. Гермиона не знала, как долго она стояла там, дрожа. Она смотрела на свои ноги, наблюдая за доказательствами своего унижения, изнасилования, пыток, которые стекали с ее тела струйками воды, пока не ускользнули в канализацию. Ее прежняя жизнь, ее мечты, ее будущее ушли вместе с этим. Наконец она подняла голову достаточно, чтобы увидеть кусок мыла, единственное, что осталось в душе. Ее рука сильно дрожала, когда она взяла его, и с пылом, о котором она и не подозревала, что все еще обладает им, она начала тереть кожу. Куском мыла она промыла каждый синяк, каждую царапину, не обращая внимания на жгучую боль, пытаясь стереть все это. К тому времени, когда она достигла вершины своих бедер, она практически задыхалась, а слезы катились по ее щекам. Вода уже давно смыла следы того, что было нанесено ей, но внутренняя сторона ее бедер была нежной, и она не могла вынести прикосновения к себе. Резкие красные отметины от хлыста Долохова все еще пересекали ее кожу крест-накрест, рисунок нарушался темными синяками и едва заживающими порезами. Закончив мыть голову, она выключила воду и вышла из душа. Заметив хрустящее белое полотенце, она осторожно взяла его и зарылась в него лицом. Гермиона закрыла глаза и глубоко вдохнула. Тонкий аромат наполнил ее легкие, напомнив ей о полотенцах, которыми она пользовалась в Хогвартсе, месте, которое пало во время войны, и месте, которое она никогда больше не увидит. Ее желудок резко сжался при этой мысли, когда она позволила аромату затуманить ее разум и на мгновение помогла ей забыть, что она была голой в поместье, не более чем рабыней. Закончив вытираться, она пересекла ванную и вошла в спальню. Спальня Драко — ее Хозяина. Она держала полотенце перед собой — глупый остаток ее достоинства, если таковое вообще было. От этой мысли по ее телу пробежал холодок, сопровождаемый странным трепетом, который в то же время заставил ее желудок скрутиться в узел. Долохов довел ее до грани срыва только для того, чтобы оттащить от этого края. Войдя в комнату, она обвела взглядом пространство, пока не заметила его. Он полулежал в тяжелом кожаном кресле у пылающего камина, вытянув перед собой длинные ноги и скрестив их в лодыжках. Его пиджак был брошен на спинку стула, и он закатал рукава своей белой рубашки до локтей, и его темная метка выделялась на его коже. С этого ракурса он был отброшен в тень от огня, и это создавало резкие морщины на склонах его лица. Выражение его лица было непроницаемым, мрачным. Его фирменные платиновые волосы были растрепаны, как будто он несколько раз провел по ним своими длинными пальцами. В одной руке он держал стакан, красновато-коричневая жидкость кружилась, когда он крутил его между пальцами, серебро его колец сверкало на свету. Драко не заметил ее присутствия. Даже не взглянул в ее сторону. Он поднес стакан к губам и одним глотком осушил его содержимое. Не говоря ни слова, он протянул пустой стакан в сторону от себя. Четкий приказ, призыв. Прижимая полотенце к груди, Гермиона молча двинулась к нему через комнату. Она подавила беспокойство, поднявшееся внутри нее, и уняла дрожь в руке, когда потянулась за ним. Он вложил стакан ей в руку, и она поспешно поискала бутылку, чтобы снова наполнить его. Там, на каминной полке. Это означало переходить дорогу прямо перед ним. Она собралась с духом и сделала так, как он молча приказал, и теперь почувствовала, как его внимание переключилось на нее. Это было неизбежно. Она проигнорировала это, продолжая прижимать полотенце к груди в тщетной попытке спрятаться, пока ставила стакан на каминную полку. - Нет, - раздался голос Драко у нее за спиной. - Принеси это сюда. Она поняла, что ей понадобятся обе руки. Один для того, чтобы нести стакан, а другой для бутылки. Гермиона, которая всегда умела решать проблемы, взяла бутылку и вложила ее в руку, державшую полотенце, затем другой рукой взяла стакан. Она отвернулась, пытаясь скрыть толику триумфа, который, как она знала, будет недолгим. Выражение лица Драко было мрачным, можно было бы даже счесть его скучающим, если бы не то, как он сжал челюсти, и одна идеальная бровь слегка дернулась. Прежде чем она успела среагировать, его рука схватила полотенце спереди, и он вырвал его у нее, отчего бутылка с грохотом упала на землю и разбилась у ее ног. Стакан и виски разлетелись по полу, когда он безжалостно отбросил полотенце в сторону. Гермиона не думала, что он сможет дотянуться до нее со своего стула, но каким-то образом его рука нашла ее волосы, и он потащил ее на колени перед собой, сильно дергая, пока слезы не выступили у нее на глазах. Осколки стекла впились ей в ступни и колени, алкоголь немедленно вызвал ожог ран. - Не играй со мной в глупые игры, Грязнокровка, - прошипел Драко, откидывая ее голову назад, пока она не посмотрела на него, и ее шея не заболела. - Я свяжу тебе руки за спиной, если ты попытаешься сделать что-то столь же глупое, как прикрыться снова, ты меня понимаешь? Гермиона кивнула головой так хорошо, как только могла, несмотря на его хватку, но этого было недостаточно. Его лицо нависло над ней, его голос был резким, а глаза стальными. - Ты. Будешь. Делать. Что. Я. Велю. Каждое слово было встречено твердым притяжением, его кольца запутались в ее кудрях, заставляя их щипать и дергать ее за волосы. - Да, сэр! - Гермиона вскрикнула. Он был на ногах, его рука так и не ослабила хватку, когда он потащил ее на четвереньках на середину своей комнаты. - Встань на ноги, дай мне посмотреть, как выглядит самая желанная рабыня, - Драко отпустил ее, отступив назад, скрестив руки и расставив ноги. Она провела рукой по щеке, когда неуверенно поднялась на ноги, морщась от того, как ее мышцы напряглись и протестовали. Новые порезы и царапины на коленях жгли почти так же сильно, как и стыд, который она испытывала. - Твои руки будут за спиной, пока ты ждешь, ты понимаешь? - Да, сэр, - кивнула Гермиона, следуя его указаниям, убирая руки за спину и складывая их там. Она ненавидела эту позу; она неудобно выгибала спину и выставляла грудь вперед, выставляя на всеобщее обозрение все ее тело. Но она предполагала, что это было то, чего он хотел. Драко на мгновение замер, ожидая, пока она перестанет хныкать. Как только он был удовлетворен, он шагнул к ней. Он просунул ногу между ее ног, без единого слова раздвинув их. Довольный новым ракурсом, дразнящим видом ее киски, он начал кружить вокруг нее, как хищник. Сначала его рука коснулась ее волос, убирая их с плеч и собирая, прежде чем позволить им упасть. Она не сводила глаз с какой-то точки на стене, его рука оставила ее волосы, когда он шел позади нее. Пальцы прошлись по ее бедру, прижимаясь к многочисленным синякам, оставленным там мужчинами, которые были до него, затем переместились, чтобы проследить изгиб ее задницы. Слабый стук его ботинок, становившийся все громче по плитке справа от нее, сказал ей, что он скоро снова будет виден — и он заполнил ее поле зрения, когда остановился перед ней. Ниже его, она поймала себя на том, что смотрит на открытую v-образную форму его шеи, частично расстегнутую рубашку. Его пальцы, прохладные на ее разгоряченной коже, грубо схватили ее за подбородок, когда он повернул ее лицо в одну сторону, а затем в другую. Его глаза, казалось, прожигали след, когда он рассматривал ее. Его большой палец скользнул по ее губам, потянув за нижнюю губу, как будто ощущая ее пухлый изгиб, прежде чем его рука двинулась вниз по ее шее. Его хватка была легкой, едва заметной из-за толстого воротника, который давил на нее. Суровое напоминание о ее рабстве. Руки Драко переместились на ее плечи, скользнули по синякам, покрывавшим ее кожу, пока, наконец, не добрались до груди. Если бы она не взглянула на его лицо, то пропустила бы то, как серебро его глаз почти исчезло, когда зрачки расширились. Его прикосновения были практически клиническими, он держал в ладонях вес ее грудей, а большие пальцы касались ее сосков. Жар затопил ее тело, когда его кончики пальцев обвели напрягшиеся бутоны, слегка дразня ее ареолы, когда его голова наклонилась вперед. Долохов сказал ей, что ей нужно будет терпеть любое внимание, которое будет оказывать ей ее Хозяин, он бесконечно играл с ее сосками, чтобы научить ее принимать этот жар, который затопил ее, напряжение в животе. Ее учили не обращать внимания на свое смущение. Но всего пара дней тренировок не подготовили ее к этому. То, как ей было трудно дышать, когда он наклонял голову, обдувая теплым воздухом чувствительную кожу, в то время как его пальцы продолжали крутить и тянуть. Так же внезапно, как и начал, он отступил. Она испытала острое чувство разочарования из—за того, что он не взял в рот один из этих ноющих сосков, а затем шок и стыд из-за этой поразительной потребности. Он отпустил ее грудь, и только одна рука продолжила осмотр, обводя следы, оставленные Грейбеком, — следы, которые теперь никогда полностью не исчезнут, — и уголок губ Драко нахмурился. Даже разочарование. Его рука оставила ее грудь, чтобы погладить живот, обводя фиолетовые и зеленые синяки. С ужасом она осознала, что он опускается на корточки перед ней, его рука скользит по верхушке ее ног, чтобы погладить прядь волос, которая скрывала ее киску от посторонних глаз. Гермиона сжала колени вместе, но его рука осталась, обхватив ее, в то время как другая его рука снова грубо раздвинула ее колени. Он издал недовольный звук, взглянув на нее, прежде чем просунуть палец между ее складок. Она крепко зажмурилась и попыталась скрыть свою дрожь, ее ногти впились в руки, которые она сцепила за спиной. Она почувствовала огромное унижение и странное чувство гордости, когда его палец погладил ее, зная, что он найдет ее влажной. Ее киска все еще болезненно болела; это никогда не прекращалось из-за того, как жестоко ее неоднократно насиловали. Долохов не обязательно был груб с ней, но он был безжалостен. Он ясно дал понять, что от нее ожидают, что она всегда будет готова угодить своему Хозяину или Хозяйке, и самый простой способ сделать это без вреда - быть готовой к ним. Мокрый. Возбужденной. Итак, он дразнил ее, подталкивал к самому краю ее предела, пока она не почувствовала, что вот-вот разобьется вдребезги, а затем остановился. Он никогда не позволял ей кончить. Это, по словам Долохова, предназначалось для того, чтобы ее будущий владелец мог подарить ей, если пожелает. Это было не то, что ей позволялось делать самой. Было постыдно кончать без разрешения. Даже наказуемо. Но Драко не стал задерживаться, он поднялся, чтобы полностью встать перед ней, убрав руку, когда заметил ее страдальческое выражение лица. - Сколько раз? - Спросил Драко, глядя на нее, его глаза изучали ее лицо. Она поняла, что он оставался закрытым от нее, и выражение его лица ничем не выдавало его мыслей. - Что? - Ее брови нахмурились. Что-то похожее на раздражение промелькнуло на его лице из-за необходимости повторяться. Он прищелкнул языком, и выражение его лица снова стало жестким: - Сколько раз ты трахалась с другими Пожирателями Смерти, как обычная шлюха, которой и являешься? Жар залил ее щеки, когда она отвела глаза, чувствуя, как у нее перехватило дыхание, когда она боролась с потоком воспоминаний. Из всех вопросов, этого она от него не ожидала. Она почувствовала, как ее наполняет тихая ярость, ее пульс участился, а ладони стали липкими. Ее ногти впивались полумесяцами в кожу, угрожая вызвать кровотечение, пока она пыталась подавить гнев, который рвался наружу. Пальцы схватили ее за подбородок и заставили повернуть лицо к нему. - Скажи мне, - потребовал он, его голос был тихим, но в нем чувствовалась резкость. Она нервно сглотнула под взглядом, который напоминал осколки льда. - Я... я... я не помню. Я потеряла счет. Только частичная ложь; Гермиона помнила все до единого. Она помнила каждого человека, который использовал ее. Который причинил ей боль. Как они это сделали. Боль. Разрывание. Ее тело напряглось при этой мысли, мышцы напряглись. Драко издал неопределенный звук, отпуская ее лицо: - Это больше не будет проблемой. Ты ни с кем не будешь трахаться без моего прямого разрешения. Может, раньше ты и была обычной шлюхой, но теперь ты шлюха Малфоев. Его слова ранили, как удар. Она не знала, как от нее ожидали ответа; потому что она не просила об этом, и ей не нравились ни его предположения, ни она сама. Вся эта ситуация была для нее полной чушью. Все это было против ее воли. Но спор не имел значения. Дело в том, что это была не черно-белая ситуация. Теперь там были оттенки серого, и некоторые были темнее других. Это, казалось, было меньшим из зол, которые могли быть совершены против нее. Какое бы мимолетное утешение он ни предложил ей, оно исчезло, когда его глаза стали ледяными. - Ты моя, Грязнокровка. Ты меня понимаешь? И тебе не мешало бы доставить мне удовольствие. Малфои принимают только самое лучшее. Если ты потерпишь неудачу, то будешь соответственно наказана. Когда ты выходишь из этой комнаты, ты представляешь меня. По какой-то причине ты очень желанная рабыня, и я хочу, чтобы все знали, что ты моя.

***

Единственным звуком, исходившим от Грейнджер, когда она следовала за ним по коридору, был тихий металлический звон кольца ее ошейника. Ее босые ноги бесшумно ступали по плиткам. Драко был весьма недоволен, обнаружив на ее теле такие сильные отметины и синяки после душа, но он должен был ожидать этого. Конечно, она бы перенесла такое грубое обращение. Она была символом всего, за что боролся свет, и каждый хотел, чтобы от нее откололся кусочек. Заявлять. Сказать, что они каким-то образом помогли разорвать ее на части. Он отсутствовал во время этого представления. Часть его думала, что он скорее получил бы удовольствие, наблюдая, как Золотая Девушка ходит вокруг да около, как грязная Грязнокровка, которой она и была. Конечно, тот тонкий акт неповиновения в комнате с полотенцем показал Драко, что она осталась очень даже несломленной. Возможно, она потерпела поражение, но ее упорство осталось нетронутым. Не то чтобы он особенно возражал против этого факта. Он не хотел, чтобы какая-то жеманная рабыня прыгала по каждому его зову. Он хотел, чтобы она подчинилась его воле и отдалась ему добровольно. Он оглянулся на свою недавно приобретенную собственность. Драко был весьма удивлен, что ему дали первый выбор из рабов. Он ожидал, что эта честь будет оказана одному из желанных высокопоставленных офицеров Темного Лорда, такому как Беллатрикс или один из братьев Лестрейндж. Возможно, это была простая поблажка, оказавшаяся в нужном месте в нужное время. В любом случае, выбор времени принес Драко огромную пользу. Кто бы мог подумать, что Гермиона Грейнджер станет его собственной? При этой мысли он почувствовал, как где-то внизу живота что-то сжалось. Она принадлежала ему, и он мог делать все, что пожелает. И было много вещей, которые он хотел бы сделать с ней. Вещи, которые он хотел заставить ее сделать. То, как она назвала его "сэр", вызвало у него трепет, которого он никогда раньше не испытывал. Драко спустился по лестнице, прошел мимо столовой в сторону второго бального зала. Расположенное в конце зала, большое пространство было обрамлено окнами на трех стенах. Высокие потолки и тяжелые шторы. Войдя в это пространство, он обнаружил, что оно преобразилось. Люстры, в которых все еще горели свечи, горели низко и создавали теплую атмосферу в помещении. Все шторы теперь были задернуты. В комнате больше не было мебели. Пространство было усеяно различными тяжелыми предметами, начиная от роскошных диванов, простой кровати с балдахином, качелей, подвешенных к потолку, и заканчивая более массивными предметами, такими как скамейки и столы. В комнате также не было пустых тел — несколько предметов мебели были заняты обнаженными рабынями в разных позах и совершающими непристойные действия. Поттер, без Волан-де-Морта - спасибо, черт возьми, за это - был красиво связан кусками веревки, которая обвивалась вокруг его тела, как змея. Потребовалось некоторое терпение и осторожность, чтобы его связали в многочисленные узлы. Он был подвешен к потолку, его обнаженная фигура была выставлена на всеобщее обозрение. Также казалось, что Волан-де-Морт сжалился над своим новым рабом, и на лице Поттера появилась новая пара очков. Возможно, поэтому ему пришлось терпеть, наблюдая, как все вокруг него ублажают других, в то время как его твердый член оставался нетронутым. Драко повернулся, чтобы посмотреть на Грейнджер, и обнаружил, что ее глаза широко раскрыты, когда она смотрела в землю. Румянец пополз по ее шее и груди, которые поднимались и опускались при коротких вдохах. Одна рука скользнула по ее бедру, как будто пытаясь прикрыться, и он шлепнул ее. - Ты будешь смотреть на каждого из своих друзей, Грязнокровка, - холодно сказал ей Драко, и она подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Как только он убедился, что завладел ее вниманием, он продолжил тихим голосом. - И они тоже будут смотреть на тебя. Ее глаза немного расширились, метнувшись мимо него в соседнюю комнату. - Драко! Он обернулся, услышав свое имя, и увидел Долохова, шагающего к нему с широкой улыбкой на лице. Ровесник своего отца, Долохов мог бы показаться кому-то красивым. В мрачном, отчаянном, возможно, сальном смысле. Пожиратель Смерти прикусил кончик пальца в перчатке, зажав кожу зубами, и высвободил руку. Он протянул теперь уже обнаженную руку, пожимая руку Драко в знак приветствия. - Тебе нравится твоя рабыня? - Спросил Долохов, отпуская руку, его темные глаза скользнули к ведьме, парящей позади него. Драко почувствовал, как она съежилась под пристальным взглядом тренера, подойдя почти незаметно ближе к Драко. - Мне еще предстоит насладиться ею. Пришлось помыть ее, она досталась мне абсолютно грязной, - Драко нахмурился. Долохов пожал плечами: - Увы, разберись с нашим Господом. Он хотел, чтобы Нечистые и Грязнокровки были покрыты своим позором, пока на них по праву не претендуют их новые владельцы, - он указал на Гермиону. - Она хорошо наблатыкалась. Там большой потенциал. У меня есть одна рабыня, — теперь он повернул голову, чтобы осмотреть комнату, указывая на обнаженную ведьму с длинными светлыми волосами, - Гринграсс вон там. Она великолепно ухаживает за рабынями. Я бы порекомендовал для начала отвести туда свою Грязнокровку. Драко проследил за движением руки волшебника к ведьме, о которой шла речь, и заметил Дафну, стоявшую у стены. Светловолосая ведьма послушно ждала, скрестив руки за спиной, и на ее красивом лице было слегка скучающее выражение. Ее волосы свободно спадали на плечи, частично прикрывая грудь, и каскадом ниспадали до пупка. Тонкий золотой ошейник, застегнутый на ее шее, отражал свет, когда она переминалась с ноги на ногу. - Спасибо за рекомендацию, - ответил Драко Долохову и направился через комнату к своему старому товарищу. Он услышал легкие шаги Грейнджер, следовавшей за ним, и бросил взгляд на волшебника, когда тот отвернулся. Он наблюдал за Грейнджер с нескрываемым интересом. - Дафна, - поприветствовал он ведьму, и ее поразительные голубые глаза сразу же обратились к его лицу. Она поспешно опустила их и склонила голову, ее волосы упали золотой завесой на лицо. - Сэр, - последовал ее тихий ответ. - Ничего из этого... — начал Драко, но остановился, вспомнив, что он слышал о судьбе Гринграссов. Как нейтральная сторона войны, они отказались поклониться Волдеморту. Сестры были взяты в плен и были первыми, кто прошел обучение под руководством Долохова. Они были номинальным руководителем программы разведения, идеальными кандидатами для рождения чистокровных детей. Теперь они были не более чем рабами, как и Грейнджер. Рассматривать ее как нечто большее было бы неодобрительно. - Чем я могу быть полезной? - Последовал ее продуманный ответ, ее лицо все еще было опущено. Он жестом пригласил Грейнджер выйти вперед: - Долохов рекомендовал твои услуги для моей рабыни. Дафна подняла голову, чтобы оценить Гермиону, ее лицо оставалось нейтральным, когда она смотрела на другую ведьму. Ее внимание переключилось на Драко, на ее лице появилась приятная улыбка: - Я сделаю все, что вам заблагорассудится, сэр. - Сделай что-нибудь с ее волосами. Улыбка продолжалась: - Со всеми ее волосами? Румянец расползался по щекам Грейнджер, когда она переводила взгляд с одной пары на другую. Рука Драко легла на плечо Грейнджер, слегка поворачивая ее, в то время как его глаза скользили вниз по ее телу до вершины ее ног. - Хм, я об этом не подумал. Да? Да.

***

Гермиона была подавлена, когда последовала за золотоволосой ведьмой к столу в одной части комнаты, где стояли раковина и то, что почти походило на гинекологическое кресло. Ведьма сначала указала на табурет, но потом заговорила с Драко, когда он последовал за ними. - Я также обучен делать пирсинг, сэр. Если это должно вас заинтересовать, - говорила Дафна своим тихим певучим голосом. - Соски, клитор, а также более стандартные места, такие как уши или нос. Присев на табурет, Гермиона попыталась игнорировать ощущение прохладной кожи на своей заднице или то, как участился ее пульс, когда она посмотрела на своего Хозяина. Он кружил вокруг нее в кресле, пока другая ведьма терпеливо ждала. - Нет, я думаю, что пока подожду с тем, чтобы проткнуть свою рабыню. Они скорее награда, не так ли? - спросил Драко, когда его рука опустилась, чтобы погладить изгиб ее груди и подразнить сосок, пока он не затвердел. Дафна осталась равнодушной к его вопросу: - Пирсинг - это для вашего удовольствия, сэр. Вы можете делать со своими рабами все, что заблагорассудится. Его пальцы еще раз потянули ее ноющий сосок, прежде чем он отпал: - Сегодня пирсинга не будет. - Конечно, - Дафна опустила голову, отвернувшись, чтобы порыться в шкафу, выкладывая свои вещи на стол рядом с табуреткой. Расчески, маленькие ножницы, бритва, баночки с разными кремами разного размера. Она повернулась к Гермионе, откинув занавес золотисто-светлых волос со своей груди и умиротворяюще улыбнувшись Гермионе. Гермиона никогда по-настоящему не обращала особого внимания на ведьму до нее, но сейчас было невозможно не обращать. Она была великолепна. Высокий, но стройный. Резкие, аристократические черты лица. Золотой ошейник, окружавший ее шею, указывал на ее Чистокровный статус. Ее груди были почти на уровне глаз Гермионы, шары казались гладкими и удобно заполняли ее ладони, и она не могла не заметить тонкие золотые штанги, которые были проткнуты через ее соски, увенчанные золотыми шариками на каждом конце. Прямой комплимент ее ошейнику. У Гермионы перехватило дыхание, когда она смотрела на них, восхищаясь тем, как ее розовые соски сморщились в постоянном ожидании. Ее взгляд скользнул ниже, к полоске идеально ухоженных светлых волос на верхушке бедер Дафны, подстриженных таким образом, чтобы ваши глаза следовали за линиями ниже, к едва заметному намеку на ее половые губки. И там, Гермиона поклялась, что мельком увидела маленький золотой шарик, дразняще выглядывающий из капюшона ее клитора. Ей было трудно дышать при мысли о том, что ее собственный клитор будет проколот. - Давай сначала помоем тебе голову, - говорила Дафна, наклоняясь, чтобы положить руки на бедра Гермионы, подталкивая ее назад к раковине. Поток светлых волос рассыпался по плечам ведьмы, лаская живот и грудь Гермионы. Она отпустила бедра, когда выпрямилась, двигаясь, чтобы встать рядом с ней. - Откинься назад. Положи свою шею вот сюда. Вот и все, - ее пальцы скользнули по кудрям Гермионы, и она услышала, как включилась вода. Гермиона пыталась смотреть в потолок над ними, игнорируя звуки из комнаты за дверью, наполненные различными криками боли и удовольствия. Щелчок кнута. Она была полна нервной энергии, подавляя собственную дрожь от резкого звука соприкосновения кожи с кожей. Она перевела взгляд на Дафну, ведьму, занятую мытьем волос. Ее пальцы массировали кожу головы Гермионы, посылая небольшие толчки удовольствия вдоль ее позвоночника и заставляя волосы на руках вставать дыбом. Она знала, что Драко витает поблизости, она чувствовала его пристальный взгляд на себе. - Они захотят посмотреть. Он захочет посмотреть, - сказала Дафна шепотом. Если бы Гермиона в этот момент не смотрела прямо на ведьму, она бы это пропустила. Она знала, что они имели в виду; Долохов ясно дал понять, чего от него ожидают, и от всех рабов. Что они были не более чем приспособлениями, которые можно было использовать для собственного удовольствия их Хозяина или Хозяйки. Что они всегда должны быть на виду у тех, кто лучше их. Голубые глаза встретились с ее глазами, ухмылка дразнила ее губы. - Я имею в виду твое возбуждение. Она почувствовала, как ее лицо становится теплым. - Я не... Улыбка Дафны смягчилась, и она начала намыливать волосы шампунем, и она придвинулась ближе к Гермионе, пока ее бедро не прижалось к ее плечу, а ее бедро не стало теплым от ее руки. - Нет смысла пытаться скрыть это или отрицать. Я знаю, как Долохов тебя тренировал. Нельзя было отрицать восхитительные ощущения, которые вызывали пальцы ведьмы на ее коже головы, когда она смывала шампунь, прежде чем перейти к следующему шагу. Дафна переместилась над ней, ее груди теперь просто нависали над ее лицом. Снизу ее дразнили вершинки ее сосков, мерцание пирсинга штанги. Гермиона знала, что Дафна говорила только для нее. С того места, где стоял Драко, он не мог слышать слов или видеть, как двигаются ее губы. - Давай, Грейнджер, - сказала Дафна с озорным блеском в глазах, - Покажи ему. Ее лицо, казалось, горело огнем, когда она сжала колени вместе: - Я не... Дафна цокнула над ней: - Еще одно отрицание. Чем скорее ты примешь это, тем счастливее ты будешь. Сядь, - она схватила полотенце, просунула его под волосы и обернула вокруг локонов. Как только Гермиона выпрямилась, чтобы сесть обратно на табурет, она развернулась спиной к центру помещения. Она сняла полотенце и взяла расческу, начав с кончиков волос Гермионы и расчесывая их, чтобы убрать комки. Ее мокрые волосы холодили обнаженную спину, свисая до талии. Как только Дафна закончила и осталась довольна своей работой, она открыла одну из банок и зачерпнула каплю сыворотки. Она начала втирать его в локоны, нежно массируя пальцами. - Вот так. У тебя должны быть великолепные локоны, когда это высохнет, - одобрительно промурлыкала Дафна, одной рукой потянув за локон и позволив ему упасть на грудь Гермионы. Ее пальцы почти дразняще задели один из ее сосков, когда она играла со своими волосами. Удовлетворенная, Дафна указала рукой на то кресло. - Иди, ляг на спину. Гермиона бросила взгляд на Драко, который все еще маячил неподалеку со скучающим выражением на лице. Он не обращал на них особого внимания, его глаза блуждали по комнате, чтобы рассмотреть каждого из других рабов. Она должна была признать, что он выглядел потрясающе красивым. Ей повезло, что он выбрал ее, а не кого-то другого. Грейбек поклялся ей, когда лапал ее грудь и трахал, что будет держать ее как свою маленькую любимицу, запертую в клетке, чтобы использовать для своего развлечения. Она содрогнулась от отвращения. Возможно, Дафна была права, возможно, ей следует показать свое возбуждение Драко. Поможет ли это ей получить лучшее лечение? Имело ли это значение? При мысли об этом ее телу стало невероятно тепло. Она устроилась на стуле, поставив ноги в стремена и откинувшись на спинку. Прохладный воздух касался ее киски, которая была стыдливо влажной от неудовлетворенных потребностей и нереализованных желаний. Между ее ног появилась Дафна с бритвой в одной руке и миской в другой. Ей не нужно было объяснять, что она намеревалась сделать, это было очевидно. Она принялась за работу, ее руки были теплыми и нежными, когда она тщательно сбривала нежелательные волосы на теле Гермионы. В то время как Гермиона чувствовала себя неловко, когда ведьма приступила к работе, казалось, что Дафна ничего подобного не чувствовала. Выражение ее лица оставалось приятным, голубые глаза были прикованы к своей задаче. Она почувствовала, как ее дискомфорт усилился, когда Дафна переместилась в пространство между ее ног. - Не волнуйся, дорогая, - Дафна осторожно провела бритвой по верхушке своего холмика, создавая идеальную линию. - Я буду нежной. Мы же хотим, чтобы все было идеально, не так ли? Ответа от Гермионы не последовало. Она не могла заставить себя сформулировать ответ на эту ситуацию. Она могла только с легким ужасом наблюдать, как великолепная белокурая ведьма наклонилась близко к ее киске, пальцы почти ласкали ее кожу, пока она тщательно подстригала и сбривала волоски, которые скрывали ее сердцевину от посторонних глаз. Бритва со звоном упала в чашу, но Дафна осталась, проведя кончиками пальцев по ее, теперь, гладким половым губам. - Такая красивая, - промурлыкала Дафна, ее глаза поднялись, чтобы встретиться с глазами Гермионы. Она почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Она не должна чувствовать… что бы это ни было, она чувствовала прямо сейчас. Гермиона бросила взгляд на своего Хозяина, но он уже отвернулся, чтобы полюбоваться кнутами и веслами, украшавшими одну из стен, его длинные пальцы скользили по кожаным ручкам. Ведьма между ее ног провела пальцем по складкам и проникла в ее киску, уже скользкую от желания, это не встретило никакого сопротивления. Второй палец присоединился к нему, ее большой палец раздвинул губы, чтобы обвести клитор ленивыми круговыми движениями. - Видишь? Я знала, что ты мокрая, - похвалила Дафна, ее пальцы медленно входили и выходили из ее ноющей киски. Спина Гермионы выгнулась на стуле, когда сильная волна удовольствия прокатилась по ней, и так же внезапно, как Дафна вздрогнула, она отстранилась. Разочарованный стон Гермионы вырвался из ее горла, когда она увидела, как ведьма выпрямляется, ее покрытые скользкими соками пальцы поднимаются ко рту. Она сунула их между губ, закрыв глаза, и издала тихий радостный звук. - Я уверена, мы сделаем это снова, Грейнджер, - пообещала Дафна, обводя кончик пальца розовым язычком, не сводя глаз с Гермионы. - Но на данный момент мы здесь закончили. Ее ноги дрожали, когда она соскользнула со стула, чтобы встать, глядя на великолепную белокурую ведьму, которая одарила ее снисходительной улыбкой. Как по команде, Драко отвернулся от стены, чтобы подойти и присоединиться к ним. Его пристальный взгляд изучал ее, оценивая, слабая ухмылка тронула его губы. - Намного лучше, - сказал он, переключая свое внимание на Дафну. Ведьма вернула своему лицу прежнее выражение, вежливое, но милое. - Ее волосы будут великолепны, когда они высохнут, сэр. - Хорошо. Мне нужно, чтобы она была идеальной, - ответил Драко. Он поднял руку и жестом пригласил Гермиону следовать за ним. Она еще раз бросила взгляд на блондинку, прежде чем встать на шаг позади Драко, когда он отвернулся. - Теперь мы можем поработать над твоим обучением.